Её светлость одной из первых нырнула в кусты и схватилась за диск. Медленно, а потому очень осторожно ступая, я попытался подняться повыше на склон. Обычная тишина и покой. Внизу Аштия упорно возилась со своим оружием.
- Что ты надеешься сделать - смести их огнём? - спросил я, стараясь говорить потише. Но так, чтоб слова можно было разобрать.
- Я пытаюсь понять, не могу ли с помощью этой штуки определить присутствие рядом наблюдателей… Либо не могу, либо их тут нет.
- Не махала бы ты своим диском. Издалека можно и не разглядеть, что ты за птица. Но достаточно одного взмаха этим, - я кивнул головой, - чтоб сразу всё стало ясно.
- А ещё лучше переодеться мужчиной… Серт, твои советы на сей счёт я поняла, но, полагаю, не могу их принять. По обозначенным причинам. Помнишь?
Мне оставалось лишь пожать плечами.
Пока на нас никто не спешил кидаться. Любопытно - мне действительно показалось, или просто вражина затихарился?
- Предлагаю двигаться дальше, - сказал Шунгрий. - Если это лазутчик, то мы его сейчас всё равно в скалах не найдём. Надо просто прибавить шагу. А если демон, то рано или поздно тварюга сама обнаружит себя. Когда кинется. Не стоять же здесь два часа, не ждать же этого…
Теперь я уже чаще прислушивался и оглядывался, и покой вокруг перестал меня умиротворять. Усталость пропала, может быть, открылось какое-то по счёту очередное дыхание, дарующее даже смертельно уставшему человеку шанс выкарабкаться, взбив всё-таки свой комок масла. Правда, элементарного внимания не хватало, иногда я впадал в состояние, близкое к ментальному ступору - разум брал тайм-аут. А это никак не может обеспечивать большую безопасность.
Но что ж можно поделать? С организмом споры бесполезны.
- Как ты думаешь, а что сейчас творится в столицах? - спросил я у Аштии.
- Боюсь даже предположить.
- Считаешь, там полным ходом беспорядки?
- Скорее всего. Именно потому тем, кто держит вожжи, ни в коем случае не следует спускать с цепи этого зверя… Толпу… Она всегда стремится к самоуничтожению. Только закон и традиции, только порождаемый ими страх упорядочивает общество и тем сохраняет ему жизнь. Как только рушатся эти столпы, общество превращается в толпу. И та принимается пожирать сама себя… Я понимаю, тебе неприятно это слышать. Чужой закон, чужие устои, чужие нравы не кажутся тебе истинными. Но лучше любой порядок, чем хаос…
- Я вообще с тобой спорить не собирался. Я по другим причинам рожи корчу.
- По каким?
- О жене подумал.
Аштия понимающе помолчала.
- Если соображает, то в самом начале беспорядков или даже до их начала уехала в деревню к родственникам. Инерция - дело значимое, толпа разгуляется не сразу. У твоей супруги будет время.
- Можно подумать, в деревне безопасней безопасного и беспорядков случиться не может. Да ещё "гармошка" рядом. Не зачищенная.
- В деревне беспорядки крайне маловероятны. В провинции жизнь сложнее, все зависят от всех, поэтому забываться опаснее. Но тоже могут быть проблемы, верю. От этого сейчас никто не застрахован. Что же до демонов, то углежоги - крепкие ребята. Не дождавшись поддержки солдат и охотников, справятся и сами.
- Ладно, а если, допустим, соображения не хватило, и Моресна осталась в столицах? Сколько у неё шансов? Ты своих знаешь лучше меня, насколько оцениваешь перспективы офицерской жены?
- Я знаю своих соотечественников такими, какими они были прежде, не нынешних. А касательно шансов твоей супруги - обычно, как на любой войне. Ровно половина. Или уцелеет, или нет.
Я решил сперва, что это шутка, и сделал над собой большое усилие, чтоб не оскорбиться. С моей точки зрения, подобными вещами шутить было недопустимо ни для кого, и стоило значительного труда напомнить себе, что в Империи другие нормы такта, и вежливость тоже другая.
А потом до меня дошло, что Аше не шутит.
- Тогда что ж касательно твоего сына? - обозлился я по совокупности.
Женщина, к моему изумлению, отреагировала с беспримерным спокойствием.
- То же самое. И мой муж рискует не меньше. Не стоит сейчас думать об этом, Серт. Отправиться в столицы искать свою жену ты сейчас не можешь. Когда доберёмся до Солор, я отпущу тебя в Мурмий. Если найдёшь там жену, привезёшь её в мой замок. Там безопаснее, чем в деревне. Солор всегда был и будет верен своему Дому.
- Спасибо, - пробормотал я, устыдившись. Действительно, не стоило такое говорить матери. Перебор, каким бы циничным ни выглядел в моих глазах её ответ. В конце концов, что для неё Моресна? Чужой человек.
- Ну, есть новости? - спросила Аштия Шунгрия, как-то незаметно оказавшегося на положении её первого зама и отчасти командира номер два в нашем скудном отрядике.
- Всё тихо. Наши ребята никого не заметили. Может, ложная тревога?
- Или демон. Передумал нас кушать.
- Может, и так, - с сомнением ответил я. Несвойственное для демонов поведение. Но лучше этого не озвучивать, ни к чему волновать ребят.
- Скоро начнём спускаться в долину. Хочешь не хочешь, а пару дозорных вперёд придётся отправить.
- На полперестрела, госпожа. Моё такое предложение.
- Принимаю.
Дорога действительно пошла вниз. Я нервничал, но пока на нас никто не кидался и стрелы в спины не метал. Аше по-прежнему выглядела плохо, однако держалась в седле увереннее, чем накануне, и смотрела твёрже. Трудно было понять, как она воспринимает наши собственные перспективы, с оптимизмом или скептически. А может, лучше мне этого даже и не знать. Уж что-что, а выдержка её светлости никогда не даст трещины, и мы не узнаем, если даже она и ждёт гибели каждую минуту. Пока сами не ляжем.
Аштия мало говорила, скорее предпочитала выслушать советы Шунгрия и мои, какие-то одобрить, какие-то отбросить, а не давать жёсткие прямые указания. Собственно, она привыкла так себя вести и на командном пункте, в штабе.
Тракт постепенно выправлялся, стал ровнее, пошире, прекратил безудержно петлять, и появилась возможность видеть дорогу хоть на пару сотен метров вперёд. До предгорья оставалось всего ничего, как и до границ владений Атейлера, где стоит только Аштии обнаружить своё присутствие, и лучший исход, который её ждёт, - смерть. А могут ведь и не убить сразу. Могут ведь взять в плен и использовать как аргумент в противостоянии, как меру воздействия на Солор, да мало ли что…
Нас, её спутников, это, конечно, не касается. Хотя кто знает… Подобные мысли заставляли почаще ворочать шеей. В глазах бойцов я видел тот же страх, который наверняка демонстрировал и мой собственный взгляд. Но ни от кого из них не приходилось ждать паники, отказа сражаться, тем более предательства. Страх отдельно, долг - отдельно.
К тому же пока вокруг было тихо.
На ночлег мы встали уже за пределами путевого камня и развилки, и то потому, что знающих здешнюю местность среди нас не нашлось, а идти по предгорью в полной темноте и ещё наобум - самоубийство. Глупое.
Кони были настолько измучены, что уснули, едва успев остыть и попить. Натирали их уже полусонных. Аштии, нуждавшейся в гигиенических процедурах, пришлось приводить себя в порядок чуть ли не на глазах у всех. Оставить её в одиночестве у ручья мы не решились бы, носить воду для мытья было не в чем, строить особый для этой цели шалашик уже недоставало сил. Поэтому мы просто повернулись спинами и сделали вид, что Аштии, плещущейся в холодной воде, тут нет. Я развлекал себя, украдкой разглядывая лица своих сотоварищей. Впервые мне пришлось видеть столько имперцев, рдеющих лицами и ушами, словно институтки.
- Если нужна свежая рубашка, то у меня есть, - сказал я, пялясь в едва выступающий из глубин ночи ствол старинного, заслуженного дерева. Интересно, что за порода. Крона у него вознесена на головокружительную высоту, и там разворачивается, как настоящая крыша. Небось и дождь спасует пробивать такой навес.
- Не надо, - отозвалась Аштия. Тон холодный, наверное, смущение виновато. - Но всё равно спасибо.
- Тебе плащ нужен? Прохладно…
- Ты собрался обернуться?
- Могу за спину кинуть.
- Не волнуйся за меня. Я всё предусмотрела… Вот. Можно поворачиваться. Если поможешь донести вещи, буду благодарна.
- Нагружать телохранителя скарбом - против логики и устава, - не мог не смешаться Шунгрий.
- Ты прав. Сама донесу.
- Давай сюда. Не в одиночестве, успею бросить вещи, если вдруг что.
- Смотри сам. Это твоя честь.
Последняя фраза, ещё год назад показавшаяся бы мне туманной, сейчас была кристальна. Моим долгом было хранить Аштию, моей честью - обеспечить её безопасность. Если она погибнет из-за того, что я не успел среагировать, по меркам Империи мне останется только повеситься. В принципе, даже для обитателя Земли норма понятная. Особенно японцам с их ритуалом сеппуку.
Вещи вместе с госпожой Солор на стоянку я доставил без приключений. Огонь нельзя было разводить, и мне в какой-то момент стало страшно за неё, замёрзшую до того, что даже дрожать она не могла. Мимоходом коснулся её руки - пальцы ледяные, холоднее, чем остывшая вода в ручье. Пусть ночи в этой части Империи сравнительно теплы даже в межсезонье (сам при наличии плаща не замёрзну здесь ни за что, но я-то к другому привык), но много ли надо южанке, изнурённой родами, тяжёлым путешествием, напряжением и нервотрёпкой?
Наклонившись к ней, я спросил очень тихо, чтоб, если нарушение местных традиций на её взгляд будет слишком уж сильным, она могла бы при желании сделать вид, будто ничего не слышала.
- Давай сразу обозначим - без обид и непониманий, хорошо?
- Что ты хочешь?
- Есть только один универсальный способ согреться в походных условиях - лечь вдвоём, завернувшись в одеяло. Я не хочу, чтоб ты подумала обо мне дурно. И в голову не приходит приставать к чужой жене. Решай сама, годится ли тебе такой способ.
Аштия подняла на меня глаза. Слишком темно, чтоб понять, смотрит ли она на меня с гневом или как-то иначе, даже выражения лица толком не разглядеть, потому что лицо - лишь смутное серое пятно в черноте, не более. Она молчала так долго, что я успел представить себе кучу всего неприятного. Начиная с того, что при следующей нашей встрече Раджеф вызовет меня на поединок и наверняка убьёт. С него станется. А может, вероятны вещи и похуже.
- Что ж, если ты сам предлагаешь, - вздохнула она. - Через накидку, конечно, и прямо тут. В середине лагеря.
- Через накидку? В каком смысле?
- Я завернусь в свою дневную накидку, и только тогда ляжем под твой плащ.
- А, ну да, - я вдруг вспомнил легенду о Тристане и Изольде, меч, который он галантно укладывал между собой и возлюбленной, как символ её непорочности перед супругом. - Как скажешь, - и расстелил полотнище своей верхней одежды там, где стоял.
Накидка, в которую закуталась Аше, оказалась совсем тоненькой, нежной, похоже, шёлковой. Я аккуратно обнял женщину, чтоб не облапить лишнего, стиснул холодные, как водоросли, руки, укрыл нас сверху. Она скоро согрелась и уснула. От неё пахло диким лесным озерцом, травой, а ещё от волос исходил тонкий-тонкий особый запах. Почти у всех женщин волосы пахнут особенно. Одуряюще.
Я то погружался в самые глубины сна, то дремал, но по-настоящему проснулся лишь тогда, когда воздух посветлел и из чернильного сделался молочным. В туманах Маженвий недостатка не испытывал. Туман глушил звуки, он же превращал тот участок леса, где мы устроились, в обманчиво-безопасное убежище. Укутав спутницу, я поднялся и прошёлся, высматривая, что где. Слишком уж было тихо и безмятежно.
- У нас пропал часовой, - сообщил мне Шунгрий, с которым я нос к носу столкнулся в густом молоке предутреннего тумана в десятке шагов от спящей Аштии.
- Кто-нибудь что-нибудь слышал?
- Если б слышал, давно бы уже поднялся весь отряд. Да сам посуди - разве мы сейчас сможем это расследовать и в точности выяснить? Сейчас в тумане не разберёшь ничего, а задерживаться до полудня тут никак нельзя. И даже если меньше, чем до полудня. Нисколько не можем задерживаться.
- Это уж точно. - Остатки сна схлынули, будто выбитые пощёчиной. Вот так новость!
- Ты вот мне что скажи - демоны могли его утащить без следов и шума?
- Теоретически всё возможно.
- Как возможно?
- Теоретически. Ну, в смысле, что всякое случается. Демоны могли расправиться с жертвой и почти бескровно, то есть оставить очень незначительные следы. А дозорный не мог заблудиться? В темноте, а потом в тумане…
На меня взглянули с таким негодованием, что я испугался - фиг его знает, за что у военных следует вызов на дуэль. Сколько здесь живу, а до конца так и не разобрался.
- Ты б ещё спросил, не засиделся ли он в трактире.
- Ну, извини.
- Буди её светлость, и выступаем. Дурной знак, очень дурной. Как бы не обернулась бедой её предусмотрительность…
Я подумал о том же, причём отнюдь не в разрезе "я же говорил". Скорее, в "надо было настоять на своём". Впрочем, у меня не было уверенности, что мой вариант оказался бы намного безопаснее. Теперь уже не было.
Аштия приняла известие с каменным лицом и настояла сделать небольшой кружок по лесу, проверить, может быть, следы пропавшего всё же найдутся. Безуспешно. Что ж… Поджав губы, женщина скользнула взглядом по нашим лицам. Вроде бы мимоходом, но явно с пристальным вниманием.
- Нет выбора. Едем.
- Направление, госпожа?
- Каньон. Всё же Каньон. Подальше от Кашрема.
- "Я верил ему как родному брату, то есть - не верил ни на грош", - пробормотал я.
- Что?
- Так, цитирую. Один роман моей родины, посвящённый братско-сестринской любви.
Аштия прищурилась.
- Подозреваю по твоему тону, что там с любовью не всё чисто.
- Это точно. Примерно как у тебя с сестрой.
- У нас с Негой - особое дело.
- Такое же особое, как в двух третях семей, где родственники сталкиваются с необходимостью делить ценности, владения, власть…
- Ну, отчасти… Может быть, ты и прав.
Этот окололитературный разговор слегка разрядил обстановку. Кое-кто даже посмеялся, но потихоньку, ведь речь шла о сестре самой госпожи Солор и супруге господина Кашрема. Над такими родовитыми перцами можно смеяться лишь келейно или трактирно, под порцию пива и в достойной компании равных.
- Сейчас берём правее, - сказала Аштия. - Придётся подняться на плоскогорье.
- Мы там будем, как угощение на подносе. Выслеживай кто хочет.
- Не так и долго придётся идти по открытому пространству. Голое плоскогорье тянется на три четверти перехода.
- Достаточно, чтоб сдать себя всем отрядом. Есть основания предполагать, что нас выслеживают, а на голой скале не скрыться от разведчиков и ищеек. Предлагаю путь удлинить, но пройти по лесистой части предгорья.
Аштия с сомнением взглянула на своего старшего телохранителя, потом перевела взгляд на меня. Мы ехали по обе стороны от неё (совещание так и проходило - в пути, ради экономии времени), так что к нам общаться было удобнее всего.
- А ты что скажешь? - спросила она.
- Я слишком плохо знаю местную географию. Нельзя ли карту?
- Где я тебе её нарисую? - осведомился Шунгрий. - В воздухе пальцем?
- Я лишь пояснил, почему не могу высказать своё мнение. Была бы под рукой карта, я мог бы его сформировать. А так…
- Да при чём тут карта?! Если идти по одному маршруту - даже поганого кустика не отыщем, чтоб спрятаться от чужих глаз. А если выберем другой путь, то пройдём лесочком, скрытно. Выгода очевидна.
- Но госпожа Солор, предлагая свой вариант, тоже на чём-то его основывает.
- На скорости. Путь короче и удобнее для лошадей.
- От края плоскогорья до Каньона полперехода, да ещё там… Если нас выследят, то накроют в Каньоне, как рыбину в запруде.
- Если мнения столь решительно разделились, - произнесла женщина, - предлагаю принять решение, исходя из перевеса голосов. Высказывайтесь, господа… Так… Так… Серт, реши, в конце концов, какой вариант тебе ближе?
- Я скорее за быстроту. Это единственное наше преимущество - скорость. Больше нам похвастаться нечем.
- Не только скорость, но и скрытность. Наше местонахождение никому не известно, и это тоже преимущество, - одёрнул Шунгрий.
- Вообще-то, в густонаселённой области Империи, каковым является Маженвий, скрытность - преимущество очень… переменное. Временное.
- Ты здесь видишь очень много местных жителей?
- Получается, мы с тобой в меньшинстве, Серт, - Аштия кривовато усмехнулась.
- Получается.
- Хорошо, идём в обход.
И мы свернули на довольно неприметную узкую дорожку, шириной не более чем на конного или пешего, телега бы здесь не прошла. Ветки хлестали нам макушки, норовили смахнуть головной убор с того, у кого он имелся. Большинство обходилось воротниками плащей, столь широкими и длинными, что их можно было наподобие тюрбанов намотать на голову. Но и их не очень-то улыбалось упустить с головы, ведь наматывать опять, ещё и прямо в седле - такая морока!
Я этим воротником пользовался просто как капюшоном, поэтому теперь без раздумий сбросил его на спину. Не было ни желания, ни терпения постоянно поправлять.
Туман разогнало только к полудню, как и предполагал Шунгрий. Растительность в этой части предгорья не поражала роскошью, чаще попадались полуголые скальные лбы, но мы действительно по большей части двигались в густой зелёной чаще, и тем, кто нас выслеживает (если выслеживает), должно было нелегко прийтись.
Может быть, Шунгрий и прав.
- До Каньона ещё прилично. Мы однозначно не доберёмся туда до темноты.
- Да даже если бы и добрались, - отмахнулся главный телохранитель. - В Каньон есть смысл входить только днём. Мы же не знаем, что там. Так что ночевать будем в лесу, я так думаю.
- Разумеется, в лесу. - Аштия пребывала в глубокой задумчивости, но едва дошло дело до обсуждения, немедленно дала понять, что всё слышит. - Смотрите, чтоб не загнать лошадей. Как только они устанут, остановимся.
Ей никто не противоречил. Действительно, взять других коней нам было негде, а если падут эти, до надежды на спасение придётся топать ногами. Очень весело…
Утром, после ночёвки на крохотном, очень уютном пятачке леса, где в принципе можно было даже костерок развести - в десяти шагах огня никто бы уже не увидел, - обнаружилось, что пропал ещё один боец. И, переглянувшись, мы поняли, что и на этот раз никто ничего не услышал.
- Действительно никто и ничего? - рявкнула Аштия. Мне не часто доводилось видеть её в гневе, но сейчас я вполне мог бы себе представить, как выглядит ярость светлейшей Солор. - Как такое могло случиться?
- Он мог отойти в сторону за надобностью? - предположил я. - Может, потому никто и не слышал?
- Довольно! Демоны не выслеживают свои жертвы, как волки стадо, и не крадут людей по одному. Чушь! Подобное стечение обстоятельств практически немыслимо! Это люди, только люди! Кто они?! Кто они, чёрт побери?!
- Надо уходить отсюда…
- Нет! - прервала она Шунгрия. - Я должна знать, что произошло. Это уже больше напоминает охоту, и мне нужно знать, кто именно охотится на нас. И ты прекрасно знаешь, зачем это нужно.
Старший телохранитель скрипнул зубами и мотнул головой, словно лошадь, которую беспокоят слепни.