Мадра принял кость кончиками пальцев. Очевидно, магия вселяла в него ужас. В то же время его аура засияла ровным желтым цветом. Он был охотником и был уверен, что справится с заданием. Сканга на миг задумалась, не лучше ли сказать ему, на кого он охотится. Нет, это только смутит его.
Она широким жестом обвела комнату.
- Если вы найдете эльфов, ничего не делайте, просто наблюдайте. Не пытайтесь поймать их. Вы оба знаете, на что они способны.
Сожжённая земля
Яркий свет… А затем жара, от которой у Фальраха перехватило дух. Моргая, он огляделся. Краем глаза отметил, как сияющая пульсирующая дута, через которую они попали в чужой мир, опала. Перед ними простиралась мягко убегающая к горизонту равнина: унылая, сожженная солнцем земля.
В красноватой гальке торчали одинокие валуны. Глубокие борозды высохших ручьев прорезали равнину на большом расстоянии друг от друга. Единственной растительностью были скрюченные маленькие кусты почти без листьев и бурая, сожженная солнцем трава.
Воздух дрожал от зноя. Вдалеке он походил на расплавленное стекло, текущее над скалами.
Фальрах снял плащ, затем подбитую мехом коричневую жилетку. Он ненавидел холод Земель Ветров, но то, что творилось здесь, ничуточки не лучше. На лбу у него уже выступил пот. Он снова почувствовал себя пленником тела Олловейна, беспомощного, словно ребенок, перед силами природы.
- Где мы?
Эмерелль была меланхолична. Она поглядела на горизонт, и эльфу показалось, что она видит что-то, скрытое от его глаз.
- Раньше, когда еще правили драконы, эта местность называлась Байнне Тир. Молочная земля. Чудесная зеленая равнина. Здесь жили эльфы и пегасы.
Фальрах провел рукой по мокрому от пота лбу.
- Почему мы здесь? Мы могли отправиться куда угодно…
Почему обязательно пустыня?
- Здесь очень мало звезд альвов. Они находятся на расстоянии сотен миль друг от друга. Сюда не забредают путешественники. Нет городов. Нет эльфов и троллей. Здесь нас никто не отыщет. Здесь мы обретем мир. Для нас это лучше Снайвамарка и Сердца Страны. Если мы захотим, то будем только мы, Фальрах. Настало время начать все сначала. - Слова ее сопровождала многообещающая улыбка.
Он слышал, что многие называли Эмерелль Тысячеликой Королевой. Может ли он надеяться, что ее любовь к нему не совсем угасла? Может ли она забыть целую эпоху, оставить позади Олловейна? Он медленно огляделся вокруг в поисках места, где можно скрыться от жары. На востоке на горизонте виднелись горы.
В глаза бросилось яркое пятно. Один из валунов, находившийся на расстоянии около тридцати шагов от них, был раскрашен. Облупившиеся белая и ярко-красная краски украшали камень. Посреди печального пейзажа яркие цвета привлекали.
Фальрах направился к скале. Позади он слышал шаги Эмерелль.
На камне были изображены странные символы. Круги с крестами, кривые руны, подобных которым он не видел никогда.
Между ними белые и красные фигуры, которые танцевали, работали в поле или отправлялись на охоту за драконами.
Фальрах тяжело вздохнул. Драконы! Ясно было одно: этому рисунку не много столетий и совсем недавно кто-то был здесь, потому что у подножия валуна стояли плетеные миски с початками кукурузы и с полдюжиной бледно-оранжевых тыкв-горлянок. У него возникло ощущение, что на коже снова всепоглощающий огонь, лишивший его жизни. Драконы!
Неужели это проклятие до сих пор не побеждено?
К нему подошла Эмерелль. Она мягко взяла его за руку.
- Это кобольды. Они охотятся на ящериц в горах. Вообще здесь очень мало дичи.
Неужели она может читать его мысли по лицу?
- Большие ящерицы… - Он произнес это медленно и протяжно. Драконов тоже можно назвать большими ящерицами!
- Нам поискать другое место?
Фальрах готов был обругать себя. Чудесно, теперь она считает его трусом!
- Как тебе пришло в голову, что я испугаюсь парочки ящериц? - Его голос должен был звучать легко и непринужденно.
Что ж, у него совершенно не получилось…
- Ты мой рыцарь, Фальрах. Я думаю, что твоей душе предназначено спасти меня. Ты не однажды доказал это. Это твоя судьба. Твое мужество вне всяких сомнений. Равно как и твоя любовь! - Она сжала его руку немного крепче.
Теперь она должна была поцеловать его. Или он ее… Но он не мог, больше не мог этого сделать. Они уже не вместе.
Но, может быть, не все еще потеряно. Она хочет начать сначала. Его взгляд скользнул по пустыне. Здесь им ничто не помешает.
Он опустился перед ней на колени.
- Позволь мне быть твоим рыцарем, каким был Олловейн.
- Олловейн мертв, - серьезно произнесла она. - Ты Фальрах, мой полководец в безнадежной борьбе, и рыцарь, отдавший свою жизнь из любви ко мне. Давай снова отыщем эту любовь и забудем обо всем, что произошло. - Она наклонилась и робко поцеловала его в лоб. Словно юная девушка…
Он закрыл глаза. Давящая жара и скудная земля были забыты.
Слишком быстро пролетел этот миг. Эмерелль опустилась на колени. Но уже не смотрела на него. Она отодвинула миски с початками кукурузы. Между ними, закопанное в гальку, что-то белело. "Кость", - подумал Фальрах. Королева вытащила предмет. В руке она держала слегка загнутый клык длиной с кинжал. Драконий клык!
- Кобольды чувствуют магию этого места, - сказала Эмерелль. - Зуб ничего не значит! Он очень стар.
Она говорила слишком поспешно. Эльф снова посмотрел на изображения ящериц. Кому были принесены жертвенные дары? Похоже, они здесь не очень давно.
Звон на ветру
Ужас длился всего мгновение. Мощная лапа с белыми когтями принадлежала статуе. "Лев", - предположил Адриен. Не то чтобы ему уже доводилось видеть такую зверюгу, но статуи львов мальчику встречались, хоть и не должен был он их видеть. Мальчик запрокинул голову. В гриве рос мох. На белом камне, из которого был вытесан лев, виднелись потоки грязи.
Рот бестии был открыт. Внутри свила гнездо птица. Большинство клыков мраморного чудовища были сломаны. Спина льва тоже была изуродована, как будто там что-то отбили и решили не стараться сгладить каменную рану.
Адриен нагнулся за кабаньим копьем. Какое расточительство - ставить такую роскошную статую посреди леса. Она хорошо смотрелась бы на Сенном рынке Нантура. Наверняка многие путешественники пришли бы полюбоваться крупнейшим львом Фаргона.
Мальчик постучал древком копья по когтистой лапе.
- Всего хорошего, старик. Не буду тебе мешать нести стражу.
Здесь лесной грунт был на удивление ровным, если не считать корней. Адриен остановился. С корнями что-то было не так! Там, внизу, они переплетались. А здесь казались упорядоченными. А еще они были другого цвета. Светлее. Серебристо-серые, с вкраплениями мха. Казалось, корни устремляются к какой-то точке впереди в тумане.
Воришка крепче обхватил кабанье копье. Снова этот звон.
Совсем близко. Звук показался ему знакомым. Он слышал его еще в городе. Что там?
От легкого дуновения ветра туман заплясал спиралями над корнями. Наконец любопытство победило. А потом Адриен догадался. Так звенят цепи. Цепи на вывесках в городе. Или цепь на помосте у рыбного рынка, на которую вешают большую железную клетку со страшными шипами. Шипами, которые не позволяют сесть или даже поставить ногу на прутья.
Бедняга в клетке пытается хвататься за прутья над головой или по сторонам… Некоторые приговоренные выдерживают довольно долго.
Интересно, кто принес в лес цепи? Может быть, это часть подъемного механизма воинов Кабецана? Может быть, там, в тумане, застыл еще один каменный лев? Такой, у которого не сломаны зубы и которого королю захотелось иметь у себя во дворце?
Адриен заметил под толстыми корнями множество мелких нор. Мыши! От того, что в таком странном месте орудует целая колония мышей, словно в зернохранилище, стало легче.
Мыши осторожны. Если бы здесь было опасно, не было бы мышиных нор!
Ветер коснулся лица мальчика. Теперь звон раздавался прямо над ним. Он запрокинул голову. В дымке тяжело было оценить расстояние. На земле Адриен видел на восемь-десять шагов вперед. Может быть, туман над головой гуще?
Вот опять он. Этот звон.
Мальчик почувствовал себя обманутым. Что, черт побери, там, в вышине? Он заметил, что немного впереди узел корней чем-то выкрашен. Оранжевое пятно портило матовое серебро коры. Ржавчина! Мальчик снова посмотрел наверх. Интересно, над ним есть ветки? Зачем вешать цепь так высоко? Наверное, это не подъемный механизм. Он огляделся по сторонам.
Нет, здесь нет ничего, что можно было бы поднять. Только лесной грунт и корни.
От легкого порыва ветра закрутились призрачные полосы тумана. Над головой раздался звон, словно чужие голоса в этом белом ничто пытались сообщить ему что-то важное.
От глухого звука Адриен испуганно обернулся. Всего лишь в трех шагах от него на землю упало нечто. Бесформенный коричневато-зеленый комок.
Он хотел было броситься наутек, наугад в туман, однако страх и любопытство удержали его на месте. Мальчик осторожно приблизился к комку. Это был перекошенный сапог, покрытый мхом и светло-зелеными лишайниками. Как сапог может упасть с неба?
Он поднял сапог и тут же отбросил его. В голенище торчала пожелтевшая от времени кость!
Адриен в ужасе отпрянул. Куда он попал? Может, все это эльфийское колдовство? Может, в тумане он заблудился и забрел в их мир? Он слышал много историй об эльфах и под защитой городских стен всегда считал их глупыми бабскими сказками. Но здесь, в одиночестве, в глуши, все предстало в новом свете. Разве не рассказывали историю о том, как остроухие привязали святого к дереву, пытали и наконец сожгли?
Ветер свежел и наконец разорвал полосы тумана. Перед Адриеном возвышалось дерево. Ствол был мощным, словно башня. Корни бежали к этому дереву. Оно царило на поляне.
Под его тенью не росла больше никакая зелень.
Время сильно потрепало колосса. Его серебристо-серая кора была покрыта шрамами. На месте обломанных веток зияли глубокие дупла, окруженные выпуклыми наростами, в древесину въелась гниль, внутри бледным светом светились кости.
Скелеты были пригвождены деревянными кольями. Адриен прикинул, что жертв было, пожалуй, более дюжины. И единственное, что успокаивало: совершенно очевидно, все они были мертвы уже очень давно.
Теперь мальчик видел ветви в тумане над собой, толстые, словно стволы самых старых деревьев, которые росли неподалеку от берега. Серебристо-зеленые листья с белой изнанкой бесшумно колыхались на ветру. Дерево было немо. Ветер не мог заставить эти листья шелестеть. Только тяжелые ржавые железные цепи, свисавшие с некоторых ветвей, негромко звенели. На них тоже висели трупы. Повсюду виднелись щиты с белой бычьей головой на красном фоне. Попадались и другие гербы, но щиты с бычьей головой встречались чаще всего, и это был единственный знакомый Адриену герб. Такая символика была у воинов короля Кабецана. Итак, история о попытке украсть колонны для дворца оказалась правдивой! Иначе зачем солдатам тащиться в такую глушь?
Воришка обошел дерево по широкой дуге. Он помнил слова лодочника. Нужно поспешить, если он хочет найти брата Жюля до наступления темноты.
Мальчика сопровождал звон цепей. Ему казалось, что дерево наблюдает за ним. Может быть, из-за этого жуткого украшения? Или все дело в величине? Дерево пугало. Он был готов к тому, что бугристые рты вдруг откроются и выплюнут мертвых воинов, чтобы те напали на путника и забрали к себе…
Или что из тумана выйдет эльф, чтобы заманить его в зачарованный другой мир…
Внезапно грунт под ногами стал тверже. Адриен не отважился посмотреть вниз. Буйная фантазия и без того подсовывала ему ужаснейшие картины.
Мальчик знал, что жуткое дерево еще долго будет преследовать его в кошмарах. Не нужны ему другие страшные видения!
Несмотря на все старания не смотреть под ноги, он не мог не заметить, что в том направлении, куда он шел, корней не было. Они сворачивали, искали другие пути, как будто что-то под листвой пугало их.
Что может напугать дерево?
Адриен ускорил шаг. Грунт становился все тверже. Может, просто скалы, подумал он, но в зачарованном лесу в это верилось с трудом. Грунт под ногами был слишком ровным.
Звенящий голос дерева шептал в тумане у него над головой.
Хотел поведать тайну?.. Предупредить?..
Безумие какое-то! Воришка сорвался с места и побежал.
В тумане обозначились белые силуэты. Два сидящих льва величиной с речные ворота Нантура. У одного не хватало половины головы и большей части левого плеча. Второй был цел.
Тремя глазами смотрели на него изваяния. Он так смотрел бы на мышь. Между каменными охранниками пролегала широкая дорога, ведущая вверх, в горы. На спине одного из львов мальчик заметил большие сложенные крылья. Какая глупость!
Кто и когда слышал о летающих львах?! Адриен задумчиво разглядывал странных сказочных животных.
Что там говорил лодочник? "Обращай внимание на львов".
Может быть, они отмечают путь, по которому нужно идти?
Как бы там ни было, воришке показалось, что они внушают больше доверия, чем дерево. Львы гордые и благородные животные! И они едят людей, напомнил ему внутренний голос.
- Дерево за моей спиной тоже, - прошептал Адриен, а затем зашагал по дороге.
Она была выложена из больших белых каменных плит. Она была старой, словно сами горы. Ветер и непогода оставили на ней свои следы. Некоторые плиты были вырваны или слегка сдвинуты. В щелях рос мох.
Скоро показалась лестница, взбиравшаяся на отвесный коричневый склон. Ступени были более десяти шагов в ширину. Здесь могла пройти целая армия. Плечом к плечу, рука об руку.
Что-то было не так с этими ступенями. Чем дальше Адриен карабкался, тем отчетливее понимал это. Они были высоковаты для того, чтобы по ним удобно было подниматься. Как в детстве, когда лестницы были вызовом…
Чем сильнее болели у мальчика ноги, тем настойчивее проникала в его сознание мысль: ступени созданы не для людей.
Эльфы глупы
Никодемусу не нравился спутник. Доводилось лутину встречать рогатых ящериц, с которыми было приятнее поговорить, чем с этим троллем. Недовольно и молчаливо топал великан по глубокому снегу. Они находились в пути уже несколько дней. Никодемус гордился, что его выбрала известная тролльская шаманка. Она доверила ему миссию остановить самых подлых убийц, которых когда-либо видел Альвенмарк. Врагов народа, хуже которых трудно себе представить. Ведь все свидетели процесса против этой парочки нашли смерть.
Лутин оглянулся через плечо и посмотрел на тролля. Очевидно, Мадра присутствовал в начале процесса, но он словно язык проглотил. Никодемусу было очень любопытно, в чем обвиняли эльфов. Что же натворили преступники, из-за чего все свидетели процесса должны были умереть и унести в могилу истину о злодеяниях тех эльфов?
Прежде чем покинуть Фейланвик, Никодемус написал Элийе письмо, в котором рассказывал о случившемся. Несмотря на то что трон в замке Эльфийский Свет завоеван, битва за Альвенмарк еще не выиграна. Бойня в Фейланвике должна открыть глаза многим колеблющимся. Слишком очевидно раскрылась сущность эльфов. Брат сумеет правильно воспользоваться информацией!
Хотя Никодемус испытывал огромное уважение к шаманке, доверять письмо Сканге он не хотел. В некоторых вопросах тролли ведут себя как самые настоящие варвары! Даже их предводители неграмотные. Если бы его не было в зале суда, то, возможно, никто не заметил бы написанную на стене угрозу. От таких союзников, к сожалению, можно ожидать чего угодно, например что они подотрут себе задницу письмом.
Что ж, такова диалектика революции. Воины духа никогда не побеждали без воинов кулака. А во всем Альвенмарке не найдется кулаков массивнее тролльских.
Сквозь снежное покрывало Никодемус чувствовал пульсирующую силу тропы альвов. Ощущал он и магию близкой звезды: хвост начинал зудеть, волоски на нем вставали дыбом.
Впечатление лутин производил не очень мужественное, но в присутствии тролля ему на это было наплевать.
Сканга послала охотников за головами, следопытов и других лутинов на поиски сбежавших эльфов. Но его она спустила с поводка первым. Пусть большой палец ноги его телохранителя Мадры крупнее его собственного кулака, но он, Никодемус Глопс, всем покажет. Он герой и всегда это знал. К сожалению, сражения в Землях Ветров предоставили ему мало возможностей доказать это. Но теперь настал его звездный час!
Они брели к невысокому холму. Стоял погожий солнечный денек. Свет ослепительно-ярко преломлялся на свежевыпавшем снегу. Небо раскинулось над ними безупречно синим шатром. Вдалеке белело несколько одиноких облачков.
У подножия холма находилась звезда альвов. Никодемус отчетливо улавливал магию этого места, несмотря на то что звезда была низшей. Здесь пересекалось четыре пути. Никто не утруждал себя тем, чтобы обозначить звезду. Тот, кто отправлялся в окрестности Фейланвика, использовал одну из двух крупных звезд.
- Сюда бежали убийцы, - убежденно заявил Никодемус.
Спутник посмотрел на него. Интересно, о чем он думает?
Лицо серокожего оставалось неподвижным. Тролли!
- Твой хвост выглядит странно. Ты не болен?
Нет, ну просто зла не хватает!
- Какое тебе дело до моего хвоста?! Я сказал, эльфы ушли сюда! - Лутин топнул ногой в месте, где пересекались четыре тропы альвов, хоть для тролля, который не обладал ни малейшим чутьем магии, там не было ничего примечательного. - Это здесь!
- Почему?
- Потому что это нелогично, Мадра!
Тролль наморщил лоб. При этом он обнажил зубы, что производило очень внушительное впечатление.
- Что?
- Это глупо, Мадра. Нелогично - это почти то же самое, что глупо.
- Думаешь, эльфы глупы. - Голос тролля звучал так, словно кто-то перекатывал валуны.
- Нет, они очень хитры. Ты посмотри, они рассчитывают, что мы предположим, будто они выбрали этот путь. И тогда пойдем через крупную звезду альвов. А поскольку они уверены, что мы придем именно к таким выводам, то пойдем мы все же через эту звезду.
Мадра не вымолвил ни слова, но по его взгляду было вполне понятно, о чем он думает.
- Возвращайся к Сканге, раз не веришь. Я знаю, как мыслят эльфы. Я изучал их много лет. Я знаю их!
Никодемус опустился на колени в снег. Приятно было ощущать холод. У него слишком горячая кровь. Нужно взять себя в руки. Когда он коснется силы троп альвов, ошибки быть не должно. Только не теперь! Он задержал дыхание, а затем постепенно стал выдыхать. А потом открылся силе магии. Несмотря на то что глаза его были закрыты, он видел тропы альвов.
Самоуверенно и гордо произнес он слова силы, которым его когда-то научил мастер Громьян. Хоть старик никогда и не говорил этого, Никодемус знал, что Громьян очень гордится им. Он был его лучшим учеником. После Элийи, конечно…
Из снега поднялась дуга света. Лутин поднялся, отряхнул одежду. Мадра мрачно пялился на него. Или, быть может, тролль боится? Ну, хоть зубы не скалит, и то хорошо.
- Идем, - сказал Никодемус и подошел вплотную к магическим вратам.
Тролль не шевелился.
- Они ушли сюда! Чем дольше мы будем ждать, тем больше будет расстояние. Мне не хотелось бы говорить Сканге о том, что ты медлил. Но ведь ты же знаешь, от нее ничего не скроешь.
Лучше бы он этого не произносил. Мадра оскалился.