Брэм посмотрел на сидевшую рядом с ним девушку, стараясь не выдать беспокойства. Хотя он все лето заботился о ней и ни в чем ей не отказывал, ее щеки запали, а сквозь ткань плотно облегавшего платья отчетливо виднелись ребра. Латона всегда была стройной, но сейчас ее худоба показалась Брэму нездоровой. Несмотря на то что белизна кожи очень ценилась в высшем обществе, бледность Латоны, подчеркиваемая темными волосами, унаследованными ею от матери-итальянки, делала ее похожей на призрака.
"Точнее на вампира", - мысленно поправил себя Брэм, и беспокойство укололо его, словно иголка.
- Что мне там делать? - спросила девушка немного капризно.
- Ходить со мной в театр или в оперу. Возможно, нам даже удастся попасть на один из балов, где вальс исполняет великий Иоганн Штраус, - добродушно ответил Брэм, стараясь не обращать внимания на ее пренебрежительный тон.
Казалось, его слова не произвели на Латону особого впечатления. Было ли это естественно для девушки ее возраста? Возможно, она была слабее, чем он думал. Или же Латона поражена неизвестной людям болезнью, после того как укусивший девушку вампир выпил слишком много крови. Была ли ее слабость следствием кровопотери или с Латоной происходило что-то ужасное, о чем Брэм боялся даже подумать? Несмотря на сопротивление Латоны, он бы уже давно отвел ее к врачу, если бы хоть немного надеялся на то, что это поможет ей или объяснит причину ее состояния.
Возможно, Латона постепенно превращается в ночное существо и однажды окажется такой же, как укусивший ее вампир?
- Я уже была в опере, когда мы были в Париже, - уклончиво ответила девушка.
Оскар громко рассмеялся.
- Так что можешь забыть о своей поездке, дорогой друг! Она уже была в опере, и этого для короткой человеческой жизни вполне достаточно!
Брэм не мог не засмеяться в ответ на реплику друга. Латона надула губы, но мужчины не обращали внимания на ее недовольство. Оскар поинтересовался у Брэма, что побудило его к этой поездке.
- Только не говори, что опера или вальсы Штрауса, меня ты этим не обманешь.
На лице Брэма появилась немного смущенная улыбка.
- Нет, ни то, ни другое.
Оскар закатил глаза и с заговорщическим видом посмотрел на Латону.
- Могу поспорить, что снова не обошлось без мрачных существ, скрывающихся под покровом ночи.
Угрюмый взгляд Латоны оживился. Она с интересом поглядывала на мужчин, в то время как Оскар продолжал свою шутливую тираду:
- Какие-нибудь венские кровопийцы? И хочу отметить, что в данном случае я не имею в виду банкиров с Рингштрассе. Признайся, мой друг! По твоему лицу я вижу, что уличил тебя в очередной невероятной затее. Как будто тебе недостаточно истории с Призраком Оперы!
Отвернувшись от Оскара, Брэм неохотно произнес:
- Моя поездка в Вену действительно неким образом связана с вампирами. Я хочу встретиться с человеком, который по праву считается специалистом в этой области.
- С охотником на вампиров?! - воскликнула Латона, апатию которой как рукой сняло. - Не с ван Хельсингом, случайно?
- С ван Хельсингом? Нет, а разве он в Вене? Об этом я не знал.
Латона покачала головой.
- Нет, я просто предположила. С кем тогда?
Но ее неосторожные слова, казалось, навели Брэма на мысль.
- Ван Хельсинг, - пробормотал он и кивнул. - Правильно. Ван Хельсинг именно тот, кто мне нужен. Как я раньше до этого не додумался?
- До чего? - не унималась Латона, но Брэм не собирался посвящать ее в свои замыслы. Вместо этого он ответил на ее предыдущий вопрос:
- Я вел переписку с человеком по имени Арминий Вамбери. Он профессор, преподает в Будапеште. Но родом он из Венгрии и изучал там - прежде всего в восточных провинциях, в Трансильвании, а также в Сербии - загадочные явления вампиризма. Нет, я не думаю, что он охотник на вампиров, который пронзает клинком сердца ночных существ и отрубает им головы, коль уж ты спросила об этом. Вамбери ученый, и с его помощью я надеюсь найти разгадку множества явлений, над которыми мне приходится ломать голову.
- Тогда удачи тебе, мой друг, - сказал Оскар, подняв бокал. - К сожалению, я не могу надеяться на то, что какой-то морщинистый вампиролог из Венгрии поможет решить проблемы, над которыми приходится ломать голову мне. Итак, на этот раз я вынужден отпустить тебя одного. Я хочу посвятить все свои силы написанию романа.
Возможно, он будет о чем-то действительно мрачном и жутком. Как видишь, мой друг, твой вампирский фанатизм заразен, словно чума или холера.
Брэм усмехнулся.
- Что у тебя на уме? Почему ты не хочешь поехать со мной в Вену в поисках материала для своей новой книги?
- Нет, нет, - ответил Оскар, поднимая руки вверх, - никаких вампиров. Никаких кровопийц, они портят мне аппетит. Но их бессмертие привлекает меня. Как вам такая идея: написать о человеке, который не стареет, всю жизнь оставаясь юным и прекрасным?
- Просто так? - вмешалась в разговор Латона, которой, по всей видимости, эта идея понравилась.
- Нет, все имеет свою цену. Такие привилегии, как правило, получают, заключив сделку с дьяволом, который в итоге забирает душу человека.
- Возможно, это стоит того, если взамен получаешь вечную молодость и красоту, - сказала Латона.
Брэм покачал головой.
- Но ведь это всего лишь фасад, внешняя оболочка, которая кажется искусственной и пустой. Она лишена всякого смысла, если за ней не скрывается опыт, позволяющий нам взрослеть.
Оскар с интересом смотрел то на Брэма, то на Латону.
- Ах, я чувствую, как эта история рождается во мне. Ты говоришь фасад? Да, это хорошая идея. Это должна быть картина, портрет, который стареет вместо человека. И зловещее проклятие…
Оскар так резко вскочил со стула, на котором он сидел, что тот со страшным грохотом опрокинулся на пол. Латона вздрогнула, а Оскар, казалось, даже не заметил этого.
- Простите, простите меня великодушно. Мне нужно срочно записать все эти мысли, пока они не покинули меня.
Со странным смешением чувств, попеременно отражавшихся на его лице, Уайльд направился прочь от Брэма, который бросился поднимать его стул, и удивленно глядящей ему вслед Латоны.
Брэм Стокер и Латона еще некоторое время сидели, молча глядя друг на друга. Девушка допивала свой лимонад, Брэм вспомнил о стоящем перед ним бокале портвейна.
- Я поеду с вами в Вену, - внезапно заявила Латона и ворчливо добавила: - Ведь вы не оставите меня одну здесь, в Лондоне?
Брэм попытался скрыть улыбку.
- Нет, этого я не могу себе позволить, ведь после смерти твоего дяди я неожиданно стал твоим единственным защитником.
- Никто не просил вас об этом, - колко ответила Латона.
- Да, но того требовали обстоятельства. Разве я мог бросить беззащитную девушку одну в Париже?
- Я не была ни одинокой, ни беззащитной!
Брэм вздохнул.
- Да, рядом с тобой был вампир, собиравшийся отнять твою жизнь.
- Он бы превратил меня в такое же существо, как и он сам, и мы могли бы вечно быть вместе, - пылко возразила девушка.
- Любовь может быть как благословением, так и проклятьем. Видимо, она и вправду делает нас слепыми. Я понимаю, что ты страдаешь, но не могу допустить, чтобы ты снова попала в руки к этому вампиру. Ты видишь лишь его завораживающие голубые глаза и красивую внешность, но не видишь смерти, которая тебе грозит.
- И поэтому вы решили, что имеете право мешать мне найти Малколма? - сказала она с горечью, и Брэм спросил себя, долго ли еще это будет ему удаваться.
Если Латона не образумится, он ничего не сможет для нее сделать. Однажды она сбежит от него и отправится на поиски вампира. Возможно, лишь слабость не позволяла ей сделать это раньше.
Внезапно ее горечь уступила место улыбке.
- Да, любовь делает нас слепыми. Разве вам даже средь бела дня не мерещится хрупкая девушка с серебристыми волосами? Только не говорите, что вы как женатый человек не можете думать о ней. Будьте искренни! Мне знаком этот взгляд, когда у вас словно туман перед глазами. Поэтому не оскорбляйте меня, пытаясь солгать!
Брэм ничего не ответил. Он не хотел признаваться Латоне в том, что ирландская вампирша Иви-Мэри снилась ему каждую ночь и порой ему казалось, что стремление снова увидеться с ней способно свести его с ума. Не по этой ли причине ему так хотелось побольше узнать о вампирах? Возможно. В любом случае Брэм не собирался отступать от своего решения. Он на этой же неделе поедет в Вену и встретится с Арминием Вамбери.
* * *
Наследники собрались в галерее - огромном зале с большими полукруглыми окнами, тянувшимися от пола до лепного потолка. На стенах висело несколько портретов. На них были в полный рост изображены члены клана Дракас. Лучиано узнал барона Максимилиана и его сестру Антонию. Другие картины, по всей видимости, изображали вампиров, которые, судя по их нарядам, управляли кланом несколько десятилетий, а возможно, и веков назад. Может быть, среди представителей клана Дракас было несколько талантливых художников? Или вампиры превратили некоторых выдающихся живописцев в своих слуг, чтобы те могли рисовать их портреты? То, что вампиры позировали людям, казалось Лучиано маловероятным.
Приветствие, как и ожидали наследники, было не слишком радушным. Все вампиры венского клана, кроме барона Максимилиана и баронессы Антонии, были незнакомы Лучиано, но ему не составило большого труда определить среди них чистокровных представителей клана Дракас: их высокомерные физиономии сразу бросались в глаза. Трое из присутствующих, вероятно, были старейшинами. У этих вампиров были белоснежные волосы, а кожа, словно пергамент, обтягивала их черепа. Но и внешность старейшин хранила на себе остатки легендарной красоты, которой, казалось, обладали все Дракас. Остальные члены клана были среднего возраста и высокого роста, отличались худощавым телосложением, благородными чертами лица и темными волосами, такими же, как у Франца Леопольда и других наследников Дракас. Несмотря на это, Лучиано замечал и отличия между вампирами и вынужден был признаться себе в том, что Франц Леопольд был самым привлекательным из всех вампиров, присутствовавших в галерее. Самыми красивыми вампиршами, несомненно, были баронесса Антония и Анна Кристина. Кузина Франца Леопольда, к удивлению Лучиано, стояла не рядом с другими наследниками, а в стороне от них, у высокого окна. Алиса тоже заметила это и наклонилась к Лучиано.
- Думаю, что наша любимая Анна Кристина хочет показать, что она больше не является одной из нас и не собирается продолжать обучение в академии.
- Это ясно как день. Она уже может считаться взрослой, а в собственном доме Анна Кристина вряд ли научится чему-то новому, - так же тихо ответил ей Лучиано. - Возможно, этим летом она уже успела пройти ритуал и теперь может сама ходить на охоту.
Нотки зависти, прозвучавшие в его голосе, не укрылись даже от него самого. Алиса лишь пожала плечами. Ей эта мысль не казалась такой уж заманчивой. Лучиано внезапно заметил, что среди них не хватает одного вампира.
- А Малколм и вовсе не приехал.
Алиса с грустью кивнула.
- Я тоже это заметила.
На ее лице было написано такое разочарование, что Лучиано захотелось взять подругу за руку, чтобы хоть как-то утешить. Он уже протянул к ней ладонь, но в последний момент опустил ее. Нет, это была не очень хорошая идея. Алисе наверняка будет неприятно узнать, что ей не удалось скрыть от него свои чувства.
"Какая деликатность!".
Лучиано со злостью посмотрел на Франца Леопольда.
- Неужели обязательно каждый раз вмешиваться в чужие мысли?
Дракас лишь небрежно пожал плечами.
- Тебе придется привыкнуть к тому, что здесь, во дворце Кобург, практически ничего нельзя сохранить в тайне. Но не огорчайся, твои мысли не настолько интересны, чтобы кто-то захотел тратить на них свое время.
- Ничего, посмотрим, что ты скажешь, когда я начну копаться в твоих мыслях, - гневно ответил Лучиано.
В его голове раздался злорадный смех Дракас.
"Неужели ты думаешь, что твоих способностей достаточно для того, чтобы овладеть этим высоким магическим искусством?".
Лучиано отвернулся. Он уже забыл, каким мерзким типом был Франц Леопольд. Сегодня он превзошел самого себя.
Вдруг Лучиано поразила удивительная догадка. Возможно, Франц Леопольд был в таком дурном расположении духа как раз потому, что и от него не укрылось, каким разочарованием стало для Алисы отсутствие Малколма? Интересная мысль, которую Франц Леопольд вопреки своей привычке влезать в чужие головы никак не прокомментировал. Вместо этого в голове Лучиано раздался другой голос, такой громкий и пронзительный, что Носферас показалось, будто кто-то дал ему пощечину. Он не смог сдержать дрожь. Звук, отдававшийся у него в ушах, был похож на скрип, когда ногтем царапают по аспидной доске. Однако Лучиано с удовлетворением отметил, что на лице Франца Леопольда отразилась такая же боль. Но кто из Дракас, стоявших перед ними, заметил их немой диалог и решил таким образом наказать наследников за невнимательность? Взгляд Лучиано остановился на колючих черных глазах одной из старейшин, не очень приветливо смотревшей на него. По его спине пробежали мурашки, когда вампирша мысленно дала ему понять, что в течение нескольких следующих месяцев им еще не раз придется встретиться и она твердо решила не спускать с него глаз.
Да уж, веселенькое дельце. Но, во всяком случае, никто не сможет превзойти их учителей по римской истории, Летицию и ее брата Умберто, получивших прозвище "палачи".
"Ты уверен?" - язвительно спросил Франц Леопольд.
- Я надеюсь на это, - пробормотал Лучиано и снова стал прислушиваться к вступительной речи барона Максимилиана.
- Ваши занятия каждый раз будут начинаться в час ночи, - сообщил глава клана Дракас.
- Так поздно? - вырвалось у Алисы, в то время как ее брат Таммо и оба Пирас радостно закивали головами.
Барон нахмурился.
- Да, так поздно. Неужели вы ожидаете, что чистокровные представители клана Дракас из-за вас на целый год откажутся от званых вечеров, балов и походов в театр?
- Как будто эти развлечения важнее обучения наследников! - еле слышно пробормотала Алиса, и Лучиано увидел, как она вздрогнула от боли - видимо, и на нее обрушилось наказание старейшины.
Барон больше ничего не сказал и передал слово сестре.
Антония медленно оглядела наследников. Уголок ее рта дернулся, как будто в нос баронессе ударил неприятный запах.
- Занятия начнутся завтра. Сегодня у нас есть дела поважнее. Вас проведут в предназначенные для вас комнаты. Наши горничные снимут с вас мерки, и вы выберете ткани, чтобы портные и швеи уже утром могли приступить к работе. Я не потерплю, чтобы чистокровные наследники были одеты неподобающим образом - ни во дворце, ни за его пределами! Мы не только сошьем вам новую одежду, но и расскажем обо всем, что считается модным в этом сезоне, потому что я с ужасом обнаружила, что вам срочно, необходима консультация такого рода!
Баронесса неодобрительно посмотрела на Алису, одетую в простое темно-синее платье, а когда ее взгляд упал на наследников клана Пирас, которые и вправду выглядели так, будто только что вылезли из парижской канализации, ее неодобрение сменилось выражением явного отвращения.
- И это мы слышим от вампирши, которая еще недавно расхаживала в старомодном кринолине, - насмешливо заметила Кьяра, заставив Таммо и Фернанда громко захихикать.
Лучиано не удивился тому, что уже через мгновение все они замолчали, а их лица исказила гримаса боли. По всей видимости, Дракас обладали более деликатными средствами наказания, чем палка, которой потчевали своих учеников старейшины клана Носферас. Несмотря на это, наказание Дракас было не менее неприятным. В любом случае Лучиано радовался тому, что сегодня он надел новый черный фрак, к которому уж точно нельзя было придраться.
Когда баронесса закончила свою речь, несколько вампирш в одежде горничных захлопали в ладоши, призывая наследников последовать их примеру. Конечно же, все они были нечистокровными и при жизни, скорее всего, прислуживали в домах дворян и крупных буржуа. Вряд ли кому-то из них исполнилось больше двадцати лет к тому моменту, как они были превращены в вампирш. Но определить, как давно произошло это превращение, было невозможно.
Лучиано попрощался с Иви и Алисой, которых повели в другую часть дома.
Всех прибывших наследников разместили по двое в комнатах, находившихся в верхнем этаже. Как и мезонин, располагавшийся между нижним этажом и первым из двух бельэтажей, верхний этаж с маленькими квадратными окнами был намного ниже остальных. В то же время каждый из наследников клана Дракас занимал отдельную роскошно обставленную комнату в бельэтаже, и такая несправедливость злила Лучиано.
По комнате на каждого и кровати под балдахинами вместо тесных гробов! Лучиано поселили в одной комнате с кузеном и котом Оттавио. В необычном для него порыве великодушия Маурицио даже предложил двоюродному брату одну из крыс, пойманных Оттавио. Теперь Лучиано задумчиво пил ее кровь, слегка подпрыгивая на кровати.
- Как можно спать на таком мягком матраце?
Маурицио лишь пожал плечами.
- Как только солнце взойдет над горизонтом, тебе будет все равно, мягкий он или жесткий. Меня гораздо больше беспокоит то, что нам придется целый день лежать здесь не прикрытыми крышкой гроба, а значит незащищенными от света.
Он подошел к окну и осмотрел тяжелые шторы.
- Думаю, этого вполне достаточно, чтобы защитить нас от солнечных лучей, - сказал Лучиано.
- Я бы все же предпочел каменную плиту или хотя бы деревянную крышку, - проворчал Маурицио.
Те же опасения высказала и Алиса, увидев комнату, которую она делила с Иви и Сеймоуром. Дракас не делали тайны из того, как сильно их раздражало присутствие волка в роскошных залах дворца Кобург, но, похоже, понимали, что им не удастся уговорить Иви расстаться с ним. С другой стороны, почему их должно интересовать сопротивление Лицана, если они считали ее слабой шестнадцатилетней наследницей? Или в дело снова вмешалась мать Иви - могучая друидка Тара?