Зона, выбросы, Монолит, аномалии, твари, зомби, артефакты, хабар, сталкеры.
Содержание:
Пролог 1
Тополь 36
Митин 41
Эпилог 123
Примечания 124
Райво Штулберг
Химеры просыпаются ночью
Всему свое время, и время всякой вещи под небом: время рождаться, и время умирать; время насаждать, и время вырывать посаженное; время убивать, и время врачевать; время разрушать, и время строить; время плакать, и время смеяться; время сетовать, и время плясать; время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и время уклоняться от объятий; время искать, и время терять; время сберегать, и время бросать; время раздирать, и время сшивать; время молчать, и время говорить; время любить, и время ненавидеть; время войне, и время миру.
Книга Екклесиаста
Пролог
Біля школи по вул. Павленко в районі Калінінськом м. Горловки з гематомою особи виявлений труп невідомої жінки у віці 18 - 20 років. По висновку СМЕ, смерть настала в результаті шоку, обумовленого травмою тіла, переломами ребер і розривом селезінки. Як з'ясувала експертиза, в трупа вже після смерті було перерізано горло, а також вирізані соски. Прийнятими заходами працівниками кримінального розшуку затримано двоє місцевих жителів, 28-і і 36-річного віку.
Проти них вже збуджена кримінальна справа.
(Газета "Вечірній Київ" 08.06.2009)
…Пожежники отримали виклик: на вулиці Калачевськой, 9 на відкритій території спалахнуло сміття під металевим контейнером. Але, приступивши до гасіння вогню, рятувальники виявили неприємну знахідку: голий труп невідомої жінки 20 - 30 років з перерізаним горлом. Збуджена кримінальна справа.
(Газета "Вечірній Київ" 14.09.2011)
4 квітня цього року на території лісосмуги Бородянського району Київської області був знайдений труп молодої жінки із слідами згвалтування і насильницької смерті, яка, судячи з усього, настала ще в грудні минулого року. У жертви було перерізано горло, вирізані очі і соски. Знайдені раніше на території Київської області трупи з схожими ознаками дозволяють стверджувати, що в області орудує невідомий маніяк. У зв'язку з цим, органи внутрішніх справ просять громадян бути максимально пильними і не вступати в контакти з малознайомими людьми.
(Газета "Український телеграф" 06.04.2012)
26 жовтня 2014 року виявлений труп невідомої жінки в місті Богуслав Київської області біля річки Рось з ознаками насильницької смерті. Є підстава вважати, що дана жінка прибула в місто з іншого населеного пункту. Прикмети невідомої: на вигляд 20–25 років, зростом-165 см, середньої статури. Волосся русяве, до плечей. Одягнена в сіру куртку, чорні джинси, коричневу спортивну олімпійку на замку, білі кросовки. В разі впізнання невідомої просимо дзвонити в УВС по телефонах…
(Газета "День" 29.10.2012)
Как это бывает после долгой болезни, тело еще не привыкло к своему новому состоянию, и каждый шаг давался с трудом. Лесник вышел из своей сторожки, и его бесцветные от старости глаза посмотрели на окружающий мир без былой хозяйственной хватки. За время болезни заросли крапивы подобрались к забору почти вплотную. Радиация и природа заставляли лесника частенько браться то за топор, то косу, но вот он пролежал под своим душным тулупом почти две недели - и бурьян, почувствовав волю, принялся осваивать новые территории. Лесник неторопливо подумал, что еще успеет выкосить наглую крапиву, вот только еще полежит немного, попьет своего целебного чая.
Свежевозникшая аномалия аккурат перед свинарником уже выдавила приличную ямину, и теперь - как только аномалия уйдет в другое место - туда должна была слиться вся дождевая вода. По ночам старик слышал лесных снорков. Они плакали и хрипели, но к жилью никогда не подходили. Может быть, оттого, что по весне он отстрелил одного, и две недели снорочья голова сохла на майском солнце, насаженная на кол перед сторожкой. За время же болезни снорки, кажется, подобрались ближе; по крайней мере, аккурат у огорода виднелись характерные следы. Должно быть, подумали, что старик умер.
- Ну уж нет вам, - хмыкнул тот в густую бороду.
Лесник прислушался к изменениям внутри себя. Печень то ли ныла, то ли свербило просто от долгого лежания - не мог понять. Раньше она, истерзанная облучением, самогоном и опухолью, принималась ныть незадолго до Выброса. Несколько лет назад врачи приговорили старика к раку, но прошли годы, а он все жил и жил под этим небом, только печень стала заранее предсказывать Выбросы. Он даже подумывал сдаться за деньги ученым на опыты, но сначала решил переделать все хозяйственные дела, потом было просто лень, затем снова возникли дела, потом решил, что лучше пойти зимой, чтоб не заготавливать дрова… Да до ученых еще добраться надо было. Сказывали, что теперь они на Янтаре обретаются. Вот если б кто подвез с оказией… Но оказии не случалось.
Хотел однажды прикормить дикую облезлую собаку, но та так и норовила вцепиться в лесника оскаленными зубами - пришлось пристрелить.
И вот печень снова дала о себе знать. Только на этот раз лесник не мог точно сказать: было ли это предвестником Выброса или просто отлежал, или всего-навсего слабость после болезни. Но на всякий случай решил переночевать в землянке. Какой-то прохожий добрый сталкер помог ему приспособить землянку под укрытие.
- Ты сам-то заходи, если по дороге или спрятаться надо, - сказал ему на прощание старик. Тот пообещал наведаться, да только до сих пор не появлялся. То ли дорогу запамятовал, то ли не до лесника стало, а, может, просто сгинул в Зоне. Такое тоже очень даже может быть.
Часов у лесника не было, но по всем признакам вечерело. Небо хмурилось розоватыми толстыми облаками. Должно быть, и вправду быть Выбросу. Только вот сейчас ли, в ночь или наутро - печень предсказать не могла. Всякий раз бывало по-разному.
Рыжие листья на деревьях о чем-то зашелестели, и старику почудилось, будто они прогоняли его прочь, в землянку. Он неторопливо, без лишней суеты вернулся в сторожку, взял флягу с водой (взболтнул: ничего, на ночь хватит), ружье, коробку патронов, прихватил тулуп, под которым практически безвылазно провел последние две недели, и отправился в землянку. Старик порядком ослаб, и эта вылазка его утомила. Нужно было полежать, а еще лучше - поспать. Больше всего он боялся, что во сне его накроет новая аномалия, возникнув прямо на лежанке. Зверья же лесник не боялся: массивный литой запор на двери и кровососа выдержит, но кровососы здесь отродясь не водились. Снорки - те перед Выбросом тоже прячутся - как и люди. Прежде, по силе ощущений в печени, лесник мог сказать, как прилично тряхнет, но теперь в правом боку ныло неопределенно, будто бы и не ныло вовсе, а как-то вытягивало наружу. Может, и не к Выбросу вовсе?
В темной землянке пахло сыростью, лесник не любил здесь находиться. Но укрываться приходилось частенько, так что поневоле полезешь. Внутри не было ничего для удобства: в самом деле, ну что нужно, чтоб пару часов переждать? Лежанка нужна. И все. На лежанке можно и посидеть, и поспать, и курнуть, и поесть. Даже стол лишний. Керосиновая лампа ютилась на земляном полу. На всякий случай. Хотя и рассматривать-то здесь было нечего: похоже на погреб, только с лежанкой; а сверху еще земли и бревен больше обычного навалено. Тот самый сталкер посоветовал бетоном залить, да откуда же бетону взяться-то? Ничего, как-то все выбросы до того переживались - переживется и этот.
Старик неторопливо запер за собой дверь и спустился по лестнице. Вспыхнула спичка, засветилась керосинка. Лесник обвел ею по земляным стенам, но нет, нигде сегодня не осыпалось. Он погасил лампу, отпил немного воды из фляги, свернулся калачиком на тулупе и замер в ожидании сна. Тяжелое от усталости дыхание с сипом вырывалось из прокуренной старческой груди, изредка срываясь в покашливание.
А над лесом сгущался вечер. Потом опустилась и ночь. Лаяли собаки. Пророкотал над сторожкой военный вертолет, перемигиваясь огнями. А еще через полчаса собачий лай превратился в истеричный вой, перемешанный с визгом. И внезапно все стихло.
Небо стало стремительно светлеть, а звезды блекнуть, но то было не утро. С севера послышался невнятный гул, похожий на далекий ураган. Гул нарастал, быстро приближаясь. Неровно зашаталась, задрожала земля, с деревьев посыпались листья, затрещали сухие сучья в буреломе. Вдруг в один момент стало светло, как днем, различалась каждая травинка на земле. Небо вспыхнуло мертвенно-бледным, тени исчезли, раздался грохот, который исходил ниоткуда - грохотало со всех сторон. На севере поднялась багровая заря, разлилась, будто кровью, по всему небу, и в разрывах туч багряные пятна дрожали зловещими всполохами. Во дворе у лесника аномалия налилась ослепительным светом, заискрилась, ожила, завибрировала, превратилась в ртутный шар - и с треском рассыпалась миллионами синих искр. Поднялся ветер, загудел, завыл в верхушках деревьев, порывами швыряя толстые стволы в разные стороны. А багровое небо не унималось, все ярче и ярче вспыхивая, наполняя все вокруг на многие километры своим кровавым отливом. Земля сокрушительными ударами билась изнутри, вздымая тучи пыли. На верхушках сосен и уцелевших столбов линии электропередач зашипели молнии. Небо билось в раскатистых громовых судорогах. Грохотала земля, сливаясь с небом в одно красное, и ничего больше невозможно было различить вокруг - только багровая пелена и молнии.
Так продолжалось с полчаса. Но постепенно стали различимы сначала кроны деревьев, потом сами деревья, дома заброшенного поселка. Земля успокаивалась, грохот ослаб до монотонного непрерывного гула, но и тот постепенно стихал. Рассыпавшаяся аномалия во дворе у лесника больше не появлялась. Потом завыла первая собака. Ее одинокий вой повис в еще красном небе, но на нем уже снова были различимы тучи. Исчезли молнии. Успокоилась дрожь в земле. Темно-красные сумерки медленно растворялись в глубокой августовской ночи. Четвертый энергоблок, высвободив скопившуюся в нем энергию, снова задремал до поры под своим Укрытием. Сегодня ночью Зона расширилась еще на несколько метров.
* * *
Новиков оторвался от монитора. Выброс только что прошел, оставив после себя массу знакомых, но до сих пор не расшифрованных данных, истерзанные кривые на графиках Броуля да еще, должно быть, несколько сталкерских трупов. Новиков еще раз пробежал глазами по цифрам. Выброс средней силы, вполне такой рядовой и предсказанный еще позавчера. Теперь же предстояло писать пачки бумаг: стандартные отписки - куда ж без них, даже в Зоне. Отчеты туда, рапорты сюда… Привычное, нудное дело. Какова же была судьба каждого такого отчета, Новиков не знал, но был уверен, что растекались они по всем разросшимся, как аномалии, инстанциям и ведомствам, оседали там в пыльных толстых архивных папках и до поры (если только не навсегда) благополучно забывались. Килограммы написанных бумаг множились, графики и данные отправлялись и отправлялись, сверху поступали новые инструкции по заполнениям тех или иных форм и отчетов, а Зона уверенно разбухала с каждым Выбросом. Только странное дело (а все же нисколько не странное): никого из тех, за чьими подписями приходили все эти распоряжения и инструкции, Новиков воочию здесь ни разу не видел. Так и некий Лисюткин, за подписью которого поступил последний циркуляр, как раз перед этим Выбросом, в котором значилось о необходимости отслеживать миграции диких кабанов непосредственно перед и непосредственно после Выброса, - никогда не наблюдался здесь, под низкими бронированными стенами походной лаборатории. И не чесался этот Лисюткин по причине отсутствия самого элементарного душа, и не потел по три-четыре часа в химскафандре "Эколог" рядом с кислотной аномалией. И даже вряд ли своими глазами видел коричневое лицо зомби с отслоившимися кусками гнилых мышц и пожелтевшими оголенными зубами. А зомби на Янтаре случались частенько. То ли с Выжигателя по-прежнему перли, то ли с завода: там тоже пси зашкаливало, особенно в подземной части.
Зато причудилась вот этому господину в прохладном кабинете необходимость отслеживать стаи кабанов. А как это сделать? С фотоаппаратом за свирепым стадом бегать что ли, или окольцевать каждого? Про то господин Лисюткин благоразумно умалчивал. Впрочем, Новиков уже знал, что сочинят они с Митиным какую-нибудь умную бумажку - на том все и успокоятся.
Вот, кстати, и Митин возник из-за спины.
- Ну что, тряхнуло? - спросил.
- Сам посмотри, - Новиков протянул ему распечатки.
Митин, почти не вникая, взглянул на бумаги.
- Да, эдакими темпами скоро новый периметр отчуждения придется отгораживать.
- Факт!
- Хотя меня больше зомбаки беспокоят: попрут ведь теперь по-новой. И откуда только берутся?..
- Надо опять Жекана с его ребятами вызвать, чтоб тут все прочесали.
Митин пожевал губами и закатил глаза, будто бы пытаясь что-то вспомнить.
- Да, кстати, - сказал, - Сахаров обещал сразу после Выброса заменить два "Эколога". Думаю, к вечеру как раз пришлют.
- Давно пора, а то того и гляди кислота покусает за филейные места. Надо было у него еще чего-нибудь выпросить. Пока Сахаров дает - надо брать и брать. Потом не известно, когда еще расщедрится.
- Потом еще про кабанов отписать надо…
- Да вот Лаврентьева и посади - пусть пишет.
На столе затрещала рация. "Пост два, пост два, вызывает пост первый."
Митин взял наушник:
- Пост два. Прием.
- Пост два, как у вас там, ребятки? Никого выбросом не примяло?
- Не, не примяло. Зомбей вот в гости ждем.
- Наемников припрягите, пусть почистят.
- Обязательно. Так по какому поводу связь?
- "Экологов" забирать будем, пост два?
- Обязательно будем. Когда ждать?
- Тут такое дело, ребята, у нас аномалия прямо в гараже вылезла, вездеход примяло, так что дня два будем без колес. Давай к нам, сами заберете.
- Черт, - Митин скривился в недовольной гримасе. Таскаться на основную базу ему явно не хотелось. Но и ждать два дня - это значит остановить исследования, потом долго нагонять график и утрамбовывать планы… А в неисправном скафандре в кислоту лезть - тут не до работы будет, только бы не свариться.
- Ну так что, забираем, пост два?
- Да забираем, забираем… И что, совсем никак подвезти не сможете?
- Совсем. Тут с ходовой что-то, техники обещали, что только через два дня, не раньше.
- Ладно, пост первый, через полчаса выходим, ждите.
- Все понял. Конец связи. До встречи, ребята.
- Бывайте там.
Митин отложил наушник.
- Ну что, слышал?
- Слышал, слышал. Надо было давно своими колесами обзаводиться. Сейчас за часа полтора сгоняли бы туда-обратно.
- Скажи, чтоб ребята со свалки "грязную" собрали - будешь по Зоне раскатывать, ха.
- Вот и ха, вот и скажу. А теперь пешим ходом пилить вот. А там зомбаков припрет с Выжигателя, хрен проберешься.
- Жекана зови.
- Жекана вызывать - пока прибудет еще… Молодого не берем.
- Нет, Лаврентьева не берем.
- Тогда кто?
Выходить из уютного и безопасного бункера не хотелось. Там, за бронированными стенами, враждебный мир, где на каждом шагу может разорвать, разметать в лоскуты - и полетят клочки по закоулочкам. Аномалии сразу после выброса особенно злые. Карта, ясное дело, устарела, так что каждый метр придется детектором прощупывать. Можно, конечно, вызывать профессиональных сталкеров, но те по свежим аномалиям поведут за тройную цену, а в бюджете базы на статью проводников выделяется такой мизер, что разве только по Кордону проведут. Хочешь выжить - плати из своего кармана. Так все и делают. А наверху видят, что статью расширять не требуется, - вот и остается все на своих местах.
- Ладно, я пойду, - сказал Митин. - А то тут заплесневеешь в этом вашем бункере, надо и по Зоне проветриться.
И в чем-то он, должно быть, был даже прав.