Он очень быстро всё проговаривает, почти скороговоркой, и вновь оживлённо углубляется в информацию на экранах. Ангелина благодарит, хотя эти слова повисают в воздухе без ответа, разворачивается к двери и выходит. Она ещё долго размышляет об этой необычной встрече. О человечке, который говорит, что живёт для себя и незаметно, а в реальности столько делает для планеты и других людей.
Глава 8
"Пора действовать. Сколько можно разговаривать? Им всем лишь бы болтать. О, убожество! – Макс мотает головой, отбросив свою белую чёлку со лба. – Я уникален! Ни у кого нет таких белых-белых волос. И я красив. Они должны молиться на меня, в ножки кланяться, мне их мыть и воду пить. Я научу их уму-разуму". Сейчас в нём говорит его мать. Она всегда так говорила, когда он был ещё маленьким, и эти её фразы он впитал вместе с молоком. Он внезапно осознаёт это, поймав себя на мысли. "Как же мне надоело её постоянное вмешательство в мою жизнь! Хотя физически она уже не лезет, но из мозгов никак не вытащить. Чёрт бы её побрал! Может, когда она сдохнет, не будет мозолить мне мозг?" Но что-то всё же говорит Максу, что это бесполезно. Ни её болезнь, ни её смерть не спасут его от её крови. Ведь в нём течёт её кровь. Эта кровь. Кровная связь.
На следующей неделе не пришли Динара и Лиз.
– Кто-нибудь общается с ними? Может быть, кто-то знает, что случилось? – спрашивает Макс. Он мнёт пластилин в руках, создавая различные формы. Делает что-то похожее на булаву или на пенис с яйцом, потом трансформирует в кастрюлю или тазик.
– Видимо, нет, – после непродолжительной тишины отвечает София. Её взгляд заворожённо прикован к оранжевому пластилину и фигуркам в руках Макса.
– Тогда начнём без них, – Макс раздосадован отсутствием двух участников и тем, что Сандра до сих пор не снимает биооболочку. – Сандра, а ты не хочешь открыться? – придав выражению своего лица максимум дружелюбия, как бы невзначай спрашивает он у девушки.
– Нет, пока не хочу. А это обязательно?
– Вообще-то, да. Все уже открылись, осталась только ты одна.
– Всё же я пока воздержусь, – тихим, но уверенным голосом отвечает Сандра.
– Хорошо, – кивает Макс и, не в силах сдержаться и проконтролировать свою мимику, изображает недовольство и досаду. Он спохватывается и принимает равнодушный вид, но опасается, что его минутная слабость не скрылась от глаз Сандры.
Сандра, действительно, замечает, как на мгновение искажается лицо Макса. И у нее закрадываются первые подозрения. Она решает понаблюдать сегодня и подумать о дальнейшем посещении группы. Не похожая на дружелюбие мимика не скрылась также и от Софии, но она не придаёт ей особого значения. Все её мысли поглощены красотой Макса. Она любуется его профилем, волосами. Ей хочется думать, что когда он смотрит на неё и невзначай облизывает губы, он показывает, что она так же интересна ему. Поэтому мимика неприязни, направленная на Сандру, в которой София видела конкурентку, даже радует её. Она не сводит влюбленного взгляда с Макса. Он это чувствует и доволен собой. Движимый своей целью, он использует очарованных девушек с наибольшей выгодой для своего эксперимента. В него часто влюблялись, и он это знал. Сегодня он нервничает больше обычного. Он не впервые намечает начать склеивание группы, но всякий раз что-то мешает. Сегодня он уже точно решил не откладывать и начать действовать.
– У меня есть телефоны Лиз и Динары, я им позвоню. Если хотите, можем это сделать вместе.
Не дожидаясь ответа, Макс набирает номер Динары и включает громкую связь. Сначала стоит тишина.
– Слушаю вас, – вскоре раздаётся громкий голос Динары.
– Диана, здравствуй! Это Макс и группа, куда ты ходишь. Сегодня ты не пришла, мы волнуемся и хотим узнать, всё ли с тобой в порядке?
– О, да! Я в порядке! Я встретила мужчину своей мечты и больше не приду.
– Вы склеились?
– Нет, мы не склеились, хоть и бываем близки! Так что все ваши теории о склеивании – сущая ерунда и бред.
– Счастливо, Диана! Знай, что мы будем рады тебя видеть, если ты вдруг передумаешь, – он вдруг понимает, что ошибся в имени и быстро исправляется. Ведь имя – самый сладкий звук для человека, и как он мог так оплошать? – извини, Динара.
– Да, я Динара и попрошу не путать моё имя с этим убогим подобием. И нет, я не передумаю, и пошли вы все в жопу, – почти пропевает она и ржёт, рядом с ней эхом отзывается низкое мужское ржание.
Макс отключается. Какое-то время все сидят молча, никто не знает, что сказать. Рыжий лишь посмеивается, раздувая толстые щёки.
– С Динарой всё ясно. Кажется, она пьяна. Теперь Лиз. Что с ней?
Макс набирает Лиз. Стоит долгая тяжёлая тишина. Они слушают её минуту или две и уже готовы отключиться, как им отвечает женский голос, похожий на голос Лиз, но это не её голос.
– Да, слушаю, – звучит еле слышно и почти безжизненно.
– Здравствуйте! Мы звоним из группы, куда ходила Лиз. Сегодня она не пришла. Мы хотим узнать, что произошло?
Повисает пауза, в комнате напряженная тишина. Никто не решается её прервать. Уже кажется, что женщина ушла, когда она произносит:
– Лиз умерла.
– Сочувствуем Вам, – говорит Макс, выдержав секундную паузу, но это лишнее, потому что на том конце сразу отключились. В группе опять повисает тишина. Макс через рукав рубашки трёт руку, порезы на которой после недавнего кровопролития заживают и иногда напоминают о себе зудом.
– Да, уж, – говорит Мария. – Печально всё.
Соня плачет. Воспоминания накрывают её лавиной и слезами выходят наружу. Ей очень страшно. И не ей одной. К ней подходит Мария, обнимает её и, судя по её вздрагивающему телу, тоже беззвучно плачет. Сандра сидит и смотрит. Внезапно она встаёт, снимает свою биооболочку, подходит к девочкам и встаёт рядом с ними. Мария обнимает Сандру, и она не сопротивляется. Рыжий пока что сидит и наблюдает, изо всех сил стараясь казаться сильным, выдержанным и безразличным. У Макса сердце так и выпрыгивает. Вот он, нужный момент! Сейчас эти девушки могут склеиться, и тогда всё будет как надо! Как и планировалось!.. Через минуту Соня успокаивается, прекращает плакать, встаёт, отстранив от себя Марию. Они опять стоят на безопасном расстоянии друг от друга, и Макс ощущает укол разочарования. Если Мария не имеет опыта прилипания, то у Софии он был, и её инстинкт самосохранения срабатывает вовремя. Сандра тоже медленно возвращается на своё место. Она впервые открылась, сняв биооболочку.
– Мне так жаль и грустно, – говорит Сандра, опустив голову.
Она молчит. Все смотрят на неё и восхищаются её ангельской красотой и радуются, что она наконец-то раскрылась и теперь как все. Она им доверилась, и все терпеливо ждут, когда она продолжит. У неё очень красивый голос, такой женственный, сексуальный, как, впрочем, и ее внешность. Её кукольное личико обрамляет неимоверно огромная шапка кудрявых чёрных волос, ниспадающая до середины спины. Это похоже на стог сена, только чёрного. Прямые брови, густо подведённые чёрным глаза, маленький носик и слегка пухлые губы, – всё это на маленьком овальном лице создает притягательный эффект. Сандра знает об этом, но похоже, что это её тяготит и смущает. Поэтому она предпочитает не снимать биооболочку, чтобы не шокировать своей красотой. В ней нет уверенности или высокомерия. Она – сама беззащитность, потерянность и удивление. И в ней угадывается какая-то тайна, которую всем хочется узнать.
– У меня тоже не так давно умерла сестра, с которой мы были очень близки. Мы были склеены… Она умерла в мучениях, а я не могла ей ничем помочь и, находясь рядом с ней, лишь наблюдала. Это было невыносимо… Я не могла никуда уйти и должна была слушать её крики, стоны, видеть её мучения. Порой мне казалось, что боль передаётся и мне, и я вместе с ней стонала и кричала, и плакала, плакала… Это продолжалось больше месяца, – Сандра говорит тихо, с перерывами, потом вытирает слёзы и поднимает голову.
Теперь все понимают, что эта девушка много выстрадала, и никто не осмеливается сказать что-либо.
– Спасибо, Сандра, что поделилась с нами и открылась, – наконец нарушив молчание, произносит Макс. Он покорён её красотой и вместе с тем внутренне ликует, что наконец-то все открыты, и теперь остаётся только выбрать удачный момент.
– Мне тоже очень приятно, Сандра, что ты теперь ближе к нам. До этого момента ты казалась отстранённой и не от мира сего, – говорит рыжий, оскалив передние зубы и сощурив свои китайские и без того узкие глаза так, что они превратились в щёлочки.
– У меня не было, к сожалению, а может, к счастью, братьев и сестёр. Я одна в семье, – заводит Мария после небольшой паузы. – Родители живут, а может, уже не живут, в последний раз я их видела в Ванкувере, где родилась и училась. Они всегда, особенно отец, обзывали меня толстухой. Отец, он был не родным, а отчимом, мог позволить себе схватить меня за грудь или задницу. Так, шутя. Меня это оскорбляло, задевало, но я терпела, долго терпела. После восемнадцати лет я перелетела океан. Оказалась на Камчатке и дальше двинулась поездами, автобусами. Мной двигала одна цель, – убраться подальше от предков. Я ехала и плакала, и мне было всё равно, останусь я жива или нет. Так, проехав всю Россию, я остановилась в Питере. А вскоре эти климатические изменения и затопление прибрежных зон убедили меня, что я правильно сделала и вовремя уехала.
– Привеееееет, всем! – внезапное и неожиданное вторжение с криками нарушает умиротворение в группе. Это Динара, и не одна. – А вот и я, то есть теперь мы. Не ждали? А-ха-ха! – Динара злобно смеётся. Она пьяна, и рядом с ней плетётся неуверенным шагом, спотыкаясь, мужичок, чуть ниже её ростом и, кажется, моложе. Он придурковато и виновато улыбается.
– Здравствуй, Динара. Признаться, не ждали. После нашего разговора я подумал, ты больше не придёшь, – отвечает Макс.
– А вот и дудки. Я пришла и привела пополнение в команду. Надеюсь, никто не против. Садись, – она плюхается на стул и усаживает своего друга. – Это… – она немного мямлит, вспоминая имя. – Как тебя зовут? Эй! – спрашивает она еле сидящего рядом парня, пихнув его в бок. – Я забыла, блин, вылетело из головы совсем.
– Мигель, – мычит он, тупо улыбнувшись.
Новый участник изрядно пьян. Он пустым взглядом, с глупой виноватой улыбкой на блаженной физиономии, оглядывает присутствующих, которые наблюдают за происходящим в полном молчании.
– А чё эт вы тут делаете? – еле выговаривает он заплетающимся языком. – Кино кончилось уже. Оооооо! Гы-гы-гыыы! – ржёт он, увидев Марию. Потом по очереди переводит взгляд на рыжего, Макса, Сандру и Софию. – Ну и рожи у вас!
Динара изо всей силы бодает его в бок локтем так, что Мигель рыгает от неожиданности.
– На себя посмотри, – отзывается оскорбившийся рыжий.
– А что я? Что я… Я, между прочим, кандидат наук, а вы все тут кто такие? – пытаясь придать вес своему голосу и вскинув голову так резко, что чуть не падает назад, если бы Динара его не поддержала, заявляет пьяный Мигель.
– Да, он действительно кандидат наук, – гордо поддерживает своего спутника Динара, поправляет свои очки, съехавшие на нос, и улыбается беззубой улыбкой.
– Ясно. В любом случае хорошо, что пришли. Это бесценный опыт для группы и для вас тоже, – говорит Макс, ничуть не оскорбившись. Он понимает, что у этого кандидата наук явные проблемы, а иначе с чего бы он стал пить до беспамятства и связываться с Динарой, хотя сам умственно и даже внешне выигрывает? Что общего может быть между ними? – Всё же поделитесь, с какой целью вы пришли и чего ожидаете от группы?
– Мы здесь, чтобы показаться. Я ведь начинала с вами и немного привыкла. А когда ты позвонил, я вдруг почувствовала угрызения совести и решила, что должна появиться здесь, – начала оправдываться Динара. – Да, мы немного перебрали, – она ещё раз пихает локтем Мигеля, так как тот начинает засыпать, свесив голову на плечо своей подруги, из открытого рта слюна капает на руку Динары. – Видите, какой он слабенький? Я думаю, что должна о нём позаботиться. Худенький мой малыш, я откормлю тебя, буду холить и лелеять, – обратилась она к своему другу, как к ребёнку, и потрепала его по щеке.
Мигель кажется совершенно безвольным. И Макс передумал задавать ему вопросы.
– Динара, как твои дети? Сын нашёлся? – интересуется София, чтобы сменить тему и разрядить обстановку.
– Да. Оказывается, он живёт с какой-то и уже приклеенный. Я их ещё не видела. Он позвонил мне и сообщил. А дочери, да что им? Живут, приклеенные к своим мужьям. Вернее, одна к мужу, другая к сожителю.
– Хорошо, хоть здесь решилось, а то ты переживала и беспокоилась о сыне, – вставляет Мария.
– Да, спасибо, – Динара, растроганная вниманием, улыбается и чуточку трезвеет. – О, Сандра! Я смотрю, ты сняла свою биооболочку. Молодец! – обращается она к девушке, глядя поверх очков и мило улыбаясь.
– Да, я теперь как все, – спокойно отвечает Сандра.
– Что ж, если все в сборе… – начинает Макс.
– Нет Лиз, – перебивает его Динара.
– Лиз умерла, – после секундной паузы говорит Макс. – Мы звонили ей, и нам сообщила об этом женщина, судя по голосу, мама или родственница.
– Вместо неё у нас появился Мигель, – отмахивается от печальной новости Динара.
– Свято место пусто не бывает, – вставляет рыжий.
– Какой ты циничный, – упрекает его София.
– А что? Да ладно! Сейчас все дохнут, как раздавленные червяки. Так говорит моя мама.
– Но ведь и ты умрёшь. Ты не боишься?
– Я не думаю об этом.
– Видимо, у тебя никто из близких не умирал.
– Я начал говорить, – останавливает спор Макс. – Итак, все в сборе. Вместо Лиз – Мигель. Количество участников не изменилось, да мне это и неважно. Мы познакомились друг с другом в общих чертах, и со следующего раза наши встречи будут построены иначе. Как, пока не скажу, чтобы сохранить эффект неожиданности. Но скорее всего нам необходимо будет задерживаться, так что предупредите близких, чтобы не волновались.
Кажется, слова сами льются. Макс уже было решил начать сегодня, но что-то его остановило и в этот раз. Он откладывает, или всякий раз что-то происходит. Чего-то боится или осторожничает, оправдывая своё бездействие, мол, время не пришло, не созрели ещё.
– Интересно, как по-другому? Я заинтригована, – говорит Мария, поправив локон, упавший на лицо. – Мне кажется, что у большинства из здесь присутствующих родственников нет.
– Мы о Мигеле ничего пока не знаем. Может, у него есть родственники.
– У него есть я, значит, у него есть родственники, – выпаливает Динара. – Между прочим, у меня целая семья, правда, которая забыла про мать и погрязла в своих проблемах. Ну, и ладно…
– Он с тобой рядом. Ты что-нибудь знаешь о его семье? – не обращая внимания на жалобы Динары, допытывается Макс.
– Неа, он не рассказывал, не успел пока, – Динара снова пихает в бок своего задремавшего партнёра. – Эй, у тебя есть родственники?
– Были, да. Может, и сейчас есть. Не знаю, – отвечает он, выпрямившись и вмиг отрезвев, как солдат. – Бывшая жена свалила с каким-то козлом на Микзу и увезла дочку. Сука.
– Значит, можно сказать, что нет никого. Вряд ли их интересует твоя судьба.
Мигель тупо смотрит на свою подругу. Она очень отличается от его бывшей, хотя в чём-то и есть сходство. Например, что они обе старше его. Правда, бывшая была старше на пять лет, а эта на десять или даже на пятнадцать. Первая была здоровая и высокая, как волейболистка, а эта, в противовес, маленькая. У обеих походка одинаковая, какая-то по-детски неуклюжая, шаркающая, стаптывающая каблуки вбок. Зато они отличались в том, что не особо раздражало Мигеля. Бывшая не пила алкоголь, тщательно следила за зубами и в нужный момент умела натянуть на себя маску порядочности, даже могла выглядеть интеллигентно. Но какие-то незримые нити, мелкие оговорочки, манерочки проскакивали, выдавая истинный образ мышления. Поначалу Мигель этого не замечал, но через годы жизни это отсутствие культуры и всё увеличивающаяся алчность стали настолько масштабными и мерзкими, что он начал заливать своё неприятие и дискомфорт алкоголем по выходным. Они с женой отдалялись друг от друга всё дальше и дальше, и в итоге его бывшая нашла любовника, в то время как Мигель переживал крушение иллюзий, жизненное и семейное разочарование. И она ушла, а потом и вовсе улетела. С Динарой можно выпить, она более настоящая и искренняя, по крайней мере, так ему кажется. Он осматривает всех присутствующих полуоткрытыми глазами, как будто только что придя в себя. На самом деле он всё слышит, просто ему лень участвовать в этом. Он всегда чувствует себя выше и умнее других, а сейчас страдает, что его предали, разрушили его иллюзии. И никак не может понять, где он ошибся. Получается, что он снова и снова повторяет похожую ситуацию. Что бывшая жена, что новая подруга, с виду совершенно разные, тем не менее очень похожи. Просто то, что бывшая тщательно скрывала и маскировала, у Динары открыто и непосредственно. И как он опять влип, непонятно. Он это осознаёт и решает закончить эти отношения, когда протрезвеет. А пока ему всё равно. Заливая своё горе алкоголем и уходя в нирвану, он стремится всё забыть, и даже смерть его не страшит. Кажется, он к ней стремится, уничтожая себя со всё большей силой.
– Да, точно. Никому я не нужен.
– Тогда до следующей встречи. Я вас предупредил, что возможны задержки и более длительное время занятий, – серьёзно говорит Макс, мгновенно убрав улыбку, вызванную отношениями Динары и Мигеля.
Участники группы стали ближе друг другу за эти несколько встреч. Возможно, работа ведущего влияет, но, скорее всего, ситуация в мире, когда вокруг много смерти и одиночества. Люди цепляются за любую соломинку, лишь бы удержаться, живут надеждой, тем же самообманом, иллюзией. Они жадно глотают воздух с чувством, что это может быть последний глоток и вздох. А потом только выдох и бесконечное ничто. Они, как насекомые, жуки, червяки, моль, пыль в масштабах вселенной, ведущей себя совершенно непредсказуемо, попирающей все известные законы физики, астрономии, биологии. Это хаос. Всё переворачивается с ног на голову. Никто не может понять, что это. Несмотря на попытки учёных выяснить причины этих аномалий, пока нет чёткого решения проблемы, только эксперименты и исследования. А когда в роли испытуемого сам человек, фатальных последствий не избежать. Макс всё это знает и поэтому пользуется возможностью. Что важно для него самого? Чего он хочет? Для него это альтруистический порыв, – он думает, что помогает людям. На самом же деле им руководит тщеславие, он хочет быть всемогущим, Богом, и обрести бессмертие.