- То есть от обвинений в совершенной пакости ты открещиваться не собираешься? - на всякий случай уточнила она.
Обвиняемый заинтересованно приподнял бровь.
- Какой пакости, Лиз? Я всего лишь блюду твою честь. На правах жениха, заметь. Имею полное право. Для нашего мира это вполне нормально.
Нет, этот мир ей уже совсем не нравится. Не потому, что надо "честь блюсти". Лизка и дома-то редко позволяла себе лишнего. Родители у нее строгие, да и собственные принципы имеются. Но вот то, что едва знакомый мужчина позволяет себе так запросто указывать ей, как поступать, просто бесило.
- Ах, ты право имеешь?! - всплеснула руками Лизавета. - Ах, жених?! А кто же тогда Жайдан, разреши поинтересоваться?
Мужчина остался невозмутим.
- Досадное недоразумение, с которым ты распрощаешься навсегда уже через несколько дней. И я прекрасно помню, что ни оставаться в родном мире, ни выходить замуж за меня ты не собираешься.
Лиза даже слегка опешила. Итак, никаких планов у него относительно ее наследной особы нет. Чего тогда неймется, спрашивается?!
Эх, а она-то уже позволила разгуляться воображению…
- Как можно хотеть замуж за того, кто не верит в любовь и промышляет темной магией? - Это она еще про отвратительный характер не упомянула. И почему вопрос прозвучал так жалобно?..
Крейр подался вперед и легонько подцепил пальцами подбородок невесты, вынуждая ее поднять глаза. Лизка забыла дышать.
"Это все магия, просто магия! - как мантру повторяла она про себя. - Он мне совсем не нравится!"
- Зато я верю в семейные ценности. Этого мало? - Непроницаемые глаза завораживающе поблескивали. - И причиняю зло только в ответ. Будь добра, оденься, потому что целовать тебя мне понравилось. Без всякой магии…
Лизанда резко рванулась из его рук и опустила пылающее от стыда лицо, обозревая лежащее у своих ног одеяло.
Кажется, колдун только что победил с разгромным счетом.
"Ничего, мы еще повоюем!" - горячо утешала себя Лиза, лежа ночью без сна и стараясь не потревожить прикорнувшей неподалеку Славки. Состояние было взвинченным. Достать поганца виделось делом чести.
Ишь какой, честь он ее блюдет! Вот никогда Лизка не догадывалась, что приворот может быть способом сохранения оной… А то, что она теперь ни о чем, кроме вредного колдуна, думать не может, - это, значит, мелочи?! Сущий пустяк!
Но как же хочется сейчас встать и тихонько прокрасться…
- А, была не была! - шепотом разрешила себе царевна и, привычно завернувшись в одеяло, осторожно выскользнула за дверь.
Дом спал. Ни единого звука не слышалось, ничто не тревожило покоя. Мимоходом Лизка заглянула в приоткрытую дверь. И Крейр, и Жайдан оказались на месте. Видимо, отлов отбившегося от рук мага назначен не на сегодня. На губах заиграла пакостная улыбка. Спит, голубчик! Ну да ничего…
Стараясь ступать как можно тише, пакостница прокралась к выходу. Только предварительно забежала в кухню за ведром. Любопытство настоятельно желало узнать, куда девался Рус, но жажда мщения оказалась сильнее.
- Подожди, - шипела Лизавета, натужно крутя ворот, - побултыхаешься ты у меня!
Повезло еще, что колодец оказался почти у самых ворот. И так еле дотащила!
Но оно того стоило! С минуту Лизка пыхтела, переводя дыхание, и украдкой любовалась спящим мужчиной. Смуглое лицо разгладилось, исчезло обычно мрачное выражение. Рука умильно подложена под щеку. Отчего-то подумалось, что Крейр, наверное, прилично младше Жайдана. Хоть по характеру и не скажешь. А еще нестерпимо захотелось пощекотать колдуна, чтобы хоть раз увидеть, как он улыбается.
"Это все его магия, - в очередной раз напомнила себе Лизавета. - И вообще я сюда за другим пришла".
Как ни странно, помогло.
Поднатужившись, царевна подняла ведро с холодной колодезной водой повыше и от всей своей обиженной души выплеснула его содержимое на мирно почивающего колдуна. Да только либо мама, либо удача у нее с юмором оказалась. Силы не подрассчитала, и часть воды вылилась на пол.
Брюнет с противным хлюпаньем закопошился в насквозь промокших простынях. Лизка вознамерилась уже дать деру, но соблазн хоть одним глазком поглядеть на выражение его лица оказался слишком велик. Или она просто не умеет отказывать себе в удовольствиях?.. Немного подалась вперед, обозревая дело рук своих. Ноги противно заскользили по мокрому полу…
Плюх!
Лизка опомниться не успела, как оказалась верхом на колдуне. Злосчастное одеяло белой кучей валялось на полу. И вот тут взгляд карих глаз стал осмысленным… Первым порывом было подорваться и драпать со всех ног без оглядки. Но интуиция пессимистично подсказывала: все равно догонит. Да и теплые руки, как-то неожиданно оказавшиеся на бедрах, вряд ли отпустят легко…
А значит, действовать надо нестандартно.
- Ква-а! - хрипло сообщила Лизанда, склоняясь к жениху. - Ква-а-а!!!
Распростертое под царевной тело сотрясалось от смеха.
- Так и знал, что однажды гены прорежутся, - с трудом выдавил Крейр. - Сухим я тебе даже с приворотом не нравлюсь?
Теплые руки ласково скользили вдоль бедер, оставляя за собой стайки мурашек. В конце концов Лизка не выдержала - рухнула к нему на грудь и искренне расхохоталась.
- Психи, - завистливо проворчал со своего лежака разбуженный Жан. - Лиз, а выходи за него замуж, ему как раз лягушачьи лапки для черномагических ритуалов нужны…
- КВА!!! - рявкнули на него два возмущенных подобным предложением голоса.
Увы, веселье, как, впрочем, и все хорошее, длилось недолго. Через минуту в дверях мрачной тенью возникла хозяйка дома, злая спросонья и до крайности возмущенная учиненным безобразием. Лизка была безжалостно выдернута из насиженного болота и осчастливлена тряпкой. Пришлось приниматься за уборку.
Парням пришлось и того хуже. Не вникая, кто прав, а кто виноват, Мирита принялась, не стесняясь в выражениях, выговаривать им все, что она думает по поводу полураздетых невест в комнате сразу двух не больше одетых женихов. Провинившаяся старательно прятала смеющийся взгляд в луже воды, с которой ей предстояло справиться. А трясущуюся спину очень даже можно принять за покаянные рыдания!
На самом деле пристыженным выглядел разве что Жан. Лицо блондина окрасилось совершенно неестественным для него румянцем, глаза сверлили мокрый пол. Еще и сопел так, будто сейчас зарычит и покусает! Кого именно, царевна предположить не рискнула.
Крейр слушал молча и почти равнодушно. Только в карих глазах бешено скакали смешливые искры. Впервые за все время знакомства он не выглядел угрюмым. И Лизка невольно ловила себя на том, что очень бы хотела узнать его ближе.
Вот что с наивными девицами делает черная магия, помноженная на веселую месть!
В конце концов нарушителю девичьего спокойствия надоело изображать молчаливое раскаяние - все равно получалось из рук вон плохо, - так что он пристроился невесте в помощь.
- Ну что, - тихонько шепнул, сверкая вдруг потеплевшими карими глазами, - будем обживать совместное болото?
Лизавета смешливо фыркнула и отвечать не стала. Надо еще на его поведение посмотреть. А то кто их, этих колдунов, знает!
Окончательно уверившись, что как минимум двое из троих присутствующих безнадежны и взывать к их совести бессмысленно, ибо даже зачатков оной не наблюдается, Мирита наградила женихов и невесту недовольным взглядом и гордо удалилась. Спать.
Утро ознаменовалось жутким грохотом и еще более жуткой руганью в виртуозном исполнении Всеславы.
Лизка заполошно дернулась и попыталась вскочить с кровати, но наткнулась на что-то твердое и недовольно ворчащее и рухнула обратно. Помычала в ответ и титаническим усилием разлепила веки.
- Ты что тут делаешь? - вопросила недоуменно.
Чем-то твердым на поверку оказался колдун. Однако что именно этот зловредный субъект забыл в ее постели, царевна в упор понять не могла. Вроде засыпала в одиночестве…
- Пока ты не начала прыгать, как откормленная блоха, - спал, - пробурчал Крейр, пытаясь устроиться поудобнее. Видно, все еще надеялся вернуться в блаженную дрему.
В Лизке робко проклюнулось желание не только попрыгать, но и хорошенько тяпнуть. Может, хоть так вредности у него поубавится?
- А почему здесь? - вместо этого задала животрепещущий вопрос девушка.
- Потому что мое ложе ты залила, а в одиночестве даже квакать холодно, - сонно сообщил жених и демонстративно скрылся под одеялом. Только в ответ на возмущенное сопение суженой уточнил: - Не волнуйся, ты вела себя прилично и рук не распускала. Я за этим внимательно следил.
Лизавета скорчила его спине недоверчивую рожицу и встала. Цветастая ругань, сдобренная эмоциональными стенаниями, до сих пор долетала сквозь приоткрытое окно, дразня девичье любопытство. Насколько Лиза знала подругу, вывести ее из себя до такой степени могло только одно.
Прикрываясь занавеской, царевна выглянула в окно.
И точно! На разноцветной от растекшихся красок траве валялся мольберт, из-под него торчали конвульсивно подергивающиеся ноги в высоких сапогах размера эдак сорок шестого, а над всем этим безобразием возвышалась верещащая и картинно заламывающая руки художница. С виду - ну сущая ведьма! Волосы взлохмачены, руки и одежда заляпаны краской, лицо перекошено, на носу красуется синий развод. Лизке-то ничего, она подругу еще и не в таком состоянии видала, а вот владелец конечностей, увенчанных сапогами, явно устрашился. Иначе с чего бы ему прятаться под мольбертом, аки страус, который зарывает голову в песок при малейшей опасности? Только ноги подергиваются в странных судорогах. Главное, чтобы не предсмертных…
- Лиз, как эта сирена выключается? - прорычал Крейр, перетекая в сидячее положение. - Может, на нее немоту наслать?
- Не надо! - очень натурально устрашилась Лиза. - Она же тогда драться начнет…
Мужчина привстал, обозрел мутным со сна взором двор и скептично хмыкнул. Видно, разницу в габаритах оценил. Не объяснять же ему, что они здесь дело десятое. Даже миниатюрная женщина в гневе страшнее десятка зубастых упырей.
- Что за шум? - послышалось требовательное, и из дома выплыла Мирита, уперла руки в боки и окинула недовольным взглядом царящий во дворе погром.
Куча из мольберта и неизвестного субъекта рискнула издать невнятный звук, который, впрочем, был тут же безжалостно задушен перешедшей в диапазон ультразвука Всеславой.
На лице ведуньи окончательно воцарилось недоумение. Не знай Лиза художницу столько лет, она бы и сама мало что поняла, а так только давилась молчаливым смехом.
И тут в ситуацию решил вмешаться Крейр.
Легкое движение бровью - и вместо пронзительного, а кое для кого и очень познавательного, визга изо рта Славки вырывается лишь невнятное мычание.
- Простите, наставница, я не нарочно, - удалось разобрать наконец невнятные звуки. - Только поглядеть подошел, что тут за каракатица посреди двора стоит, а оно как рухнет на меня!..
- Шам ты хахакатиша, - прошамкала блондинка. Потом все-таки поднесла руку ко рту и… вытащила на свет немного пожеванный носок.
С тихим всхлипом Лизка сползла на пол. Удерживать рвущийся наружу смех больше не было сил. На кровати хохотал в голос колдун. Во дворе тем же занимались хозяйка дома и, как выяснилось, ее помощник, а заодно и ученик.
Всеслава побагровела. Один уничтожающий взгляд достался выползающему из-под мольберта парню. Но, видно, на фоне выходки колдуна его проступок заметно померк.
- Прибью! - прошипела девушка и с рыком взбешенного мамонта ломанулась в дом.
- Честное колдовское, он был чистым! - попытался утешить ее нахал, прикрываясь подушкой.
Не помогло. Славка утешаться не пожелала категорически, так что колдуну пришлось заплатить за свою выходку сполна. Он был безжалостно исцарапан и вроде бы даже покусан, после чего чувство самосохранения наконец-то возобладало над припадком неудержимого смеха, и мужчина попытался спастись бегством. Получалось плохо.
Когда эта парочка с жуткой руганью и обоюдным хохотом пронеслась перед окном в третий раз, Лизка махнула на них рукой и принялась натягивать щедро возвращенное Миритой сиреневое платье.
- И что мне с тобой делать, горе луковое? - со вздохом вопросила ведунья наконец принявшего вертикальное положение помощника.
- Наставница… кажется, я это… влюбился.
Потом был завтрак, во время которого между колдуном и художницей установился шаткий мир, а Мирита представила гостям опекаемое ею недоразумение. Рыжеволосый веснушчатый парень с длинными, как у журавля, ногами звучно звался Теодом. Только имя это ему ну совершенно не шло, и ведунья предпочитала звать его Одик. Что и окружающим советовала.
Пока ели, Одик то и дело бросал на Славку влюбленные взгляды и краснел, аки маков цвет. Девушка тоже поглядывала на него украдкой и тоже краснела, только по другой причине. От злости. Но каким-то чудом умудрялась сдерживаться. Пока. Сторонние же наблюдатели только успевали прятать улыбки.
Потом Мирита провела обещанный урок.
Ничего сверхъестественного от Лизаветы не требовалось. С семейным даром царевне повезло. Учить хитрые схемы и вникать в тонкости плетения заклинаний не надо, якшаться со злобными духами и прочими неприятными существами - тоже. Достаточно всего лишь стараться держать эмоции под контролем, тогда и со способностями проблем не будет.
К обеду с этим было покончено, и ведунья с чистой душой смогла заявить, что свою часть уговора она успешно выполнила. Теперь дело за колдуном. А тот, как всякий уважающий себя адепт тьмы, изъявил желание идти на погост исключительно ночью. Так что после трапезы совершенно неожиданно образовалось несколько часов свободного времени.
И каждый решил провести его с максимальной пользой. Рус и Мирита - за родственными разговорами, феерики - за рисованием (Лизка только удивлялась про себя, как они умудрились столько всего протащить в параллельный мир), колдун - за чтением устрашающих размеров талмуда в черной обложке, с красующимся на ней черепом с сияющими глазницами. Лизанда же решила компенсировать ночной недосып часиком ленивой дремы.
- Просыпайся, соня, - нетерпеливо тормошила царевну чья-то рука.
С трудом разлепив глаза, Лизка нос к носу столкнулась с донельзя возбужденной подругой.
- Что опять? - недовольно пробурчала разбуженная. - Одик нарушил таинство рисования, ты зверски расправилась с помощником ведуньи, и теперь надо донести до нее сию печальную весть?
- Совершенно не смешно, - насупилась Славка. - Этот… этот… это недоразумение!.. Он почему-то решил, что влюбился в меня. И что теперь делать, ума не приложу.
Лизка кое-как уселась, подложив под спину подушку, и принялась тереть глаза.
- Да зачем что-то делать? - спросила удивленно. - Утром мы уедем - и все, прощай, Одик. Сможешь забыть, как нелепый сон.
На самом деле парень царевне даже понравился чем-то. Весь солнечный, с доверчивым взглядом и какой-то несуразный. И вправду, сущее недоразумение. За ним было забавно наблюдать. И вообще приятно находиться рядом. Сразу хотелось улыбаться и дурачиться. От такого не ждешь подвоха.
Но девушки вроде Всеславы в таких не влюбляются.
- Так ты меня за этим разбудила? - с долей разочарования протянула Лизанда.
- Вот еще, - фыркнула блондинка и независимо сложила руки на груди. - Нет, конечно. Собирайся, пойдем мой дар будить.
Тут Лизка устоять не смогла и немедленно вскочила с насиженного места. Наконец-то представилась возможность собственными глазами увидеть, какая она, магия феериков!
Отправились на уже знакомую девушкам полянку. Как пояснил Жайдан, в случае с Лизандой это было необходимо ведунье, которая черпает силы, соприкасаясь с природой. Способности же заресских царей ни в какой подпитке извне не нуждаются. А вот феерикам нужен свежий воздух и много свободного пространства.
Пристроившаяся на пеньке Лизка даже немного позавидовала. По-доброму конечно же. Как бы ей самой хотелось иметь брата, который бы ее любил и заботился, как Жан о Славке! Подсознание тут же услужливо напомнило, что с желаниями следует быть осторожной. Не исключено, что в семействе, которого она не знает, этот самый брат у Лизы есть. Или сестра. Только родственными чувствами ни с одной из сторон там не пахнет.
От понимания этого печального факта настроение несколько ухудшилось, поэтому, опасаясь расклеиться окончательно, царевна спешно переключила внимание на происходящее перед глазами.
На поляне творилось нечто необычное. Всеслава, как вчера сама Лизавета, сидела на траве, подставив ласковым солнечным лучам довольную мордашку. Жайдан расхаживал вокруг сестры, раз за разом грациозно взмахивая руками. Будто невидимой кистью наносил короткие мазки на чистый холст. Взгляд у феерика был взбудораженным.
Вслед за тонкими пальцами в воздухе разливалась разноцветная дымка: фиолетовый, сиреневый, голубой, оранжевый… Как фейерверк, пришла Лизке на ум ассоциация, только держится дольше. Буйство красок клубилось, цвета загадочно переплетались, образуя яркий ореол вокруг художницы. Счастливая улыбка не сходила с губ инициируемой.
- Красота-а… - умиленно проскрипело снизу.
- Ага, - подтвердила Лизка и расплылась в улыбке от уха до уха. И только через минуту сообразила, что понятия не имеет, с кем только что говорила. Ищущий взгляд заметался по сторонам… - Ой!.. Это еще что за явление?!
- Не что, а кто, - наставительно поднял указательный палец махонький старичок. - Я - Леший. Ишь, молодежь пошла, не успела в другом мире обжиться - а туда же, оскорбляет!
Лизке сделалось совестно, о чем тут же не преминул доложить всему свету яркий румянец на щеках.
- Простите, я не хотела, - пискнула царевна. И не удержалась от вопроса: - Неужто так заметно?
Леший запустил пальцы в косматую бороду и выудил из нее несколько пожухлых листочков.
- А это смотря кто поглядит, - усмехнулся он. - Я вот, например, сразу подметил, что от тебя иным миром несет. Да заболтался я что-то, пора мне.
И прежде чем Лизавета успела рот открыть, исчез самым наглым образом.
Но озадачиться странностями бородатого субъекта у царевны не хватило времени. Окутавшая Славку цветастая мгла полыхнула ярко-ярко и разлетелась тучами сверкающих искр. Прямо как настоящий фейерверк! От неожиданности Лизка даже с пенька подскочила.
Всего миг - и ничего не осталось. Только донельзя счастливая подруга, которая от переполняющих ее чувств радостно приплясывала по поляне. И, в отличие от Лизы, после пробуждения дара вовсе не чувствовала себя обессиленной. Иначе бы так резво не скакала.
В сердце царевны вновь шевельнулась грусть. Хорошо все-таки, когда родной человек под боком.
- Возвращаемся, - коротко бросил Жайдан и, не оглядываясь на девушек, устремился к дому ведуньи. Блондин выглядел усталым, даже обычный свой мальчишеский вид подрастерял.
Пришлось торопливо семенить следом.