- У меня есть подарок, на удачу, - внезапно сказал Гвоздарь. - Хороший. В честь того, что я выбрался из нефти.
Он старался говорить спокойно, сделать вид, что не понимает, что отец собирается его побить. Пытался изобразить невинность. Говорить нормально, так, будто сейчас не будет боли, криков и погони.
- Вот тут, - сказал он.
Иди медленно. Чтобы он не подумал, что ты пытаешься бежать.
- Вот он, тут, - снова сказал Гвоздарь, открывая дверь и протягивая руку. Схватил подарок Девочки-Луны и дал отцу. Бутылка заблестела в свете лампы.
- "Блэк Лин", - сказал Гвоздарь. - Мне его ребята из команды дали. И сказали, чтобы с тобой поделился. Потому что мне повезло, что ты у меня есть.
Он затаил дыхание. Холодный взгляд отца упал на бутылку. Может, отец выпьет. А может, выхватит бутылку и ударит его ею. Что именно, Гвоздарь не знал. Чем меньше отец работал с командой на берегу и больше - с теневыми воротилами, тем больше наркотики превращали его в комок злобы и гнева.
- Дай-ка глянуть.
Отец забрал бутылку у Гвоздаря и посмотрел, сколько в ней осталось.
- Не слишком-то много оставил отцу родному, - посетовал он. Но открыл пробку и принюхался. Гвоздарь ждал, моля богов об удаче.
Отец отпил. Понимающе улыбнулся.
- Хорошая штука, - сказал он.
Опасность начала улетучиваться. Отец ухмыльнулся и махнул Гвоздарю бутылкой.
- Чертовски хорошая штука.
Он бросил другую бутылку в угол.
- Куда лучше этого пойла.
Гвоздарь вымученно улыбнулся:
- Рад, что тебе нравится.
Отец отпил еще и вытер рот.
- Ложись спать. Тебе завтра работать с командой. Если опоздаешь, Бапи тебя точно выгонит.
Он махнул рукой в сторону одеяла.
- Везучий ты парень, - сказал он, снова улыбнувшись. - Может, теперь так тебя и называть? Везучий.
Его зубы внезапно сверкнули в благодушной улыбке.
- Нравится имя "Везучий Парень"? - спросил он.
Гвоздарь нерешительно кивнул.
- Ага. Нравится.
Он постарался улыбнуться еще шире. Все, что угодно, только бы отец остался в нынешнем настроении.
- Очень нравится.
- Хорошо, - ответил отец, удовлетворенно кивнув. - Иди спать, Везучий Парень.
Отхлебнул еще глоток и сел у двери, глядя на надвигающийся ураган.
Гвоздарь накрылся грязным одеялом.
- Ты поступил правильно, - пробормотал его отец, сидя на другом конце хижины.
Гвоздарь внезапно почувствовал огромное облегчение. Вспомнил отца, прежнего, когда он был маленьким, когда была жива мама. Это были другие времена, и отец тогда был другим. В тусклом свете лампы Ричард Лопес показался ему тем же самым человеком, который помогал ему вырезать на стене изображение Ржавого Святого, в изголовье у матери, когда та заболела. Как давно это было.
Свернувшись клубочком, Гвоздарь порадовался тому, что хоть эту ночь сможет чувствовать себя в безопасности. Может, завтра все будет по-другому, но этот день закончился хорошо, а завтрашний день пусть сам о себе позаботится.
6
Ураган надвигался с неумолимостью танка, оружия прежнего мира. Гряды туч собрались на горизонте, а затем наползли на побережье. Пошел дождь. Над океаном разносились раскаты грома, молнии били от туч в воду и обратно.
Начался ливень.
Гвоздарь проснулся от рокота грома, сотрясавшего бамбуковые стены хижины. Сквозь распахнувшуюся дверь дул ветер и хлестали струи дождя, внутрь проникал свет вспышек молний. Отец, будто тень, лежал рядом с ним, с открытым ртом храпя. Ветер завывал, цепляясь за лицо Гвоздаря ледяными пальцами. Ударил в стену, сорвав с нее картинку с клипером. Бумажка бешено завертелась на ветру, и в следующее мгновение ее унесло в окно, в темноту, раньше, чем Гвоздарь успел хотя бы протянуть руку, чтобы поймать ее. Он почувствовал на коже капли дождя, холодные, они летели сквозь прорехи в крыше из пальмовых листьев, которую раздирало на части ветром.
Гвоздарь перелез через спящего отца и, спотыкаясь, бросился к двери. На берегу царила страшная суета, люди уносили ноги, забираясь поглубже в джунгли, следом за животными. Ураган, похоже, оказался не просто бурей, а настоящим убийцей городов, судя по тому, как клубились тучи и сверкали молнии. Хотя сейчас должен был быть отлив, волны накатывались на берег, доходя до кромки джунглей. Ураган нагнал воду к берегу.
Отец, конечно, говорил, что ураганы становятся сильнее с каждым годом, но Гвоздарь впервые видел ураган такой чудовищной силы. Бросился обратно к хижине.
- Папа! - заорал он. - Все уходят от берега! Нам надо уходить от наводнения!
Отец не ответил. Люди из ночных смен спешно выбирались с кораблей, мужчины и женщины сбегали по пеньковым лестницам, путаясь в них и спотыкаясь, падая, как блохи, спрыгивающие с собаки, нырнувшей в воду. В свете электрических разрядов черные туши кораблей стало видно как днем. В следующее мгновение все погрузилось во мрак. Ливень хлестал по берегу.
Гвоздарь бегал по хижине, глядя, что можно забрать с собой. Натянул последнюю оставшуюся у него смену одежды, схватил банку со светящейся мазью, отыскал серебристую серьгу и мешок риса, которые ему подарили на удачу. Хижина скрипела и раскачивалась под ударами ветра. Жесть и бамбук долго не продержатся.
Это точно убийца городов, понял Гвоздарь. Ураган, какие некоторые называли "крутой вечеринкой" или Орлеанским Наводнением. Выглянув наружу, он увидел, что все бегут от берега и ищут убежища покрепче. Ссутулившись, люди бежали сквозь струи дождя в поисках укрытия. Такого, например, как грузовой поезд, возивший металлолом. Его стальные вагоны вряд ли унесет ветром.
Гвоздарь подтащил собранные вещи к недвижному телу отца. Сдернул одеяло, завернул в него их нехитрый скарб и принялся завязывать одной рукой. Раненое плечо жгло болью от такой активной работы. Наконец он связал узел. Сквозь крышу и стены разваливающейся хижины все сильнее лил дождь. Бледная кожа отца уже блестела от воды, но он так и не просыпался.
Гвоздарь схватил его за покрытую татуировкой руку.
- Папа!
Молчание.
- Папа!
Гвоздарь тряхнул его еще раз. Попытался вцепиться ногтями в украшенную изображением дракона кожу.
- Проснись!
Отец едва шелохнулся. После вчерашней дозы амфетамина он ничего не чувствовал.
Гвоздарь внезапно выпрямился и задумался.
Если на них обрушится вся мощь убийцы городов, здесь ничего не останется. Он слышал, что иногда наводнения сдвигали береговую линию на целую милю, превращая пляж и прибрежные джунгли в грязное болото с морской водой. Все из-за повышения уровня океана. Такой ураган может сдвинуть и корпуса кораблей. Прямо на хижину, если ее раньше ураганом не сдует.
Гвоздарь наклонился, подхватил узел и поднял его со стоном. Подошел к двери. Ветер хлестнул его по лицу каплями дождя, песком и листьями. Сверкали молнии. В их мерцающем свете ветер пронес мимо курятник Перлы, кувыркая его по песку. Кур в нем уже не было, они исчезли в серой грохочущей мгле урагана. Гвоздарь поглядел на отца. В нем боролись разные чувства.
Тот не шевелился. Обмен веществ в его мозгу настолько замедлился, что он не проснется даже от урагана. Иногда, после особо хорошей дозы, он мог проспать пару дней. Обычно Гвоздаря это радовало. Пока отец валялся в отключке после наркоты, жить становилось намного проще…
Он поставил на землю узел с пожитками. Выругав себя за глупость, ринулся наружу, сквозь ураган и ливень. Отец, конечно, пьянь и ублюдок, но он ему родной. У них глаза одного цвета, память о его матери, одна на двоих, еда одна на двоих, выпивка одна на двоих… Он - его семья, уж такая, какая есть.
Вокруг хижины вихрь крутил песок, куски провода и пластика - остатки от их работы на кораблях. Гвоздарь босиком побежал по берегу, к хижине Пимы. Лохмотья ржавого металла, куски изоляции и провода впивались в кожу, как ножи.
Порыв ветра сбил Гвоздаря с ног, он упал на колени, плечо взорвалось болью. Над головой пролетел лист металла, словно воздушный змей. Чья-то крыша или кусок металла, снятый с корабля, сложно сказать. Врезался в кокосовую пальму, и дерево упало. Сквозь рев урагана Гвоздарь даже не услышал грохот падения дерева.
Стоя на карачках на песке, он прищурился и поглядел сквозь завесу дождя. Хижины Пимы не было на месте, но он увидел силуэты девушки и ее матери, вцепившихся в веревки и пытающихся удержаться на ветру.
Гвоздарь всегда считал мать Пимы большой и сильной, ведь она работала в команде по тяжелым грузам, но сейчас, посреди урагана, она показалась ему такой же маленькой и хрупкой, как Ленивка. Дождь ненадолго утих. Садна и Пима оттащили от берега лодку и привязали ее к стволу дерева, гнущемуся на ветру. Их осыпало мусором. Когда Гвоздарь подобрался поближе, то разглядел у Пимы порез на лице. Кровь стекала по лбу, но она не перестала помогать матери, завязывая веревки.
- Гвоздарь! - крикнула ему Садна, махнув рукой. - Помоги Пиме тащить, по этой стороне!
Она бросила ему веревку. Обмотав ее вокруг здоровой руки, Гвоздарь потянул, и вдвоем они смогли сдвинуть лодку, плечом к плечу. Пима быстро завязала на ней узлы. Мать тут же махнула им рукой.
- Бегите за деревья! Там дальше есть выемка в скале! Там укроетесь!
Гвоздарь мотнул головой.
- Папа там! - ответил он, махнув рукой в сторону его хижины, которая чудом еще не развалилась. - Не просыпается!
Мать Пимы посмотрела на хижину сквозь дождь и мрак. Сжала губы.
- Черт. Ладно.
Махнула рукой Пиме.
- Заберешь его.
Последнее, что увидел Гвоздарь - темный силуэт Садны, движущейся сквозь ураган и дождь по берегу, в свете молний. Пима потащила его к деревьям, они пробрались сквозь хлеставшие их ветки, мотающиеся под рев урагана.
Они поспешно забрались выше, спасаясь от наводнения. Оглянувшись на берег, Гвоздарь ничего не увидел. Мать Пимы исчезла. Хижина отца тоже. Исчезло все. Берег вымело подчистую. На воде горел огонь, видимо, нефть загорелась от ударов молний и продолжала гореть, несмотря на бушующие волны и ветер.
- Пошли! - крикнула Пима и поволокла его дальше. - Еще далеко!
Они полезли сквозь джунгли, по грязи, спотыкаясь о толстые корни кипарисов. Навстречу им текли потоки воды, прорезая себе русла среди деревьев, превращаясь в реки грязи. Наконец они добрались до нужного места. Небольшая пещера в скале, сложенной из известняка, места едва хватило им двоим. Сев на корточки, они устроились внутри. Сверху ручейком стекала дождевая вода, которая постепенно собралась в лужу, и они оказались по щиколотку в холодной воде. По крайней мере, хоть от ветра укрылись.
Гвоздарь глядел на бушующий ураган. Убийца городов, это уж точно.
- Пима, - начал он, - я…
- Тихо, - перебила она, оттаскивая его от лужи поглубже в пещеру. - С ней все будет в порядке. Она крутая. Круче любого урагана.
Мимо пролетело дерево, будто зубочистка, брошенная рукой ребенка. Гвоздарь прикусил губу. Остается надеяться, что Пима права. Глупо, что он попросил помощи. Мать Пимы стоит сотни таких, как его отец.
Они ждали, дрожа от холода. Пима притянула его к себе, и они стояли, согнувшись и прижавшись друг к другу, согревая друг друга. В ожидании, когда гнев природы утихнет.
7
Ураган продолжался до конца следующей ночи. Он хлестал по берегу, срывая с места все, что не закрепили. Пима и Гвоздарь переждали его в пещере, прижавшись друг к другу и глядя на буйство природы. Их губы посинели, а кожа покрылась мурашками.
На третий день, утром, небо внезапно просветлело. Гвоздарь и Пима с трудом выбрались из пещеры и, спотыкаясь, вышли на берег вместе с другими уцелевшими, которые потоком двигались к песчаному пляжу.
Они вышли из джунглей, и Гвоздарь остановился, ошеломленный.
На берегу не было ничего. Никаких признаков того, что здесь жили люди. Лишь силуэты танкеров так и возвышались над синей водой, разбросанные в стороны, как детские игрушки. Больше не осталось ничего. С воды пропала грязь и нефть, все сверкало в лучах тропического солнца.
- Такое синее, - пробормотала Пима. - И не видела никогда, чтобы вода была такой синей.
Гвоздарь был не в силах говорить. Он никогда еще не видел берег таким пустынным.
- Вы живы, а?
К ним шла Девочка-Луна улыбаясь. Покрытая грязью, пересидевшая ураган в невесть какой дыре, которую она нашла, но тоже живая. Следом за ней шли Жемчужный и его родители, с ужасом оглядывая берег и пытаясь осознать происшедшие перемены.
- В целости и сохранности, - ответила Пима, оглядывая берег. - Маму мою не видела?
Девочка-Луна покачала головой, ее пирсинг засверкал на солнце.
- Наверное, где-то там, - сказала она, махнув рукой в сторону депо. - Лаки Страйк еду раздает всем нуждающимся. В долг, пока снова не примутся за работу на кораблях.
- Ему удалось сохранить припасы?
- Пару вагонов, полные.
- Пошли, - сказала Пима, дергая Гвоздаря за рукав.
Вокруг грузового поезда, возившего металлолом, собралась куча народу в очереди за едой, которую собрался раздавать Лаки Страйк. Пима и Гвоздарь принялись искать знакомые лица, но Садны нигде не было.
Лаки Страйк смеялся.
- Не беспокойтесь! - крикнул он. - Всем хватит! Голодать никто не будет, а потом вернется состав "Лоусон энд Карлсон", из МисМета. Скупщики ржавья сбежали от урагана, но Лаки Страйк обо всех позаботится.
Он ухмылялся, его длинные черные дреды были связаны в пучок сзади. Гвоздарь понимал, что он говорит это, чтобы люди не начали драться за еду. Если кого люди и послушают, так это Лаки Страйка.
С тех пор как ему улыбнулась большая удача, Лаки Страйк постепенно обретал все большую власть. Сейчас он уже контролировал всю контрабанду на Брайт Сэндз, от антибиотиков до "кристал слайда". Договорился с большими боссами и делал все, что вздумается. Имел долю в игорном деле и с гулящими девками, и в доброй дюжине других дел. Деньги сами шли к нему, и он увешал себя золотыми бусинами на концах дредов, а в уши вдел большие золотые серьги. Вот уж точно по уши в деньгах.
- Не напирать! - крикнул Лаки Страйк. - Не напирать!
Он улыбался спокойно и уверенно, но позади него стояли в ряд наемные громилы, готовые силой подтвердить его власть.
Гвоздарь оглядел бандитов. Некоторых из них он знал, тех, с кем имел дело отец. Похоже, Лаки Страйк собрал у себя в охране самых отпетых бандитов. Среди них был даже тот получеловек. Огромный мускулистый силуэт чудовища возвышался над остальными, его рыло, похожее на собачье, скалилось во все зубы, отпугивая голодающих.
Пима увидела, куда смотрит Гвоздарь.
- В команде по тяжелым грузам, у мамы, он листы железа таскал. Мама говорила, он может поднять вчетверо больше, чем здоровый мужик.
- А что эта тварь здесь делает?
- Может, решил, что громиле у Лаки Страйка больше платят, чем в команде.
Получеловек снова обнажил клыки и предостерегающе рыкнул. Люди, вплотную придвинувшиеся к вагонам, сдали назад.
Лаки Страйк снова рассмеялся.
- Ладно, по крайней мере, вы хоть моего пса-убийцу слушаетесь. И правильно. Всем шаг назад. Иначе мой друг Тул научит вас, как себя вести. Я серьезно, давайте-ка, освободите место. Если Тулу кто-то не понравится, он его живьем сожрет.
В толпе недовольно заворчали, но под пристальным взглядом Тула стали отходить назад.
- Пима!
Гвоздарь и Пима обернулись на голос. К ним спешно шла Садна, таща за собой отца Гвоздаря. Бросилась вперед и обняла Пиму.
Отец Гвоздаря остановился в шаге позади. Наклонил голову.
- Похоже, ты мне шкуру спас, Везучий Парень.
- Похоже, - ответил Гвоздарь, осторожно кивнув.
Внезапно отец расхохотался и обнял его.
- Проклятье, сын! Неужели ты не хочешь обнять своего старика?
У Гвоздаря пронзило болью зашитые раны, он вздрогнул, но не стал сопротивляться.
- Проснулся в самый разгар чертова урагана, не понимая, что происходит, едва не прибил Садну, пока она мне не объяснила, что случилось, - сказал отец.
Гвоздарь встревоженно глянул на мать Пимы, но та просто пожала плечами.
- Мы разобрались, - сказала она.
- Да уж, - ухмыльнувшись, сказал отец, трогая челюсть. - Бьет, как кувалдой.
На мгновение Гвоздарь забеспокоился, что отец может затаить обиду, но сейчас он был в сознании, а не на "слайде". Почти что был способен рассуждать. Чистый, как берег после урагана. И уже вытянул шею, поглядывая, как собираются раздавать еду.
- Так там Тул? - со смехом сказал он и хлопнул Гвоздаря по плечу. - Если уж Лаки Страйк этого пса нанял, то меня точно возьмет. Сегодня хорошо поедим.
Он принялся проталкиваться сквозь толпу к охранникам Лаки Страйка. Даже не обернулся к Садне, Гвоздарю и Пиме.
Гвоздарь вздохнул с облегчением. Значит, пока все в порядке.
Разрушители кораблей продолжали разбираться с последствиями урагана. Прошел слух, что центр урагана прошел стороной, восточнее, по Орлеанской Аллее, через развалины старого города и дальше на север, сквозь разрушенный и залитый океаном Орлеан II. Разрушил все, что еще можно было разрушить.
Значит, им тут в Брайт Сэндз еще повезло, что их вообще с землей не сровняло.
Но даже от задевшего их краем урагана разрушений хватало. Везде лежали тела людей, запутавшиеся в зарослях кудзу, высоко на деревьях, в полосе прибоя. Лаки Страйк организовал похоронные команды, чтобы позаботиться о погибших. Собрать тела, сжечь или похоронить, в зависимости от того, какой веры они придерживались. И чтобы предотвратить вспышку болезней. Составить список.
Бапи пропал. Его либо разорвало на части ураганом, либо он утонул, но его нигде не было. Никто не знал, жива Ленивка или погибла. Нашли Тик-тока и его семью, все без видимых повреждений, но все мертвы.
Скупщики старья и металлолома, работавшие с "Лоусон энд Карлсон", смылись с берега, ожидая, пока кончится ураган. В отсутствие представителей крупных фирм, таких как "Дженерал Электрик", скупающих лом для производства, или "Патель Глобал Транзит", перевозящих все за океан, работа по слому кораблей встала. Учетчиков, лаборантов и охранников, взвешивавших и скупавших сырье, пока не было. Поэтому разрушители кораблей заняли себя тем, что принялись восстанавливать и строить заново хижины, обыскивать джунгли в поисках полезных вещей и рыбачить в океане. Пока все не придет в норму, они предоставлены самим себе.
Пима и Гвоздарь искали еду, собирая зеленые кокосы, упавшие с пальм, а потом двинулись к оставшимся после урагана лужам и заводям. Увидели вдалеке островок у берега.
- Там можно крабов наловить, - сказала Пима.
- Да ну? И надо нам так далеко лезть?
Пима пожала плечами.
- Лучше искать, когда у тебя нет конкурентов, так ведь? - сказала она, показав на корабли, где никого не было. - Вряд ли мы сейчас понадобимся.
Взяв холщовый мешок и ведро, они пошли, пробираясь по мокрому песку, по косе, ведущей к островку. Океан блестел как зеркало. Волны накатывались на берег, пенные гребни были белыми, как зубы ребенка. Черные туши брошенных кораблей стояли, озаренные солнцем, огромные памятники навсегда ушедшему миру.