- Она не убегала от него.
- Ты ничего не знаешь. Она получает деньги за то, что вербует парней, и очень много заработала, когда сумела увести из Нашей Башни разумных - Амалека Бади и Ровоама Бубу. И она опять вернется в город, чтобы найти еще парней, - нужны носильщики и очень быстроногие мальчишки. Но ей нужны деньги, чтобы стать главной жрицей.
- Кем?
- На восемнадцатом ярусе будет храм Асторет, сейчас она уже заказала для него изваяния. В нем будет не меньше двенадцати жриц, она - главная. Но нужно много денег. Потом, когда храм откроется и в нем будут проводить обряды, вложенные деньги вернутся.
- Она все-таки жрица?
- Да.
- Значит, она никогда не выйдет замуж?
- Не знаю...
Я тоже не знал. И мы сидели на темной лестнице, и мне было немного стыдно за то, что я могу жениться на Лиш и быть с ней счастливым, а Гамид жениться на Таш не может.
- Пойдем наверх, - сказал я. - Мы переночуем в моем углу. У меня там припрятаны сухие лепешки и орехи.
- Нет, я пойду к нашим. Пора спать. У них я сразу засну, а с тобой буду еще разговаривать.
- Как знаешь... Тс-с-с...
Я не сомневался, что в Другой Башне водятся крысы. Где запасы зерна, там и они. Я только не знал, что они так громко скребутся.
- Вот тут, - Гамид показал на стенку.
- Странно. Обычно зерно хранится возле харчевен и пекарен. Мы сейчас на уровне самого первого яруса, тут ничего похожего нет, - сказал я.
- А может, есть, только мы не знаем. Молчи...
Мы прислушивались очень старательно. За стенкой что-то грохнуло.
- По-моему, эти крысы величиной с собаку, - заметил я.
- По-моему, эти крысы разговаривают...
- Знаешь, кто это может быть?! Тот подлый землезадый червяк, который наврал нам про кашу! Ему ведь негде жить, и он ищет себе убежище во всяких тайных уголках! - воскликнул я.
- Прекрасно, брат! Вот тут он нам и попался! - прорычал Гамид, разом вспомнивший свой позор. - Как бы его оттуда вытащить? Знаю! Жди меня здесь и слушай внимательно, я сейчас прибегу.
- Но он там не один!
- Мы возьмем его женщину и на деревенский, и на городской лад!
Я сильно сомневался, что это жалкое существо обзавелось женщиной. Скорее уж к нему прибился такой же, как он сам, горемыка, не имеющий жилья.
Замысел Гамида стал ясен, когда мой брат примчался с киркой и лопатой. Он притащил их из будки, где хранили свое имущество землекопы, углубляющие и расширяющие ров.
- Ты украл разум у дикого осла? - спросил я. - Ты хочешь прокопать дыру? А если тут за слоем глины - камень? А если ты обрушишь лестницу?
- Скажи еще - обрушу башню! - огрызнулся он. - Беги наверх, добудь светильник. Я проучу его!
Желание Гамида было мне понятно, я только сомневался, что он доберется до того мерзавца. Вряд ли мерзавец станет ждать, пока мы вылезем из прокопанной дыры и схватим его. Но за светильником я пошел.
Наверху все уже спали, и хорошо еще, что дверь оставили открытой для меня. Один лишь Бубук сидел в закутке со светильником и читал таблички.
- Ты что не ложишься? - спросил я.
- Я думаю, - ответил мальчишка. - Вот, смотри, тут про евнухов в храме Асторет.
- На что они тебе?
- На восемнадцатом ярусе будет храм. Я говорил со жрецами. Вот думаю - не пойти ли мне в евнухи?
Дурь Гамида, собравшегося ночью прокапывать дыру в стене, показалась мне мудростью по сравнению с дурью Бубука.
- Покажи мне жреца, который тебе это предложил, - сказал я. - Мы с братьями оторвем ему ноги, и зажарим, и заставим его их съесть.
- Евнухи очень хорошо живут, у них у всех золотые ожерелья, а в храмовом хранилище множество табличек.
- Разве мужчине нужны в жизни только таблички?
- Ты про женщин? Они все дуры.
- Поговорим об этом завтра, - и я, твердо решив пожаловаться на жрецов господину Осейфу, зажег огонь в светильнике и пошел вниз.
Гамид ковырялся в потемках. Хорошо еще, что он не догадался наугад бить киркой в стенку. Обязательно бы ударил себя по ноге.
- Там кто-то есть, он то появляется, то исчезает, - прошептал Гамид.
- Тогда это не наш подлец. Наш бы улегся, заснул и захрапел.
- Но кто это? И чего ему нужно на нижнем ярусе?
- Может быть, сбегать за стражниками? У меня пропуск господина Осейфа Гумариэля, я могу ходить по этой лестнице. А ты спрячешься.
- Нет. Попробуем вместе разобраться, что это значит.
- На что тебе?
- На то... Мне стыдно, понимаешь? Стыдно! Женщина рассказывает мне, как устроена Другая Башня, как устроен храм Асторет, что такое счетное устройство Самариаха! А я ей что расскажу? Как правильно держать палки тачки? Мы вытащим тех, кто там скребется, и узнаем, что они там делают. Может, это какие-то опасные люди? Может, они подкапывают Другую Башню?
- Кому нужно подкапывать Другую Башню? - удивился я.
- Да хотя бы людям из Нашей Башни! Мало ли вреда принесла Другая Башня Нашей Башне? Лучших переманила! Шесть корзин сокровищ! Ты вспомни!
- Ну, хорошо, там скребутся злодеи. И ты хочешь идти на них с лопатой и киркой?
Гамид потрогал край лопаты.
- Ничего, - сказал он. - Ногу этим не отрубишь, а разрезать брюхо так, что вывалится требуха, можно. А кирка в мужских руках - хорошее оружие.
- Вот ты и режь врагу брюхо! - Я ухватился за кирку. При одной мысли о человеческой требухе меня чуть не вывернуло наизнанку.
Мы прислушались. За слоем кирпичей из необожженной глины что-то происходило.
- А если это тайные дела храма на третьем ярусе? - спросил я. - Если это связано с вращением крестовины? Тогда не мы, а нам распорют брюхо!
Гамид задумался.
- Вот что, - сказал он. - Давай-ка не будем подкапывать стенку, а выцарапаем один-единственный кирпич. Тогда мы расслышим, что там происходит, и придумаем, как быть дальше.
Это меня немного успокоило. Мы примостили светильник на ступеньке, выбрали подходящий кирпич и стали дробить сухую глину в пазах вокруг него. Работа эта была нудная, пыльная, и я надеялся, что Гамиду она скоро надоест. Но он не успокоился, пока кирпич не стал колебаться. Тогда мы поддели его киркой и вытащили.
За ним оказалось совершенно темное пространство.
- Тихо... - растерянно сказал Гамид. - Что же это было?
- Крысы, братец!
- Чтоб им сдохнуть... Но они же говорили!
- Померещилось.
Гамид вздохнул. Ему очень хотелось треснуть кого-нибудь лопатой по лбу, и победить в драке, и доказать всей Другой Башне, что он настоящий боец и мужчина, а не безликий и бессловесный парень, гоняющий тачки. Главным образом - доказать это Таш...
Вдруг он схватил меня за руку.
Где-то в черной глубине, очень далеко, раздался слабый голос:
- Боги, заберите нас отсюда...
Мы молчали, не зная, что на такой призыв можно ответить.
- Я больше не могу... Давай ляжем и умрем...
- Если бы смерть пришла сразу...
- Их двое, - прошептал Гамид.
- Пить...
- Вставай, идем. Где-то же есть выход.
- Пить...
- Мужчина и женщина. Женщина совсем ослабла, - сказал я. - Они попали в беду.
- Позовем их?
- Позовем!
И мы закричали - негромко, но так, чтобы эти люди услышали:
- Эй, эй! Сюда, сюда!
Я догадался и поставил в дыру от кирпича свой светильник.
- Боги, боги! - таков был ответ.
- Сюда, сюда! - звали мы.
- Кто вы? - спросил незримый человек, судя по голосу, очень молодой.
- Мы простые парни, сидим тут на лестнице, через дыру в стене слышим вас.
- У вас есть вода?
- Сейчас принесем, а вы подойдите к дыре.
Все разносчики питьевой воды давно спали, поэтому я помчался наверх и вернулся с кувшином и кружкой. За это время Гамид, всё время разговаривая с теми двумя, добился того, что они пришли на его голос и встали по ту сторону дыры от кирпича.
- Они заблудились под башней, - сказал Гамид. - Оказывается, там есть разные ходы, о которых мы и не подозревали.
- Если они есть на седьмом ярусе, то почему бы им не быть и на первом? - спросил я. - Вот кружка с водой. Они могут до нее дотянуться?
- Мы попробуем, - ответили из темноты - Да будут милостивы к вам все боги, и древние, и нынешние - и владыка воздуха Энлиль, что не дал нам тут задохнуться, и его супруга Нинлиль, и великий мудрый Энки, владыка подземных вод, и древняя Инанна-воительница, носительница страстей, и Утту-Солнце...
- Кто все эти боги? Я их не знаю! - в ужасе воскликнул Гамид.
- Вы их знаете. Инанна - древняя и мощная ипостась богини Асторет, - объяснил юноша. - Сейчас я расскажу вам и о прочих ипостасях, только дайте нам воды...
Оказалось, что дыра от кирпича немногим выше, чем эти двое могут достать руками, и нам пришлось потрудиться, пока мы привязали веревку к кувшину, и расширили дыру, и кое-как пропихнули его.
Те двое напились и долго благодарили нас. I - Как вы туда попали? - спросили мы.
- Заблудились, - ответили они.
- Как можно заблудиться в башне? Если вы хотели спуститься на несколько ярусов по лестнице, вы должны были считать ее повороты, - возразил им Гамид. - Раз вы оказались на самом первом ярусе, значит, именно сюда хотели попасть.
- Не спрашивайте ни о чем, - ответили они. - Мы хотели выйти из башни так, чтобы нас не видели стражники. Мы думали, что на первом ярусе есть такие выходы, но человек, который рассказал нам о них, обманщик.
- Так поднимитесь наверх, найдите его и накормите сырой глиной, - посоветовал Гамид.
- Мы не можем, мы уже не знаем, где лестница.
- Так что же, вы будете бродить под Другой Башней, пока не состаритесь и не умрете? - спросил я.
- Где мы будем бродить? - удивились они.
- Под Другой Башней, - ответили мы.
- О боги, куда же мы попали?!
- А где вы находитесь, по-вашему?
- Под башней владыки Энлиля!
Тут уж мы растерялись. Мы впервые услышали, что существует такая башня.
- По-моему, это демоны, и мы напрасно давали им воду, - сказал Гамид.
- Нет, мы люди! Я Лилуэласу, сын сестры жреца Эаэласу, с двадцать четвертого яруса, а со мной девица с тридцать первого яруса.
- Зачем же вы полезли вниз? - удивились мы.
- На этот вопрос мы ответим только всемогущим богам.
- Ну и молчите, - рассердился Гамид. - А мы пойдем. Мне пора спать, а тебе, брат, к твоему хозяину. Ставь на место кирпич.
- Погодите, погодите, люди! - позвал нас Лилуэласу. - Не покидайте нас! Дайте нам какой-нибудь еды! Мы всё съели, что взяли с собой! Мы заплатим!
- Как заплатите?
- Как на двадцать четвертом ярусе! Принесите нам жареную курицу, овощи и мягкие белые лепешки, а мы заплатим сикль.
- Сикль? - повторили мы.
- Да, больше она не стоит! А если на двадцать девятом ярусе за обед из жареной курицы, овощей, лепешек, вина и фруктов просят два сикля, то это уже неслыханная наглость.
- Два сикля?!
- Где вы, люди? - позвал Лилуэласу, испугавшись нашего молчания.
- Думаем, где среди ночи взять для тебя жареную курицу, - ответил Гамид.
- Разве сейчас ночь?
- Уже наступила.
- Сколько же мы тут блуждаем?!
Ответить мы не могли. И совсем уйти мы не могли - нехорошо бросать тех, кто попал в беду.
- Может, вытащить их? - предложил Гамид. - Расширить эту дырку, пусть сын сестры жреца подаст нам женщину, а потом мы и его вытянем.
- А что будет, если утром эту дырку обнаружит кто-то с третьего яруса? Нам ведь нечем ее заделать. Один кирпич мы еще кое-как вставим, но тут нужно вытаскивать три или четыре. Погоди! Я, кажется, знаю, что нужно сделать. Ведь мой хозяин строил эту башню и знает, какие под ней ходы и помещения. Нужно спросить его!
- Кто твой хозяин?
- Господин Осейф Гумариэль! - гордо ответил я.
- Не смей его спрашивать! - раздалось из мрака.
- Этот сын сестры жреца совсем обнаглел, - сказал Гамид. - Пошли отсюда. Ему будет полезно поразмыслить в темноте о милостях и гневе богов. Пошли!
Он потащил меня прочь.
- Ты куда? Мне наверх надо! - возмутился я.
- Слушай, - зашептал он, - ты утром расскажешь про эту пару своему хозяину! Клянусь язычком Асторет, они сбежали, и их уже ищут! А твой хозяин знает всех на верхних ярусах, и мы еще получим награду за то, что нашли беглецов.
- Эй, люди, люди! - звал в отчаянии Лилуэласу. - Не покидайте нас!
- Жаль, что его нельзя разбудить прямо сейчас, - продолжал Гамид. - Как было бы здорово, если бы все узнали, что мы изловили беглецов!
- Тебе их не жаль? - спросил я.
- А ты заметил, как он с нами разговаривал? Этот сын сестры жреца помирал со своей женщиной от жажды, много часов не ел, но когда понял, что перед ним простые парни, сразу стал приказывать. С чего это я стану его жалеть?
- А женщину? Она ведь молчала.
- Богатые женщины с верхних ярусов редко сами обращаются к слугам, они передают приказания через мужчин.
Я подивился тому, как много успела рассказать Гамиду Таш.
Если вдуматься, он был прав - человек, умирающий от жажды, не должен быть таким высокомерным.
- Я поднимусь наверх. Там Бубук не спит и читает таблички про евнухов.
- Он ума лишился?
- С этим пусть хозяин разбирается. Конечно, евнухи в храме Асторет живут, как цари, и им хочется, чтобы мальчишки соглашались на это увечье, тем более грамотные, но вряд ли хозяин захочет отдать им Бубука.
- Так что ты хотел сделать?
- Закричать на Бубука - он жжет масло в светильнике, а если заснет над своими табличками, светильник может опрокинуться, и начнется пожар. Может, на шум выглянет хозяин.
- Выглянет! Ступай скорее! А я постерегу этих голодных.
Я поднялся наверх.
Бубук уже спал, и перед сном он погасил светильник. Зато, как выяснилось, не спал Абдад.
Он был в гостях у своей вышивальщицы, и вернулся через дверь, выходящую в нору, он заблаговременно уговорился с Арбуком, что тот не задвинет засов. Абдад впотьмах забрался в хозяйство женщины Фош, потому что хотел есть, и я тоже туда полез, и мы столкнулись, и заорали от неожиданности, и повалили друг друга на пол.
И тут выяснилось еще кое-что!
Арбук, тайно от всех, сговорился с женщиной Фош, и она осталась ночевать в его закутке. Услышав наши крики, она завизжала так, что, наверно, на тридцатом ярусе люди подскочили в своих постелях. Но мы-то об этом не знали и ничего не поняли! Мы закричали еще громче женщины Фош, разбудив Бубука и Бурче. Бубук клялся потом, что с перепугу заполз под стол и молчал, но Бурче затрубил так, как африканский зверь с трубой вместо носа, которого мы видели в городе.
Переполох был такой, как будто Другая Башня рушится.
Наконец появились с одной стороны стражники с факелом, а с другой - хозяин со светильником.
Ему стоило немалого труда утихомирить стражников. Когда они ушли, он, утверждая, что заснуть всё равно не сможет, стал разбираться и искать виновника всех этих воплей.
Все указали на меня.
- Господин, добрый господин, я скажу тебе такое, что ты оправдаешь меня! - закричал я. - Позволь мне говорить!
- Говори, сын, внук и правнук диких ослов, - позволил он. - Говори, ядовитая жаба! Говори, шелудивый верблюд, из-за которого погиб караван!
- Господин, я искал немного еды для людей, которые умирают от голода!
- Где ты взял этих людей?
- Они ему приснились, - вставил Арбук.
- Нет, господин. Мы с Гамидом сидели на лестнице, говорили о своих делах и вдруг услышали звук, как будто за стеной скребется большая крыса. Мы прислушались и услышали человеческие голоса. Эти люди говорили, что умирают от жажды. Тогда мы вынули кирпич из стены, позвали их, и они подошли...
- Где вы, бездельники, вынули кирпич?! О великие боги, эти два осла развалят башню, и все мы погибнем под обломками!
- Добрый господин, о добрый господин! Это был всего один кирпич! - Я старался говорить как можно убедительнее. - Мы сидели на ступеньках лестницы, и он был как раз на высоте моего плеча...
- Справа или слева?! Говори, ослиное охвостье, говори, мертвец, сбежавший из Кур-Нуги, зловещий посланец демона Хумут-Табала!
- Если сидеть на ступеньке, то слева! - Я поднял руку.
- О боги, за что вы караете меня? - проникновенно произнес хозяин. - За что вы исполняете мои глупые просьбы? Я желал бестолкового носильщика - я его получил! Тухлая падаль, ты говоришь - слева, а какую руку ты поднял?!
- Эту, господин!
- Убирайтесь все! - закричал хозяин, Арбук, Абдад, женщина Фош и Бубук выскочили. Я, замешкавшись, хотел выбежать последним, но услышал:
- Стой, осел!
Я остановился.
- Стой и молчи, если тебе дорога жизнь.
Я молчал очень долго.
Господин Осейф сидел и сопел, как человек, которого изнутри жжет пламя гнева. Но он успокоился и сказал уже совсем мирно:
- А теперь повтори всё сначала. Где вы сделали дыру в стене? На уровне которой ступеньки? Что было за стеной? Погоди, не говори. Я забыл, с кем имею дело. Сперва - один вопрос: где?
Я стал объяснять. Он сдерживал гнев и очень старался понять. И он понял!
- Вот оно что... - тихо сказал он. - Вот оно, оказывается, как... Вот что значит делать расчеты на глаз! Вот что значит, когда расчеты готовы и первые два яруса поднялись по замыслу, одобренному и нерушимому, приходит это порождение вонючего козла и чесоточной верблюдицы, приходит и говорит: а лестницу нужно сделать в толще стены вот тут! И ты отвечаешь сперва "нет, нет", а потом, прокляв его четыреста раз, "да, да"... О боги, как умно, как изумительно, с какой великолепной насмешкой вы покарали порождение вонючего козла и чесоточной верблюдицы!
Я ничего не понимал.
- Осленочек мой, сынок прекраснейшей из ослиц, какая носила на себе изваяние Асторет во время самого торжественного шествия! - так заговорил хозяин, обращаясь ко мне. - Через тебя пришло великое благо! Как я могу наградить тебя?
- Сыграй мою свадьбу, господин! - сразу сказал я.
- Этого еще недоставало... Ну, хорошо, будет тебе свадьба. Но сперва тебе придется поработать немного. Где эти несчастные?
- Внизу, в каком-то темном логове, господин!
- Я про Арбука, дурень, и прочих своих дармоедов!
По его приказу я пошел их искать и обнаружил всех на кухне, во владениях женщины Фош. Они с перепугу ели там пирожки.
- Очень хорошо, пусть там и сидят. А ты пойдешь со мной, - велел хозяин. - Ты поможешь мне спуститься по лестнице вниз. О, какое это тяжкое испытание! Я и на третий-то ярус еле сползаю...
- Я понесу тебя на спине, господин! - воскликнул я,
- Ты славный осленок.
Я взял его на спину так, как носят детей, и спустился с ним вниз, к Гамиду. Это было непросто - два раза я чуть не полетел с лестницы. Но я доставил хозяина к дыре в стене.
- Они там? - спросил Гамида господин Осейф.
- Да, скулят и хнычут, просят жареную курицу.
- Будет им курица... Позови их.