Резко повернувшись, он рванулся к выходу. Впускатель, как положено, дважды всхлопнулся, но у Крюгера возникло ощущение, что он пронзил впускатель насквозь.
В рукаве мельтешили соратники. Крюгер озирался и заглядывал в гляделки снующих. Соратники в священном испуге шарахались, боясь нарушить Уставную Дистанцию, но Крюгер-то помнил, что в Уставе Управления такой пункт не значится. Дошло до того, что Крюгер предпринял пару безуспешных попыток ухватить одного-другого соратника за рукав. Отчаявшись, обреченно вопросил:
- Кто мне может объяснить, что здесь происходит?
Мимо осторожной перебежкой прошмыгнули двое. Лиц их Крюгер не узнал.
- Диктатор сегодня не в духе, - торопливо втолковывал на ходу один другому. - С утра закрылся в Кабинете. Недоволен срывом сроков Преобразования. На Прием не суйся. Унавозит. "Какой еще Диктатор объявился?" - вознегодовал Крюгер.
- Так что вы спрашивали? - услышал он вкрадчивый голос из-за спины. Крюгер резко повернулся и чуть не сбил с ног какого-то соратника, который еще сильнее прогнулся. - Ваша Верховность?
- Что это тут такое происходит? Какой-такой Диктатор?
- Сроки немного задерживаются! Но не извольте гневаться, Ваша Верховность! Все будет приведено в идеальное равновесие в ближайшее время.
- Время? Сроки? Диктатор?
- Какой Диктатор? - удивленно приподнял гляделки соратник. - Нет у нас никакого Диктатора. Демократия у нас. По крайней мере пока. Но если прикажете… Конечно, придется разбираться с Комитетом по Общественным Санкциям. Опять же, переговорить с кем надо из Комиссии по Социальному Распределению. А о Комитете по Защите Прав Аборигенов я и говорить не хочу. Он уже костью в глотательнице назрел у нас всех. Но Высочайший Независимый Консилиум даст одобрение наверняка, ведь вы посадили в седадло Главы Консилиума Ирригатора Ультра.
- А! А! - издал дикий вопль Крюгер. - Не хочу! Отставить! Унавожу! Всех построить на верхней плоскости в секторе "А"! Немедленно!
И бархатный голос со сводов повторил: "Всем соратникам Управления строиться на верхней Поверхности сектора "А" тускала".
"Хоть это получилось у меня сегодня", - подумал Крюгер.
Мимо повалили густой массой соратники. "А тебя, что, приказ Гражданина Галактики не касается?" - рявкнул ражий детина, пребольно толкнув плечом Верховного.
"Меня? - растерялся Крюгер. - Уже и Гражданин Галактики есть? Где-то я про него слышал".
- Растопырился, руп, поперек. Исполнять мешает, - недовольные голоса нарастали вокруг Крюгера.
Кто-то скомандовал и набежало с десяток ражих молодцев. Гремя подковами на сапогатах, они принялись теснить Крюгера в тупиковый рукав, наподдавая сапогатами чуть повыше крюгеровских нижних.
- Ой! Ну! Ай! Зачем? Ох! Отставить! Эх! - издавал роковые возгласы Крюгер.
И не сразу, нет не сразу, он осознал, что боли-то не ощущает. А двигается сам, без чьей-либо видимой помощи, правда, рывками.
"Я что, в призрака превратился? Как Журьск Альдах в Третий Капун?" - сформулировал новую гипотезу Крюгер.
И почему-то вдруг повеселел. И устремился напролом сквозь радужные разводы силовых полей. За спиной парни продолжали кого-то усердно обрабатывать. Этот кто-то отчаянно кричал и пробовал отбиваться. Ничего у него не получалось. А поверх этих воплей по рукавам разносилось эхо хорошо поставленного голоса Гражданина Галактики.
- Стоп, - вдруг сказал себе Крюгер и остановился. - Да ведь это мои любимые фонемы, то бишь обороты речи!
И точно. Гулкие реверберации разносили историческое: "Соратники! Друзья! Ненаглядные мои! В этот знаменательный для всей нашей Большой Семьи момент…"
В спините вдруг заломило. В голове поплыл звон. "Разве призраки чувствительны к официальным речам?"
Охнув, Крюгер поковылял обратно в Кабинет методом перемежающейся хромоты, на ходу пытаясь сообразить, могут ли призраки всасывать блюмы, и к чему, в принципе, это может привести. Одно было ясно наверняка - непрерывность личного бытия не собиралась прерываться, в отличие от бытия не-личного - окружающей реальности, с которой что-то не то безобразилось.
Без блюмов жить не хотелось. Никак. А пресловутую непрерывность хотелось прервать. "Если не напьюсь до боли в суставах, до выпадения волос, до кривоты в нижних, - тогда, точно, дезынтегрируюсь. А вдруг и это не выйдет?"
В ужасе, дрожащими верхними, Крюгер нащупал Рычаг Локализации и оказался в Кабинете. Начертал Двоичный Знак и поспешил в бар. Перемещаться было нелегко. Казалось, что-то привалилось к крюгеровому боку и отягощало. Наконец Крюгер забрался в бар и оторопел окончательно, поскольку в баре всеми своими рядами мутных пропойных гляделок пялился на него бывший и давно уже "отстойный" Шеф Охраны Корнилыч. В хваталках его был зажат увесистый блюм.
- Ну что там? - хрипло вопросил он у Крюгера. - Улеглось?
- Какое там…
- Ага, тоже решил отсидеться, расслабиться. А ты знаешь, я здесь вот сидел и думал. Хм. Блю-блюк. Всхрщм. Вот оно как. Думал, стало быть я. Это ты, негодях, все и представил. В смысле, изобразил. Гадко, Крюгер, нехорошо. Мы же были с тобой одной командой. Сволочь ты, вот кто, - и Шеф Охраны смачно отрыгнул в сторону Крюгера.
Бар затопил густой перегар. Было в том перегаре и аммиачно-коньячное, и спиртово-скипидарное, и сусально-портвейновое, и непознаваемо-непредсказуемое. Крюгер лишь досадливо поморщился.
- Гад, - продолжил Шеф. - Подставить меня удумал. Умный, да?! - пьяно взревел Корнилыч.
Передняя правая Шефа охраны лихорадочно зашарила у пояса в поисках табельного оружия. Таковое, к удивлению Крюгера, отыскалось. Шеф облегченно выпустил газы и с лязгом выдернул из ножен личную булаву.
- Все Крюгер, твоя песенка спета! - безапелляционно заявил Шеф, нарочно перевирая стандартную Форму Уложения о Поимке. - Ждет тебя, любезный, так твою, прямая путь-дорога в Отстой. То есть! В распыл! Жаль, что по Уставу я не могу тебя прямо тут кончить.
- Дурак. В Отстое как раз ты. Я и засадил. Как опасно излишнего свидетеля. Сгинь, призрак.
Шеф Охраны заскрежетал сегментами мундира и замахнулся булавой.
Вот, значит, что удумал. Так не буду я ждать Консилиума. Прямо щас порешу люпуса! Вот так! Во имя равновесия!
И Корнилыч, поплевав на верхние, перехватил в них булаву, пару раз примерился, что-то подумал и, поколебавшись, переложил обратно в промежуточные. После чего молодецким ударом попытался размазать Крюгера. Но его сильно повело, и удар пришелся по патрубкам испускателя. Из патрубков хлынуло, из всех сразу. Корнилыч, не мешкая, свободной верхней ухватил первый попавшийся блюм, наполнил и поспешно всосал. Наведя таким образом резкость, повторил удар. На сей раз успешно, поскольку Крюгер тоже не мешкал, тоже присосавшись к блюму. Отчего и пропустил удар, замертво рухнув на пол. Череп разлетелся на мелкие кусочки.
- Суме тебя раздери, Корнилыч! - запоздало воскликнул Крюгер.
Очередной хроносдвиг вновь изменил ситуацию. Крюгер был все еще в баре, вместе с Корнилычем, но все было совсем иначе.
- За что, командор, такие оскорбления? - в совершенно трезвых гляделках Корнилыча сквозило удивление. - Мы ж с племяшем тебе верой и правдой. Всю свою сознательную жисть. Да я за тебя любого готов без Ордера под Арест доставить.
- Арестовать? - вяло пробормотал Крюгер и мысль, ясная как молния, промелькнула в больной голове. - Кого-то я должен был арестовать. Или не должен был? Или не я?
- Вы о чем шеф? - насторожился Шеф. - Может, опять о Фомиче?
- О-о-о! - волна озарения пятнами побежалости прокатилась по телу Крюгера. - Вот где клюпы-то запрятаны! Фомич, блай поганый, все это сварганил! Как же я сразу не догадался?! Его ж почерк, тындыть вашу!
- Так я побежал? - оживился Шеф Охраны. - Приказ Начальника Канцелярии? Арест и немедленный?
- Вон что удумал… Как отомстил-то сурово, - не обращая внимания на порывы Корнилыча, рассуждал вслух Крюгер. - Загипнотизировал? Нет, слишком для него просто. Они бы с Лукрецием что-нибудь покрепче загнули. Не их почерк. Держать все время ситуацию под контролем - не их стиль. А может?.. Нет, не верю. Тогда что?
И Крюгер, болезненно опираясь на прогнувшегося Корнилыча, проковылял из бара, не преминув досадливо заметить:
- Я же всегда прошу тебя - сдавай табельное оружие, - и вывалившись в Кабинет, тяжело опустился в седадло.
Крюгер невесело засвистел любимую Мобилизующую Последовательность. "Что-то надо со всем этим делать. Надо. Вот только что?"
Глава 4
Яна-Пунь стоял на склоне холма, задумчиво разглядывал что-то вдалеке и улыбался. Ему было хорошо, думалось легко и свободно.
Осторожно подошла красавица Аглы-Унь-ная. Помялась в нерешительности, и, не дождавшись внимания, решилась:
- К-хм, хм-м.
- Чего тебе, женщина? - повернулся к ней вождь.
- Слушай… - замявшись, начала красавица.
- Оставь эти преамбулы, женщина, - махнул рукой вождь. - Давай попроще.
- Вождь, - осмелела Аглы-Унь-ная, - я тут корешков целую авоську наковыряла. Вот, принесла…
- Ну и что корешки?
- Да вот… - опять замялась та и вдруг выпалила: - Ну никак не пойму я, вождь, для чего мы их ковыряем? Ведь есть-то их совсем никто не ест!
- Во-от! - чему-то своему обрадовался вождь и необычайно довольным тоном объявил: - Хорошо! Ух как хорошо!
- Да что ж хорошего? Наковыряла целую кучу, а куда их девать-то? Жалко выкидывать, как-никак труд.
И Аглы-Унь-ная скромно потупила свои огромные прекрасные глаза. Дрогнули большие длинные ресницы.
- Да не мучайся ты так, женщина, - вновь улыбнулся Яна-Пунь, по-отечески хлопнув ее по мягкому месту. - Видишь ержик ползет? Брось ему, он очень обрадуется.
Красавица Аглы-Унь-ная недоуменно посмотрела на вождя, пожала плечами и подошла к ержику. Высыпала корешки перед его мордой. Лежавший в послеобеденном отупении ерж встрепенулся, сонно глянул на женщину и крякнул. Она ему сказала что-то ласковое и почесала за ухом. Ержик снова крякнул, встал и принялся за корешки, чавкая и довольно похрюкивая. Красавица повернулась и пошла своей дорогой.
- Ну вот, - опять обрадовался Яна-Пунь, возвращать к горизонтосозерцанию. - Теперь и вовсе хорошо!
Вождь долго оглядывал окрестные холмы, пока не зацепился взглядом за великую гору Пука. Свистопляска Теней сообщила его взгляду некоторую задумчивость.
- А и правда… - пробормотал вождь и направился к склону горы.
Достигнув подошвы, остановился в зарослях жесткой плетеницы и пронзительно свистнул.
- Слышь, Фомич, - прогундосила одна из теней, - по твою душу. Щас философию разводить будешь.
- Кто тут беспокоит великого бога Фо? - якобы грозно но с изрядной долей сарказма вопросил Фомич из тенеобразного состояния и изогнулся вопросительным знаком.
- Великий Вождь племени Татауна! - отозвался Яна-Пунь из зарослей.
- А, Яна-Пунь, - прогудела Тень. - Чего тебе?
- Да вот вопрос назрел, великий Фо. Уж не прогневайся. Можешь ли ты пояснить, в чем заключается ритуальный смысл нашей охоты? - с какой-то скрытой издевкой спросил вождь.
- С удовольствием. Субстанциональная основа бытия предполагает насыщение организма. С состоянием насыщения связаны самые важные и приятные моменты жизни. "Сытый сытого не разумеет". "Хлеб да каша - вот вся жизнь наша". "На голодный желудок и дышится веселее". И много прочего. Поэтому, о Яна-Пунь, возьми в толк - от качества пищи зависит качество мышления. Но и излишества тут ни к чему. Излишества приводят к обратному результату.
- Нда… - пробурчал вождь себе под нос, - что-то я не въезжаю.
- Надеюсь, теперь ты понял, о Яна-Пунь?
- Ага. Понял. Только вот никак не возьму в толк, как связана охота со столь важным и прекрасным состоянием насыщения? И как его, насыщения то бишь, можно достичь? Поведай, о Великий Фо!
- Полегче, шеф, - забубнила вторая Тень первой, - не вляпайся. Похоже, они вообще не едят. И не знают, зачем им это.
Тень Фомича увеличила амплитуду качаний и обозрела окрестности. Возле пещер аборигенов валялись благоухающие груды кореньев, плодов дикорастущих смокв, яблок, ананасов, маракуйя и многого прочего, в изобилии плодоносимого благодатной землей планетоида, разбитой, насколько хватало взгляда, трудолюбивыми руками аборигенов на ровные квадраты полей, садов, перемежаемых садово-парковыми композициями с цветочными клумбами и посыпанными гравием дорожками, разбавляемыми прихотливой формы искусственными прудами и неправильными кляксами охотничьих угодий. А в местности, примыкающей непосредственно к пещерам, четко выделялись специфическим запахом и густым топаньем загоны для одомашненных ержей и прочей упитанной твари.
- Лукреций, а ведь каменными орудиями этого благосостояния не достичь. Как ты смотришь?
- Пока ты предавался умствующему кружению вокруг Пука, я от нечего делать, волей неволей созерцал окрестности и даже перемещался подале. Так что смотреть больше нечего. Они продвинулись уже порядочно. Ты давай, с вождем выпутывайся. Разъясни индивиду как насыщаться не насыщаясь. Ты у нас мастер по части безнадежных разъяснений.
- Внемли, о Яна-Пунь, - не мешкая обратился Фомич к вождю. - В этом и заключен смысл ритуала. И не более. - Кхм, хм. Ну что ж. Я пожалуй, пойду, великий Фо, - ухмыльнулся себе под нос Яна-Пунь. - Да, так вот и пойду, стало быть. По делам надо. Спасибо тебе за мудрый совет, конечно. Кхм, хм. Вот значит как.
И Яна-Пунь удалился, чему-то своему улыбаясь.
А огромные воздушные массы Онема все так же озабоченно плыли над равниной, не зная куда приткнуть свои воздушные же массы. Выхода не предвиделось. Бесчисленно распределенное облако как обычно скрывалось за окоемом горизонта. Линия терминатора все задерживалась. Такова была судьба всех мировых процессов хронопланетоида.
А две циклопические тени все продолжали свой бесконечный диалог.
- Судьба - вот самая темная и ненаучная штука, - разглагольствовал Фомич. - О ней можно лишь говорить, но не приведи Суме, вообразить, что она существует.
- А что ты можешь сказать о нас с тобой в контексте текущих событий?
- Ты бы лучше задался вопросом, кто такие здешние аборигены?
- А чего там? Суетятся, живут себе. Нас это как-то касается?
- Да вот не знаю. Не думал раньше я об этом. Ты заметил, что они как-то чудно размножаются? И с добываемой пищей у них довольно странные отношения? И мысли у них имеют замысловатый привкус… Этот вождь, к примеру, не поверил ни единому моему слову. А я ведь, как-никак, у них все же бог.
- Ну, насчет мыслей… По-моему, их у них нет. Во всяком случае я их не улавливаю.
- Что не улавливаешь - это еще ничего не значим Я вот своим подарком Великого Гуманоида их слышу. И знаешь, Кеша, напоминает это все безобразие…
- Гуманоидов.
- А как ты угадал? Нет, не только. То есть, и их тоже. Отчасти. А отчасти…
- Негуманоидов?
- Точно! Не гуманоидов. Но не галактян и, тем более, всех прочих. Ну хватит об этом. Я хочу мир посмотреть. Поучаствовать в хронологиях.
- А как? - тень Лукреция совершила энергичную пертурбацию. Ему тоже хотелось приключений.
- Да очень просто - как с Крюгером, только наоборот.
- Как с Крюгером? А-а-а. Ну давай. Только теперь ты на объекте, а я на пространстве-времени. О'кей?
- Уверен? Сможешь? Не оплошаешь, боец?
- А то! Будь там и смотри сюда. Я уже начинаю.
- Ну поехали.
Лукреций исчез. Фомич только укоризненно покачался.
Однако, через жалкие три моргания Лукреций возник опять. Оправдывающимся взглядом посмотрел на Фомича и произнес:
- Да я это так, прошвырнуться хотел. Да что-то не вышло. Думал кое о чем переговорить с дружбанами. Это в Россыпи Сипучих Дюк. Есть такое местечко… Хотя, нет, вру. Не к дружбанам. Ты так, Фомич, не смотри на меня. Это история давняя и даже трагическая. Связанная с моей третьей семьей. Я тебе о ней никогда не говорил.
- Почему?
- Да так… все к слову не приходилось.
- Ну, не хочешь говорить и не надо.
- Да ладно, теперь можно. Слушай. Давно это было, еще до того, как мы с Цыцем встретились. Пацан я еще был. Жили мы тогда в холупке на самом краю мегаполиса всей семьей. А в семье нас было… Сейчас посчитаю… Три… Семь… Двенадцать… Нет, шестнадцать… Вот клюп, забыл. Нет, не помню… Но из галактян я был один, точно. Тяжелые были времена. Отец оборот за оборотом бесполезно работал на линкацитной фабрике, но на нормальную жизнь все равно не хватало. Ну, ты понимаешь, чем это семье грозит?
- Не совсем. Ну да это не так важно.
- Тем более, что на мою жизнь это сильно не повлияло. Потому как тогда уже мое творческое начало не давало мне жить среди этой рутины. Но с другой стороны, я был единственным галактянином на всей планетке. И моя семья этим ужасно гордилась. Вот родители и выбивались из последних сил, чтобы соответствовать. А я как им отплатил?! Как последний клюп. Да нет, пожалуй, как законченный люпус. Да что там вспоминать. Хотя, чего скрывать. Наболело.
- Может не стоит ворошить?
- Понимаешь, папашка пошел на сверхуровень на своей линкацитной. Хотел порадовать нас, ребятишек. Последнее здоровье на том уровне положил, но заработал на фироновый шпойлер. Это такое… Там оно в особой цене было. Его можно было разложить на части, так что каждому из нас пришлось бы по части шпойлера. Брательники мои уже предвкушали, племяши опять же. А я взял и упер этот шпойлер. В ту же ночь пробрался в космопорт и был таков. С того шпойлера я потом два длива жил припеваючи. А там уже меня, пацана, астронавты подобрали, ну и все такое. И до Отстоя, представь, так ни разу я о папашке своем третьем и не вспомнил.
- Ну-у, Кеша.
- Знаю, сволочь я неблагодарная, так и что с того?
- Да ладно, сколько времени уж утекло.
- А как же совесть?
- Так ведь до сих пор молчала?
- Но ведь теперь-то проснулась?
- Вот. Теперь ты ощутишь себя полноценной личностью! С немалой степенью апперцепции.
- Ты думаешь?
- Уверен.
- Эхе-хе-хе… А я-то надеялся…
- Зря.
Глава 5
Яна-Пунь сидел на камне около пещеры и сосредоточенно тер длинную палочку о корень, лежавший у его ног. Уже и капли пота выступили у него на лбу, и одышка началась. Но, несмотря на это, вождь как всегда улыбался чему-то своему и весело насвистывал. И не сразу заметил Юй-Пуня, который усталой неюношеской походкой поднялся на холм и грузно привалился к камню. Что-то его тяготило, какие-то тяжеленные то ли мысли, то ли размышления донимали.
- А, пришел, - заметил его вождь. - Как охота?
- Да ну ее в то самое место, - вздохнув, отозвался Юй-Пунь.
- Что, не сезон? - не унимался Яна-Пунь. Из-под палочки, между тем, уже появились первые признаки дымка.
- Да сезон, сезон, - отмахнулся Юй-Пунь. - Вот только какой? Ержей этих - хоть штабелями клади. Да только как подниму копье, так будто какая сила меня за Руку держит. И внутренние голоса начинают выводить: "Не надо, молодой воин, не губи, мы тебе еще пригодимся". На кой Фолук мне лишние проблемы?
- Э, парень, - предостерег сына вождь. - Не поминай богов! Мало ли.
- Батяня! - вскинулся сын. - А давай богов об этом спросим!
- Нет, парень, не получится, - хотел было махнуть рукой вождь, но обе руки были заняты делом. - Я богов давеча прощупывал…
- Ну и как? - огоньки живого интереса сверкнули в глазах Юй-Пуня.