- Успокойся, Кеша. Посмотри на себя. Разве ты представляешь себя в виде информации? Ведь нет же. Нормальная гигантская тень. Очень недурная собой. Говорящая, мыслящая, чувствующая. Все путем, Кеша. И с Крюгером мы вопрос решим.
- Да? Ну. И что, теоретическое объяснение имеется?
- Я конечно могу набросать с десяток убедительных гипотез разнообразного уровня сложности. Но все они стоят недорого. Не будем уподобляться ученым древности, Кеша. Займемся лучше делом…
Пустота, как всегда, хранила угрюмое молчание. Крюгер висел в этой пустоте, присоединенный к спасательной капсуле тонкой нитью атмосферного шланга. В капсуле сидело поганое дерево, приветственно шелестело листозами, попивая из кадки какой-то очередной распой. Судя по всему, оно чувствовало себя превосходно. Чего нельзя было сказать о Крюгере. Он падал и падал в проклятую пустоту, не находя точки опоры. И вдруг что-то изменилось. Что - Крюгер так и не понял, но ему стало плохо. Белое Разумное Дерево принялось таять вместе с капсулой, обретая зыбкость очертаний, пока совсем не истаяло. Обрывок атмосферного шланга, словно одна из хватательных конечностей Крюгера, шарил в пространстве в поисках по-прежнему отсутствующей опоры. Чувство неизбывной тоски овладело Крюгером.
- Ма-а-а-ма! - заорал он, но толстый плескинут скафандра поглотил вибрации. Оставшись один в бескрайних просторах Вселенной, Крюгер уже раскаивался в своих нехороших мыслях о Белом Дереве. Какой-никакой, а собеседник, попутчик, живое существо. Но внезапно навалилась тяжесть, рванула вниз. Крюгера больно шмякнуло обо что-то жесткое, и он отключился.
Когда Крюгер очнулся, обнаружил, что лежит на голых скалах и сосредоточенно дышит. "Фтору маловато, - машинально отметил он, - ну ничего, нам не привыкать".
Крюгер огляделся. Угадывалось близкое присутствие океана. В беспредельном просторе неба неторопливо перемещались могучие воздушные массы.
- Ты, значит, Крюгер, - услышал Крюгер и повернулся на голос. Увидел Юй-Пуня.
- Я?
- Следуй за мной, Крюгер. Боги ждут.
Крюгер, застонав, встал и пристроился за аборигеном. Все это наводило на нехорошие мысли.
Шли они долго. После трудного подъема на высокую гору Юй-Пунь остановился у края кратера и сказал:
- Вот теперь все. Дальше сам. А мне еще наохотить тут кое-кого надо.
Он повернулся и стал спускаться.
- Эй, Крюгер? Так значит, жив еще, курилка? - послышался ехидный голос.
Крюгер увидел. Это снова был Фомич. Неприятная, конечно, встреча, но стало легче: Крюгер вообразил, что это все тот же давешний сон.
"Значит, я вновь сплю. Хвала Галактике. Но неужели так и подкрадывается старуха-старость?"
- А, фантом! - радостно обратился он к Фомичу. - Достреливать явился? Так я готов. Валяй, чего там. Вымай свой пулемет! Или чего поинтереснее придумаешь?
- Пожалуй, поинтереснее, - согласился Фомич и начал медленно надвигаться на Крюгера. Что-то в выражении его гляделок заставило Крюгера попятиться назад. Будто и не Фомич глядел на него вовсе, а сама Великая Пустота созерцала крошечную частичку самое себя.
"Прямо как самое себя разглядывает", - мелькнуло в сознании.
Пятиться пришлось недолго. Спина уперлась во что-то твердое, и Крюгер обнаружил, что все его конечности прижаты к спине и бокам каким-то хитрым захватом. Фомич, не прекращая поступательного движения, придвинулся вплотную и, не мешкая, ударил под дых.
- О-у-г-х… - охнул Крюгер. - Фантом, а как больно-то.
Да ладно врать-то, - заметил Лукреций, поддерживая Крюгера сзади. - Фомич, ты же не снял с него скафандра. Ну-ка, Крюша, раздевайся. Щас я тобой займусь.
После чего смачно опустил на голову Крюгера все свои верхние поочередно. Поплыл звон. Кеша убрал захват, и Крюгер тряпичной кучей повалился на камни.
- Ну как? - участливо поинтересовался Лукреций, зайдя из-за крюгеровской спины. - Учти, это только начало.
- А-а-а… - жалобно начал Крюгер.
- Кеша, смотри, не переусердствуй, - вмешался Фомич. - Он нам еще живым понадобится.
- Зачем? - удивился Лукреций.
- Так надо. Не спеши совершать необратимые поступки, Кеша.
- Ну, если так…
И Лукреций для начала исполнил малый винт. Дальше пошло веселее. Крученые, касательные, простые и с загибами сыпались. Крюгера носило и больно швыряло. Довершил дело пышный брохистохрон.
Лукреций присел на камушек перевести дух и огляделся. Во взгляде читалась тоска.
- Ну и что дальше-то? - поинтересовался Кеша сам у себя. - Вот тоска-то. Как говорится, испытал все радости жизни. Из Отстоя убег, Крюгеру навалял, Белое Дерево здесь. Казалось бы - живи и радуйся. Ан нет. Размножиться что-ли?
- То есть как? - не понял Фомич.
- Как, как. Как все - почкованием. Ну почему я не гуманоид?
- И ты туда же. Брось. Нас ждут великие дела. А о гуманоидах забудь. Они совершили множество ошибок. Их путь - не наш путь.
Фомич посмотрел вверх и тенью взмыл туда же:
- Давай, Лукреций, пообщаемся. Все равно больше делать нечего.
Лукреций глубоко вздохнул, сплюнул и, рванув свечой, стал такой же монументальной тенью.
- Вот теперь дело. Так даже теплее. Так дышится легче. Так веселее. И жрать не хочется, - загудел Фомич из поднебесья.
- Фомич, ты как и не ты. Я тебя другим помню. Крепко Мнимый Мир прошелся по нам обоим. Шмурлом реперным прошелся, а? Мы с тобой теперь друг на друга не похожи.
- Как раз наоборот. Друг на друга-то и стали похожи. Вот только меня все ухо переднее смущает.
- А оно как, слышит?
- Да слышит, отчего ж, да только как-то странно. Шум моря, шум далекий звезд. А то и мысли местных аборигенов улавливает.
- А щас ты его чувствуешь?
- Все свое ношу при себе. Куда от него? А ты тоже не тот. Я вот удивляюсь, как ты тогда, при переходе из мнимого, додумался, что время остановить надо?
- Какое время? Я тебе ничего не советовал. Твоя ж Галактика - твое и время. А вот ты мне вовремя подсказал, ну, насчет замысликов отстрелить.
- Каких еще замысликов? Мне не до того было. Время застопорить - это тебе не блюм всосать.
Две тени на мгновение остановили свой непрекращающийся танец. Первым опомнился Лукреций.
- Ах вот даже как… Есть, значит, еще Голоса Могучих Сил во Вселенной.
- Поехали, Кеша. Нам стоять нельзя. На нас тут смотрят.
- А ты им кивни. Им это нравится.
Фомич кивнул. Аборигены, столпившиеся внизу у подножия великой горы Пука, восторженно взвыли. А затем в священном ужасе разбежались по делам.
- Ну что, теперь поверил? - спросил Яна-Пунь у бежавшего рядом сынишки.
- Как не поверить, - отозвался тот. - Вот только второго все равно не разглядел.
- Ну ты даешь, сын!
- Вот видишь, как просто, - заметил Фомич.
- А когда они от тебя пророчеств потребуют, какие будут твои действия?
- Пророчествовать. А они уж сами истолкуют, как им заблагорассудится.
- Кстати, помнишь Богатырскую Сагу?
- Конечно. На память пока не жалуюсь: даже если и не хочу, все равно помню.
- Так вот. За пару дливов до нас там у них объявился один Герой. Они в пророчества у себя глянули, прикинули - Он. Так ему и сказали. Вот он и попер на рожон. Стал со всеми расправляться, разделываться, с темными силами бороться. Эти нарадоваться не могли. А он возьми и засыпься. Причем, не на Императоре даже, а на его втором министре. Эти в трансе. Глянули опять в пророчества, пересчитали - нет, не Он. Пока из транса выходили, тут и мы нагрянули. Вспышкой, так сказать, стремительной Силы.
- Я тебе больше скажу. Я в пространстве этом мнимом одну интересную вещь обнаружил. Оказывается, был, при гуманоидах еще, один изобретатель. Он вывел Формулу Пророчеств. Ну и, естественно, стал их писать. Почти для всех заселенных миров написал и разослал. Все больше невеселые, о последних временах гуманоидных. Вот только помер не вовремя.
- Это дело обычное.
- Само собой. Пророчества те он на машине считал, а подправлял вручную. И вдруг скоропостижно скончался.
- Да ну.
- Вот ведь. А после его кончины остальные пророчества машина уже сама сваяла и отправила. Вот. Но машину ту так и не обнаружили.
- Ясно. Эпоха вырождения.
- Да уж.
- К чему ты это, Фомич?
- А что если машины вообще не существовало, как и Формулы?
- А сам-то хлопец существовал?
- Да. Вот тебе, Кеша, прихотливые капризы хронологичности мироздания…
- Намекаешь, что одно из двух - или хлопец влез в эти хронопоследовательности, или хронологичность мироздания его за каким-то клюпом породила.
- М-да. Изобретатель изобрел или изобретателя изобрели. Нет, ни на что я не намекаю. Мироздание через те пророчества и зафиксировало предопределенность. Предопределенность конца гуманоидов. После оглашения подлинного Пророчества уже ничего не изменишь, как ни бейся.
- А мне их, веришь ли, Фомич, жаль… Стой, Фомич! Если в хронологичности уже все предписано, то как у нас получилось с Крюгером, мы же его из собственной судьбы выдрали? Или, как это ты излагаешь, пока не оглашено - все можно изменить, переиграть?
Тень Фомича взвихрилась и замерла:
- А кстати, наш гость еще в себя не приходил?
- Не-а. Лежит, милай. Вишь как его разморило.
- Ну тогда еще малость погудим в небесах.
- А о чем? Есть идея?
- Конечно. Учитывая хронологичность сущего. Нет, давай все же очухаем его. Что-то надоело ждать. Лукреций изобразил свист урагана и мягко опустился у ног Крюгера.
- Вставай, солнце уже высоко.
Крюгер застонал и зашевелился.
- Мама, мамочка. Ой, сегментики мои болят. Ой, хватательные мои ноют. Нет мне радости в этой жизни. За что, злодейка судьба, меня так? Лучше бы я и не рождался на этом бесполезном свете. И зачем меня в Верховные понесло, лучше б я в астронавты подался, - вид Крюгера был жалок. Скафандр сам по себе отвалился и теперь валялся рядом, прорастая мягкой пушистой травой.
- Ну что, очухался, родимый? - участливо спросил Лукреций.
- Да есть немного, - осторожно покрутил ушибленной головой Крюгер. - Ну и сон мне приснился, доложу я тебе. Не сон - кошмар.
- Да? А ну-ка поведай.
- Били меня, изверги. Жизни лишали. Издевались, глумились, мучали нещадно. И больно-то как. До сих пор все болит. И кто?! Фомич! Никогда бы его в душегубстве не заподозрил. В узурпаторстве - да, в тиранстве - да, даже в коварстве, наконец, но никак не в душегубстве.
- Вот ведь жизнь какая штука хитрая, - посочувствовал Лукреций.
- А ты-то что здесь делаешь? - сквозь опухшие гляделки Крюгер настойчиво пытался разглядеть Лукреция.
- Да так, - махнул Лукреций. - Ничего особенного. Я тут вроде как местный. Вот Верховного Спонсора давеча отметелили с дружбаном. А так, скучновато у нас тут.
- Техник-Наладчик Лукреций?! - распознал-таки его Крюгер. - Так это ты? Злыдень, ведь это ты меня так отделал. Смотри - спинита болит, обонялка в суспензии вся. Не стыдно тебе, молодой человек? Какой пример ты подаешь подчиненным?
- Окстись. Какие у меня подчиненные?
- Ну к примеру, моим. Как никак - я Верховный, собственной персоной. Эй, Главный Церемониймейстер, эй, Шеф Оркестра, музыку! Я вхожу в тускало!
Крюгер совершил попытку подняться и гордо повернуть голову согласно статье Церемониального Уложения. Сзади спикировал Фомич, веселый, как мальчишка:
- Никаких церемоний. Парад отменяется. Равнение на Пиратов Вольного Времени!
- Как это? - прохрипел Крюгер.
- В смысле физического явления, а не времяпрепровождения. Хотя, в определенном смысле, верно и то, и другое.
- Ребята, ну почему вы Верховного так не любите? Я уже не спрашиваю, почему не боитесь. Верховный по определению выше дрязг, склок и разборок. Иначе равновесия нам не видать как своих гляделок.
- Кто бы говорил о равновесии. Мы всю твою хронологию исчислили и просмотрели. Через пару эпициклов ты камня на камне от равновесия не оставишь. А еще через пару устроишь диктатуру с поголовным выбриванием холок и распылом недовольных. Зваться будешь сперва Гражданином Галактики, затем Черным Императором, ну а уж потом Великим Кибером, единственным во Вселенной. Тобой будут пугать детей, если они к тому времени останутся.
- Хотя, - вмешался Лукреций, - возможен и другой сценарий. А именно: ты уравновешиваешь все, что можно уравновесить. Галактика однозначно реагирует - совершается гигантский всплеск хаоса. Чего тебе и требуется. Тебя избирают Спасителем Равновесия и наделяют диктаторскими полномочиями. Ну а дальше - вариант номер один.
- Да нет, Кеша, не тянет он на твой вариант. Кишка тонка.
- Это у меня-то? - возмутился Лукреций.
- Да нет. Экий ты горячий. У него. У Крюгера.
- У меня-то?
- У тебя-то.
- У меня все в порядке. Все системы организма функционируют нормально.
- Нормально? - удивился Лукреций. - Значит, я что-то недоработал. Щас мы это дело поправим.
- Остановитесь! Я еще нужен Галактике!
- Что ты, в самом деле, с нами как с гуманоидами заговорил. Хотя, с другой стороны, Первого Гражданина ты предал.
- Я предал? Вы же не в курсе, а все норовите достать побольней! Он все равно от Вируса кончался. Что мне, пропадать вместе с ним? Охотнички уже по следу шли. Да я спас искру негасимую великого гения гуманоидов!
- И на что, скотина, употребил?
- Разве в твой мыслекод эти идеи зашиты?
- Ты мой мыслекод не трожь! Ты еще в Инкубаторе был. когда я вместе с Первым Гражданином дела великие вершил! Да ты сам метил в седадло Верховного! Что, не так?
- Да нет, не так. Зачем мне в седадло? Хотя, кое в чем грешен, признаюсь. Пытался нарушать равновесие в Секторе. Вот, Лукрецию позволил, да и не единожды… Не мог смотреть на издевательство над Разнообразием Природы, которое суть ее и наш Разум.
- Как? Так ты, выходит, антиравновесник?
- От антиравновесника и слышу.
- А вот тут мы вас поправим. Я-то как раз равновесник. Да только служу Первой Концепции! Больно смотреть, как извратили величественное Дело Гуманоидов! Как опошлили менталитет Разума! Как уничтожили смысл Бытия и ослепительные перспективы Прогресса. Клюпы безнравственные. А за то, что с нами, киберами, сотворили - нет им прощения! А ты, Фомич! Ты же кибер.
- Я в курсе.
- И из могучих. Как же ты мог, как же ты продался? И кому? Негуманоидам! Тьфу!
- Негуманоидов не замай, - недобро прижмурился Лукреций и недвусмысленно растопырил передние.
Однако Крюгер не унимался.
- Вместо того, чтобы плечом к плечу, в едином порыве… А кого вместо меня сейчас? Ахапука Тындистого! Это ж полное ничтожество. Он же чистильщиком Жетонов начинал. Он вам устроит…
- Так это дело поправимое, - спокойно возразил Фомич. - Хочешь, мы тебя обратно отправим, прямо в родное тускало, к стройным рядам Почетного Эскорта? Тебе сыграют гимн, утрут сопли. И будешь вылитым Крюгером-Верховным.
- А-а-а! Вот оно значит что? Теперь я точно удостоверился. Это вы все устроили! Вы ту поганую Директиву пропихнули! До подлога докатился, Фомич. Об этом твоем охламоне, - Крюгер кивнул на Лукреция, - я вообще молчу.
- Ты у нас на редкость догадливый, Крюша.
- Да? М-м… Значит, таким образом, вы продолжаете свои легендарные подвиги. Итак, навроде того пресловутого Геракла, который в одну ночь кучу девок перепортил, вы так же обошлись с красными карликами. А теперь похищения Верховных устраиваете при отягчающих, замечу себе, обстоятельствах. Подлог, само похищение, рукоприкладство наконец. Вон, скафандр, и тот не выдержал, в отличие от меня, Крюгера. Кстати, а зачем это он успел мхом порасти? Не мог я столько пребывать в отключке.
- А почему бы и нет? - съехидничал Лукреций.
- Выделываемся? Ну-ну. А потянут ваши художества уже не на Отстой, нет. Здесь пахнет самим что ни на есть распылом, - Крюгер вполне устойчиво стоял на нижних. В его гляделках небо отражало себя без малейших усилий. Верхние уже не тряслись мелкой дрожью, а суспензия на обонялке просохла. - Так что предлагаю стать моими добровольными союзниками.
- Вот в этом весь ты, Крюша, - сентиментально заметил Фомич.
- Вы вникните, прохиндеи, какие ослепительные перспективы! Два могучих кибера в едином строю и талантливый Техник, воспринявший от великих традиций гуманоидных. Мы с вами, соратники, тьфу не соратники, а коллеги, мы им покажем Вторую Концепцию! Эти недоумки даже пукнуть не сумеют, отучим от пуканья, понимаешь…
Крюгера уже несло. Он ясно видел ослепительные перспективы и соблазнительные пейзажи преображенного будущего. Он уже было набрал полную грудь воздуха, когда увесистый шлепок пониже спиниты выбил у него из-под нижних, а заодно и из-под нарождающейся идеи, почву. И рухнул он с высот своих на землю. Пребольно ударившись задницей…
- Забавные они все-таки, - пробормотал себе под нос Атар-Бы, лучший охотник племени Татауна, с интересом проследив весь ход развернувшихся событий на вершине великой горы Пука, мимо которой пролегала его личная охотничья тропа. - Обсуждают что-то, думают во всем этом есть какой-то смысл. Хм-м.
И, повернувшись, Атар-Бы прицелился копьем в грузно скачущего мимо ержика. Но за мгновение до броска вдруг остановился, опустил копье и, с безграничным удивлением уставившись на него, промычал себе под нос:
- Хм-м-м. Ну вот ведь до чего докатился - на живое существо руку поднял!..
Глава 3
Крюгер тупо разглядывал Матрицу Директивы, которую подобострастно подсовывал ему Начальник Канцелярии. Начальник был смущен.
- Как же, растерянно бубнил он, - согласно вашему распоряжению…
Крюгер еще раз просмотрел текст, "…заместителем на время моего отсутствия… Ахапука Тындистого… Рейдер "Архиуравновешенный"…"
- Любезный… А какой нынче оборот? - поинтересовался, наконец, Крюгер.
Начальник стал совсем ступень и только шире растопырил уставной изгиб.
- Отвечай Верховному! - рявкнул Крюгер.
- Э-э-э… Канун Большого Равновесника.
- Не может быть… - Крюгер посмотрел на огромный циферблат счетчика оборотов и к своему немалому удивлению обнаружил, что не может сказать ничего определенного относительно времени.
Как сам циферблат, так и его показания то ли моргали, то ли расплывались, то ли еще что. Крюгер помотал головой и протер гляделки тряпочкой с монограммой Третьего Жетона Верховного. Не помогло.
- Давай сюда, - решился Крюгер и подмахнул Директиву. И еще больше удивился той скорости, с которой Начальник исчез.
- Нет! Не может такого быть! Я же точно знаю! - попытался сам себя убедить Верховный Спонсор.
Опять не помогло. Тогда он встал и немного походил по своему Кабинету. У обзорного экрана Крюгер остановился и посмотрел наружу. И опять укололо нехорошее чувство - небо странно мерцало, и было совершенно неясно, какое же нынче время оборота.
- Да что же это такое?! - стал постепенно выходить из себя Крюгер.