* * *
Потайничная щель всегда искажает пространство, а это может уничтожить потайницу. Поэтому нужен стабилизатор, щель надо или воротами затыкать, или возвести на её месте какой-нибудь плотноструктурное сооружение - холм насыпать или стену выстроить. Отсюда и все многочисленные незнаннические легенды о самооткрывающихся горах и волшебных дверях.
Одна из щелей мюнхенской потайницы совпадает со стеной городской библиотеки. Переход с основицы в потайницу похож на переход в нигдению, только делается не магией, а стихийным волшебством. Если смотреть срединным зрением, то щель похожа на пролом размером с гаражные ворота. Сквозь золотистую туманную дымку виден кусочек многолюдной площади, заполненной разнообразными каретами - это что-то вроде вокзала.
- Разве в потайницах нет автомобилей? - удивилась я.
- Нет, - ответил Грюнштайн. - Но есть железная дорога. - И добавил с искренним сожалением: - Досадно, что вы не можете войти. Наша потайница очень красива, ничем не хуже Пражании и Багдадии. Но троедворцам запрещено появляться на территории Альянса. Первый же дозор городской стражи почувствует в вас троедворку, и последствия будут печальны.
Я пожала плечом. Было бы на что досадовать. Пусть в потайницы троедворцев и не пускают, но зато любой из нас может свободно разгуливать и по Мадриду, и по Сиднею, тогда как Москва или Токио для лигийцев с альянсовцами недоступны, не говоря уже о Камнедельске. Зато я хоть сейчас могу поехать в Рим. Большой мир принадлежит Троедворью, а не Лиге с Альянсом.
Но Грюнштайн этого пока не понял, для него весь мир до сих пор заключён в потайнице. Роберт скользнул по нему насмешливым взглядом.
Ни заниматься своими делами, ни Люцину жаловаться упрямый вампир не стал. Подслушал, как я спрашивала Грюнштайна о Мюнхене, и сразу же поехал в аэропорт. Чтобы не столкнуться с нами, летел не из Москвы, а через Питер. В Мюнхене нашёл меня по линии крови - это что-то вроде аурального эха, которое приводит вампира кратчайшим маршрутом к любому нужному людю при условии, что объект поиска находится не далее, чем в пятидесяти километрах.
Устраивать разборку при Поликарпове и, тем более, при Грюнштайне было нельзя, поэтому только и осталось, что прошипеть на менталице "- Дома поговорим!".
Сейчас Поликарпов занимается с Эриком Грюнштайном, обучает его оборотнической премудрости, а мы с Дитрихом, чтобы не стеснять ни ученика, ни учителя, гуляем по Мюнхену. Заодно решили и на потайницу посмотреть.
- Так странно, - сказала я. - Щель без КПП.
Роберт усмехнулся и ответил на менталице:
"- Система безопасности в Лиге и Альянсе хиленькая даже по сравнению с малюшками, о шамбальской и говорить нечего. У них всё ориентировано на защиту от Всепреложных Властителей и потенциального вторжения через телепорт лигийцев. Мысль об опасности со стороны основицы им и в голову никогда не приходила. Даже весть о гибели Китежании не заставила задуматься".
"- Но троедворцев патруль узнаёт сразу", - не поверила я.
"- Да, у них есть датчик, который выделяет в толпе носителей приписных знаков".
"- При желании датчик нетрудно обмануть".
"- Нина, как ни досадно признавать, но ни одна из потайниц Альянса и Лиги не заслуживает подобных трудов. Наитуманнейшая, увы, права - по сравнению с Пражанией или Багдадией это помойка".
Я пожала плечом.
"- Как бы то ни было, Роберт, а троедворцев дела зарубежных потайниц не касаются. Нам и своих забот хватает". - Я несколько мгновений поколебалась, но всё же спросила: "- А вы разве не будете искать общину Анрой-Авати?"
Роберт метнул на меня быстрый пронзительный взгляд и отвернулся.
"- Нет", - ответил он.
"- Зря. Лучшего правителя не может себе пожелать ни одно людское сообщество, какой бы расы оно ни было. У вас есть главные качества хорошего государя - стремление сохранять, приумножать и защищать. Работа соединника научила вас эффективно сочетать риск и осторожность, новизну и стабильность. Попробуйте, Роберт. Даже если вы не сдадите экзамен, это будет всего лишь несданный экзамен, а не крушение мироздания. Но я уверена, что экзамен вы сдадите с блеском, к полному восторгу и радости ваших подданных. Найдите общину, Роберт, и дайте заявку на испытание. Я чувствую, знаю, что у вас получится лучше, чем у кого бы то ни было!"
Роберт нервным движением поправил воротник куртки.
"- Не надо, Нина. Прошу вас, не надо. Я недостоин такой веры. И тем более не заслуживаю таких надежд. Особенно - ваших надежд".
Он отошёл к киоскам. Я чуть не выматерилась от досады на собственную глупость - не смогла найти убедительных слов, таких, чтобы Роберт поверил и мне, и себе. Ну ничего, не последний день живу, будет случай поговорить ещё раз.
- Нина, посмотрите вон на тех волшебников, - сказал Грюнштайн. - Сейчас будет забавная сценка.
Волшебники, на которых он показал, оказались группой из пяти подростков лет двенадцати, которые в сопровождении учительницы возвращались в потайницу с экскурсии. Подошли ещё трое взрослых, которые рискнули сократить путь через основицу - пройти через три мюнхенских квартала от одной щели до другой быстрее, чем пересекать всю потайницу, чтобы попасть с окраинного города в главный.
На нас волшебники смотрели с гневным удивлением и неодобрением - компания мага, вампира и человечицы была наглым нарушением приличий: общественная структура Альянса и Лиги кастовая, и приятельство с представителями низших социальных слоёв не допускается.
Все волшебники были младших рангов, поэтому сценка и впрямь получилась забавной - им казалось, что в потайницу надо действительно пройти сквозь стену. Предельно сосредоточенные, с разбега и крепко зажмуриваясь, альянсовцы проскакивали через разлом так, словно бросались в пропасть и очень слабо надеялись выжить. Один из подростков, толстенький темноволосый и темноглазый недотёпа с неуклюжими движениями, отстал от проворных приятелей и теперь опасливо переминался с ноги на ногу - идти в одиночку он боялся. Возвращаться за ним не торопились, и мальчишка смотрел на ненавистную стену, закрывшую от него родной мир, полными слёз глазами. Отошёл на пару метров, разбежался, но в последнее мгновение остановился, прикоснулся кончиками пальцев к мраморной облицовке и заплакал, уже не таясь.
Сзади рассмеялись. Мальчишка испуганно сжался, попытался вытереть слёзы, но от стыда и неловкости расплакался ещё горше.
Я посмотрела на весельчаков. Два пекинских чернодворца лет двадцати трёх, маг и перекидень. Ворожейский ранг получили не далее как неделю назад и теперь отмечают повышение вояжем по Европе.
- И что вас так распотешило? - спросила я их на родном языке. Ворожейчики узрели наказательские татуировки и замерли по стойке "смирно".
- Не слышу ответа.
Тёмные забормотали невнятицу, с фальшивыми до рвоты улыбками попытались ввернуть в оправдательные речи комплимент безупречности моего произношения - "Красиво как у дикторов в новостях".
- Знаю и без вас, - отрезала я. - По фонетике и риторике у меня всегда пятёрки были. Чем изощряться в подхалимаже, лучше объясните ребёнку, как переключать режимы восприятия.
- У нас в школе был английский, - ответил оборотень, - по-немецки мы не говорим.
- По-русски, надеюсь, вас в Пекинском филиале говорить научили? (Маг торопливо кивнул). Тогда работайте!
Мальчишка смотрел на нас с безмерным удивлением - в потайницах человеки с ворожеями приказным тоном не разговаривают. Хотя в Альянсе практически никто не владеет дополнительными режимами восприятия, расовую принадлежность каким-то образом все узнают сразу и безошибочно. Столь же точно определяют волшебнический ранг собеседника.
Ворожейчики принялись объясняться с мальчишкой. Русским языком он владел слабо, английского не знал вовсе, но основное понял - как переключиться на срединное зрение и войти в потайницу. Спустя минуту мальчик вернулся и принялся взахлёб благодарить нечаянных наставников, приглашать домой к родителям.
- Нельзя, - с интонацией извинения сказал маг. - Мы троедворцы.
Подошёл человек из их тройки, тоже ворожей. В руках пакет с логотипом книжного магазина. Стало быть немецкий знает выше среднего уровня. Я кивком показала ему на мальчишку и переключилась на магический слух.
Ворожей разобрался в ситуации и пообещал показать мальчишке "Одну крутую штуку, от которой у тебя в школе не то что одноклассники - все преподы от зависти чирьями пойдут. Да брось ты свою палочку, настоящие волшебники работают без этой фигни". Я вернулась к нормальному слуху. Подстройка на чужой язык - приём полезный, но устаёшь от неё зверски.
"Штукой" оказалась "роза чёрного огня". Действо, строго говоря, запретное: активация волшеопорника первоосновой должна состояться только после церемонии выбора. Но пацану Троедворья не видать как своих ушей без зеркала, так что пусть обходится тем, что есть.
Мальчишка был в щенячьем восторге.
- Всё же объясните ему, что Тьма - это не игрушка, - напомнила я. - В Альянсе ни малейшего представления не имеют, что такое первоосновная клятва. И чем грозит разрыв опорника тоже предупредите, пусть не особенно усердствует с одиночными тренировками.
Тёмные заверили, что провозятся с пацаном хоть до завтрашнего вечера, но обучат всем базовым страховкам. Маленький альянсовец опять посмотрел на меня с удивлением и принялся расспрашивать наставников. До меня долетело русское слово "обезьянокровка".
Ворожеи захохотали, а Грюнштайн смутился. Ничего интересного у стены больше не ожидалось, и я отправилась на поиски китайского ресторанчика - захотелось вдруг "курицу нищего", умопомрачительно вкусное блюдо с забавным названием.
- С пацаном ничего по линии Департамента магоресурсов не будет? - спросил Роберт.
- Нет, - ответил Грюнштайн. - Он пока не колдун, так что неподсуден. Но зря вы, Нина, это сделали. Ладно бы ещё с полукровкой, но ведь этот мальчик - урождённый потайничник. На основицу явно в первый раз вышел, любопытство заело. Вполне естественно, что он испугался проходить сквозь стену. Но часа через два за ним бы вернулись и проводили домой.
- Вот именно, что часа через два! - разозлилась я. - Вы соображаете, какой это стресс для ребёнка?
- А вы соображаете, каково младшекласснику жить с высшим посвящением?!
- Удобней, чем без него. Сквозь стену, во всяком случае, ходить больше не придётся.
- Жаль только, - сказал Роберт, - что он останется недоучкой. Подготовительный курс длится месяц. В крайнем случае можно сократить до двух недель. Но одного дня в любом случае мало.
- Ничего не мало, - возразила я. - На основицу он выходить научился, ауру троедворцев узнавать тоже. Мюнхен - не самый популярный германский город, наши предпочитают Гамбург и Дрезден, но, судя по тем ворожейным остолопам, троедворцы время от времени сюда заезжают. Помочь подростку согласятся многие. Так что к лету базовый курс пацан освоить сумеет. Если захочет, конечно.
- Он плохо говорит по-русски, - заметил Грюнштайн. - А немецким владеют далеко не все троедворцы.
- Ерунда, русский со временем подучит. А пока троедворцы могут объяснять на родном языке, пацан сделает подстройку. Кстати, если учить иностранный язык с подстройкой, запоминается он гораздо быстрее. Пусть и утомительно, но результативно. Вам что, этот приём не показывали?
- Показывали, - ответил он и смутился вдруг так, даже идти не смог, запнулся. - Хорса, пожалуйста, не сердитесь на Эрика. Он вовсе не такой… Он совсем не считает человеков низшими… Я ведь наполовину человек. И… Хорса, это случайно получилось, Эрик вовсе не хотел вас обидеть. Он уважает человеков.
- Человеков большого мира, а не волшебного, - уточнил Роберт. - Незнанников, а не обезьянордных приживальщиков. Ведь так называют человеков в потайницах?
Грюнштайн покраснел до корней волос.
- Всё нормально, - сказала я. - Эрик вежлив и со мной, и с Робертом, а требовать большего было бы глупо. Личное мнение, которое он высказывал в разговоре с вами - исключительно его дело и его право. Только предупредите брата, что я неплохо говорю по-итальянски. У нас романские языки были факультативом, пришлось выучить.
- Почему итальянский, а не испанский? - спросил Роберт. - Всё-таки международный язык.
- Из-за пристрастия к опере. Лучшие из зарубежных - на итальянском.
- Так у вас три языка?
- Четыре. Китайский, английский, итальянский, русский. Нам его давали всерьёз, так что я имею право преподавать русский в учебном заведении любого звена.
- Хорса, - никак не мог успокоиться Грюнштайн, - поверьте, Эрик очень хороший людь. Добрый, честный… Очень добрый, правда! Мой отец погиб, когда мне и года ещё не было, мама вскоре вышла замуж, так что я рос с отчимом. Мне не в чем его упрекнуть, он делал для нас сестрой всё, что мог, и любил нас одинаково. Даже когда родился маленький Генрих. О таком отце любой мальчишка может только мечтать. Но он простень. Я - маг. Он никогда меня не понимал, как ни старался… А брат… Эрик научил меня жить в волшебном мире и не позволил расстаться с семьёй на основице. На каникулы и выходные он приезжал сюда вместе со мной. Основица пугала его до жути, но он всё равно приезжал - из-за меня. А в потайнице, когда я жил в интернате… По началу было одиноко, непонятно и… И очень страшно. Если бы не Эрик, я бы сбежал обратно. Брат приходил ко мне каждый день, на протяжении целого года. - Грюнштайн судорожно вздохнул. - Только благодаря ему я смог стать из ничем не примечательного колдуна-полукровки лагвяном в секретариате самого верховного предстоятеля. Эрик всегда верил в меня больше, чем я в себя. Он честен и порядочен до невероятия. Сказал "Нет" самому Незваному, хотя тот предлагал ему не только власть и почести. Он обещал Эрику избавление от перевертнеческого проклятия. Но брат отказался. Он предпочёл бесчестию боль. Дважды в месяц, каждое новолуние и полнолуние, целых шесть часов подряд… Или глухая тёмная камера с тяжёлой дубовой дверью, словно у преступника. Хорса, вы даже представить себе не можете, как я ненавижу Луну!!!
- Теперь всё это закончилось, - мягко сказала я. - Поликарпов научит вашего брата всему, что должен знать оборотень.
"- Кто такой Незваный?" - спросила я Роберта.
"- Всепреложный Властитель. Его не принято называть прямым титулом и тем более по имени. Враг, Злотворящий Отрицатель, Извратитель Основ - это для большинства потайничников. Высочайший, Всезапредельный, Наимогучий - для его сторонников. В Альянсе и Лиге очень любят эвфемизмы".
"- Примечательно, что этот джентльмен владел высшим мастерством".
"- Вполне естественно", - ответил Роберт. "- Всепреложные Властители всегда были только чародеями. Некоторые - вообще чаротворцами".
"- Меня больше интересует как они обходили Уложение о высшей мудрости, предлагая перевертням пройти курс обучения".
"- Лопатин обязательно узнает".
"- Любопытно, а как звали их последнего кандидата в диктаторы? Февральские переселенцы болтали, что он вроде бы как вернулся".
"- Возродился", - поправил Роберт. "- Он был развоплощён, а теперь снова обрёл тело. Не знаю, как это выглядит в конкретике. В альянсовские времена я был слишком низкого ранга, чтобы меня посвящали в подобные секреты, а в Троедворье такими делами не занимаются".
- Дитрих, - спросила я вслух, - как зовут вашего Всепреложного Властителя?
- Не моего! - возмутился Грюнштайн.
- Понятно, не вашего лично. Альянсовского. Он ведь опять возродился? Как его зовут?
Грюнштайн просверкал возмущённо глазами, но всё же ответил. Вслух запретное имя произнести не решился, написал в моём блокноте.
- Лоре… - попытался прочитать Роберт. - Жедо… Тьфу ты, пропасть! Язык сломаешь.
- Лоредожеродд, - сказала я. - Имя, кстати, истинное.
- Его нельзя произносить вслух, - испугался Грюнштайн, - потому что оно приносит несчастье.
- Его нельзя произносить вслух, - ответил Роберт, - потому что такой звукоряд в принципе выговорить невозможно. Странно, что у Нины с первой попытки получилось.
- Если бы вас пять лет ежедневно заставляли твердить скороговорки на четырёх языках, - сказала я, - вы бы и не такое выговорили с первой попытки. Хотя звучит "Лоредожеродд" действительно странно - логопедическое упражнение, а не имя. Очень бы хотелось увидеть назывателя, который додумался снабдить своего названника столь изысканным подарком. Или это сделано в порядке личной мести?
- Скорее всего, - кивнул Роберт. - Либо в называтели парню достался психопат. Неудивительно, что бедолага стал Неназываемым - с такой-то погремухой вместо имени. Ларо… Ларе…
- Лоредожеродд.
- Точно, - обрадовался подсказке Роберт. - Лорд-На-Заду-Рот.
Я рассмеялась.
- Всепреложному Властителю крупно повезло, что его имя не пытался выговорить кто-нибудь из моей бригады. С ними бы он ртом на заду не отделался.
- Да уж, - развеселился Роберт. - Могу себе представить их трактовки.
- Прекратите! - оборвал нас Грюнштайн, ожёг гневным взглядом. - С именем Отречённого Злотворителя не шутят! Он стал величайшей бедой и горем всего Альянса. Даже верховный предстоятель не в силах был ему воспротивиться. Альянс спасли сами Великие Решатели, избавили нас от участи страшнее смерти.
- Дитрих, - спросила я, - а где живут Великие Решатели?
- В Надмирье Пречистом, куда невозможно войти обычным волшебникам. Мы слишком грубы и тяжелы для мира тонких энергий. Лишь верховные правители могут попасть туда на краткий срок по благости Предрешателей, дабы испить глоток их мудрости.
Прокомментировать эту выспренность я не успела - в сумке запиликал мобильник. Поликарпов закончил тренировку и хотел похвастаться результатами.