Я полюбовалась на вирши и в полуметре от них выцарапала крупные глубокие буквы:
Чёрта с два я повешусь! Раньше вы все сами поиздохнете!
- Неплохое решение, - одобрительно сказал молодой женский голос.
Я обернулась.
Девица моего возраста, похожа на цыганку - смуглая, большие тёмные глаза, длинные черные кудри. Пёстрый сарафан, плетёные босоножки, ожерелье и серьги из ракушек. А сумочки нет - приехала на машине, и за рулём был кто-то другой. Догадаться, что это магиня, легко.
- Ты тёмная, светлая или сумеречная? - спросила я.
Моя догадливость девицу порадовала - промелькнула лёгкая улыбка.
- Светлая ворожея, зовут Лера. Валерия. А ты - Дробышева Нина Витальевна. Закончила Камнедельский государственный университет, факультет восточных языков и литературы. Днём преподаёшь в университете, вечером - на курсах, китайцев учишь русскому, русских - китайскому.
Я не ответила, в разговоре доминирует тот, кто больше молчит.
- За тобой охотится вампир, - сообщила Валерия.
- И что?
- Скрыться от него невозможно. И вампир смертельно опасен.
- А ты безобидна как воробышек.
- Но я не собираюсь тебя убивать, - ответила она.
- Вампир тоже. Ему приказано доставить меня к сумеречным живой и невредимой, они сначала должны выяснить, магиня я или простеньша, буду на них работать или нет. У тебя те же цели. Так что разницы между тобой и вампиром я не вижу.
Светлая ворожея гневно сверкнула глазами, сравнение с вампиром её оскорбило.
- Вампир, - сказала она подчёркнуто спокойно, - воплощённое зло и насилие. Человеки для него - пища. Всё, что ему надо - кровь.
Говорила светлая правду, но при этом о многом умалчивала - пальцы едва заметно дёрнулись так, словно Валерия хотела что-то закрыть, спрятать. А недосказанность равносильна лжи.
- И поэтому ему поручили вербовать особо важную персону, - ответила я. - Как и тебе.
- Мне никто ничего не поручал! - рявкнула взбешённая магиня. - Я увидела след человека, который хочет убить себя. И пошла за тобой, чтобы остановить, помочь. Это предназначение Света - помогать тем, кому плохо и больно, у кого не осталось собственных сил. И только когда увидела тебя - узнала.
Не врёт.
- Узнала? - зацепилась я за последнее слово. - Так всё-таки охота на меня продолжается?
- Это не охота. Тебя никто ни к чему не станет принуждать. Ты вольна выбирать между Светом, Сумраком и Тьмой. Ты сама решишь, по какому пути пойдёшь, какой силе будешь служить.
- Чудесно, - ехидно обрадовалась я. - А право послать все три кодлы на бабаевы крестины у меня есть? Право остаться собой? Жить так, как я хочу?
- Ты магиня. И жить как простеньша теперь не сможешь. Магия в твоей крови проснулась. Ты изменилась. И жизнь твоя тоже неизбежно переменится.
- А если нет? Если я по-прежнему простеньша, что тогда? Ты убьёшь меня или сотрёшь мне память?
- Мы не убийцы! - возмутилась белодворка. - И память не стираем - это посягательство на неприкосновенность личности. Всего лишь слегка модифицируются воспоминания - человек уверен, что ему всё приснилось.
- Ну конечно, модификация к вмешательству никакого отношения не имеет.
- Это на благо самих же простеней, - заверила светлая. - Есть воспоминания, с которыми справиться не под силу. Гуманнее внушить, что всё произошедшее - только сон, и никакого значения не имеет. Так мы избавим простокровок от боли и разочарований, ведь жить в мире волшебников они не способны.
- Ха.
- Но если оказывается, что какой-то простень способен жить в мире, где есть волшебники, и не терзаться завистью и тоской по недостижимому, то они входят в Белодворье, работают вместе с нами, помогают нести людям Свет. Вовлеченцев у нас достаточно много.
- Как и в Серодворье с Чернодворьем, - ответила я.
- Ты должна выбрать свой путь.
- Я и пытаюсь выбрать свой путь. А вы навязываете мне ваш. Да мне все три двора не нужны! Я сама по себе.
- Так не бывает, - сказала Валерия. - Каждый человек, волшебник он или простень, идёт путём Света, Тьмы или Сумрака. Ты должна выбрать.
Я презрительно фыркнула. Магиня вздохнула, досадливо махнула рукой, нервно прошлась по комнате. И заметила стихи на стене. Прочитала. Замерла оторопело. Прочитала ещё раз. Взмахнула пальцами, сверкнула белая вспышка, и стена обрела прежнюю гладкость. Ворожея обернулась ко мне.
- Это твои стихи?
- Да.
Волшебница смотрела пристально, испытующе. Мне стало не по себе, даже виски заломило.
- Что ж, это всё объясняет, - сказала она. - Могу порадовать - ты не магиня. Дар стихосложения и магии несовместимы. Все писатели - и прозаики, и поэты, а так же архитекторы и художники никогда не имеют и капли магии, но при этом ведут себя как опытные волшебники-обратники. Ну в крайнем случае как очень одарённые прямники. Не всегда, конечно, но частенько. Знай мы, что ты умеешь слагать стихи, никому бы и в голову не пришло объявить на тебя охоту. Стихотворцы дворам не нужны.
- Белому двору не нужны, - уточнил мужской голос. - В Сумеречном вас, Нина, встретят с радостью.
В комнату вошёл мужчина лет тридцати. Высокий голубоглазый блондин в дорогом летнем костюме - брюки и рубашка из бледно-зелёного шёлка, туфли в тон, широкий плетёный ремень. Я бы приняла его за успешного бизнесмена среднего уровня с прицелом на высший.
- И от радости прислали вампира? - презрительно фыркнула Валерия.
- Вампира? - изумилась я. Вампиров я представляла совсем по-другому - как в кино. А тут самый обычный мужчина, очень даже симпатичный. Хотя… В кино вампиры тоже выглядели самыми обычными людьми, пока не превращались в чудовищ. Но вряд ли голливудские поделки можно считать источником достоверной информации о поведении и физиологии вампиров.
- Да, Нина, - ответила Валерия. - Это вампир. Пьёт человеческую кровь и от жажды крови теряет рассудок. Свои жертвы одурманивает особым вампирским волшебством, полностью лишает воли и забирает кровь. Без человеческой крови вампир подохнет, превратится в ничто.
Она говорила правду, но что-то в её интонации заставило меня насторожиться. Да и слово "кровь" повторяет слишком часто. Лучшая ложь - умело скомпонованная правда. Но теперь мне нужна истина. Её можно установить и по кусочкам правды. Для этого и вампир, и магиня должны говорить как можно больше, дать материал для анализа.
- Значит так, - сказала я. - Реклама Сумрака и Света меня не интересует. Но объясните мне вот что: почему волшебники, при всём своём могуществе, так боятся простеней?
И вампир, и волшебница уставились на меня с одинаковым недоумением.
- Но волшебники не боятся простеней, - ответила Валерия. - Это смешно.
- Тогда почему Генеральный кодекс требует прятаться от них?
- Человечество пока не готово принять мир волшебства, - пояснила Валерия. - Люди не смогут примириться с тем, что магия в крови есть у одного из тысячи. Превосходство волшебников, те преимущества, которые даёт магия - устойчивость к инфекционным заболеваниям, долгая молодость - вызовут у них только обиду и злость. Гораздо гуманнее всё пока хранить в тайне. Когда простени будут готовы принять существование волшебства и волшебников, мы - я говорю о Белодворье - откроемся людям.
- И когда же наступит сей дивный день? - поинтересовалась я.
- Пока придётся подождать, люди ещё не готовы.
- То есть никогда, - поняла я и жестом остановила собравшуюся возражать светлую. - Теперь я хочу услышать, что скажет представитель Серодворья.
Вампир смотрел так, что мурашки по спине пошли. Видел он меня до самой глубины души, до уголков, куда я сама заглянуть не осмеливалась.
- Я не знаю, - ответил он. Голос у вампира приятный - глубокий, бархатистый и очень естественный, без малейшей игры, выпендрёжа и самолюбования. Искренний голос. - На этот вопрос сумеет ответить только Ольга Петровна, глава Серодворья. Я всего лишь поисковик, моя задача - найти вас раньше светлых и тёмных. Тёмных я опередил, светлых тоже.
Валерия не спорила.
- Вы должны выбрать, - напомнил вампир, - с кем из нас пойдёте.
- Пойти с вампиром? - ехидно сказала Валерия.
- Вы прекрасно знаете, светлая ворожея, что я не причиню ей никакого вреда. Больше того, с этой минуты я телохранитель Нины.
- Только если она выберет Серодворье.
- Не только. Я буду свободен от обязанностей, когда Нина выберет другой двор или когда прикажет Сумеречная Госпожа.
В комнату вошёл респектабельный дедок-оборотень в вышитой татарской рубашке и дорогих джинсах. Сандалии тоже дорогие, из натуральной кожи.
- Есть ещё Тёмный двор, - сказал он.
- И вам тоже нужна простеньша? - спросила я.
- Если вы умеете стихи сочинять, - ответил дедок, - то сумеете и переводить рифмованные заклятия и заклинания. Хороший переводчик не столь ценен как маг-обратник, но тоже неплохое приобретение. Вы можете смело рассчитывать на высокую зарплату, гибкий рабочий график и вежливое обращение.
- Я не поисковичка, - затараторила Валерия. - Я в мастерской работаю, мелкие талисманы делаю и многого не знаю. Но если так, то Свет нуждается в переводчиках не меньше. И Нина не обязана идти в Чернодворье.
- Да провалитесь вы все трое! - рявкнула я и выскочила из комнаты. Как ног не переломала, когда сбегала по лестнице, не знаю. Во дворе на мгновение задержалась, надо было решить, куда надёжнее драпать - к казино или к ночному супермаркету.
Из окна выпал вампир. Оказывается, у них есть крылья - длинные, широкие и кожистые как у летучей мыши, но прозрачные как у стрекозы. Серые. И нужны для чего угодно, только не для полёта - с таким же успехом он мог махать руками. Вампир упал на острые штыри оградки будущего палисадника. Хрустнули кости, штыри вылезли из спины. А кровь у вампиров такая же красная, как и у людей. И больно, наверное, так же. От ужаса я даже закричать не смогла, просто замерла столбом.
- Пойдём, - тронула меня за плечо Валерия. Спокойная как пень.
Я отшатнулась.
- Это сделал оборотень, - сказала она торопливо. - А вампир сам нарвался. Он первый начал. Мы защищались. Бой был честный, я тоже могла бы так лежать. Война есть война, если не убьёшь ты, то убьют тебя. Я не нападала первой. Я не убивала. Не бойся меня.
Не врёт.
- Идём, - потянула меня Валерия.
- Не спеши, светлая, - сказал оборотень. - Путь выбираешь не ты.
- Отстаньте оба, - огрызнулась я и глянула на вампира.
Он уцепился руками за ограду и рывком снял себя со штырей. Брызнула фонтанчиками кровь. Я завизжала.
- Тихо! - тряхнула меня Валерия. - Не ори. Это же вампир, у них высочайшая регенерация.
Вампир рухнул на землю рядом с оградкой. Каким бы живучим он ни был, а раны оказались слишком тяжёлыми. Вампир умирал - и с такой мукой, что меня в дрожь бросило.
- Идём, - взял меня под руку оборотень.
- Нет, - отскочила я. - Надо ему "скорую" вызвать. Или добить.
Светлая магиня и тёмный оборотень смотрели на меня с одинаковым недоумением.
- Он вампир, - сказал тёмный. - Они все так подыхают. Расплата за кровь.
- Нет, - вырвалась я. - Так нельзя. Врагов можно убивать - война есть война. Но мучить, причинять боль нельзя. Это не по-людски.
- Так он и есть нелюдь, - сказала светлая. - Вампир.
- Это вы нелюдь! - сорвалась я на крик. - Садисты!
Я пошла к вампиру. Не знаю как, не знаю чем, но я ему помогу.
- Стой!!! - попыталась задержать меня Валерия. - Не подходи. Сейчас ему нужна только твоя кровь.
- Кровь? - глянула я на вампира. Как же ему больно! Нет, я такое не выдержу, кошмары до конца жизни сниться будут. - Хорошо, кровь - значит кровь.
У подъезда к стене прислонены застеклённые оконные рамы. Я сдёрнула футболку, обмотала правый кулак и саданула по стеклу. Брызнули осколки. Я выбрала, который поострее и побольше. Отшвырнула футболку. Вообще-то я правша, из-за футболки осколок пришлось взять левой рукой, и потому полосонула я им по правой ладони. Хороший порез получился, кровь потекла ручейком. Я перепрыгнула через оградку и подбежала к вампиру. Он рванул меня за руку так, что я упала на колени, и приник ртом к порезу.
Только сейчас я задумалась о возможных последствиях собственной глупости. Хватка у него такая, что не вырвешься, не руки - тиски. И сколько же крови ему понадобится? У меня уже мутилось в глазах. Но вампир насытился как раз в ту секунду, когда я по-настоящему испугалась. Он оторвался от раны, что-то пробормотал, провёл над ней ладонью - порез как огнём опалило. Я вскрикнула, отдёрнула руку.
- Шрам, - тупо удивилась я, глядя на бледно-розовую полоску, идущую наискосок, от основания указательного пальца к краю ладони у запястья. - Второй за ночь.
Вампир виновато склонил голову.
- Простите, - тихо сказал он. - Такие раны вампиру невозможно залечить до конца. Шрам останется навсегда. Исцелять должен был волшебник. Я поспешил. Простите меня.
- Нашли за что извиняться! Да такому порезу заживать не меньше двух недель. А вы затянули его за секунду.
- Шрам остался, - ответил вампир. - Его нельзя будет убрать.
- Ну на ладони же, а не на морде. Фигня, - отмахнулась я. Вампир молчал, не поднимая взгляда. Я сообразила, что сижу перед посторонним мужиком в лифчике. Вскочила и едва опять не шлёпнулась на задницу, так закружилась голова. Вампир поддержал, принёс футболку.
Магиня и оборотень смотрели на нас с интересом. Подошла другая магиня - элегантная башкирка лет двадцати восьми в изящном светлом платье из натурального китайского шёлка. И не экспортная дребедень, ткань высочайшего качества - для внутреннего рынка.
Красавица напомнила мне толстяка из кафе, выражение лица у них общее - равнодушное презрение. И брошь у неё в виде золотистого равностороннего треугольника - тот же самый знак.
- Нетипичная ситуация, - задумчиво проговорила дама, разглядывая сначала вампира, затем меня. - Что ж, поскольку Дробышева должна выбрать один из дворов, это ничего не меняет. Но если она выберет Свет, получится забавно.
- Вы не можете такое санкционировать! - возмутилась Валерия.
- Уже санкционировали.
Вампир плеснул крыльями. Глянул на меня, на даму, опять на меня.
- Я не настаиваю, - сказала мне Валерия, - чтобы ты обязательно шла в Белодворье. Во Тьме или Сумраке тебе будет не хуже.
- Это намёк на возможный отказ? - поинтересовалась дама.
- Нет-нет, - торопливо ответила Валерия.
- Нина Витальевна, - обратилась ко мне дама, - окончательный ответ вы должны дать завтра, то есть сегодня в полдень. А пока отправляйтесь домой. - Она вернула мою сумочку. - Поскольку работу вы прогуляли по вине жителей Троедворья, вам будет обеспечен подлинный больничный лист за вчерашний и сегодняшний день. Роберт Кох, - кивнула она на вампира, - проводит вас. И ничего не бойтесь, он не причинит вам ни малейшего вреда. И на сексуальную близость претендовать не будет. Это закон крови.
Дама ушла.
Ушли тёмный оборотень и светлая магиня.
- Я на машине, - сказал Роберт.
- Тогда поехали, - ответила я. А что мне ещё оставалась?
* * *
Роберту Коху было тогда пятьсот тридцать восемь лет. Цифра меня не впечатлила. По легенде, вампиры бессмертны, так что в пересчёте на вечность Роберт сопляк, моложе меня.
Вампир едва заметно улыбнулся, словно мысли услышал.
Длинных клыков у него нет, что вполне естественно: челюсти у вампиров такие же, как и у человеков, поэтому строение зубов тоже одинаковое. А крылья растут от верхнего края лопаток. По сути, это даже не крылья, а тонкая складка кожи - ни мышц, ни хрящей, только кровеносные сосуды. Когда вампир хочет спрятать крылья, то оттягивает кровь и кожа сжимается так, что крылья становятся похожи на следы ожога, - обычные шрамы на все лопатки, ничего особенного. Если сверхвнимательно не приглядываться, то и медик не догадается, что это сложенные крылья. Цвет меняется с серого на телесный. Самое интересное, что прорези для крыльев в одежде появляются и исчезают сами собой, по мере надобности. А длиной крылья до щиколоток и широкие, как плащ.
Спину Роберта я разглядела, когда он окровавленную рубашку переодевал. В багажнике роскошной иномарки цвета "серебристый металлик" была сменная одежда. Грязную вампир сжёг заклинанием. Подозреваю, что Роберту такая срочность понадобилась, чтобы дать мне возможность рассмотреть его, чтобы я быстрее перестала бояться жуткого вампира. Да и глупых вопросов типа: "А где клыки?" и "Куда вы дели крылья?" не задавала. Хотя, может в грязном тряпье ни одной лишней минуты оставаться не хотел, вампиры большие аккуратисты и чистоплоты. Об их высочайшей регенерации светлая и тёмный не соврали - никаких следов ранения у Роберта не осталось.
Гораздо сильнее складных крыльев и самовозникающих прорезей в одежде меня удивила серебряная цепочка с резным деревянным крестиком. Не то чтобы я верила, будто вампиры боятся креста и серебра, но исповедовать религию, которая объявляет твой народ порождением дьявола, более чем странно.
- Мне надо проверить способность к трансформации, - сказал Роберт. - Вы не возражаете?
- Надо - проверяйте.
- Благодарю.
Вампир присел на корточки, прикрылся крыльями. Они облепили Роберта как мокрая тряпка, тело знакомо смялось, и спустя секунду получился рыжеватый волк. Или овчарка, так и не поняла, в чём отличие. Волк встряхнулся и стал вампиром. Роберт опять сел на корточки и превратился в ворона. Затем в сову.
- Всё в порядке, - сказал он, вернувшись к основному обличию.
- А без крыльев вы перекидываться не сможете? - спросила я.
- Нет. Трансформация вампиров, - пояснил Роберт, - нечто среднее между оборотничеством перекидней и перевертней. Мы не зависим от фаз луны и не должны раздеваться, но у нас только три обличья и в звериной ипостаси нет речи. Крылья - это балансир. Без них вампиры не смогли бы управлять магическими потоками и лишились бы многих способностей.
- Понятно, - ответила я. - Поехали?
- Да, - кивнул вампир и сказал: - У вас аура немного изменилась.
- К худшему или к лучшему?
- Не знаю. Изменилась форма теменной чакры. Вы приобрели какое-то новое качество. Такие очертания время от времени встречаются как у простеней, так и у волшебников. Вреда от этого изменения совершенно точно нет, а есть ли польза, не знаю.
- Ну и чёрт с ним, - отмахнулась я. - Вреда нет и ладно.