Не обращая внимания на его слова, детектив бесцеремонно полез к нему в задний карман.
- Так будет лучше, - бормотал он, - поверьте, так оно, ей-Богу, будет лучше…
Сопротивления Еремеев оказывать не стал - во-первых, на всякий случай надо было показать, что он вправду совсем плох и тем самым усыпить бдительность этого чертова Небрата, ибо он, Еремеев, уже начинал помышлять о побеге отсюда, а во-вторых, в заднем кармане брюк в самом деле, он не сомневался, ничего не было.
Когда, однако, сыщик извлек руку у него из кармана, в ней что-то явно было зажато.
- Что там? - удивился Еремеев. - Покажите! - Он попытался разжать руку Небрата, отчасти ему это даже удалось, и он смог увидеть край бумажки со строкой, написанной явно все тем же старательным Нининым почерком.
Небрат без особого труда выдернул руку и вновь сжал кулак с запиской.
- Нет-нет, уж позвольте, позвольте, - сказал он. - Боюсь, это вообще адресовано вовсе и не вам… А вы, помнится, только что квасу хотели - так это я сейчас, мигом…
"Шут с ней, с запиской, - подумал Еремеев. - А вот насчет того, что мигом - это ты ошибаешься, любезнейший. Только сунься в свой погреб!"
Сыщик вышел из комнаты. Делая вид, что слаб в ногах, Еремеев поплелся за ним.
В прихожей он увидел обитую железом крышку люка, ведущего в подпол. На крышке имелись петли для замка. И еще он увидел стоящий в прихожей табурет с тонкими железными ножками. Тут же ему стало ясно, как дальше действовать.
Между тем Небрат откинул крышку и стал по лесенке спускаться в погреб. Еремеев внутренне напрягся, выжидая удобный момент.
Вот он, этот миг! Сыщик исчез в дыре с головой, и только рука его - по счастью, та самая, в которой как раз и была зажата записка - еще оставалась на поверхности.
Еремеев сколь мог быстро подскочил и обрушил крышку всей тяжестью на эту руку.
Небрат вскрикнул, рука разжалась, и скомканная записка выкатилась на пол.
Не дав ему прийти в себя, Еремеев чуть приподнял крышку, ногой спихнул руку сыщика, затем снова захлопнул люк и быстро сунул в замочные петли железную ножку табурета.
Детектив забарабанил по крышке изнутри:
- Что вы делаете?!.. Прекратите эти глупые шутки!.. А ну открывайте немедленно! - Он барабанил с такой силой, что табурет ходил по полу ходуном, но ножка была достаточно крепкая и никакой возможности выбраться у сыщика не было.
- А вот теперь давайте, если угодно, поговорим по душам, господин Небрат, - злорадно сказал Еремеев. - Или, может быть, вы предпочитаете, чтобы я вас наконец называл вашим подлинным именем, а, многоуважаемый господин Сидорихин Владимир Ильич?
Тот перестал барабанить и произнес:
- Черт, узнал все-таки!.. Ладно, вижу, предстоит серьезно поговорить.
- Что ж, - согласился Еремеев, - я готов. Сами будете говорить или вам удобнее отвечать на вопросы? Для затравки давайте-ка расскажите, как и зачем вы исчезли, а там уж перейдем к вещам, более меня интересующим.
- Поговорим, поговорим, - пробурчал Небрат. - Только, пожалуйста, без этих шуточек. Ну-ка, открывайте немедленно! Тут, между прочим, холодно, а у меня, да будет вам известно, ревматизм.
- Тем больше должно быть ваше желание поведать мне обо всем как можно быстрей, - сказал Еремеев. - А мне вполне удобно слушать вас и отсюда.
- Извольте открыть! - Сыщик снова стал колотить по крышке. - Хватит играться, мы с вами в конце концов не дети! То, что вы делаете, попросту смешно!
Еремеев отозвался спокойно:
- Не бережете вы, я вижу, свой ревматизм, Владимир Ильич - много времени тратите на пустую болтовню. А ведь чем скорее расскажете все, что меня интересует, тем скорее окажетесь в тепле… Однако вам, очевидно, надо собраться с мыслями. Что ж, я человек терпеливый, могу и подождать. Вы только скажите, сколько ждать-то. Если долго, то я, пожалуй, домой съезжу, побреюсь, ванну приму, а к завтрашнему дню подъеду - при вашем ревматизме, устраивает вас такая перспектива?
- Не говорите ерунды, - угрюмо сказал из подпола горе-сыщик. - Никуда вы не уедете. Без меня вам все равно не выбраться отсюда, ключ-то от входной двери у меня.
Дверь вправду была железная, сейфовая, такую плечом не вышибешь, но неужели бывший школьный учитель впрямь полагал, что благовоспитанность помешает его пленнику воспользоваться для выхода окном? Еремеев вполне твердо пригрозил:
- Если за ближайшие пять минут не созреете для откровенного разговора, сделаю так, как я сказал. - С этими словами он подобрал скомканную записку и перешел из темной прихожей в комнату.
Первая часть Нининой записки предназначалась и в самом деле не ему. В верхней части листка был довольно мастерски нарисован большой кукиш, а написанный под ним текст гласил:
"Г-н Небрат.
Зная, что Вы не побрезгуете рыться в чужих карманах, оставляю это послание там, где Вы его, не сомневаюсь, найдете - в кармане у Дмитрия Вадимовича.
Имейте в виду, что своей настырностью Вы меня изрядно рассердили. Посему предупреждаю: если ваша гоп-компания не прекратит охотиться за мной, то всем вам скоро придется туго. А поймать меня вам все равно не удастся по причине острого дефицита серого вещества.
Настоятельно рекомендую внять моим словам, которые, как Вы, должно быть, знаете, я на ветер не бросаю.
Н. К."
Впрочем, ниже была приписка:
"Уважаемый Дмитрий Вадимович!
Если сия эпистола все же каким-либо образом попадет к Вам в руки, то, во-первых, великодушно простите меня за фокус с газом - поверьте, это было вызвано необходимостью, а во-вторых, вспомните двенадцатую главу одной из тех двух книг, на которые Вы обратили внимание в моей библиотеке - это поможет Вам сообразить, как следует действовать дальше."
На какие же две книги он обратил тогда внимание? Ах, да, конечно! В первую очередь, разумеется, на свои собственные!
Что там было? Сборник рассказов "Баловни судьбы" и роман "Трубы Иерихона". "Баловней" надо отбросить, никаких глав там нет, а вот в "Трубах"…
Да, да, именно в двенадцатой главе главный герой романа Веня Ухтырский прочитывает текст, прогладив письмо утюгом.
Срочно нужен утюг! Где-то здесь он, без сомнения, должен быть, ибо недавно им пользовались - в комнате до сих пор пахло глажкой, а на брюках у Небрата были свежие стрелки.
Еремеев открыл шкаф. К одежде бывший учитель относился так же пренебрежительно, как к обстановке своего жилья - на единственной вешалке висел плащ, зимняя куртка и нитяные тренировочные штаны, тем гардероб Сидорихина-Небрата целиком исчерпывался.
Внизу лежали две картонные коробки. В первой Еремеев обнаружил большой, похоже что заряженный револьвер системы "Магнум" - это значилось на рукоятке. Как пользоваться револьвером, Еремеев знал только по фильмам, да и стрелять ни в кого не собирался, но на всякий случай положил его в карман.
Зато во второй коробке оказался предмет, куда более необходимый сейчас, тот, что он и искал: электроутюг. Еремеев тут же включил его в розетку и прямо на полу принялся проглаживать Нинино послание.
Ай да молодчина эта Кшистова! Прежний текст сразу начал исчезать, а на его месте стал появляться новый. Когда он проступил целиком, Еремеев прочел:
"Дмитрий Вадимович.
Раз Вы читаете эти строки, значит, Вам все же удалось каким-то образом нейтрализовать Небрата, в чем я, к слову сказать, была уверена, ибо Вы превосходите его по коэффициенту интеллекта на добрых двадцать пять пунктов, а весь опыт человечества показывает, что разум всегда одерживает верх над скудоумием.
Поскольку действия Небрата не так уж трудно просчитать, то могу догадаться, что в настоящий момент Вы находитесь на вспомогательной спецбазе "Ковчега" в Неваляеве. Знаю, как трудно оттуда выбраться, но все-таки надеюсь, что Вам удастся.
В этом случае обогните пруд справа и идите через лес, ориентируясь по приложенной схеме. Крестиком обозначено место, куда Вам надлежит попасть.
В случае погони забирайте влево от камня - он тоже обозначен на схеме. Там преследователей ожидает небольшой сюрприз.
Желаю удачи.
Ваша Н.К."
Еще ниже следовало:
"P.S. Будьте осторожны! И ради Бога не медлите. Если Вы нейтрализовали Небрата не слишком радикально, он вполне может связаться с центром и вызвать подмогу. Будьте уверены, они прибудут быстро, и тогда Вам…"
Дочитать записку Еремеев не успел, ибо в этот самый момент услышал голос Небрата-Сидорихина, доносившийся из подпола. Тот явно с кем-то разговаривал. "Мобильник! - вспомнил Еремеев. - Черт, у него же есть мобильник!" Он подскочил к люку и теперь сумел расслышать слова:
- …необходимо задержать живым! Через него возможен выход и на Кшистову, и, предполагаю, на Вольного Охотника. Передайте второму!.. Алё, второй, слышите меня? Нахожусь на спецбазе в Неваляеве. Ситуация номер шесть!.. Да, внештатная. Срочно требуется подмога!..
Уже не задаваясь мыслями, что это за Вольный Охотник такой, Еремеев метнулся назад, в комнату, и, не мешкая, с размаху саданул по окну утюгом.
Утюг, однако, отскочил, а на стекле не образовалось ни трещинки. Еще несколько ударов - тот же результат. Стекло было бронированное, и значит, он в западне. Услыхавший звук этих ударов Небрат-Сидорихин теперь злорадствовал из погреба:
- А вы еще головой, головой постучите, Дмитрий Вадимович! Говорил вам - не выберетесь без меня, а вы-то не верили! Ничего, через пяток минут ребятки подъедут - все вам втолкуют…
Еремеев не стал тратить время на пререкания. Он увидел вбитый в стену у входной двери гвоздь, и сразу в голове промелькнул план спасения. Если только повезет и эти неведомые "ребятки" окажутся лопухами…
Требовалось всего два предмета, и к счастью, оба они наличествовали. Он взял из шкафа небратовский плащ, повесил на гвоздь, снизу поставил второй имевшийся в прихожей табурет, встал на него и, закрывшись плащом, прижался к стене. Можно было надеяться, что в полумраке прихожей его в первый миг не заметят.
- Ну что, Дмитрий Вадимович, - опять раздался из погреба голос Небрата, - вы сами кашу заварили - вам теперь и расхлебывать. Предупреждаю, ребятки у нас крутые, не взыщите ежели что… Да вон, кажись, они уже и подоспели…
Действительно, было слышно, что к дому приближается машина.
Вот она остановилась, хлопнули дверцы. Послышались шаги. Через несколько мгновений кто-то уже поворачивал ключ в замке. Еремеев теснее прижался к стене и затаил дыхание…
Дверь открылась, и сразу прихожая наполнилась людьми. По шагам Еремеев определил, что вошедших не менее как трое. Он глянул через оставленную щелку и в самом деле увидел три бритые головы на упитанных шеях. Тут же Небрат принялся вновь колотить по крышке погреба с криком:
- Ребятки, я здесь, откройте!.. И держите его, не дайте ускользнуть!
Еремеев увидел, что один бритоголовый бросился отпирать люк, а двое других устремились в комнату. Он осторожно спустился с табурета и на цыпочках подкрался к открытой двери.
Черт! В последний момент половица под ногой предательски скрипнула. Парень, возившийся с люком, обернулся и воскликнул:
- Э, стой!..
Таиться уже было незачем, Еремеев со всех ног бросился из этого дома.
Машина стояла у самого крыльца. "На ней уж точно догонят", - вовремя подумал он, выхватил "Магнум" и, на ходу взведя курок, четыре раза выстрелил по колесам, причем, к своему удивлению, дважды попал. Машина сразу стала оседать на один бок.
Двое бритоголовых уже мчались за ним.
Когда-то в школьные и в институтские годы Еремеев всерьез занимался легкой атлетикой и в беге на короткие дистанции, было дело, даже выполнял нормы первого разряда, так что поначалу ему удалось оторваться от своих преследователей довольно далеко. Однако дальнейший неспортивный образ жизни быстро дал о себе знать, и уже через несколько минут дыхалка пришла в полную негодность. А ребятки были молодые и крепкие, и теперь расстояние между ним и преследователями неуклонно сокращалось.
На миг он приостановился и, обернувшись, пальнул из револьвера, разумеется, взяв гораздо выше их круглых бритых голов. Ребятки мигом притормозили, а он снова бросился бежать.
Бритоголовые тоже побежали, но теперь, после его выстрела, без особой прыти. Однако и силы Еремеева уже подходили к концу. Впереди виднелся большой камень - похоже, тот самый, что был указан на Нинином плане. "В случае преследования забирать от камня влево", - вспомнил он.
Вот бы только до камня добежать, не рухнуть.
Он чувствовал, что дыхалки у него хватит минуты еще на какие-нибудь две-три.
Дистанция между ним и преследователями опять сокращалась. Снова припугнуть их выстрелом?..
Сколько он уже израсходовал патронов? Четыре раза по колесам, один раз по ребяткам - итого получается пять. А сколько же патронов может быть в барабане этого "Магнума"? Если семь, то у него в запасе имеется еще два выстрела, и тогда он точно успеет. Но если только шесть, то он израсходует последний, и тогда ребятки помчатся за ним, уже ничего не страшась: уж в чем в чем, а в устройстве револьверов они наверняка разбираются куда лучше него.
В расчете на удачу он все-таки снова набегу выстрелил через плечо.
Однако удача на сей раз его подвела: ребятки переглянулись и, тотчас повеселев, припустили за ним куда быстрее, можно было не сомневаться - выстрелов у него в запасе больше нет.
Еремеев отшвырнул теперь уже ненужный револьвер. Вот он, камень, вот, уже совсем близко!.. Вдох, выдох, вдох, выдох… На сколько еще хватит его? До этого камня хотя бы добежать!..
Добежал-таки!.. От него - налево!.. Хотя - какое там может быть спасение? Бритоголовые дышат уже почти в затылок…
Правда, вон грибник какой-то прохаживается в брезентовом плаще с капюшоном, но что этим дюжим ребяткам какой-то там собиратель грибов?..
Когда он свернул влево от камня, бритоголовые были от него в каких-нибудь метрах десяти. Сейчас схватят… Интересно, сперва бить будут или сразу поволокут назад, в дом?..
Почему все-таки надо было - налево? Что такое Нина имела в виду?..
…Что-то впилось в ногу, послышался свист, и Еремеева вдруг вознесло в воздух. Земля и небо поменялись местами. Господи, да что же это?!..
Не вмиг понял, что его крепко держит за ногу петля, а сам он, раскачиваясь, как маятник, беспомощно висит на березе головой вниз…
В ту же секунду позади что-то свистнуло еще дважды - это столь же стремительно разогнулись еще две березы, и на них точно так же, бритыми головами вниз, повисли оба его преследователя, успев за миг своего вознесения лишь по разу матюгнуться.
Грибник, в этот момент наблюдавший за ними, не спеша приблизился. Похоже, его ничуть не удивлял вид подвешенных за ноги людей.
- Э, дядя, сделай что-нибудь! - взмолился один из бритоголовых.
Но тут грибник откинул свой капюшон, и второй бритоголовый прохрипел:
- Поганка!..
- Ах ты паскудница!.. - проскрежетал его товарищ по несчастью, ибо грибником этим была ни кто иная, как Нина Кшистова.
Не обращая на них ни малейшего внимания, она сказала Еремееву:
- Простите, Дмитрий Вадимович, это было предназначено не для вас. Я надеялась, что вы, в отличие от этих бультерьеров, будете смотреть под ноги. Ничего, сейчас освобожу.
С этими словами она отошла к кустам и принялась вращать там рукоятку какого-то ворота, соединенного тросом с верхушкой дерева. Береза медленно стала наклоняться, и через пару минут Еремеев коснулся плечами земли. Бритоголовые сверху с завистью наблюдали за его освобождением.
Нина снова подошла и грибным ножичком перерезала веревку, державшую Еремеева за ноги.
Его ноги, совершенно неживые, упали на траву. Встать пока не было сил.
- Простейшая, кстати, ловушка, - стоя над ним, сказала Нина. - Такую придумали еще в доисторическую эпоху, и она до сих пор используется некоторыми африканскими племенами для охоты на леопардов, я ее только самую малость усовершенствовала. Еще раз простите - думала, вы все же догадаетесь, что я не случайно дала вам совет свернуть от камня налево, и в этом месте вы будете внимательнее. Хотя понимаю, конечно: когда преследователи уже на пятках сидят, бывает не до размышлений… Как вы, пришли немного в себя?
- Все в порядке, - проговорил Еремеев, хотя еще оставалась проблема с ориентацией: приходилось заново усваивать, что естественное положение неба - это когда оно над головой.
Наконец он все-таки поднялся. Бритоголовые смотрели на него печально.
Нина сказала:
- Пойдемте, Дмитрий Вадимович, у нас не так много времени.
- Э, стой, а мы?!.. - отчаянно воскликнул сверху бритоголовый.
- Ну ты, умная, кончай дурить, давай снимай! - подхватил другой.
- Виновата, господа, - издевательски ответила Нина, - но право же, у меня сейчас много других дел. Думаю, найдется кому о вас позаботиться.
- Да ты что, смурная?!..
- Помрем же!.. - взмолились подвешенные.
Нина была непреклонна.
- Вы преувеличиваете, господа, - невозмутимо отозвалась она. - Исторические примеры показывают, что в таком положении человек остается живым сутки и даже более, вас же, я уверена, снимут гораздо раньше. А принятие такого положения на непродолжительное время даже дает полезный терапевтический результат - улучшает кровоснабжение и способствует работе головного мозга, что для вас, право, не лишнее. Попытайтесь чем-нибудь занять свой разум. Удачи вам, господа. - И добавила: - Пойдемте, не будем им мешать.
И они с Еремеевым двинулись по лесной тропинке, слыша, как в спину им летят злобные матюги.
V
Картошкин из Архаровки. Прикосновение к "Ковчегу". Снова Небрат
…Войди на корабль,
засмоли его двери…
Из древневавилонской поэмы "О все видевшем" со слов Син-леке-уннинни, заклинателя (Таблица VII)
По дороге через лес Нина сняла свой плащ, вывернула его наизнанку и снова надела. С изнаночной стороны плащ оказался черным. Затем она достала из корзинки черный кушак и большой крест на цепи. Подпоясавшись и повесив на шею этот крест, она обрела обличие молодого монашка.
- Чтобы они след не взяли, - пояснила она. - Тут неподалеку открыли мужской монастырь, монахи часто ездят на здешних автобусах. А это вам, держите. - Из той же корзинки она достала черные очки и несколько трубочек, из которых тут же составила белую трость. - Вам придется изображать слепого.
Еремеев не понял:
- Зачем это?
- Затем, - сказала она, - что в десяти километрах отсюда дом инвалидов, и там живет много слепых.
- Ну и что? - удивился Еремеев.
- Понимаете, - объяснила Нина, - этот Небрат хороший сыскарь…
- Вообще-то он школьный учитель, Сидорихин его фамилия, - вставил Еремеев.
Нина кивнула: