* * *
Тайрэ сказал: скакать одному очень опасно. Он не смеялся над Ковардом! Вот отчего стало легче дышать! Страх вдруг свернулся в комок. Да, Коварду страшновато, но он не забыл, кто здесь охотник! Ковард позволил себе усмехнуться: это он, Зеленая Шляпа, охотится на плешеродцев. Но красноглазые твари не должны ни о чем догадаться.
Ковард даже придумал игру. Время от времени он посылал плешеродцам воспоминание: они напали на Найю! Найя сильно боялась. Это они съели Крога, наверняка они. (Крог не был Коварду другом. Но это вовсе не значит, что Ковард его не жалел.) Найя, Крог и сам Ковард - они боялись, и сильно. Они согласились быть жертвами. Но это было давно. Ковард тогда еще не носил зеленую шляпу…
Овраг!
Стоит спуститься вниз - и плешеродцы прыгнут!
Нет, они его не убьют: за оврагом - мертвая плешь! Красный Дух выедал ее у Коварда на глазах после убийства лосихи. Барлет при нем осквернил Солнечные часы. Ковард не воспротивился. И, возможно, его за это отдадут на съедение плеши.
Ковард взбирался по склону, чувствуя плешеродцев - сзади, по сторонам. Страх объял его с новой силой. Кольцо плешеродцев сжималось. В нос ударила вонь, едкий запах горелого. Лес не справился с запахом плеши, этот запах неистребим, раздирает гортань, наполняет горечью рот…
Когда они доберутся до ровного места, плешеродцы прибавят скорость. Лошадь сильно дрожит и косит глазами. Что, если Ковард не сумеет ее удержать? Вдруг она понесет его прямо в мертвую плешь?
Липкий пот пропитал одежду.
Где же Тайрэ и Мирче? Вдруг они не успели?
Нет, он не может ждать. Плешеродцы еще в овраге. Он сможет себя защитить, если начнет стрелять.
Лошадь, хрипя, выбралась из оврага. Ковард больно пришпорил ее, вынудил развернуться, выхватил арбалет - и выстрелил. Прямо в того, кто оказался ближе. Рука немного дрожала, но стрела попала прямо в лоб красноглазому. Тот отчаянно завизжал - совсем как обычный пес. Остальные застыли - всего на одно мгновение. Ковард выстрелил снова. Этот выстрел не достиг своей цели. Плешеродцы сгрудились в кучу и начали отступать. Они не будут больше преследовать Коварда! Он перестал быть жертвой.
Раздирающий уши свист - и Тайрэ вылетел из кустов.
- Ты молодец, сынок! Но немного поторопился! - Мирче тоже был рядом. - Теперь они могут уйти.
Тайрэ выхватил свой топорик. Ковард увидел, как красноглазый вцепился в ногу кейрэка и тут же упал на землю. Другой оказался проворней - подпрыгнул и отскочил. Тайрэ, казалось, этого не замечал и пытался проникнуть в самую гущу теней.
"Нужно убить одного!"
Эх, Зеленая Шляпа! Ты опять все испортил!
Ковард, сжав зубы, бросился вниз - туда, где среди теней бесстрашно метался Тайрэ. Надо их обойти, отрезать дорогу назад. Еще немного - и будет поздно!
Мирче скакал по краю оврага и все время стрелял, но в гущу метить боялся. Лошадь кейрэка упала, подминая его под себя. Тут же один красноглазый прыгнул ему на грудь. Тайрэ зарубил плешеродца, но лицо кейрэка было залито кровью. А псы наседали со всех сторон. И скоро Ковард уже с трудом различал Тайрэ среди сгустка теней. Тайрэ однако почувствовал: Ковард рядом - и прохрипел:
- Ковард, не надо ко мне! Вон тот, плешивый! Стреляй!
Нужно остановиться - и забыть о Тайрэ. А ему вот-вот красноглазый вцепится в горло.
- Ковард, не медли! Стреляй!
Ковард приладил стрелу и замер, выискивая момент. Ему нельзя промахнуться. На следующий выстрел времени может не оказаться.
Он готов. Но мешает вон тот, вислоухий. Прикрывает собой вожака? И у них так бывает? Ковард сквозь зубы заговаривал красноглазого: "Отойди, отойди, собака!" Тот поймал его взгляд и дрогнул. И подался чуть в сторону, и прижался к земле.
Ковард выстрелил.
Стрела прошила Ба горло. Вонь стала невыносимой. Но незримая сеть, скреплявшая стаю, лопнула. Плешеродцы разом обмякли и, подвывая, бросились в разные стороны. Ковард, почти не думая, опять зарядил арбалет: отныне это обычные псы, красноглазые хищники. Но пусть их будет поменьше. Он прицелился в лоб вислоухому. Тот отпрыгнул, словно опомнился, и бросился в гущу Леса.
"Ушел. Ну и ладно", - Ковард опустил арбалет. Напряжение отпустило. Вместе с ним иссякли и силы. Ковард некстати подумал: "Плешеродцы - ужасные твари. Но у этого странные уши. И он прикрывал вожака. Даже… забавно".
Глава десятая
Они проведут в поместье целый вечер и целую ночь!
А наутро уедут - догонять Ураульфа.
Найя помнит, как прилетели птицы. Белое кружево птиц на синем светящемся небе. Птицы - предвестники доброго. Долгожданная весть от кейрэков.
Но сегодня она не вышла встретить Коварда на крылечке. Он привез в поместье гостей. Найя высмотрела в окошко неизвестного всадника - и не решилась выйти; проковыляла в парадную залу, уселась в дальнем углу и спрятала ноги под стол. А "волшебные" костыли укрыла за занавеской. Почему она так поступила?
В доме поднялся шум. Все забегали, засуетились. Ковард велел подавать самое вкусное. И хмурая Сьяна строго следила за тем, как накрывают на стол. Все собрались в каминной - Ковард, Мирче, домашние. Неизвестного спутника Ковард назвал Тайрэ. Тот сразу увидел Найю и широко улыбнулся. И приложил руку к сердцу: "Пусть светила сменяют друг друга, пусть даруют нам свет!"
А Ковард ему сказал:
- Это Найя, моя сестра.
И потом все подкладывал Тайрэ большие куски. И наливал "Хвойной бодрости". А Тайрэ с аппетитом ел, нахваливал угощение и все время смеялся.
Как он может смеяться, когда у него на щеке свежий огромный шов? Ему, наверное, больно?
Плешеродцы, сказал Тайрэ, вздумали с ним целоваться, но мечтал он совсем не об этом, - и опять посмотрел на Найю.
А Найя сидела ни жива ни мертва, боялась пошевелиться. Только слушала, что говорит Тайрэ, и не сводила глаз со шва на его щеке. А Тайрэ расхваливал Коварда. Говорил, что Ковард - герой. Подстрелил вожака плешеродцев и не позволил псам зацеловать Тайрэ до смерти. Вообще-то Тайрэ не против, чтобы его полюбили. Только не плешеродцы, а милая, добрая девушка.
Сьяна фыркнула. Кажется, Сьяне Тайрэ совсем не понравился. И еще ей не нравится Мирче. И новая шляпа Коварда сильно ее раздражает. С тех пор, как плешеродцы покалечили Найю, Сьяна стала очень сердитой. Ей не понравится, если Найя будет при всех ковылять на своих "волшебных ходулях". Так что Найя будет сидеть - и смотреть на Тайрэ. И на Коварда. И на Мирче.
На землю спустился вечер. На небо вышла Луна. Тайрэ сказал: интересно! Сколько на небе звезд? Однажды он насчитал столько, что хватит на бусы всем красавицам Севера.
И многие вместе с Тайрэ пошли любоваться небом. Только Найя не вышла.
Тайрэ очень скоро вернулся, взглянул на нее и сказал: у него сегодня не ладится с пересчетом. Он сам себе удивляется: все время теряет звезду, с которой начал считать. Не желает ли кто помочь?
Сьяна резко заметила, что на улице много помощников и больше никто не выйдет. Тайрэ незаметно вздохнул и снова вышел во двор. Но улыбка его потускнела. А у Найи внутри все сжалось: Тайрэ так ласково смотрит. Но он не видит ее безобразные ноги!
Нет, Найя не встанет с места. Она просидит тут весь вечер. И ночью тоже не ляжет - чтобы увидеть в окошко, как предрассветным утром три всадника тронутся в путь - поедут в сторону гор, догонять войска Ураульфа.
И один из них оглянется…
* * *
- Ковард, твоя сестричка… Она не умеет смеяться?
Они скакали бок о бок.
Так. Началось. Только слепой не заметил, что Тайрэ приглянулась Найя. Тайрэ, не скрываясь, пялился на нее. (Как разозлилась Сьяна!)
Интересно, кейрэк совсем тупой или как? Будто бы он не видел: Найя весь вечер сидела на месте, словно ее приклеили? Чем лыбиться во весь рот, пусть пораскинет мозгами: с чего бы ей так сидеть?
Мирче влез в разговор, хотя его не просили:
- Найя? Да что ты, Тайрэ! Она чудесно смеется. Просто дивная девушка! И так похожа на мать!
О, да! Его сестра очень похожа на мать. Для Тайрэ это может быть важно. Ковард почувствовал беспричинную злость. И ответил, не глядя на спутников:
- Знаешь, Тайрэ, у Найи нет повода веселиться. Плешеродцы отъели ей ноги, и она не может ходить.
Тайрэ не удивился, не повернул головы - будто и не расслышал. Он смотрел на дорогу, прямо перед собой.
Глава одиннадцатая
Вдоль тракта навстречу войскам Ураульфа вереницей тянулись беженцы. Рассказывали ужасное. У границы горят селенья. Враги не считают пленных. Их угоняют в горы - будто бы для обрядов.
Потом они повстречали остатки рубежных отрядов. Эта встреча повергла людей Ураульфа в уныние. У многих выживших в битве лица сильно раздулись и заплыли глаза. Раненые утверждали: те, что спустились с гор, не имеют лица. И они многоглазы. А еще они скачут, как огромные жабы. Их ведет ужасный макабред по имени Мукаран.
Мирче остался с ранеными и нагнал Ураульфа лишь перед сменой светил.
Ураульф дал знак всадникам отдыхать, а сам призвал к себе Мирче, Коварда и Тайрэ.
Они совещались всю ночь.
Утром Тайрэ и Ковард отобрали из войска сотню самых отчаянных всадников.
Со сменой светил войска опять никуда не двинулись. Зато добровольцы по указанию Мирче свернули с дороги в Лес.
- Ребятки, надо искать мухогон-траву. И побольше.
Трава воняла. Но Мирче потирал ладони и улыбался губами:
- Поверьте Полярному Волку, осы ее не любят.
Он свалил все листья в котел и велел хорошо их размять. Люди морщились и переглядывались. Мирче посмеивался: надо привыкнуть к запаху.
Ковард с ужасом думал: это еще не все. Знали бы те, кто морщится, что этот Мирче придумал.
- Все. Давайте. С рассветом авангард выступает. Ну, сынок, покажи пример!
Ковард с опаской приблизился и заглянул в котел. Резкий запах с новой силой полоснул его ноздри. От скривился и отвернулся.
- Сынок? Ты хочешь стать таким же, как я? Незрячим?
Преодолев отвращение, Ковард сунул руку в котел и размазал по лицу травяную кашу. Рядом хихикнул Тайрэ:
- Какой же Ковард красавец: глаза у него зеленые, шляпа тоже зеленая. И нос у него зеленый, и щеки, и борода.
А то бы Тайрэ промолчал! Скоро тоже станешь "зеленым".
Мирче подгонял остальных:
- Не воротите нос. Эта волшебная травка лучше железной маски защищает от ос.
Ураульф подъехал, взглянул на своих людей и не сдержал улыбки:
- Пожалуй, Мукаран должен сдаться без боя. Выступаем. Макабред слишком хочет победы. Он попадется.
- Это самое сложное - убегать от противника. Но Зеленая Шляпа обманывал плешеродцев, и ему не впервой. - Тайрэ легонько ткнул Коварда в бок.
Ковард дернул плечом, насупился и затрубил в свой рог.
* * *
Их уже поджидали. Барабаны горынов загрохотали, пробуждая горное эхо. Темные пятна вражеских войск потекли навстречу отряду Тайрэ и Коварда, приобретая все более различимые очертания.
- Корчерожа! Мелкие Духи! - Ковард не мог сдержаться.
Такого ему еще не приходилось видеть. Впереди на поджарых жилистых лошадях скакали горыны, увешанные амулетами. Этим Ковард не удивился. Но за ними с тяжелым топотом двигались яки - здоровенные, с загнутыми рогами, обросшие спутанной шерстью. Каждый вез на себе странных всадников.
- Макабреды! Это макабреды!
- Макабреды на пауклаках.
- Ишь, что придумали, жабы! Так им удобней прыгать!
Издалека казалось, что всадники многоглазы, что их лицо постоянно меняет свои очертания. Ковард усилием воли заставил себя повторить: это всего лишь осы, черные осы в клетках. Макабреды надевают их вместо защитного шлема. И в какой-то момент эти клетки непременно откроют. Внутри у Коварда кто-то воскликнул голосом Мирче: "Не подведи, сынок!"
Ковард поднял свой арбалет и краем глаза увидел, что Тайрэ сделал то же самое.
Надо держаться парами. Так учил Ураульф. Не дать обойти себя с тыла, не дать пауклаку прыгнуть.
Тайрэ оглушительно свистнул, и боевая сотня, развернув свои стяги, поскакала навстречу горынам.
Всадники сшиблись. Потом и яки вторглись в самое сердце битвы.
- Пауклаки! Держись! Они нападают сзади.
Лошади островитов ржали, дыбились и шарахались, сбрасывая седоков и топча пауклаков. Пауклаки кусались, прыгали, ломали противникам шеи. Яки ревели и повергали на землю всех, кто встречался им на пути, - и падали, сраженные стрелами арбалетов. На земле горами высились мохнатые мертвые туши.
- Ур-р-раульф! Покажите! Покажите мне Ур-р-раульфа!
На огромном яке высился крупный всадник. Его пауклак исходил слюной, но макабред пока не давал ему прыгать.
- А это, видать, Мукаран! Надо ж, какой сердитый! - Кейрэк подлетел вплотную. - Может, Тайрэ сгодится? Пока Ураульф задержался?
- Уйди с дороги, кейрэк!
Пауклак Мукарана прыгнул. Но лошадь Тайрэ увернулась. Мукаран попытался обойти его сзади. Ковард крутился вокруг и мешал пауклаку прыгать. Эти двое, похоже, решили поиграть с Мукараном. Мукаран разозлился:
- Раздавлю, червяки! Выпущу вам кишки.
Тайрэ опять увернулся и огляделся вокруг. Горыны и пауклаки, казалось, заметно теснят островитов.
- Ковард! Пора! Труби!
Ковард вытащил рог и подал сигнал к отступлению. Островиты - из тех, кто сумел удержаться в седле, - развернулись и поскакали, по пути сбиваясь плотнее. Макабреды снова взгромоздились на уцелевших яков и бросились следом за ними. Барабаны горынов снова загрохотали, на этот раз - с торжеством. В спину воинам-островитам неслись оскорбления. Ковард сжал зубы. У него еще много сил. Он еще может сражаться. С каким удовольствием он раздавил бы пару этих слюнявых жаб.
- Нет, Зеленая Шляпа! Нельзя! Быстрее, быстрее скачи! Тебе не впервой убегать. А потом посмеемся, - уговаривал себя Ковард.
Тайрэ скакал совсем рядом. Вон туда, к той дороге, уводящей с широкого поля. Внезапно по знаку Тайрэ поредевшая сотня развернулась на всем скаку и снова сшиблась с врагами.
Тайрэ опять столкнулся с предводителем войска:
- Уйди с дороги, червяк! Я ищу Ураульфа!
- Кто лучше - червяк или жаба? У жабы - красивые глазки! Не глазки, а загляденье.
Всадник в ответ заревел, быстрым движением распахнул свою клетку и выпустил ос прямо в лицо Тайрэ. Ковард зажмурился. Осы ударились о невидимую преграду (Благодатная вонь! Мирче все-таки молодец!) и повернули назад, на человеческий запах. Лицо макабреда защищала сетка. Но осы, гонимые запахом чужеродной травы, облепили ее, не давая смотреть. Мукаран замотал головой. Тайрэ засмеялся и атаковал. Но як ревел, бодался и не давал кейрэку добраться до седока.
Другие макабреды тоже открыли клети. Воздух в одно мгновение заполнился черными точками. Осы роились над полем, раздражаясь при виде недоступной добычи. Их жужжание становилось все более напряженным.
Ковард помнил: еще чуть-чуть - и трава перестанет действовать. Запах уже ослаб. И осы теперь подлетали ближе и ближе к лицу. Вскрикнул первый ужаленный.
Ураульф! Нельзя больше медлить. Враги растянулись по полю. Их "голова" с Мукараном оторвалась от общей массы. Где же ты, Ураульф?
Из Леса выехал всадник. И тут же поднялся Ветер - пронизывающий, холодный, взметающий пыль и листья. Ветер напал на ос, превратил их в комочки грязи. Воздух стал зябким и чистым.
- Ты хотел Ураульфа? Вот тебе Ураульф!
Ураульф летел прямо на Мукарана. А за ним неслась его конница.
Он одним ударом меча сбил макабреда с яка и пропорол пауклака. Мукаран вскочил, выпустил свою саблю и двумя руками вцепился в длинную шерсть быка, пытаясь забраться в седло.
Ураульф подъехал вплотную:
- Убирайся отсюда! Ты не нужен в Долине.
Мукаран ощерился:
- Кейрэки - лесные черви. Их милость мне не нужна.
Ураульф хватил его плеткой:
- Кто ты такой, Мукаран, чтобы я тебя убивал? Ты всего лишь вожак людоедов.
- Дай мне саблю, спустись с коня - и увидишь, чего я стою.
- Ты хитер и жесток. Но ты недостоин единоборства. Я сказал: уводи людей.
Ураульф заставил яка, на котором висел Мукаран, развернуться в сторону гор:
- Тайрэ поможет тебе не потерять направление.
Весело гикнув, Тайрэ поскакал вперед, погоняя яка.
Мукаран закричал Ураульфу:
- Ты глуп, Ураульф! Ты не знаешь, почему ты меня не убил. Ты уверен, что служишь добру. А добро и зло крепко связаны. Они близнецы, кейрэк! Они не живут друг без друга.
- Пшел, рогатый! - Тайрэ напоследок стегнул быка и позволил ему самому трусить в сторону гор.
- А с тобою, червяк, мы еще встретимся! - процедил Мукаран сквозь зубы.