Глава пятая
- Несущие вести - к Правителю Ураульфу!
- Срочная новость, сверхваж! Вчера пополудни на землю Лосиного острова вступил караван иноземцев. Велено передать: едет принцесса Угорская. Правитель! Она сказала, ты ее ожидаешь.
Правитель поднялся с места. Нет, не поднялся - вскочил. Лицо его вспыхнуло так, что все опустили глаза - будто нечаянно подсмотрели то, что им не предназначалось. Ураульф извинился: он должен срочно уехать! Если Совет позволит… Если никто не против…
- Не беспокойтесь, сверхваж. Советники понимают, - председатель Совета ласково улыбнулся. - Правитель не может поступить по-другому.
Ураульф постарался спокойно дойти до двери, а потом, считая, что его уже больше не видят, понесся по лестнице вниз, перескакивая ступеньки, и не сел - взлетел на коня, не дожидаясь охраны. А представители гильдий, седовласые и почтенные, с тайной завистью наблюдали за Правителем из окна, и каждый лелеял в сердце невозможные воспоминания.
- Важи, какая новость! Могут ли у Совета быть другие дела? Обряд у Лосиного камня и большие гуляния - вот что нужно нам обсудить! - Вальюс чувствовал неподдельное вдохновение: всем тревогам настал конец. Правитель теперь будет счастлив, земли Лосиного острова сделаются богатыми, а жизнь сверхмастера Вальюса - безмятежной и безопасной. Ах, как приятно об этом думать!
* * *
- Важ, вы слышали, что предстоит обсуждать?
- Да, но сверхмастер Вальюс уже ставил этот вопрос.
- Раз эдак сто, не меньше!
- Будто это не Ураульф, а Вальюс надумал жениться.
- Может, еще надумает. Может, и Вальюсу надоело вести холостяцкую жизнь!
- Отказаться от старых привычек? И зачем ему осложнения, когда и так без всяких хлопот можно лопать варенье?
- Вам и об этом известно?
- О том, что сверхмастер Вальюс очень любит варенье? Об этом известно всем!
- А о том, что он обожает слушать кейрэкские сказки?
- Ха! И это не новость. Лекарь Крутиклус не раз намекал, что сверхмастер Вальюс сочувствует отщепенцам.
- Но теперь-то все изменилось!
- То есть он не сочувствует?
- Нет, важ! Я о другом. Какие теперь отщепенцы? Наш Правитель - кейрэк.
- Ну, да. Об этом лучше не думать… Тем более что Ураульф женится на принцессе. Говорят, она очень красива.
- Говорят, сверхкрасива, важ.
- Вот-вот. На Лосином острове главное - красота… Кажется, председатель Совета просит голосовать. Что мы там обсуждаем?
- Я не расслышал, важ… Советник Крутиклус возражает сверхмастеру Вальюсу. Вот дурная привычка! Но в нынешних обстоятельствах мы поддержим советника Вальюса. И неважно, о чем они спорят.
- Вы совершенно правы. Жаль, к вечернему чаю мы не успеем закончить. Что у вас сегодня с собой - пастилки или конфетки?
- Есть и то, и другое. А ну-ка, закройте глаза! В каком кулаке пастилки?
- Угадал, какая досада! Мне хотелось конфетку. Да, кстати, а что кондитеры? К свадьбе получат заказ? Что вы молчите, важ? Как? Уже получили? Может, тогда потолкуем о красивых корзинках? Такие уютные, маленькие, с витыми изящными ручками. Подходят для ваших пастилок. Что? Вы уже столковались с корзинщиками предместий? И после этого смеете болтать со мной о кейрэках? Пусть ваши конфетки протухнут! Пусть пастилки прилипнут к нёбу! Надо же, сговорились, кто поставляет корзинки!
* * *
- Важни, куда это вы? Бежите, словно косуля! Это все - несущие вести? Это они виноваты?
- А сами-то, сами, важ! Скачете - прямо как заяц! А ваши несущие вести на этот раз припозднились! Новость уже известна. Домчалась быстрее птицы. К Ураульфу едет невеста. Вот хочу посмотреть. Говорят, они уже близко. Говорят, караван верблюдов.
- А я слыхал, что слоны. Огромные! Выше дома.
- И на самом большом - невеста. Говорят, ожерелье на ней стоит целое состояние.
- Так она же принцесса!
- А вокруг нее великаны, темнокожие слуги. В тюрбанах, с кривыми ножами. Прямо жуть, какие красавцы!
- Темнокожие - и красавцы? Что вы несете, важни? Скажите еще, тюрбаны лучше, чем красные шляпы!
- А что? И скажу! Тюрбаны - особливо красные - выглядят пострашнее.
- Знаете, наши охотники тоже многого стоят. Как надвинут шляпу на лоб - аж мурашки по коже.
- Что там ваши охотники! Обычные головорезы. Солидности не хватает.
- Важни! Зачем вы так? Это ж свое, родное! Чтобы красную шляпу променять на красный тюрбан? Вы что - не любите остров?
- Не болтайте глупостей! При чем тут моя любовь? Говорю: тюрбаны страшнее. А ваши охотники, важ, опять оказались в пролете. Уж как они потешались над Правителем Ураульфом из-за Дня красоты. Мол, он ничего не смыслит, не может выбрать невесту! Теперь-то, небось, притихли! Сидят и кусают локти. Говорят, принцесса - красавица из красавиц.
- Говорят, кто увидел, так и бежит вдоль дороги за караваном.
- Тут удивляться нечему. На Лосином острове главное - красота. Ох, важ, смотрите! Смотрите! Вот же они! Вон там! Только разве это слоны?
- И вроде бы не верблюды…
- Но народ-то вопит от счастья. Ой, глядите-ка! Слуги! Темнокожие, правда! Великаны и силачи. Глядите, какие мышцы! и красные тюрбаны! Важ, держите меня! Я завизжу от восторга.
- Важни, куда вы пялитесь? Видите? Вон принцесса!
- И правда! Правда принцесса.
- Разрази меня гром! А вы - тюрбаны, тюрбаны… Вы только взгляните, какая она!
- Я же вам говорила!
- Говорили - и ладно. А сейчас помолчите! Духи, какая… Какая!
- А смотрите туда, туда. Кто это скачет?
- Ураульф, не иначе! Не скачет, важни, летит. Как тут не торопиться!
- Ах, важ, что будет, что будет!
- А что? Известно, что будет. Он ее поцелует! Вот сейчас… Смотрите, смотрите!.. Да здравствует Ураульф, Правитель Лосиного острова! На Лосином острове главное - красота!.. Что это с ним?
- Не пойму! Мчался как на пожар - и вдруг осадил коня.
- Прямо на всем скаку.
- Чуть не вылетел из седла. Заробел! Не иначе. Перед такой красотой.
- Эй, Правитель, мы ждем! Не медли!
- Ну, давай же!
- Давай, Ураульф!
* * *
Сверхмастер Вальюс давно не ходил так быстро. Он постукивал тростью по булыжникам мостовой - и они отвечали ему звонкой веселой песенкой: "Тра-та-та! Тра-та-та! Тра-та-та! На Лосином острове главное - красота!" Вальюс готов был пуститься бегом, но на улицах слишком людно. Могут сказать, что советник ведет себя несолидно. Ему приходилось сдерживаться. Но скоро он увидит нянюшку Ураульфа и прямо с порога крикнет: "Кетайке! Ураульф будет счастлив".
Или войдет и сядет, загадочно улыбаясь, а когда Кетайке удивится, он задушевно скажет: "Вот ведь какая новость: к Ураульфу едет невеста. Она уже здесь, на острове, и скоро будет в столице".
Или так: "Ты еще не слыхала? Караван у самой столицы. Догадайся, кто к нам приехал?"
А в ответ Кетайке засмеется, и глаза у нее заблестят. Это так заразительно - когда Кетайке смеется! Внутри у Вальюса сразу делается горячо. Будто он молодеет. И готов совершить что-нибудь благородное. Что-нибудь безрассудное.
Только Вальюса опередили. Сверхмастер с досадой вздохнул. Мирче - никто другой. Это его спина. Вот, исчезла за дверью. Эх, теперь Кетайке узнает о приезде невесты от сверхлекаря, а не от Вальюса. Ладно, он уступает. В последнее время у них не ладились отношения. Может быть, общая радость поможет им помириться?
Вальюс вошел. Слепой уже снял свою шляпу и уселся за стол. Он, к удивлению Вальюса, ничего не рассказывал: сидел и смотрел в никуда. А перед ним пузырился полный стакан "Хвойной бодрости" - явно недобрый признак.
Мирче не был в Совете и еще ничего не знает! Пропустил заседание. Для него важнее таскаться по Лесу с Ковардом…
Но по дороге в город он, конечно, заехал в трактир.
Нет, это просто характер. Он давно перестал быть добрым и славным Листвинусом, которого в давние годы встретил маленький Вальюс.
- Кетайке! Сверхмастер хочет сообщить тебе новость, - Мирче кивнул на Вальюса и сделал долгий глоток.
- Новость? Какую новость? - Кетайке встревожилась.
Еще бы! Слепой говорил таким тоном, будто сообщал о покойнике, который прибудет в город. Да, у него способность омрачать любое событие.
Вот и с Вальюсом что-то случилось: ему больше не хочется петь. Ему вдруг стало мешать внезапное беспокойство. Вальюс прочистил горло и сказал как можно спокойней:
- К Ураульфу едет невеста. Он поехал ее встречать - за мостом, на подступах к городу.
- Невеста? Какая невеста?
Вальюс опешил.
- Вальюс, я не расслышала. Ты что-то сказал про невесту…
- Кетайке, ты не рада? - А то он не видит! Кетайке не просто не рада, она испугалась. Что вообще происходит? - Послушай, ты все твердила, что Ураульф нашел свое счастье. - Вальюс чувствовал, как слова превращаются в погремушки. - Разве не ты говорила, что Лосиный остров с приездом его невесты станет богатым краем? И теперь, наконец, это осуществится…
- Вальюс, эта невеста прибыла сюда слишком рано!
- Вот и славно! Мы все должны испытать облегчение. Сколько можно мучить Правителя ожиданием?
- Ураульф обязан был ждать. (Кетайке так строга к Ураульфу?) Он обязан был ждать девять лунных смертей и рождений. И ему назначили встречу не в полдень, а в полнолуние…
- Дорога до Лосиного острова утомительна и длинна. И тем, кто пускается в путь, легко ошибиться в расчетах, - Вальюс пытался в чем-то убедить Кетайке. В чем? - он и сам не знал.
- Нет ничего точнее лунных часов.
- Ты хочешь сказать, что невеста… - Вальюс был поражен: Кетайке в своих опасениях перешла все границы. - Кетайке, это же глупо! Ураульф не слепой. Он увидит невесту. Собственные глаза не могут ему соврать.
- Знаешь, парень, а слепота порой бывает спасением, - Мирче шумно хлебнул "Хвойной бодрости".
- Надо догнать Ураульфа… Надо ему напомнить… - Кетайке была вне себя от тревоги.
Это взвинтило Вальюса: сверхлекарь слишком много о себе понимает. Слепота - большое достоинство! Эти двое хотят все испортить!
- Полагаю, вы не посмеете омрачить Правителю радость от встречи с его невестой, - сверхмастер изящных ремесел говорил, как в Совете - твердо, уверенно, с легкой насмешкой. - Не станете обременять его недомолвками и сомнениями.
- Послушай, парень! Тактичность в таких делах неуместна.
Да они и правда рехнулись! Вальюс не выдержал:
- У вас нет никаких доказательств… Но вы, пожалуй, устроите, что народ возмутится. - Он резко направился к двери и добавил, уже с порога: - и я вам давно не парень!
Вальюс снова шел очень быстро. Теперь его подгоняла не радость, а раздражение: Духи с ним, с этим Мирче. Он привык идти против всех. Возражать по любому поводу. Но Кетайке! От нее Вальюс такого не ожидал.
А собственно, почему? Разве у Кетайке нет серьезной причины не радоваться невесте? Ураульф, женившись, останется жить на острове. А няня наверняка хочет вернуться на Север…
А Мирче? Чего хочет Мирче?
Разве не он добивался, чтобы призвали кейрэка?
Разве не он сражался плечом к плечу с Ураульфом во время войны в предгорьях?
Разве не Мирче смеялся и пил за здоровье невесты, когда узнал о том, что Ураульф обручился?
Что же случилось теперь?
Вальюс не понимает.
* * *
Народ толпился на площади до вечерней смены светил. А к ночи все трактиры были забиты подвыпившими гуляками. Там веселились и славили красоту принцессы Угорской. Дворец гудел, словно улей.
Крутиклус тихонько выскользнул с заднего хода, к конюшне. Там было тесно от лошадей и мулов. Всюду валялись тюки. Мелькали незнакомые люди.
Это все, знаете ли, не очень. Как-то несимпатично. Тюрбаны, кривые кинжалы. Для вечерней прогулки не очень уютное место. И вроде, нет никого, кто бы хотел его видеть. Да, да! Крутиклусу здесь совершенно нечего делать. И лекарь уже собрался вернуться назад, во дворец - любоваться принцессой.
Ах, Ураульф, проказник! Делал вид, что его волнуют только лоси и снег. А сам отхватил красотку - всем красоткам на зависть.
Правда, нельзя сказать, будто Правитель счастлив. Он, скорее, растерян. Удивлен. Насторожен. Будто это не тот Ураульф, который скакал по ступенькам, узнав о приезде невесты. Будто его подменили…
А может быть - не его…
Странное совпадение: Крутиклусу стало известно, что Барлет возвратился на остров. И в это же время лекарю велели явиться на встречу…
- Ах! Что вы дела… ва…
Один из рабов принцессы неожиданно подошел к Крутиклусу сзади, грубо зажал ему рот и поволок в темноту, к колючим кустам ежевики:
- Прекрати орать, идиот!
- Ва-а-аж… - Крутиклус вгляделся в лицо чудища в тюрбане и чуть не утратил дар речи. - Это вы? Но - как?
- Не задавай вопросов. Ты получил записку? Ты достал мне шляпу и плащ?
- Но, важ! Из записки не следовало, что это будете вы. Живым, так сказать, и здоровым. И что шляпа нужна сей миг… Там обещали подробности… Так значит, вы - в тюрбане. Без любимой охотничьей шляпы. Я помню: у вашей шляпы были бархатные поля… Но красный тюрбан вам идет. - Барлет угрожающе наклонился вперед, и Крутиклус торопливо продолжил: - Выглядит очень внушительно. Да, там был чужой почерк, в той почтовой записке.
Барлет с раздражением ощутил, что вернулся домой, и сплюнул: а лекарь предполагал, что охотник таскает за пазухой голубей? Через Полупустыню? Туда и обратно? Да чтобы отправить письмо, ему пришлось в темноте добираться до голубятни. И почтарь, как теперь Крутиклус, чуть не лишился рассудка, увидев тюрбан Барлета.
- Важ, сожалею, важ! Но придется еще подождать. Ничего не поделаешь, да! Я не очень понял записку. Что вы - среди слуг принцессы. И, видимо, тоже - "оттуда". Видимо, вы решили послужить Ураульфу? Но, знаете ли, Правитель выглядит очень смущенным. Даже странно, не правда ли, важ? Ведь невеста очень красива. А красный тюрбан вам идет. Уж поверьте мне, важ! Поверьте!
* * *
Лошадь скакала так быстро, что в ушах у Барлета шумело.
План его удался: Ураульф обознался. Но Барлету от этого сделалось только хуже.
Поначалу, завидев Правителя, Барлет преисполнился страхом: что, если тот заподозрит обман и не признает невесту? Ураульф и правда вдруг осадил коня, и на его лице отразилось смятение.
Страх Барлета сменился злорадством: "Что-то не так, Правитель? Ты учуял подвох? Но даже твоими глазами его тут не разглядеть?"
Ураульф однако не позволил себе колебаться: как предсказывала Дракинда, увидев кольцо на пальце у Аллибинды, он подъехал к принцессе и протянул ей руку.
Скорпион внутри у Барлета ударил своим хвостом, обжигая ему нутро. Пальцы сами собой потянулись к кинжалу. Убить, убить Ураульфа - прямо сейчас, на месте! Он один, без доспехов. Нож легко долетит.
В тот же миг принцесса нашла Барлета глазами и пригвоздила к месту насмешливым взглядом. Барлет заскрипел зубами и заставил себя сдержаться: рука, ухватившая нож, против воли разжалась.
Ураульф прилюдно поцеловал принцессу.
Барлет закусил губу и ощутил во рту солоноватый привкус.
Теперь он скакал в темноте по пустынному полю, и услужливое воображение рисовало ему одну за другой мучительные картины: узкоглазый опять обнимает принцессу, пальцы его касаются арабесок на коже…
Барлет не смог удержаться и тихонько завыл. И ради этого он претерпевал мучения?
Может, Дракинда послала Барлета за собственной смертью? Она же его ненавидит! Она его обманула - как обманывала и раньше. "За эту тайну, Барлет, ты возвратишь мне сына!"
Ха, пустогрудая ведьма! Ураульф пока что не умер. Но если он даже умрет, Барлету этого мало. Теперь Барлет желает оказаться на месте Правителя.
Он снова поедет в горы и потребует от Дракинды настоящего колдовства.
Глава шестая
Они сидели на берегу и смотрелись в Белое озеро. Анриза вдруг поняла, что с Аль придется расстаться. Ждать осталось недолго: Аль достигнет брачного возраста, закончит свое обучение и уйдет к Ураульфу. Если Анризе и суждено снова ее увидеть, то только после того, как у Аль появится дочка. Печальный повод для встречи!
Аль волновало другое: как живут за пределами скита? Чем занимаются люди? Какие у них обычаи? Разные в разных странах? Как же они тогда могут договориться? Анриза рассказывала, а Аль удивлялась:
- Сколько же ты повидала!
И спрашивала, и спрашивала - как ненасытный птенчик.
- А оводы больно кусают?
- Ох, как кусают! Однажды я отправилась в дальнее королевство. А овод, представь себе, ужалил меня прямо в глаз. Веко распухло. Лицо выглядело ужасно.
- Но ты ведь такая умница! Ты справилась с этим укусом?
- Там было трудно собрать подходящие травы. Пришлось задержаться в пути и подождать немного.
- Значит, больно. Я так и знала! Меня тоже ужалил овод. Никогда не кусал - а тут вдруг взял и ужалил. Ты мне скажешь, что делать?
- Овод? Какой такой овод? - Анриза не сразу вникла в то, что сказала ей Аль.
- У меня губа очень сильно болит. Посмотри, как раздулась. Утром было не очень заметно.
А Анриза еще удивилась: что это Аль закрыла губы листом толокнянки?
- Но, девочка! В Лунном лесу оводы не летают.
- Кто же мог меня так ужалить? Мне ведь скоро в дорогу. До назначенной встречи осталось шесть смен светил.
- Дай-ка я посмотрю, - Анриза осторожно взяла Аль за подбородок. Лицо ее разом утратило мечтательное выражение. - Когда… это появилось? Когда вдруг возникла боль?
Это что - не укус? Не овод? Правда, было нечто чудное. Вчера, пополудни. Будто Аль на мгновенье уснула и кто-то больно и грубо хлестнул ее по губам.
Анриза все смотрит и смотрит, и в глазах нарастает ужас. Странно: давно ли Анриза боится царапин и ссадин?
* * *
- Анриза? Что-то не так?
Анриза не выдавила ни звука: таращит глаза, как рыба, вытащенная на берег.
- Говори, наконец!
- Аль… У нее воспалились губы.
Юрулла впервые в жизни не отпустила колкость. Она не смотрела на Аль - словно смотреть на Аль было очень опасно. А Анриза все больше и больше бледнела.
- Так что ты стоишь истуканом? Нужно спросить у блюдца.
Анриза кинулась к двери. Юрулла прикрыла глаза, чтобы собраться с силами, и взглянула на Аль.
Та попробовала коснуться воспаленной губы, и боль вдруг сделалась невыносимой. Но Ураульф будет ждать! Медлить недопустимо. И нельзя торопиться. Юрулла все рассчитала. Поэтому Аль собиралась…
- Бедная моя девочка! Нужно уменьшить боль. Давай хоть что-нибудь сделаем.
"Бедная моя девочка"? Это кто говорит - Юрулла?