Перекрывая этот дикий смех, зазвучала сирена, возвещавшая о начале рабочего дня.
***
Самым антифееричным в этой жизни можно назвать работу на конвейере. Здесь люди были словно зомби. Зомбированые машины – целый день напролет они выполняют одни и те же действия: взял винт, прикрутил винт. И все это в ожидании финальной сирены, что вернет их к нормальному состоянию. К слову сказать, работа грузчиком ничем не лучше – есть лента, на которой коробки приезжают и есть автоматический погрузчик, куда их надо погрузить. Собственно, на этом все. Работа эта настолько однообразна и монотонна, что через час-другой мозг попросту отключается, позволяя телу двигаться на холостых, чтобы сберечь силы.
Спасают только частые перекуры и постоянные разговоры, но разговоры, как и сама работа, получаются ни о чем. Хорошо, что грузчики – еще не самое дно профессий, поговаривают, что на нижних уровнях во время перекуров и вовсе молчат, а это уже страшно…
Во время одного из таких перекуров Арс не на шутку задумался, на него будто бы снизошло откровение сверху, и шепнуло это откровение: "Что-то не так". Он стал вспоминать тот случай, из-за которого оказался здесь и сейчас, свою жизнь до и после. Все казалось таким далеким и зыбким, будто и не с ним это происходило вовсе. Вспомнилась ему и эта глупая пьяная драка во время обучения основной профессии, когда он, угрожая отколотым горлышком бутылки, набросился на какого-то бедолагу и порезал ему лицо. Вспомнил он и тот случай, когда отбил свою супругу у ее ухажера, зачем-то применив силу. И того, и другого сейчас можно было встретить на уровень выше, в чистых коридорах хранилищ, а он – он теперь преступник, и вынужден отрабатывать свой долг перед ними таким вот способом.
После очередной пересмены, он вынужденно встал в самое начало очереди на погрузку и ненароком огляделся. Все вроде было в порядке – все на своих местах и отрешенно кидают коробки, но что-то было не так. Вскоре стало понятно, что именно. Точнее, кто. В их очереди, немного позади самого Арса, стоял новенький, по крайней мере, сам Арс видел его в первый раз, а такого человека он точно бы запомнил, поскольку тот явно выделялся из всей очереди. Будучи одет в обычную рваную красную клетчатую рубаху и нелепую вязаную шапочку, он имел один отличительный признак – улыбку. Никто и никогда здесь не улыбался, попросту нечему было радоваться. Монотонная работа до конца жизни, а дома постоянный ремонт протечек и обвалов, с чего тут взяться улыбке?
Во время обеда Арс любил уединиться, ну не нравилось ему сидеть в общей столовой среди этого шума и гама, ждать в очереди на раздачу бесплатных обедов, более походивших на однообразную безвкусную массу. Или же покупать за свои кровные обеды у платного прилавка, хоть там и стояли милые девушки, зазывно улыбаясь. Любил он обедать один и смотреть за автоматической работой завода, и ни один день потрачен был на поиски такого места. Располагалось оно далеко за обеденными залами. Нужно было миновать комнаты отдыха слесарей, сварщиков и операторов, затем пройти пост охраны. Вообще-то вход в ту часть завода был запрещен, поскольку было это прямо перед стеной, что разделяла цеха на две части – их рабочую и срединную, где шло само производство. Здесь стояли огромные меха, которые приводили в движение многочисленные конвейеры и лебедки, и их равномерное движение вверх и вниз умиротворяло и как-то успокаивало, заставляя надеяться, что все еще может измениться к лучшему.
Правда, в этот раз спокойно пообедать не удалось, и как только Арс устроился на вышке и свесил ноги вниз, в необъятную пучину шестерен, к нему подсел человек. Это был тот самый новичок, которого наш герой приметил в очереди на разгрузку, но как он смог проникнуть сюда и зачем – оставалось загадкой. Он сел рядом и тут же приветливо протянул руку в вязаной черной перчатке с отрезанными пальцами:
– Вязьман, – сказал он.
– Что? – переспросил Арс.
– А, не переживайте, разве можно так сразу догадаться, что это мое имя? Многие удивляются, ведь оно очень необычное, знаю, знаю! Но запомнить просто, поверьте: видите мою вязаную шапочку и перчатки? Просто я вязать люблю, это семейное, вот и назвали так. А вас как зовут, позвольте полюбопытствовать? – сказал он и проворно откусил свой бутерброд.
Арс никогда не любил новых людей, очень сложные ощущения были у него по этому поводу, и заговорить с незнакомым человеком для него было почти сродни безумию, да еще с тем, кто приперся, не спросясь, на его любимое место. По идее, это должно было очень взбесить его, и даже довести до драки, если собеседник был бы неосторожен, но к этому человеку Арс почему-то испытывал непонятную симпатию, так он был прост и открыт. Немного помедлив, Арс ответил:
– Арс, мое имя Арс. Не знаю, почему так назвали.
– Да это нормально, что не знаешь, большинство даже не задумываются, почему такие имена дают детям. Арс и все. Просто запомнить, и утруждаться не надо, чтобы окликнуть. Вот и назвали так, это нормально, ты посмотри, у всех имена из 3-4– х букв состоят, видимо так проще. – Собеседник в красной клетчатой рубахе говорил в быстром темпе и был крайне убедителен. – Да это во всем проявляется, вот работаешь ты тут, работаешь, и что с того? Что это тебе дает?
– Ну как что, деньги дает и еду! Все же работают здесь! – наш герой был достаточно суров в ответе, но казалось, что эти слова поколебали его уверенность. По крайней мере, раньше с ним никто на такие темы не разговаривал.
– Так-то оно так, но что на всех равняться? Или всем так уж хорошо живется? А если хорошо, то почему тогда все только сидят и жалуются на жизнь? Плоха она, мол, и скучна. А? Не знаешь? И я вот не знаю! Мое мнение такое – что возможно все! Нужно только захотеть, и ты будешь с той стороны купаться в роскоши!
После этих слов Арс от души рассмеялся. Ничего подобного ни от кого раньше он не слышал, да и слышать такое сейчас в этом замызганном цеху, под аккомпанемент вздымающихся мехов завода, было по крайней мере нелепо, будто бы сказку какую рассказывали. Но Вязьмана такая реакция не остановила, он продолжал:
– Да, конечно, можно смеяться сколько душе угодно, но вопрос в другом. А кто-нибудь сделал хоть что-то, чтобы изменить свое положение? По крайней мере, я выяснил, где находится крыло начальства и подал прошение о переводе, а ты?
Арс перестал смеяться, непонятно было, говорит ли этот человек правду или придумывает на ходу, но эта информация интересовала самого Арса очень давно, ведь это крыло должно было быть, кто-то же с этой стороны дает разнарядки? Он решил зайти издалека, и уже серьезно спросил:
– Так почему же ты здесь, а не там, наверху? – он ткнул пальцем в крышу ангара.
– С одной стороны, это, конечно, так, но мысли мои высоко. А в грузчики я попал из-за злых языков, наговорили что-то на меня, и, скорее всего, неправду. Но я тебе могу доказать, что не языком треплю, есть у меня эта карта, ну, точнее, отрывок ее, по которому я в то крыло пробрался, – и с этими словами он достал из-за пазухи грязный кусок бумаги, испещренный линиями, образующими между собой коридоры и цехи.
– Вот видишь, – продолжал он, – вот конвейеры, два последних, а вот меха, где мы сидим, а вот и он, указатель, видишь? На указателе надпись "Администрация", правда, кусок оборван, но там дальше дверь такая будет, большая и железная. Туда идти надо, и с собой взять листок с бумагой и ручку, а там скажут, что написать. Да и вообще, был я там, так что возьми карту ты! Да, такой дружеский подарок, только не вздумай отдать или показать ее кому попало, да и не говори об этом много, не любят этого.
С этими словами он протянул Арсу карту и резко встал, взглянув в потолок. Наш герой уже было открыл рот, чтобы спросить что-то, но тут грянула сирена к началу работы, и Вязьман резко сказал:
– Опаздывать нельзя! Одна оплошность, и никогда не переведут!
***
Дома все было как всегда, также уныло и однообразно. Тихой неспешной капелью барабанила в таз вода, сочившаяся с крыши, уныло на всю улицу вещало радио и то тут-то там сновали дети. Войдя в подъезд, Арс наткнулся на местного любимца – хорька по имени Бо, который хоть и питал симпатию к жителям подъезда, но при их появлении спешил ретироваться и наблюдать за происходящим с верхней площадки, забавно свесив голову. По какому-то непонятному стечению обстоятельств сегодня животное так не поступило, и как только заметило Арса, подбежав к ноге, стало выражать свое расположение. Это было крайне странно, да и сам дом казался каким-то не таким. Вроде бы все было на своих местах, но очень необычно, как будто и не его это дом был вовсе, а склеенный из картона на скорую руку. Тот же подъезд, тот же этаж, та же самая дверь, но чувства внутри все вызывает другие, будто подмена это все.
Не удержавшись, Арс дотронулся рукой до стены: ничего необычного – стена как стена. Зеленого цвета, немного мокрая и холодная, как всегда. Но беспокойство не отступало, да еще этот хорек, что пристал к нему и не отлипал до самого входа в квартиру. Закрыв дверь, он вроде бы оказался в привычной обстановке, но это ощущение было недолгим, через несколько минут из комнаты соседей вывалилась ватага детей, которые стали безудержно вопить и пронеслись мимо Арса на площадку. Тут были явно не только его дети, но и множество соседских, но все они почему-то не удосужились с ним поздороваться.
В остальном вечер прошел как обычно. Ужин, телевизор, ремонт и постель. Все встало на круги своя, и уже вскоре Арс забыл о том чувстве, что накрыло его с головой несколькими часами ранее. Выпив изрядную дозу спиртного на крыше во время ремонта протечек с соседскими мужиками, и проговорив до полуночи с ними о всякой ерунде, он в изнеможении завалился спать. Завтра его ждет точно такой же день как и сегодня, но прежде его ждал мир сновидений.
В этом сне, неимоверно странном и столь же иррациональном в главной роли выступал он сам, но был он вовсе не собой. Будто бы в его тело впихнули другого человека, и теперь командовал тот незнакомец, а у Арса и вовсе не было свободной воли. Снилось ему так же, что он говорит с этим необычным человеком с работы, который постоянно тряс головой, оглядывался, и нес всякую ерунду. А потом была долгая дорога домой. Дорога через пустырь по городским улицам, опоясанным со всех сторон картонными домами, что кренились от ветра и норовили вот-вот развалиться. Он вошел в свой дом, такой чужой сейчас, и с опаской посмотрел на стены, потом так же осторожно подошел и изо всей силы надавил. Стена поддалась, и каркас здания, потеряв всякую опору, начал рушиться…
Затем Арс проснулся.
Этот день был гораздо страннее всех остальных в жизни грузчика Арса. Во-первых, с самого утра его мучили мысли о том странном сне, а во-вторых, с самого утра он напряженно думал. Чего не случалось с ним уже очень давно, и эти душевные потуги в конечном итоге привели к тому, что к обеду голова сильно разболелась. Обедал он на своем обычном месте, но мерный ход мехов вверх-вниз уже не казался ему столь вдохновляющим, а отражался в ушах противным скрежетом. Правда, это было не все, что напрягало Арса в этот ненастный день. Обычно его обед проходил в одиночестве, и никто вам не скажет, что он не находил этот способ приема пищи вполне достойным. Ему нравилось есть одному, но сегодня он ждал.
Ждал он того человека, что вчера без спроса ворвался в его жизнь, он боялся этого случайного знакомого, но одновременно жаждал чтобы тот снова пришел в его ограниченный мирок и потешил сказками о лучшей жизни. Плюс события самого сна также не давали покоя. Арс начинал что-то подозревать, будучи уже ни в чем не уверенным, он подошел к стене и изо всей силы влепил по ней кулаком, но стена не поддалась, как это случилось в сновидении, а откликнулась лишь резкой болью в конечности. Было так больно, что в глазах даже потемнело и из ниоткуда возник портрет старого китайца, что наклонился с картины и со всего маха ударил его клюшкой по голове, что и привело Арса в чувство.
Потом все шло своим чередом. Ящики один за другим падали в погрузчик, и все что-то монотонно напевали, но Арсу не было до того дела. Он искал глазами человека, которого повстречал намедни, но как ни старался, найти его не удавалось. В пятиминутный перекур он поднял на общем обсуждении вопрос об этом странном незнакомце в вязаной шапочке, но все просто качали головами и говорили, что не видели такого. Это даже заставило нашего героя задуматься о свей вменяемости. Он отошел подальше от всех и сунул руку в карман по привычке перед тем как закурить, но пачки сигарет там не было, а было там нечто гораздо более интересное – та карта, что подарил ему Вязьман.
Карта была похожа на план действий при пожаре, что повсюду висели в цехах, но это, по всей видимости, был выход из административного крыла при пожаре, чего, понятно, никогда не повесят грузчикам. Зачем грузчикам знать, как выходить из административного здания? Ведь спасать они явно никого оттуда не будут.
Когда Арс смотрел на этот обрывок бумаги, в его сознание возвращались воспоминания. Сначала это больше походило на кошмарный сон, какие часто вваливаются в нашу действительность, стараясь поскорее пробудить нас, но потом эти отрывочные образы стали складываться в общую картину, и Арс пошел. Постепенно, пока он шел, осознание все больше напоминало о том, что это вовсе не он, и срочно нужно что-то сделать. Что именно, грузчик пока не знал, но чувство, что это нужно и очень важно, с каждым шагом наваливалось все больше. Когда он подходил к выходу у последнего погрузчика, туда, где и начиналась эта странная карта, прозвенел звонок с обеда. Тут же совершенно незнакомые люди начали махать ему руками и настойчиво напоминать, что нужно начинать работу. И тут Арс понял. Это уже случалось раньше.
Нет, не именно эта ситуация с перерывом, не именно эти стены и люди, но он, именно он, сделал что-то такое, что также повлияло на все вокруг. У него было прошлое, и сколь бы оно ни было загадочным, оно было прочнее этого картонного мира. Было чувство, что нужно просто идти, и Арсений пошел. Коридоры были как в тумане, бросало то в жар, то в холод, и в глазах не было четкости. Пот хлестал из-под вязаной шапочки, что каким-то макаром очутилась у него на голове. Заваленные мусором коридоры пытались увести куда-то от намеченного маршрута, а кое-что на карте было просто не разобрать, но шаг за шагом цель приближалась. Часто казалось, что он идет вовсе не в ту сторону, а порой возникала мысль о том, что гораздо проще вернуться обратно и просто грузить, но чувство внутри этого нового Арса не давало этого сделать. Пару раз казалось, что он запутался и вовсе выбился из сил, но после короткого перерыва он продолжал свое движение. Просто теперь была цель, которой раньше не было.
Когда уже казалось, что все это мираж, и ничего больше впереди нет, из ниоткуда нарисовалась дверь. Эта дверь отличалась от всех других, что попадались Арсу на пути, не похожа она была и ни на одну дверь, встречавшуюся ему до этого, но почему-то он знал, что это дверь офиса. Такая лакированная коричневая дверь под дерево, с металлической ручкой. Недолго думая, Арс дернул ручку и ввалился внутрь.
Атмосфера там отличалась от всего остального завода. По правде сказать, грузчик до этого не видел комнаты чище и ухоженней – вокруг играла музыка, и не было ни одной живой души. Посреди комнаты стоял исполинских размеров аппарат, вверху которого было две лампочки – зеленая и красная. В настоящий момент горела красная. Арс подошел к нему и внимательно оглядел. Агрегат был похож на робота из ретрофильмов, с огромным ртом и рядами зубов-створок. В разгар осмотра чудище неожиданно сказало:
– Ваше прошение! – И створки зубов разъехались в разные стороны.
Нужно было что-то положить туда, но ни бумаги, ни ручки у Арса не было, хотя нет, бумага-то как раз у него была – этот клочок карты, на котором с другой стороны было немного свободного места. Отлично, нужно было лишь отыскать, чем написать, но комната была идеально чистая, и ручек не наблюдалось.
Неужели на этом все? Арс уже было сдался, но другой человек внутри него сильно ударил в живот, так, что пришлось обернуться – в дальнюю стену был вмонтирован камин. Камин – значит огонь, огонь – значит уголь. Двумя огромными шагами он подскочил к дальней стене, схватил небольшой уголек и уставился на клочок бумаги.
Что писать? Места было немного, хватит всего для одной фразы.
Хочу повышения? Зачем ему теперь повышение, если нет уверенности, что это действительно он? Так что же писать?
Тщательно выводя каждое слово Арсений, а теперь он был почти уверен, что это его имя, написал: "Хочу выбраться отсюда".
Аппарат ждал уже с нескрываемым нетерпением, и с ловкостью мартышки Арс закинул бумажку в уже закрывающиеся створки. Робот сначала загудел, а потом затрясся и изрек с придыханием и даже как-то надрывно: "Вы у-у-у-уверены?"
Да будь что будет, подумал Арс и выкрикнул на всю комнату: – "ДА!" Отступать было уже поздно. Мигом выключилось люминесцентное освещение, стало темно и как-то слишком тихо, видно было лишь красную лампочку на голове робота. Вот, видимо, и все, пятясь, подумал Арсений, когда красная лампочка резко погасла и зажглась зеленая.
"Ваша просьба одобрена!!!" – уже совершенно нереальным голосом сказал аппарат, и все погасло.
Не было никаких чувств – ни пространства, ни времени, Арсений попытался что-то сказать, но не услышал своего голоса, попытался нащупать стены, но и их не было. Он побежал, и бежал до тех пор, пока совсем не выдохся. Было страшно, но еще страшнее было ощущение, что пола под ногами нет. Арсений летел в полной тишине и темноте куда-то вниз, хотя летел ли он – было также вопросом, поскольку никаких ощущений он не испытывал. Осознавалось только одно – должно произойти что-то важное, гораздо важнее того, что случалось с ним много-много лет подряд…
Глава 5. Кредитлэнд
Мимо проплывали города и станции метро, и все шло будто бы своим чередом. Через сладкую негу полудремы Арсений прекрасно понимал, что спит и видит обычный сон. Как все обычные люди, и это было приятно осознавать, думать, что наконец-то попал в реальность и вокруг ни тени другого мира. Живые люди, которые теперь куда-то стремились. Все было видно во взгляде – он стал живее, и касалось это не только выражения глаз или интонации в разговоре, это было и про самого Арсения, который так долго был кем-то другим, что счастлив был стать самим собой.
Сейчас он ехал на работу, и со вчерашнего рабочего дня прошла всего одна ночь, которая обернулась для него посещением нового мира. Кстати, пришло время отчитаться за прогул. Но он был рад даже такой досадной мелочи, и вообще все казалось таким родным и радостным, что он трепетал от счастья. Выйдя за две остановки до своей станции, он решил немного пройтись и подышать свежим воздухом, который показался неимоверно легким и чистым.
Арсений гулял по улице. Вокруг щебетали птицы, светило солнце, все было так замечательно, что хотелось петь и плясать от счастья и через несколько минут, не выдержав этого наплыва чувств, он вприпрыжку поскакал вперед, напевая какую-то глупую песенку. Все казалось родным и близким, все радовало и даже прикосновение к ручке входной двери офисного здания показалось слишком правдоподобным. Арсений пожал плечами и вошел.