- Церковь… Когда этой новой веры еще и в помине не было, мы вместе с людьми уже не одно тысячелетие в мире и полном согласии прожили. Это теперь, многие из нашего народца, обидевшись на людей, пакостить вам начали. Да и то - больше озоруют, нежели вредят. Ты сам посуди… Мы без вас жить не можем - спим все время, как медведь в берлоге. А вы - сторонитесь нас, как прокаженных. Как тут не обижаться? Скажи по совести: разве человек по-другому стал бы себя вести, если бы все самое необходимое, без чего он никак прожить не сможет, стало б от него прятаться и чураться?
- В общем, ты прав: приятного во всем этом мало, - согласился Тарас. - Но, в таком случае, церковь ошибается: объявив вас слугами Сатаны?
- Вот еще, глупости… - возмутилась молчавшая доселе кикимора, ставя перед Куницей тарелку с парующей кашей. - Поел бы ты, хозяин. Вчерась вся яичница только моим мужичкам досталась… - и, пользуясь тем, что Тарас замолчал, жадно набросившись на еду, чинно объяснила. - Разница между нами и нечистью огромная. И понятна. Их создал дьявол, на погибель рода человеческого. А мы творенья Господни и, напротив - помогать вам должны. Да только опеку нашу, человеческое племя слишком поспешно и совсем неблагоразумно отвергло. Как несмышленые и самоуверенные недоросли - кропотливую отцовскую заботу.
- Об этом после, - утолив первый голод, остановил ее парень. - Я еще с отцом Василием посоветуюсь, а там и решу - что к чему. А пока иное спросить хотел: вчерашний оборотень мне во сне померещился, или в самом деле, здесь было это чудовище?
- Волкодлак? Был, хозяин… - подтвердил суседко, кивая мохнатой шапкой. - Как же не быть…
- Но, ведь ротмистр Браницкий сказал: будто бы он из святой инквизиции? Как такое может сочетаться?
- То нам не ведомо, - степенно ответствовал суседко. - А что давешний твой гость - доподлинный оборотень, даже не сомневайся. Зря что ли я ему на шею чеснок надевал?
- Угу… Теперь подытожим… - задумчиво промолвил Тарас. - Во-первых, благодаря прабабушке Любаве, в моих жилах струиться кровь нежити и, поэтому, я получил некие волшебные возможности. Так?
- Точнее и не скажешь, хозяин, - подтвердил Ося.
- Каждое слово - истина, - согласилась с ним кикимора.
- А какие именно? Способности-то?
- Не знаем, хозяин… - все трое недоуменно переглянулись. - У каждого по-разному бывает. Женщины, что и случилось в вашем роду - обычно травницами да ведуньями становятся. Как Аглая Лукинична. А матушка ваша - бывало, под настроение, порчу да сглаз снимала. Но, поскольку бабушка жива была - ей сила вполне не давалась. Так, крохи одни… Правда, когда сильно серчала, то могла огонь взглядом зажечь.
- Ладно, разберемся… - вздохнул парень. - А то, что цветок папоротника мне в руки дался - это тоже колдовское наследие?
- Нет, - уверенно ответил домовой. - Тут, чистое везение. Или судьба… Даже своему родному брату леший не стал бы заветное место выказывать.
- Верю… - соглашаясь с Осей, кивнул Тарас. - В самом деле, слишком жалостливо он просил не трогать волшебный цветок. Жаль, я слишком поздно поумнел. Теперь - точно не срывал бы. А обратно его приживить никак нельзя?
- Увы… - развел мохнатыми ручками домовой. - Но ты не горюй шибко, хозяин. В жизни всему своя цена и свое предназначение имеется. И кто знает - может, оно и к лучшему вышло? Теперь ты сто раз подумаешь, прежде чем очередную глупость совершить. Чаще вспоминать станешь о том, что содеянного не воротишь… Особенно, когда нас рядом не будет. Глядишь, когда придет время снова принимать решение - в чем-то более существенном, нежели волшебный цветок - возможно, ты и не оплошаешь…
- А вы что, куда-то собрались? - мимоходом поинтересовался Куница. - Живите себе, сколько хотите - места в хате всем хватит. Как клад найду - попросторнее дом поставим. Чтоб молодой хозяйке с детишками было где развернуться.
- Увы, хозяин… - вздохнула кикимора. - Спасибо, конечно, за заботу и за приглашение, да только это не мы из села уходим, а тебе дальняя дорога стелиться. Или ты думаешь, что инквизиторы один раз на огонек забрели, да и в покое тебя оставят?
- Странно, я уж и запамятовал о них, - удивился своей неожиданной забывчивости парень. - Но ведь ротмистр больше бабушку Аглаю искал. Может, как узнает, что померла - отстанет?..
- Как бы ни так… - хмыкнула кикимора. - Их дознаватели тоже в колдовских делах толк знают. Ни за что не поверят, что ведунья единственному внуку ничего в наследство не оставила.
- Что же мне теперь делать?
- Проститься со всеми, и скрыться куда-нибудь, подальше от Михайловки. За дом не беспокойся, сохраним в лучшем виде. А если новая хозяйка в него войдет - то даже лучше сделаем.
- Но, Ребекка вас не видит и не слышит, - вспомнил Куница. - Как же вы ей помогать станете?
- Это мы, просто показываться ей не спешим. А будет на то, хозяин, твое распоряжение - примем ее, как родную. Во всяком деле содействие окажем и от чужого сглаза убережем.
- Добро… - Куница оперся ладонями на столешницу. - На этом и остановимся, пока. Я сейчас в церковь схожу. Потом в шинок загляну… Ицхак что-то вчера об огневом оружии вспоминал. Да и со сватовством, дольше затягивать, никакого резона нет, коль так все круто обернулось. А как ворочусь - все и решим окончательно. Спасибо за вкусный и сытный завтрак.
Тарас поднялся, оправил одежду и шагнул к двери. Уже на пороге оглянулся и промолвил лукаво усмехаясь.
- Вы бы прибрались в хате, соседушки? А то - как в хлеву, право слово… Глядеть срамно…
- Обязательно, кормилец, - ответила бойко кикимора. - Отмоем, отскребем. Заблестит дом, как панские хоромы…
- Да неужели? - усмехнулся весело парень. - А мне отчего-то чудится, что если вы хотя бы пол в доме влажной тряпицей протрете, да паутину в углу смахнете - и то ладно будет…
- Даже не сомневайся… - заверила та. - И сама сидеть не буду, и мужичков до седьмого пота загоняю. Тебя к обеду, или к ужину ждать?
- Скорее к ужину, - потер лоб Тарас. - Дел - за горло… А еще ведь и похоронами распорядиться надо… О-хо-хо, не верится даже. С тобой болтаю, а мнится - с бабулей покойницей разговариваю… Царствие ей небесное.
* * *
Михайловка вроде и не изменилась со вчерашнего дня, но в тоже время смотрелась теперь немного по-другому. Правым глазом Куница видел все те же, привычные с детства избы, хаты, дома, амбары да хлева. Палисадники, крыши, печные трубы… В то время, как левый - подсказывал ему, что в хозяйстве Николая Пасюка вскоре полыхнет овин, а кровавое облако, свесившееся в колодезный сруб во дворе Игната Швырки, недвусмысленно указывало парню, какое именно несчастье поджидает эту семью в ближайшие дни.
Заполошно оглядевшись, Куница в ту же минуту прознал, что в пятницу Андрей Гупало зашлет сватов к Хрущам, а восьмидесятилетний дед Матвей, скорее всего не доживет до Петровки. Что его собственная хата простоит еще долго, но ни здесь, ни над домом корчмаря не виднелось знаков, предвещающих скорую свадьбу…
Но, самое страшное было другое. Стоило только Тарасу подумать, что следует предупредить людей о грядущих бедах, как зарево избравшее подворье Павлюков, переползло на крышу дома их соседей. А зловещее багровое облако, поджидавшее свою добычу у колодца, почернело и потянулось к порогу хаты.
- Молчу, молчу… - поспешил заверить все доступные ему виденья парень и для убедительности даже зажмурился. - Как у вас сурово… А миром договориться никак нельзя? Может, какую другую цену с людей возьмете? Я бы посодействовал.
Огненное зарево растеклось по крыше сарая, всем своим видом показывая, что не собирается отпускать добычу. Зато окровавленное марево - чуть поколебавшись, приобрело очертания петушиной головы и улеглось на колоду, для колки дров.
- Две куры, достаточно будет? - спросил Тарас и, не заметив никаких изменений, поспешно прибавил: - Три?
Облако порозовело.
- А если сразу четыре, или кабана заколоть?
Над колодой затрепетала едва различимая глазом дымка.
- Договорились! - обрадовался новоиспеченный ведун. - С меня четыре курицы причитается. Если с хозяевами не договорюсь о жертве - собственную птицу порежу. Обещаю. А ты - не торопись, жди…
Облако замерцало и исчезло совсем.
- Слава Иисусу Христу! С кем ты тут разговариваешь, сын мой?
Повиснув на плетне и увлекшись торгом со зловещим, но вполне покладистым знамением, Тарас не заметил, как сзади него остановился отец Василий.
- Навеки слава, Господу Богу нашему! А я как раз к вам батюшка, в церковь собирался идти… - и, не удержавшись, бухнул: - Вы б не ходили босиком, особенно во время косовицы. Всякое может случиться. К примеру, змея укусит… или гнездо шершней под голую ступню попадет…
Отец Василий внимательно посмотрел на парня.
- А ну, присядем, отрок.
В Михайловке, у каждых ворот была вкопана лавка для вечерних посиделок. Так что искать места для серьезного разговора долго не пришлось. Прямо возле Швыркового штакетника и примостились.
- Змея, говоришь?
- Змея…
- Или шершни?
- Или шершни…
- Интересно, - пожевал губами священник. - Спасибо за предупреждение. Сапоги сапогами, а противоядие при себе иметь, никогда не помешает. Не себе - так кому-нибудь другому пригодиться. Верно говорю?
- А то…
- Ну и ладно… - доверительно положил теплую и тяжелую ладонь на колено парню священник. - Да только я вижу, ты еще не научился, как следует, своим даром пользоваться. Нет? Да?
- Каким еще даром? - вскинулся Тарас.
- Предвиденья… - спокойно ответил отец Василий. - Очень хороший и необходимый дар. Только пользоваться им с умом нужно. Совет от сведущего в этих делах человека примешь?
- Да, конечно, святой отец… А то я увидеть несчастье могу, а как только захочу предупредить - еще хуже становиться.
- Все из-за того, что ты упредить беду пытаешься. Значит - грубо лезешь в судьбу другого человека. А это на Яви запрещено. И Правью, и Навью… Уложение столь давнее, что никому его изменить не позволено. Даже Создатель в мирские дела не вмешивается. И слугам своим запрещает… А людям велено принимать судьбу, как нечто неизбежное. И с благодарностью…
- Что же делать? Как по мне, так лучше в неведении жить, чем знать о грядущем и не помочь тем, кому беда грозит.
- Согласен, отрок… Бросить людей в нужде без помощи ты не сможешь, если человеком хочешь остаться, а не превратиться в нечисть. Только, с тонкими материями нельзя в лоб сражаться. Тут надобно поступать чуток умнее… Присказку о соломе знаешь?
- Знал бы, где упаду, так подстелил бы… Она?
- Именно. Не о грядущих бедах предупреждать надо людей, а советовать им - как последствий избежать. Чтоб с предназначением мелочью расплатится… Тогда, и Судьба в обиде не останется, и людей спасти сумеешь, поелику это вообще возможно будет.
- Спасибо, батюшка… Не зря я к вам торопился… А то уж совсем растерялся, - повеселел Тарас. - Не знал, что и делать.
А после того, как новоиспеченный ведун убедился, что при одной мысли, о полной бочке дождевой воды, огненное облако над овином Пасюков уменьшается ровно наполовину, Куница окончательно приободрился.
- Не для себя стараешься… - отказался от благодарности отец Василий. - Говоришь: ко мне шел?
- Да, батюшка, - подтвердил Куница. - Совета у вас попросить хотел. И - благословения…
- Что ж, Господь наш никого не оставляет в трудную минуту. Ты меня искал, а я - к тебе шествовал… С поручением и последним напутствием от покойной Аглаи Лукиничны.
- Бабушка завещание оставила? - оживился Куница. - А чего вчера ничего не сказали?
- До нынешней ночи я и сам ничего не знал… - и, видя возрастающее непонимание в глазах парня, добавил. - Тебе ли теперь удивляться разным странностям, ведун? Да, я разговаривал вчера ночью, в церкви с усопшей рабой Божьей Аглаей… - священник осенил себя крестным знамением. - И ее последние слова были о том, что за тобой охотится инквизиция. Видишь, как она тебя любила - с того света вернулась, чтоб предупредить. Велела, до поры, на Запорожье укрыться… А еще завещала саблю и седло отцовское - пуще глаз беречь, и ничему не удивляться. Со временем сам все поймешь. Вот собственно и весь разговор… - отец Василий опять перекрестился и поцеловал висящее у него на груди распятие. - А от себя хочу добавить - о похоронах ты не беспокойся, Тарас, все как след сделаем. Аглая Лукинична за свою жизнь многим помогала. Теперь, пришла пора жителям Михайловки долги возвращать. Так что, прислушайся к совету ведуньи и, не мешкая, собирайся в путь.
- Легко сказать: собирайся, - удрученно насупился Куница. - Далеко ли пехом уйдешь? Коня б мне хорошего раздобыть. Да только где? В нашем селе одни волы в упряжках ходят… А если б и был у кого на продажу - все равно, у меня за душой ни гроша. Вот и выходит по всему, что прежде чем в поход выступать - сперва надо амуницией разжиться. Припас, кой-какой сообразить… На Запорожье путь неблизкий и постоялыми дворами не размечен.
- Разумно рассуждаешь, отрок, - кивнул отец Василий. - Да только поторопиться все равно придется. Бабушка сказывала: совсем времени не осталось. Враги близко.
- Судя по вчерашнему визиту - даже ближе, чем она предполагала… - заерзал на скамейке Куница.
- Ну-ка, ну-ка… Поведай, что еще с тобой приключилось?
- Если все и в самом деле происходило, а не приснилось, то этой ночью к нам в дом оборотень приходил. Бабушку спрашивал.
- Оборотень?
- Да, волкодлак… - подтвердил Тарас. - И что более всего удивительно - святой инквизицией угрожал. Мол, не прячьтесь - все равно найдем.
- Вона, как… - насупился отец Василий. - Похоже, Лойола уже и оборотней не гнушается к себе на службу зазывать. Истинно, кровавый Игнациус не знает удержу в своем бесноватом "Аd majorem gloriam Dei…". Тогда, тебе и в самом деле нельзя мешкать, сын мой… Проклятая уния… Раньше этим папским псам нечего было делать на православных землях, а теперь - что ни день, то большую силу забирают. К счастью - здесь все-таки Русь, хоть и отошедшая к короне, а не латинская епархия, и днем они не посмеют тебя схватить, но, к ночи - чтоб и духом твоим в деревни не пахло!
- Если вы мне поможете, батюшка, я быстрее управлюсь.
- Говори… - без раздумий согласился священник. - Все, что в моих силах - обязательно исполню.
- Сходите к Пасюкам. Пусть бочку во дворе водой наполнят… А еще лучше - две.
- Хорошо, скажу, - понятливо кивнул отец Василий. - Это все, или еще что видел?
- Очень далеко в будущее, я еще не научился заглядывать, - ответил Тарас. - А, в ближайшую неделю, ничего особенного в Михайловке не случится. Какая-то заваруха мнится, но пострадавших не будет. Отчетливо вижу свадьбу и похорон… Но, тут наше вмешательство без надобности. Свадьба - по обоюдному согласию… Хрущи давно уже сватов ожидают, ведь у Маринки вот-вот талия полнеть начнет… А похорон - от старости.
- Добро, коли так. Вот и ты времени зря не теряй, пока тихо. Куда сейчас пойдешь?
- К Ицхаку.
- Неужто, прежде чем с деревни уйти, к Ривке посвататься решил?
- Вообще-то, я по другой надобности. А если б и свататься, так что с того? - вскинулся парень.
- Нет, нет, ничего особенного, - успокоил Тараса отец Василий. - Ребекка справная девица, и хорошей тебе женой будет. Тем более, в деревне все знают - давно это промеж вас. А что еврейка, так не беда - выкрестим. Были бы любовь да согласие, остальное приложится.
- Я только сомневаюсь: стоит ли сейчас? Сам-то, схоронюсь как-нибудь, уйду от погони. А с девушкой - что будет? Ведь инквизиторы и ее в покое не оставят, если меня искать начнут?
- Вообще-то это ты у нас ведун, а не я, - усмехнулся священник. - Но, думаю, такие вопросы сообща решать надо. Уехать, не простившись, оставив девушку и ее родителей в неведении - гораздо хуже. Как им понять, что с тобой случилось? То ли разлюбил добрый молодец и бросил краснеть свою девицу, то ли - какая другая блажь на него нашла? - отец Василий подмигнул Тарасу, давая понять, что шутит. - Ждать и надеяться, или поскорее забыть подлеца? То-то… А что до слуг инквизиции - найдем управу. Чай, среди людей живем, а не в Диком Поле. Иди к Ребекке, если всерьез решил, и благослови вас Господь Бог, чада мои…
* * *
Все ж время непонятное и странное явление: то ползет мало-помалу, словно виноградная улитка, так что истомишься ждать, а то - мчится, как угорелое. Вроде бы Куница и не задерживался нигде больше, а когда подошел к дому шинкаря - солнце уже прямо в макушку припекало.
Нарочно поджидала Ребекка Тараса или само собой так получилось, но встретила она парня у калитки. И сразу же затарахтела, как нельзя лучше походя на собственного отца:
- Где тебя черти носят, пан Куница? Я вся уже извелась и ничегошеньки не понимаю! Может, хоть ты мне, господин казак, объяснишь: что вчера случилось? А то из моего отца и слова не добудешь. Странный он какой-то стал. То хмуриться, как среда на пятницу, то - улыбается, как дурень сыру. И все молчком… Все молчком! Будто онемел, право слово. Раньше, бывало, не заткнешь, а теперь - каждое слово клещами вытягивать приходится…
- Ну, если ты и с ним так же разговариваешь, как сейчас со мной, - улыбнулся Тарас, приобнимая девушку за плечи, - то ничего удивительного в том, что он не успевает тебе ответить.
Ребекка притворно изобразила попытку освободиться, после чего оказалась еще крепче прижатой к груди юноши. И Тарас, поддавшись порыву, крепко поцеловал девушку в губы.
- Кхе-кхе… - негромко кашлянули рядом.
Похоже, на жидовском подворье, сегодня не только Ребекка поджидала прихода Куницы.
- А чего это вы, как не родные, в калитке застряли? Поверьте на слово старому еврею, господин казак: что даже, если собираешься что-то унести из чужого дома, то все равно - прежде в него войти надо.
- И вам доброго здоровья, дядька Ицхак, - чуть конфузливо поздоровался парень. - Я тут рядом проходил…
- С вами, пан Куница, никакого здоровья не напасешься… - притворно сердито проворчал корчмарь. - И отпустите же, наконец, девочку! Она, смею заметить, пока все еще моя, а не ваша…
Тарас, удерживая зардевшуюся Ребекку за руку, шагнул во двор.
- Ицхак Мордехаевич… Прошу вас, поверьте, больше всего сейчас я хотел бы просить вашего благословения, но обстоятельства таковы, что мне придется бежать из Михайловки.
- Гм… Бегать тоже по-разному можно, - задумчиво пробормотал корчмарь. - Ведь одно дело, к примеру, удирать от кредитора, а совсем иное - пытаться настигнуть необязательного должника. Хотя - и одно, и другое деяние вполне достойны уважения. Потому как, во втором случае человек пытается приумножить свое имущество, а в первом - хотя бы сохранить его… Вы, пан Куница, осмелюсь спросить: по какой, из перечисленных мною надобностей, в бега собрались?
- А что, иных причин, по-вашему, не может быть?
- Кто его знает, - пожал плечами Ицхак. - Может и есть, но лично мне таковые не известны. Вот вас, господин казак - какая нужда из дому гонит?
- Самому бы понять… - вздохнул Тарас. - Но все вокруг - и враги, и друзья почему-то об этом упорно помалкивают. При этом настойчиво выпроваживают меня из села. Да вы, дядька Ицхак, давеча, и сами, кое-что видеть могли. Так ведь? Вот я и не хочу вас с Ривкой, неведомой опасности подвергать.