- Строители, кстати, наше побоище видели. Все в шоке и почему-то в восторге. Молились за нас, представляешь?
- Живых дай-имонов узрели. Ты ребят-то своих, кстати, побереги, адреса перепиши - пресс-служба наверняка их потянет на всякие шоу. Ох, черт, синяки точно будут.
- Прости.
- Медведь. - Лёш растирает бока. - Мамонт. Динозавр...О нет!
"Нет" относилось к появлению нового лица. Лицо - почти двухметровый светловолосый мужчина - появилось прямо с файером в руке, видимо, чтобы не терять времени, и дикими глазами осмотрело поле боя.
- Лёш...
- Все в порядке! Почти! - торопливо выложил пострадавший, мудро попытавшись отстраниться. - Стой! Не надо... ох...
Увы, полностью ребра уберечь не удалось: встревоженный брат - это вам не терьер, которого можно остановить одной командой. Поэтому в следующую секунду над развалинами вознесся вопль:
- Дим, осторожно! Ты чего делаешь, а? Я же живой... был, по крайней мере.
- Цел? - Дим вскинул ладони, готовясь определить повреждения. - Прости... просто я почувствовал... дай посмотрю...
- Да в порядке я. Тихо, тихо, все нормально. Ну, Дим... Серхио, беру свои слова обратно. Мамонт тут не ты.
- Извини, правда. Но, Лёш, как? Я же видел - удар был смертельный...
- Нет, ты все-таки жалеешь, что не получил тело! - смеется молодой Страж. - Сейчас компенсируем, а то не успокоишься. Вот, это сойдет?
- Ну ты и скажешь! Лёшка, это же...
А "тело" тем временем открывает глаза. Красные. Удивленно осматривается вокруг, морщится, вытаскивает камень из-под спины. Зачем-то долго смотрит на свои руки. А потом - на людей.
И странное же у него выражение лица. Худая окровавленная рука, дрожа, касается груди.
- Нарки, - хрипло говорит он.
- Проверим еще раз?
- Может, достаточно?! Я ничего не понимаю! Это ошибка!
- Почти согласен. Один вопрос: чья?
Обследование пленного длилось второй час. При полном непонимании обеих сторон.
Координаторы, особенно экспансивный Пабло, кажется, готовы были даже употребить некоторые слова из языка подопечных (те самые, запрещенные). Тихий и молчаливый пленный, напротив, не проронил ни слова. Он покорно и безмолвно позволял себя просвечивать, прощупывать и прослушивать.
А непонимание росло и даже вылилось в какую-то форму взаимопонимания. Потому что ни исследователи, ни серый никак не могли найти ответ на один простой вопрос: где дайи?
...Нарки чувствовал себя плохо, как никогда в жизни. Терпеть странную ломкую боль в каждом нерве было сравнительно нетрудно, привычно даже. Терпеть слабость, тяжелую, обессиливающую, непросто, но тоже можно. И трудности с дыханием, и голод, и тошноту. Но голова…
Страшная, гулкая пустота отгородила Нарки от... От чего? Он не понимал.
Кто он?
Что с ним?
Не понять, не понять.
Чья-то ладонь над грудью. Он голоден... очень голоден, но эта жрачка... эта еда... он не может ее съесть. Не может почему-то. Тошно. Плохо. Муторно.
И одновременно - легко. Так легко. Так не было с... никогда так не было.
"Что со мной?"
- В нем нет дайи, - наконец решается высказать очевидную истину Координатор Пабло. - Совершенно.
- Но...
- И это крайне интересно, поскольку она абсолютно точно была здесь. Страж Алексей, ты ничего не хочешь нам сказать?
- Я не уверен...
Глава 38
ТРИ НЕДЕЛИ СПУСТЯ
Над долиной сеял дождь. Мелкий, нудный и холодный. Здесь, на севере Китая, в сентябре обычно еще тепло. Но в группе никто не удивился, когда вместо обещанных по прогнозу +22°С термометр плавно опустился до +17°С и над долиной поползли знобкие дождевые тучки. Феноменальная невезучесть Стража Альвареса была широко известна на оба полушария. Именно он, пребывая в Индии, умудрился попасть в снегопад, а в Австралии каким-то образом вызвал длительный дождь над одной из пустынь. Никаких заклятий на Альваресе не было, сильфы пожимали плечами и заявляли, что они тут совершенно ни при чем, Координаторы разводили руками. Но аномальная невезучесть никуда не девалась. Распространялась она, правда, только на погоду и хорошо компенсировалась удачей в деле, поэтому Альвареса довольно охотно включали в группы. Сотоварищи ворчали и старались запастись непромокаемой и (или) утепленной амуницией, но втайне верили: домой все вернутся живыми и порученное дело выполнят.
Сегодня верили особо.
Ведь кроме Альвареса в группе был Соловьев-младший, пара фениксов, демоны из "боевых" и... Лик. Дай-имона нечаянно перекрестил Страж Амин, азербайджанец по прошлой жизни. Лик на его наречии значило "первый". А бывший Нарки не возражал. Наоборот. Ему и так хватало потрясений, а старое имя напоминало о прошлом...
Правда, сегодня, похоже, это прошлое им всем отольется. Но есть надежда, что в последний раз. Чертов ссои-ша просто должен был сегодня напасть на одну из станции. Последние денечки до пуска.
- Внимание…
Короткое слово мгновенно заставило отодвинуться и шелестящий дождь, и холод мокрого камня под ладонями, и виноватый взгляд Стража Альвареса. Остался только купол станции и четыре башенки, полускрытые пеленой дождя.
Секунда сгорает в невидимом огне... секунда... секунда...
- Ничего, - наконец выдыхает Соловьев. - Совсем. Странно... Лик?
Дай-имон прикрыл глаза.
- Никого не слышу. Пусто.
- База, как у вас там?
- Как у троллей после национального праздника самогона. По периметру полный штиль, хоть спальник раскладывай.
- Этьен? Этьен Клэр? А где Терентий?
- Отошел. Тут, понимаешь, такие удобства, что мы по очереди ходим любуемся, как на музей. Сейчас его очередь, и мы не смеем оторвать командира от встречи с прекрасным...
- Клэр, кончай резвиться, а то лично тебе обещаю национальный праздник русалок Приморья "Суженый-ряженый" с тобой в главной роли.
- Извини, нервничаю.
- Ладно, отбой пока... - Лёш тронул ухо и снова настороженно всмотрелся в серый от дождя силуэт. - Не понимаю.
- Что-то не так?
- Да нет вроде. Просто отвык от тишины, наверное… Ладно, ждем.
Дождь, словно обрадовавшись вернувшемуся вниманию людей, припустил с удвоенной силой.
- Альварес, а Альварес... - После получаса ледяного (а точнее, мокрого) молчания терпение Стража Маттео предсказуемо иссякло.
Маттео вообще особым терпением не отличался, именно поэтому предусмотрительное начальство обычно ставило его в пару со Стражем Давидом (из евреев) или Стражем Точо (из североамериканских индейцев), чье терпение было безгранично и беспредельно и воистину прославлено в веках. Увы, сегодня этих достойных людей рядом не оказалось, поэтому члены группы уже успели заключить пари, сколько Маттео продержится без общения. Бэзил, к примеру, ставил на полчаса, Гиви (тоже из нетерпеливых) на пять минут.
- Что? - кротко отозвался Альварес, стряхивая с носа очередные капли.
- Проспорил, Гиви! - торжествующе шепнул рядом маг Валентин.
Он был чертовски хорошим чародеем и обещал стать отличным Стражем, кабы не азарт, заставляющий мужчину раз за разом ввязываться в сомнительные авантюры и бесконечные пари.
Гиви сморщил горбатый нос и с укором воззрился на Маттео. Но тот укоряться не собирался:
- Альварес, а ты с сильфами не цапался?
- Тебе-то что?
- Да интересно...
- Ну цапался.
Бэзил, который знает всегда и все, тут же вторгается в разговор:
- Сильфы нашего Альвареса не выносят со дня рождения милорда. Они в лепешку тогда расшиблись, обеспечивая ясную погоду, а потом кто-то из Координаторов поставил Ала на охрану периметра...
- Помню-помню я ту ясную погоду, - шепнул сердитый Гиви. - Тучи, ветер, вах! Женщины не знали, за что хвататься, эй. Прически треплет, юбки задирает... шайтан, не погода.
- Шайтан, шайтан. Еще скажи, что не полюбовался на ножки при случае!
- О чем говоришь, генацвале, я с женой был!
- Ну тогда сочувствую.
- Так это из-за Альвареса Служба пиара кипит уже который день!
- Я их понимаю. Такой шикарный праздник, и...
- Эй, потише...
Лёш, молча слушавший разговор, только усмехнулся. Дождь глушит все негромкие звуки, так что пусть шепчутся. Лишь бы не запускали ничего магического - ссои-ша чуют любые чары, словно акулы - примесь крови.
А что касается дня рождения Вадима, то Служба пиара все равно не смогла провести его так, как планировала. В прошлый раз он, Лёш, видно, так и не достучался до того, что у энерговампиров входит в понятие совесть. Если это понятие у них вообще имеется! Честное слово, иногда Соловьевым казалось, что пиарщики просто ненормальные, и Вадима можно было понять.
Пока служба монтировала ему подходящую биографию (впечатляюще изложенную в фильме "Со щитом"), Вадим соглашался. Биография имела такое же отношение к настоящей жизни "милорда", как фиалки к кактусу, рисуя в меру безупречный образ человека, которому не страшно вверить собственную жизнь. В меру. Излишне безупречная биография людей скорей отталкивает, чем привлекает, проверено. Так что Вадим предстал перед населением правителем смелым, хитрым, опытным, хотя, может, чуть вспыльчивым. Но вспыльчивость - недостаток терпимый и даже вызывает сочувствие. Словом, фильм - ладно.
Пока праздник детально планировали и, не особо спрашивая именинника, составляли списки мероприятий и гостей, Вадим терпел. Выбор, что важнее: мир или собственные желания - для него давно был определен. Нужно в свой день рождения принимать премьеров и президентов от России до Буркина-Фасо, так тому и быть.
Пока хищная стая таскала ему бесконечные списки бесконечных дел, Вадим с этим мирился...
Но когда обнаглевшие пиарщики попытались подобрать ему "подругу" (мол, было бы крайне полезно, чтобы милорд избрал в свои спутницы кого-то из людей, василиски, они чересчур... э... понимаете?), милорд предсказуемо взбесился, и пиарщики на собственной шкуре убедились, что вспыльчивость у правителя не совсем выдуманная. Три сотрудника пиар-службы до вечера разыскивались подчиненными, журналистами и прочим народом по всему миру, и никто не обратил внимания на то, что в кабинете милорда невесть откуда взялся аквариум с тремя рыбками: двумя клоунами и одной ядовитой зубаткой. Разве что Дензил заметил, но заставить Дензила проболтаться... да проще взять интервью у тех самых рыбок...
Так что пиарщикам было отчего кипеть и без фокусов Альвареса с погодой.
Тем не менее в основном праздник удался. Точнее, серия праздников, прогремевших по всему миру. По Сети шли бесконечные репортажи о гостях, подарках и фейерверках, бал транслировался в онлайн-режиме, по экранам показывали счастливчиков - призеров праздничных лотерей. Членам организации "Золотой галстук" раздавались билеты на будущие путешествия за Грань, в несколько детских домов заявились гадатели и принялись "отслеживать возможные переплетения судеб", то есть отыскивать подходящих приемных родителей, сильфы плели в небе радуги, зоопарку дарили мамонта... Словом, если кто-то не желал ничего знать о дне рождения Вадима, то ему надо было ослепнуть, оглохнуть и затвориться на три дня в подвале без окон и дверей. Сам именинник вымотался в ноль, и когда вечером следующего дня семья устроила ему тихий праздник с тортом и уютными посиделками за общим столом, он... словом, его лицо надо было видеть. Особенно глаза. Лёш несколько раз видел что-то похожее у Лины. Когда вымотанная феникс вечерами опускалась на свой "коврик" из раскаленных углей, и усталость на ее лице медленно таяла, растворялась в золотом пламени. Так и глаза нового брата. Они мгновенно посветлели, точно отогрелись, и Лёш невольно "поймал эхо": удивление-тепло-счастье-нерешительность-покой, прилетевшие от вечно закрытого "милорда".
И был еще один момент.
Теперь, после Вадимова воскрешения и Димкиного похищения разница между двумя лицами сгладилась, и они были похожи... слишком похожи. Седые пряди в светлых волосах и улыбка, которая почти никогда не доходит до глаз. А когда Вадим оттаял при взгляде на торт с единственной свечкой, они и вовсе стали как близнецы. Правда, ненадолго. До того момента, как в переходе полыхнуло и девичий голос невнятно помянул карамбу. Вадим вскочил, поспешно открывая портал, и подал руку появившейся девушке. Очень милой девушке... если вам нравятся василиски.
- Мама, папа, познакомьтесь, это Беатриса.
Дружно поперхнувшаяся "молодежь" была одним из лучших воспоминаний этого вечера. Их восторженное: "Круто!" И мгновенно просиявшая мама. И Димка, показывающий "близнецу" большой палец в знак одобрения...
Лёш улыбнулся. И тут же нахмурился.
Противное чувство, точно царапнувшее изнутри, опять вернулось. Непривычное такое, хоть и знакомое. Муторное. Нервы, что ли? Нет, не то. Просто слишком тихо тут. Вот и кажется, что кто-то подкрался сзади и зажал уши, так что ничего не слышишь, кроме гула собственной крови...
Стоп. Уши?
Кретин!
- База, на связь! Этьен, ответь! Этьен, ответь сейчас же!
Это было в Севастополе, в Убежище, незадолго до штурма... перед разгромом...
Весь день было странно тихо, даже как-то благостно. И обе группы, которым в тот день вышел срок смениться, вернулись вовремя и без потерь. И "псих-команда", как гордо называли себя телепаты, гадалки и прорицатели, была удивительно спокойна - никому ничего не виделось, ни плохого, ни даже огорчительного. И сигналов тревоги не было никаких, даже от зайцев, которые постоянно скакали вблизи датчиков, будто им там морковкой намазали или капустой, без конца доставая дежурных.
Только ему было... глухо. Постоянно донимающий фон - гул чужих эмоций - затих, будто придавленный непонятно откуда взявшейся периной. Тишина давила так, что он даже отложил рапорты агентуры и снял со стены гитару. И даже две песни успел...
А потом грянул штурм.
И треть обитателей Убежища даже проснуться не успела. Потом, после драки, после того как он (не он, Алекс, но помнится как свое!) открыл глаза в камере, довольный Дим на радостях выложил про способности чертовых ссои-ша, которые в состоянии глушить магию, откачивать... и даже прорицатели не видят собственной смерти...
- Клэр, ответь!
- На связи... - удивленно отозвался голос Этьена. - Прости, я посылал кое-кого за Терентием, что-то он и правда задержива...
Остаток слова тонет в чьем-то крике, потом в треске и шипении. Очень знакомом шипении, от которого в момент прохватывает ознобом...
- Клэр!
Скрипучий шорох. И тишина...
- Лёш, они из-под земли... - Этьен ломко выдыхает, будто сквозь клокочущую кровь. - Как горные... гор...
- Группа, в телепорт! Тревога!
Миг темноты, удар земли по ногам, яростный сполох белого и синего. Ночь стала днем, над станцией встал и замкнулся купол-капкан - теперь сюда можно войти, но не выйти...
Теперь сторожевик - обычная ловчая "дымка", усовершенствованная парочкой василисков, она должна сработать на обездвиживание, попросту хватая и придавливая к земле каждого "чужого". Потом подходи и собирай. Аккуратно и без риска. А все внимание группы захвата - ссои-ша. И раненым...
Хорошо спланированная операция на минимум касаний и минимум потерь...
Да что ж они тянут?
- Ложись!
Хлесткий удар о землю. Стрелы... стрелы?! На вид обычные, только земля там, куда они воткнулись, начинает вспучиваться... ур-р-р-ровни их забери! Глухой взрыв отдается в куполе неслабо. Бьет по ушам, звон, боль. Сухие метелки степной травы у лица.
Значит, сторожевик не сработал...
Кажется, его незваные гости успели вырубить до прибытия "засадного полка". А еще что они успели?
- Гиви, на тебе сторожевик! Бери еще троих, и на пульт! Про пароль ты в курсе.
- Есть!
Смуглый Страж исчезает вместе с магом и демоном, а рядом уже что-то горит, и массивный энергонакопитель быстро наливается изнутри багровым светом, и темные фигуры мелькают у центрального входа. Серые.
А нам придется нескучно...
И толку теперь от недельной работы аналитиков, кропотливо выстроивших относительно безопасный вариант, толку от Службы предсказаний, выдавших благоприятный прогноз (вероятность 85 процентов) толку от собственных расчетов, которые враз перечеркнула обычная неучтенка! Чересчур шустрый ссои-ша, подобравшийся к станции из-под земли и сумевший поладить с чужой "техникой"... Жгабыдыр йрраху!
- Работаем, парни.
Задачи остались те же: охрана станции, отлов серых и забота о раненых. Просто немного сложнее. Чуть-чуть. Совсем немножко. И все получится.
Волна уверенности, железной уверенности, что все будет, как надо, подхватила и понесла.
Как жили мы борясь
И смерти не боясь,
Так и отныне жить тебе и мне! -
толкнулись в сознание слова старой песни...
И выскочивший навстречу серый схвачен на полушаге и отлетает к стене купола. Там присмотрят... Лик и присмотрит - его сородичи.
Взрыв накопителя все-таки удалось предотвратить, но дым все равно появился, он полз по земле, вился между стенами. Прятал серых. Путал своих. Вползал в легкие, выжимая кашель.
Впереди то и дело полыхало оранжевым - внутреннее кольцо еще огрызалось. Туда серые не прорвались?
А внешнее в клочья. Где, ко всем демонам, в этой каше Этьен? Где Терентий? Гарри Поттеру, честное слово, легче. В реальности никаких "Акцио" не существует, даже самый талантливый телекинетик не способен призвать то, чего не видит...
- Берегись! - Три серых силуэта возникают, кажется, прямо из серого дыма...
Бэзил и Альварес синхронно бьют своей любимой связкой: сонное - стопор - телекинез, и уже безобидные тела опускаются на вздыбленную землю.
Купол то и дело вздрагивал, пропуская подкрепления, и Лёш невольно улыбнулся, потому что осталось совсем немного...
- Лёш, отзовись. Лёш?
- На связи. Мы у центра, тут серых десятка три. И откуда столько...
- К вам идет подкрепление. Лёш, слышишь? К вам идет подкрепление. Не лезьте на рожон!
На какой рожон?
Уцелевших серых медленно оттесняли к внутреннему кольцу, зажимая со всех сторон. Будет Пламени работа…
Странно, что ссои-ша до сих пор никак не проявил себя. Как-то все слишком просто.
- Тролльи пещеры!
Снова земля дыбом. Да что у них тут - тротил?!
Продвинутая какая группа. Голова гудит...
- Лёш, Маттео ранен! И Бэзил!
- Забирай их отсюда!
А серый силуэт совсем близко к белой стене. Глаза сумасшедше горят, руки сжимают какой-то колючий шар. А это уже плохо. Не нравится мне эта колючка. Не нравится мне эта аура - такой "слепок" у людей бывает перед самоубийством. Или...
- Шай! - крикнул Лёш.
Стой.
Если это то, что он думает, то... серые тоже умеют взрывать.
- Шай... - Лёш торопливо "потянулся" к чужому сознанию, оттягивая на себя ярость, транслируя спокойствие, спокойствие, спокойствие... - Шай...
Дай-имон недоуменно замер, оглянулся.
Кто-то в стороне зло вскрикнул, что-то острое ткнулось в плечо, резануло болью, но Лёш не отводил глаз.
Стой. Не надо. Остановись. Все может быть по-другому. Стой...
Новый удар - уже в бок. День меркнет...