И в этот миг долгожданный гул раскатывается по станции. Заработал сторожевик.
"А где же ссои-ша?.." - успевает подумать Лёш.
Много ли в мире значит жизнь и боль одного человека, пусть даже мага? Все-таки людей в мире больше шести миллиардов. Что такое один человек? Капля в море. Лист в тайге. Песчинка на громадном морском берегу. Разве это заметишь?
Но оказывается, много.
И в разных уголках земного шара одновременно происходит несколько событий.
Побелев, срывается с важных переговоров светловолосый парень, которого все считают не то сыном, не то братом Повелителя...
Просыпается Людмила, которую сегодня правдами-неправдами уговорили выпить снотворного и лечь спать, не дожидаясь сыновей. В комнате, которую уже три года строго воспрещено называть детской, открывает глаза Марина...
Вздрогнув, приникает к Пламени молодая женщина с фениксом на запястье…
Радужный хаос барьера взвивается диким вихрем, безумной метельной круговертью, вьюгой... вьюгой...
С хрустом ломается карандаш в пальцах "милорда Вадима".
- Алекс...
Станция горела. Не вся, примерно четверть, но дым накрывал территорию густой серо-желтой пеленой, моментально оседая на языке горечью. Надсадно выл сторожевик, кто-то кричал, яростно и непонятно. Светловолосого парня, возникшего прямо на пути двух бегущих Стражей, чуть не сбили:
- Какого демона, договорились же без телепортов сейчас... Дим?
Дим не ответил ни на "демона", ни на вопрос. Только губами шевельнул:
- Где?..
- Там, с ранеными. Пытаемся понять, что это за дрянь. Осторожней только, без телепортов. Видишь, какая каша...
- Дим, хвала Свету! - оборачивается чье-то закопченное лицо. - Может, успеешь. Я не могу стабилизировать его состояние, яд не поддается, а регенератор нельзя с ядом... Дим, ты сможешь? Дим!
Во имя Света! **** вашу дай-имонскую ***! Это не яд. Не просто яд. Черная отрава, проклятое наследство мира Дайомос, пожирающее изнутри. Какими-то осколками памяти это еще помнится. Лёшка...
- Он остановил взрыв, - торопливо излагал полузнакомый маг. - Вон того смертника видишь? У них была пара демонских закладок, из тех, какими небогатые кланы себе сами пещеры делают. На Уровнях, наверное, раздобыли. Если бы рвануло, то станцию пришлось заново строить. А он как-то почувствовал. Дим, ты...
Я. Это я. И я ни черта не могу сейчас. Ибброхуз мруг хиссоярру дай-имонов вместе с их хрыбанутой планетой! Черная отрава сжигает быстро. Только Пламя сможет... наверное... если черная мерзость не успела сожрать узы. Если...
Все мысли мелькают в долю секунды. Но он не успевает все равно. Не успевает!
Лёшка, странно тяжелый, когда его поднимаешь на руки, вздрагивает последний раз и вдруг становится легким-легким. А потом просто тает. Тает, выцветает на глазах, исчезает. Как призрак. И меньше всего это похоже на успешное возрождение феникса.
Лёшка...
Несколько секунд Дим стоял, невидяще глядя на свои опустевшие руки. Лёшка. Лёшка. Лёшка. В голове было пусто, бездумно и холодно... и, может быть, потому непонятные крики рядом обрели смысл:
- Отвечай! Отвечай! Где он? Где ссои-ша?
- Смолкни, предатель, не тебе произносить звание мудрого!
- Он тебя бросил, скудоумок! Бросил нас всех и удрал! Куда?
- Заткнись. Сними путы - загрызу! Загрызу-у-у-у... тварь! Все вы твари, всех загрызу, всех!
Надо же, а он все еще понимает язык серых. Чужой памяти больше нет, а язык и боевые навыки остались.
- Скажи, где он, Мархи! Пока он не...
- Заткнись, трус! Чем тебя купили? Мы всех вас...
Хватит.
В голове все еще было пусто и жутко, когда Дим оказался возле пленного серого. Двух серых. Один - его звали Нарки, Дим помнил серого пришельца без дайи, а второй... второй лежал на земле. Сторожевые чары надежно обездвижили незваного гостя, но перед дайи оказались бессильны, и пленный сыпал оскорблениями пополам с угрозами, обещая, что сожрет всех, всех, кто сейчас смотрит на него, "дикари тупые"!
Хватит. Просто хватит.
Дим не стал ничего говорить. Он просто встретил глаза серого, удержал контакт и позволил увидеть то, что сейчас на душе.
Он не угрожал, не сжимал кулаки. Не позволил себе ни одного оскорбления. Просто смотрел. И голос, который произнес негромкое: "Где он?" - был очень ровным. Он просто смотрел, не отводя взгляда странно светлых глаз, но отчего-то пленный стразу затих... а потом начал говорить, давясь и запинаясь...
Удар был страшен.
Барьер содрогнулся весь, как рыбачья сеть, в которую влетела торпеда.
Это не просто попытка пробоя. Это... С-с-свет! Проклятье. Что происходит?
Алекс переместился туда, где рвалось, рассыпая сгустки энергии, сложнейшее плетение чар. Изнутри, опять изнутри. Ссои-ша снова? Или новые антигомы?
Еще удар! Ткань барьера ползет и рвется, словно в живое тело вгрызается-ввинчивается бур, проворачивая дыру. Демон, б-больно.
Алекс почувствовал, как наваливается слепящая чернота беспамятства. Еще один импульс - и... все? Барьер лопнет. Серые убийцы повалят "за жратвой", а он ничего... ох, проклятье, паршиво-то как... ничего не сможет?
Ну нет! Надо, Алекс. Надо. А значит, удержишь и через не могу.
- Вадим! Вадим, ответь! - Шар словно вскипел изнутри, высветив знакомое до последней черточки лицо. - Вадим, это срочно!
- Что-то с Ал... Лёшем?
Лицо альтер эго дрогнуло.
- Лёш погиб. Я... не знаю. Надеюсь, что дар феникса все-таки сработал, но сейчас не проверишь. Слушай. Пленный раскололся и выдал, что атака на эту станцию - отвлекающий маневр. Ссои-ша и самые верные помощники пошли на захват другой. И не взрывать - сотворить пробой за барьер. Разрушить барьер...
- ЧТО?
- Милорд! - Шар полыхнул тревожной красной вспышкой. - Перестала отвечать станция в Швейцарии.
Вадим закрыл глаза. Все. Лёш. Алекс...
- Дождались... Дензил, поднимай всех. Пора поработать.
- Есть, милорд.
- Конец связи.
Алекс?
Мгновение молчания, от которого сердце успевает заледенеть, а потом связь вспыхивает огнем.
"Дим, не сейчас!"
"Атака?"
"Пробой. Готовься., мне... не сдержать... целиком... но я дам... дам тебе время..."
Пауза и яростный выдох:
"Сколько смогу!"
Секундное молчание. Напряженный взгляд вверх. Сжатые губы. Касание, от которого шар наливается мягким солнечным светом.
- Александр, Пабло.
- Я занят.
- Александр на связи. Пабло опять экспериментирует. Что случи...
- Готовьте станции к запуску.
Пауза.
- Вадим, ты же знаешь, готовность у них пока условная, - осторожно начал отец. - Еще не все отлажено, и работа в системе опробована только на...
- Станции к запуску. Отец, прошу. Это срочно.
Отец. Одно короткое слово. Здесь он его еще ни разу не говорил.
- Понятно, - негромко проговорил Александр. - Мы начнем подготовку сейчас же.
- Сколько времени вам нужно?
- Четверть часа. Плюс-минус. Все более-менее функционирует, идет обкатка оборудования. Осталось только дать мощность.
- Делайте... После сигнала сразу запуск. Пофазовый, с переходом в полный режим. Все по схеме. Доклады начальников станций - мне лично. Пока.
- Подожди!
Времени нет, совсем нет... но рука невольно замирает над шаром.
- Да?
- Держись, сынок... - негромко говорит глуховатый голос. - Мы в тебя верим... Удачи.
- Спасибо.
Беззвучный выдох. Новый набор на шаре.
Как иногда не хватает привычного "вызова", способного выдернуть любого откуда угодно и представить как лист перед травой! Четверть часа. Пятнадцать минут. Их еще прожить надо. Лёшка говорил, что и одна минута иногда тянется бесконечно. Лёшка...
- Аорру клан Милисски?
- Здесь, милорд.
- Швейцарская станция за тобой?
- Милорд...
- Я сейчас не спрашиваю, как вы ее прозевали, я спрашиваю, когда отобьете?
- Делаем все возможное, милорд.
- Значит, мало делаете! Магда, подключитесь. Попробуйте тоже из-под земли.
- Есть, милорд.
- Дим, ты все слышал?
- Да.
- Приводите там все в порядок и поднимай боевые группы. Сейчас пойдут прорывы, задача боевиков - защита мирного населения.
- Принято.
- Клод, на связь. Клод!
- Здесь, милорд.
- Немедленно оповещение людей. Задействуй все средства связи по серому коду. Ближайшие полчаса могут стать очень и очень жаркими. Служба слежения, за вами, как всегда, наблюдение и учет возможных зараженных. Вопросы есть?
- Нет, милорд. Милорд, это вторжение?
- Возможно. Работаем.
Так, теперь еще одно, важное: Алекс.
- Нинне?
- Да, Димушка. Мы слушаем. Я и Даниэль. Что-то случилось?
- Да. - Он стиснул подлокотник. - Да... Вы можете подготовить ваш алтарь прямо сейчас?
Пятнадцать минут - это очень долго. Это темнота зала, громадного и пустого, темнота, которую рвут короткие доклады по шару. То лаконичные и емкие, то напряженные и почти испуганные, то суховато-деловые, они текли нескончаемым потоком, словно смывая яростное нетерпение, остужая... и пока удерживая в рамках.
- Это правда тревога? Это не учебная? - настойчиво требует ответа подрагивающий голос.
Эти мне американцы...
- Не учебная.
- А... а что тогда делать?
- Клод, займись господином президентом.
- Есть, милорд.
- Вадим, боевики в готовности. Есть пробои?
- Пока нет.
Алекс еще держит... держится...
- Милорд, мы запустили вашу речь - ту, что писали две недели назад, о правилах поведения во время пробоев. Население паникует, но активно прячется...
- Прошел первый пробой! То есть оператор Службы слежения докладывает...
- К черту доклады. Куда?
- В океан, милорд. Далеко от берегов...
- Вода им пухом. Боевые команды, низкий старт. Сейчас пойдут сплошь, мелкими группами, но часто...
- Пробой в квадрате семь-семь-четыре-север. Кордова...
- Дьявол, у них еще ночь. Группа, на выход.
- Есть, милорд.
- Квадрат девять-два-север. Канада.
- Точнее!
- Город Кимберли...
- Принято, летим.
- Еще один, ЮАР, окраина заповедника...
- Львам приятного аппетита.
Бои уже идут. Но Алекс еще держится... держится.
Алекс и правда пока держался. Нити барьера рвались на глазах, каждый обрыв хлестал такой болью, словно огненной плетью прошлись, а серая тварь била и била не останавливаясь...
Но он держался.
Удерживал нити от разрушения, переплетал и сращивал заново, затягивал места пробоев, как мог, на остатках сил.
Старался не думать о том, что там, внизу, там, куда прорвались - все-таки прорвались, по его вине! - голодные серые людоеды...
Ничего, Димка справится. И эти мальчишки, наши двойники, тоже. Хорошие парни выросли, правильно мы им время выкроили...
Правильно.
Еще один прорыв, снова над Европой. Да что ж они так лезут именно туда, где густонаселенные места? Финляндия...
Двигай в край озер, Алекс. Нечего там делать серым...
А мир трясло как в лихорадке. Вампиры из Службы работы с населением посчитали, что лучше перебдеть, чем недобдеть, и устроили массовую тревогу. Почти семимиллиардное население мелким отрядам серых было не по зубам, но люди на самом деле не готовы подставлять свои шеи под чужие зубы, что бы там ни писали в книжках про вампиров.
Поэтому "паника" - это еще слабо сказано.
Улицы вымирали на глазах, люди бросали машины и спешно эвакуировались в ближайшие запираемые помещения; кафе и рестораны пустели, школы в массовом порядке спускались в убежища, детсады заполнялись родителями и охраной.
Не обошлось без мародеров, но владельцы всевозможных магазинов не зря тратились на охрану, в том числе магическую, а объявления по системе оповещения шли беспрерывно, и даже асоциальные элементы прониклись...
Стефания всегда была расчетлива и предельно аккуратна. Из-за этого ее охотно брали в напарницы - знали, что не подставит и не бросит.
"Методичность и планирование, - не раз повторяла светловолосая феникс. - Методичность и планирование, девочки, это важно".
Ее отряду пришлось тяжело - дай-имоны вписались не куда-нибудь, а на курорт, полный отдыхающих...
Пришлось ставить купол, которому обучал милорд, и добивать серых уже изнутри, по одному вынося из-под фиолетовой пленки раненых...
Прежде чем прибыла помощь, Стефанию успели убить два раза. Но больше никто из группы не погиб и не был заражен.
Материализовавшаяся среди пустыни группа людоедов была сообразительней остальных. За несколько минут до прибытия команды ликвидации они успели отыскать и загрызть мирно спящих в палатке экологов, которых не в добрый час занесло в эти дикие края. Поэтому особого гуманизма по отношению к ним никто не проявил - через полчаса после довольно активной перестрелки из-за высоких барханов вырвался дракон с всадником на спине. И прицельно дохнул...
Над Кордовой громыхала гроза. Гроза осенью - нонсенс, но именно благодаря ей, хлещущей то ветром, то ливнем, люди сидели по домам, и перехватить серых оказалось проще...
- Кто же так стучит? - попенял в спину дай-имону девичий голос. - Так только орать "откройте, полиция".
Серый, яростно выламывавший дверь крупного многооконного дома, обернулся.
- Хар?
- Ребята, мне кажется или нас реально оскорбили? - поинтересовалась рыжая девица, застывшая впереди группы боевиков.
- А кто их знает... - раздумчиво протянул парень помоложе. - Может, он, наоборот, комплимент тебе сделал.
- Хар! - повторил серый. И оскалился.
- Точно, комплимент. Гастрономический.
- А мне комплименты только Март имеет право делать! - повела плечом девица. - Ребята, кто вступится за девичью честь?
- За честь Марианны! - единодушно взвыла группа, кидаясь вперед.
А что, тоже лозунг.
- Станция два-тринадцать-девять. К общему запуску готовы.
- Ключ?
- Передаем... есть.
- Станция два-тринадцать-одиннадцать. Есть готовность!
- Станция два-тринадцать-семь. Милорд, у нас всего половина расчетной мощности! Мы не сможем включиться в общую систему!
- Главное, сами включитесь. Там посмотрим.
- Станция три-семь-семь, норма.
- Дензил, собери добровольцев.
- Есть, милорд.
- Милорд, но как же синхрон?! - взывает шар.
- Синхрон будет.
Прорывы пошли снова, в голове боль и ярость, свои и не свои, и все тише связь, словно брат все дальше.
Пора.
- Контакт.
Шар подплывает ближе.
- Милорд, что вы делаете?
Открыть панель. Окинуть взглядом вбегающих в зал добровольцев - десятки... уже за сотню... ободряюще кивнуть. Кратко объяснить, что от них требуется.
И ладонь на контакты. Пошел отсчет.
Цветные пятна уже неразличимы. Он или их не видит, или просто больше нет энергии - уже неважно. Серость подступает со всех сторон.
Всю жизнь не любил серость.
Особенно после камеры.
Кто бы знал, что умирать придется в сером небе. Ничего, главное, что в небе, Сокол. Песня получилась бы хорошая, да уже не сложишь, не успеешь.
Следующий импульс его добьет.
Дим, ты только держись, все ведь получилось...
Десять. Девять. Первый импульс. Вплести в общее "кружево". Восемь. Еще импульс. Вплести, подстроить под общий ритм, закрепить... Семь. Шесть. Толчки разнокалиберных энергетических "сгустков" - ключей станций - все чаще, он едва успевает встроить их в общий поток, кое-как согласовав общий ритм.
Скорее. Скорее. Скорее.
Пять. Тревожный вскрик:
- Барьер, милорд! Зафиксирован сбой…
Алекс! Дьявол, демон, преисподняя...
Четыре! Быстрей, черт! Четыре... Три. В шаре мелькает уличный бой, падающий мальчишка в золотом галстуке... Какого дьявола, кто выпустил детей?! Два... Надолго ли хватит энергии, даже с добровольцами...
Один... Глубокий вдох.
Ноль.
Есть синхрон!
- Пабло, давай!
Ослепительная вспышка мгновенно гаснет, наградив видящих временной слепотой, и в следующую секунду барьер, сверкающий, яркий, выплелся в черном ночном небе...
А на камне под знакомым сводом открывает зеленые глаза молодой Страж...
Он еще не понимает, где оказался, в глазах еще полыхает яростная решимость драться до последнего, до смерти, но остановить врага. Он не видит застывших над ним Координаторов - весь там, в сером небе, готовый на остатках энергии броситься наперерез последней атаке... только энергия больше не слушается.
Ее нет! Мгновенная вспышка страха - "уже все?", потом ярости и отчаяния - "не справился, опять не справился". Ну же, Лёш, ты ведь еще живой!
Он яростно сжимает кулак... и чувствует это. Касание. Прикосновение. Кожа к коже?!
Что за... Откуда? Больше шестнадцати лет...
И тут ощущения рушатся лавиной. Запахи. Звуки. Свет... ох, свет! Он отчего-то режет глаза, будто в пещере вспыхнула саламандра. Свет, да что же такое...
- Алекс?
Он не может ответить.
Он просто не может. Потому что горло не в силах пропустить ни звука... У него есть горло?.. Потому что свирепая боль не отпускает ни на секунду. И потому что этот голос, знакомый и мягкий, он последний раз слышал больше двадцати лет назад.
Нинне. Координатор, которая погибла, когда демоны захватили Свод.
- Алекс... - И снова мягкое прикосновение к груди и точке на лбу. Проверка общего состояния и первая проверка на уровень магии. - Вы меня слышите? Постарайтесь не двигаться, вам пока нельзя. Тело должно пройти адаптацию. Не двигайтесь. Все хорошо. Все получилось, Алекс. Вы слышите меня?
- Да...
Как непривычно такое - отвечать и чувствовать, как шевелятся твои губы. Чувствовать дыхание. Тело.
Тело. Невозможная реальность рухнула на него, как пещерный тролль из засады. Жгабыдыр. Мымыга ошут!
Они все-таки сделали это. Выдернули его прямо из барь...
Но... ох, нет!
- Барьер! Ди-им...
- Лёша! - только и успела ахнуть Нинне, когда только что очнувшийся Страж ушел в телепорт прямо из-под рук.
Держаться.
Иногда остается только это. Только...
Минута. Прошла только минута...
Вадим чувствовал себя мифическим Гераклом - сильным и бестолковым греческим героем, согласившимся подменить титана Атланта. И подержать на своих плечах небо.
Вдох. Выдох. Воздух, как вязкая смола, не вдохнешь.
Станции. Держать синхрон. Держать...
Ему нужно продержаться полчаса. Максимум сорок минут, пока станции не войдут в общий режим работы. Немного. Только вот энергии на это требуется чертова пропасть. В прежние времена он бы совладал с таким уровнем без особого напряжения. Но это в прежние.
А сейчас?