- Не все, - вздыхает Хэйден. - Нам приходится делать тщательный отбор. Всех спасти нельзя, но мы делаем всё, что в наших силах.
Имена детей, избранных для спасения, подчёркнуты. Старки проглядывает список и постепенно наливается гневом. Здесь указана вся информация о расплётах, включая и дату рождения - кроме тех, у кого её нет. Вместо неё проставлена дата, когда ребёнка принёс аист. Из аистят не подчёркнут никто.
- Так что - вы с Коннором не любите спасать аистят, да? - ледяным голосом спрашивает Старки.
На лице Хэйдена появляется выражение искреннего недоумения. Он берёт список из рук Старки.
- Хм-м, а я и не замечал. По любому - это не критерий. Мы проводим наши операции только в плохо освещённых небогатых пригородах и спасаем только единственных в семье детей. Потому что тогда нас труднее рассмотреть, да и риск, что на нас донесут юнокопам, меньше. Видишь ли, братья и сёстры не умеют держать язык за зубами, как бы мы их ни запугивали. А ведь мамаши аистят подкидывают своих детей по большей части к тем людям, у которых уже есть собственные дети. Найти аистёнка, который был бы в семье единственным, очень трудно.
- Ну-ну, - произносит Старки, - может, нам пора поменять критерии отбора?
Хэйден пожимает плечами, как будто это всё не стоящие внимания пустяки, и от этого Старки приходит в ещё больший раж.
- Обсуди это с Коннором, - говорит Хэйден и продолжает экскурсию по коммуникационному центру, но Старки больше его не слушает.
• • •
Открытие, сделанное в КомБоме, подаёт Старки идею, которая в конечном итоге изменит расстановку сил. Одного за другим он вычленяет из общей массы детей тех, кого принёс аист. Это не так-то просто, потому что большинство аистят стыдятся своего происхождения и желают сохранить его в тайне. Однако Старки не делает секрета из того, что его нашли на пороге, и вскоре подкидыши начинают тянуться к нему - в их глазах он становится Спасителем.
Выясняется, что аистята составляют четвёртую часть населения Кладбища. Эту информацию Старки придерживает для себя.
Великанша Бэм, поначалу возненавидевшая Старки за то, что тот занял её место в Великолепной Семёрке, быстро оттаивает - она тоже аистёнок.
- Если ты хочешь отомстить Коннору, - подговаривает её Старки, - будь терпелива. Время придёт.
И она прислушивается к его доводам, хоть и неохотно.
В один прекрасный день Старки перехватывает Коннора на работе - тот наблюдает за демонтажем самолётного двигателя.
- На эту штуку уже есть покупатель, или они собираются продать его на свободном рынке? - с дружелюбным любопытством спрашивает Старки.
- Просто пришёл запрос из конторы - это всё, что мне известно.
- Да это же двигатель Роллс-Ройс! А я думал, они делают только автомобили...
- Не-а.
Старки продолжает трепаться о всяких пустяках до тех пор, пока Коннора не начинает раздражать то, что приходится делить внимание между двигателем и этим болтуном. Вот тут-то Старки и вытаскивает из рукава припрятанный козырь.
- Слушай, я тут думал... Ты же знаешь, что я аистёнок, правда? Ну вот, понимаешь, ничего такого особенного, но мне пришла мысль, что, может, было бы неплохо зарезервировать особое время в Рекряке только для аистят? Ну, просто чтобы показать им, что дискриминации больше нет.
- Да-да, хорошая мысль, - отмахивается Коннор, не отрывая глаз от двигателя, и очень довольный тем, что беседа закончена. До него так и не доходит, какое действенное орудие он только что вложил в руки Старки.
Старки называет свою маленькую группку приверженцев "Клубом аистят" и закрепляет за ним время в Рекряке между семью и восьмью вечера каждый день. И никому невдомёк, что эта небольшая группка - ядро нового классового образования в замкнутом мирке Кладбища, что "Клуб аистят" - единственное сообщество, у которого особое, только для членов клуба, время в Рекряке. Дети впервые ощутили вкус нового, невиданного до сих пор блюда - привилегии, и Старки хочет, чтобы они наелись им досыта. Он хочет, чтобы аистята привыкли к нему. Он хочет, чтобы они отныне и впредь ожидали подобного отношения к себе и знали, что Старки - это тот, кто такое отношение обеспечит.
Поскольку Старки заведует продовольствием, члены "Клуба аистят" начинают замещать собой других ребят-раздатчиков в столовой, и теперь аистята получают порции больше остальных. В Великолепной Семёрке только два человека обращают внимание на эту группировку, начинающую исподтишка проникать во все слои кладбищенского общества: это Эшли, чья работа состоит в том, чтобы прослеживать и выявлять точки социального напряжения, да несносный Ральфи Шерман, заменивший Джона на посту мусорщика и ремонтника. Ну, с Ральфи дело просто: ему достаточно всучить взятку, и он будет смотреть в другую сторону. Что касается Эшли, то у Старки и здесь всё схвачено.
- Что будет, если особое обращение с аистятами вызовет возмущение и недовольство среди остальной части населения? - задаёт ему вопрос Эшли как-то вечером, когда Старки наблюдает за раздачей ужина.
- Что будет... - отвечает ей Старки, глядя на неё томными глазами покорителя девичьих сердец. - Остальная часть населения может поцеловать меня в задницу.
Эшли слегка краснеет.
- Смотри только не сильно высовывайся, хорошо?
Всё ещё лучась очарованием, он мурлычет:
- В этом я подлинный мастер, - и накладывает ей в тарелку гораздо больше обычной порции. Он давно уже отвёл Эшли весьма значительную роль в своих долгосрочных планах.
- Ты сложный человек, - говорит она ему. - Трудно понять, что творится в твоей душе. Я много бы отдала за то, чтобы проникнуть внутрь тебя.
На что он не без подтекста отзывается:
- Взаимно.
• • •
Каждый вечер, пока аистята развлекаются в Рекряке играми в бильярд и пинг-понг, Старки осторожно сеет в их душах крохотные семена недовольства. Нет-нет, ничего столь прямолинейного, из чего могла бы вырасти революция, лишь невинные замечания, направляющие мыслительные процессы аистят в нужном ему направлении.
- Мне кажется, Коннор проделал отличную работу... для парня с его ограниченным интеллектом, - невзначай, бывает, роняет Старки.
Или:
- Мне очень нравится Коннор. Лидер из него, конечно, липовый, но зато парень он - что надо!
Старки никогда не выказывает прямого неповиновения - это сработало бы против поставленной цели. Он не собирается открыто свергнуть Коннора, о нет. Надо потихоньку подточить его корни; и когда нынешний начальник рухнет, Старки даже не заикнётся о том, что мог бы занять его место. Аистята сами предложат, причём сделают это без всякого призыва со стороны их предводителя. Он уверен - так будет, потому что каждый аистёнок в глубине души мечтает жить в обществе, где он не будет считаться гражданином второго сорта. И это в корне меняет дело. Из председателя какого-то мелкого клуба Старки вырастает в надежду всех подкидышей на дальнейшее возрождение.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ЗЕРКАЛО ДУШИ
Сведения, почерпнутые в Интернете, октябрь 2011:
Цены на почки и другие органы на глобальном чёрном рынке базируются на доступных для широкой публики отчётах и выражены в долларах США. Здесь представлены две категории цен: суммы, получаемые людьми - продавцами органов, и суммы, которые платит за эти органы покупатель.
Средняя цена, которую платит за почку покупатель : $150 000
Средняя цена за почку, полученная продавцом: $5 000
Цена за почку у посредника, Йемен: $60 000
Цена за почку у посредника, Филиппины: от $1 000 до $1 500
Покупатель почки в Израиле платит: от $125 000 до $135 000
Покупатель почки в Молдавии платит: от $100 000 до $250 000
Покупатель почки в Сингапуре платит: $300 000
Покупатель почки в Соединённых Штатах платит: $30 000
Покупатель почки в Китае платит: $87 000
Покупатель почки в Саудовской Аравии платит: $16 000
Продавец почки в Бангладеш получает: $2 500
Продавец почки в Китае получает: $15 000
Продавец почки в Египте получает: $2 000
Продавец почки в Кении получает: $650
Продавец почки в Молдавии получает от $2 500 до $3 000
Продавец почки в Перу получает: $5 000
Продавец почки на Украине получает: $200 000
Продавец почки во Вьетнаме получает: $2 410
Продавец почки в Йемене получает: $5 000
Продавец почки на Филиппинах получает от $2 000 до $10 000
Покупатель печени в Китае платит $21 900
Продавец печени в Китае получает за неё $3 660
Сведения предоставлены сайтом www.havocscope.com
11 • Курильщик
Мальчик уверен - ему конец.
Падая в эту яму, он растянул, а может, и сломал лодыжку. Вон какая она вспухшая, синяя, и ведь так уже несколько дней. Плохо дело, но, тем не менее, это не самая большая из его проблем.
Яма в глубину не меньше десяти футов, и даже если бы с ногой было всё в порядке, ему всё равно отсюда не выбраться. Он уже пять дней сидит здесь и зовёт на помощь, надорвал горло - теперь оттуда вырывается лишь хрип.
А всё из-за дурацких сигарет.
Он не курил уже несколько недель. Поставщика опять арестовали; и хотя в школе были ребята, похваляющиеся тем, что курят, никто из них не предложил ему даже бычка, уже не говоря о том, чтобы свести с дилером. Вот почему его занесло в эту часть города, в район пустых, обветшавших складов, многие из которых пора бы снести, вот только ни у кого нет ни денег, ни охоты с этим возиться.
Если где и удастся раздобыть сигарету, то только здесь. Пусть даже она достанется ему от какой-нибудь насквозь прокуренной шлюхи - парнишке всё равно. Сегодня третий день, как он прочёсывает район заброшенных складов по дороге из школы домой - и ничего. Ни единой цигарки. Похоже, даже повёрнутые на никотине находят эти кварталы недостойными своего внимания.
Вообразите же себе его изумление и радость, когда он увидел открытую дверь, а перед ней на земле - целую россыпь окурков!
Мальчик вступил под крышу ветхого строения. Огромное пространство склада насквозь провоняло плесенью, хлопья облупившейся краски устилали пол, словно осенние листья.
И тогда он увидел его - у дальней стены склада на полу разлёгся матрас. Грязный, дырявый. Наверно, пристанище какого-нибудь бомжа. В самом матрасе не было ничего интересного. Интересное заключалось в том, что лежало на матрасе. Непочатый блок сигарет.
Мальчик не мог поверить своему счастью. Оглянувшись по сторонам, чтобы убедиться, что здесь больше никого нет, он поспешил к матрасу, ступил на него, потянулся за блоком...
Но не успел даже дотронуться до вожделенного сокровища, как пол под его ногами провалился. Мальчик упал в глубокую яму, и хотя приземлился на матрас, но ноге не повезло - она ударилась об пол. Он чуть не потерял сознание от боли, а когда перед глазами перестали танцевать круги, понял, что с ним случилось.
Паренёк рассвирепел. Его первой мыслью было, что его разыграли - грубо, по-дурацки, и сейчас над головой появятся ухмыляющиеся физиономии его школьных приятелей; те станут тыкать в него пальцами, ржать и обзывать кретином. Но вскоре стало ясно, что никакой это не розыгрыш. Он попал в ловушку.
Но если это ловушка, почему же за пять дней около неё так никто и не появился?
На дне ямы был кувшинчик с водой и коробка с крекерами, а так же керамический горшок - сами понимаете для чего. Тот, кто расставил ловушку, похоже, не собирался уморить его голодом, вот только мальчику не удалось правильно распределить припасы. Через три дня они кончились, и теперь у пленника не было ничего, кроме проклятого блока сигарет, курить которые он не мог, потому что у него не было спичек. Одно время он пробовал жевать табак, надеясь, что должна же быть в листьях хоть какая-то пищевая ценность, но в результате его лишь вырвало всухую.
И сейчас, когда пятый день подходит к концу, он уже смирился с мыслью, что никто и не появится. Никто не найдёт его, а если и найдёт, то будет поздно.
Но незадолго до наступления темноты он слышит, как хрустят под чьими-то шагами устилающие пол склада хлопья сухой краски.
- Эй... - пытается крикнуть он, - сюда!
Его слабый голос сипит и хрипит, но его услышали. Над краем ямы возникает лицо.
- Боже мой, как тебя угораздило? С тобой всё нормально?
- Помогите...
- Держись, - говорит мужчина.
Он уходит, а через пару минут возвращается с алюминиевой лестницей и опускает её в яму. И хотя мальчик даже стоять толком не может, в действие вступают скрытые резервы организма, приток адреналина придаёт ему сил. Он ползёт по лестнице и стойко выносит боль, когда приходится опираться на повреждённую ногу. Полминуты - и он выбирается из ямы и бросается на шею неведомому спасителю.
Мужчина усаживает его на пол.
- Вот, попей, - говорит он, протягивая мальчику бутылку с водой.
Тот присасывается к ней так, будто боится, что её сейчас отнимут.
- Сколько ты проторчал там, внизу?
- Пять дней. - Парнишка глотает с такой жадностью, что его едва не выворачивает, но он ухитряется удержать выпитое в себе.
Незнакомец присаживается рядом, качает головой.
- Беглые расплёты вечно попадают во всякие переделки. Надо быть осторожнее!
Мальчик качает головой:
- Я не расплёт.
Незнакомец улыбается и понимающе кивает.
- Да-да, все вы так говорите. Не волнуйся. Я тебя не выдам.
И тут мальчик вдруг чувствует укол в руку.
- Ой! - На его предплечье выступает капелька крови, которую незнакомец подбирает маленьким электронным приборчиком. - Вы что?!
Человек, не обращая на него внимания, смотрит на маленький экран. Тётя мальчика страдает диабетом, и у неё есть похожее устройство - она всё время проверяет им содержание сахара в крови. Но мальчик подозревает, что прибор незнакомца предназначен для чего-то другого.
- Хм-м, - хмыкает незнакомец, приподнимая бровь. - Похоже, не врёшь. Твоя ДНК в базе данных беглых расплётов не значится.
- А, я понял! Вы юнокоп!
Парнишка сразу успокаивается - он в безопасности. Юнокоп доставит его домой, к родителям, которые, должно быть, уже сбились с ног и не помнят себя от тревоги.
- Ну-у... я был юнокопом. А теперь поменял профессию. - Незнакомец протягивает мальчику руку. - Меня зовут Нельсон. А тебя?
- Беннет. Беннет Гарвин.
Только теперь, когда мальчик напился и более-менее пришёл в себя, он может как следует рассмотреть своего спасителя. Вид у того не ахти - небрит, под ногтями чернозём... Но самое странное в нём - глаза. Горящие, целеустремлённые, они совершенно не соответствуют остальному облику Нельсона. Да если уж на то пошло, они и друг другу-то не соответствуют. Оба глаза голубые, но оттенки разные. Очень неприятно. Нервирует.
- Позвоните, пожалуйста, моим родителям, - просит Беннет. - Надо сообщить, что я нашёлся.
Еле заметная улыбка ни на секунду не покидает лицо Нельсона.
- Э-э... думаю, в другой раз.
Беннет столбенеет от такого ответа. Мальчик пытается осмыслить сложившуюся ситуацию, но поскольку он страшно голоден, да и воды выпил ещё не достаточно, то соображалка работает медленно.
- Понимаешь, ты меня увидел, а это значит, что я не могу дать тебе уйти. - Тут Нельсон грубо хватает мальчика за локоть, дёргает его к себе и суёт ему в рот грязные пальцы - проверить зубы, на манер того, как проверяют у лошади. - Если не считать лодыжки, то ты - просто великолепный экземпляр! Правда, немного усох без питья, но это ничего, поправимо. А дельцам с чёрного рынка без разницы, что ты не официальный расплёт. Они платят одинаково и за тех, и за других.
- Нет! - Беннет пытается вырваться, но силёнок не хватает. - Пожалуйста, не делайте мне больно!
Нельсон смеётся:
- Делать больно? Да ни в коем случае! Зачем же портить товар?
- У моих родителей много денег. Они вам заплатят!
- Выкуп? Я этими грязными делами не занимаюсь, - отрезает Нельсон. - Но вот что я тебе скажу: мне нравятся твои глаза - очень, знаешь, выразительные. И ради них даю тебе шанс. - Он кивает на входную дверь. - Если успеешь выскочить до того, как я транкирую тебя, то ладно, идёшь домой, к мамочке. Да чёрт с ним, даю тебе десять секунд форы! - Он вздёргивает Беннета на ноги. - На старт, внимание - марш!
Беннету не нужно вторичного приглашения. Он срывается с места и бежит, мчится через огромную пустоту склада - голова кружится, ноги подгибаются, но мальчик усилием воли заставляет их двигаться...
- Раз!
Лодыжка Беннета кричит от боли, но он всё равно бежит. Его лёгкие ноют, но он продолжает бежать. Он знает - сейчас решается, жить ему или умереть. А боль - что боль... это явление временное.
- Два!
Хлопья краски трещат под подошвами, как яичная скорлупа.
- Три!
Выпитая вода колышется в желудке, отчего там поднимается острая боль, но парнишка не обращает на неё внимания.
- Четыре!
Дверь склада - вот она, рядом, стоит нараспашку. Через неё просачивается свет сумерек, и он кажется мальчику таким же прекрасным, как яркие лучи полуденного солнца.
- Пять!
Ещё несколько ярдов - и он свободен!
- Шесть-семь-восемь-девять-десять!
Беннет даже не успевает понять, что его обманули. Транк-дротик вонзается ему в затылок, и сильная доза снотворного изливается мальчику прямо в мозговой ствол. Зрачки Беннета съезжаются к переносице, перед глазами всё плывёт; дверь, такая близкая, теперь всё равно что в миллионе километров. Ноги мальчика подкашиваются, и когда его висок ударяется об пол, в нос ему бьёт противный запах плесени. Он прикладывает все усилия, чтобы не уснуть, но глаза закрываются сами собой, и последнее, что он видит - это возвышающаяся над ним фигура Нельсона, - тёмный зловещий призрак в серой мгле меркнущего сознания. За миг до того, как погрузиться в сон, Беннет слышит:
- Мне и правда чертовски нравятся твои глаза. Куда больше, чем те, что у меня сейчас.