– Ты также говорил, что я бесценна, а теперь говоришь "дорогая"… Значит, меня еще и перевели в разряд оцененных…
– Ну просто конгресс лингвистов-инвентаризаторов какой-то! – подвел я черту под вполне классической семейной разборкой.
Сеньор Карло изобразил оскорбленную невинность, что, учитывая его более чем бурную биографию, было довольно комично… для меня, по крайней мере. Интересно, а насколько Маранда в курсе биографии своего супруга? В любом случае меня это совершенно не касается.
После обеда мы с сеньором Карло уединились в Темной Зале. Тут вся мебель, паркет и стенные панели были выполнены из мореного дуба, окна были закрыты тяжелыми шторами, а на полу лежали шкуры черных медведей… Признаться, тут я чувствовал себя намного комфортнее, чем в Белой Зале. Дело было не столько в неприятии светлых тонов, сколько в постоянном ощущении чужеродности. Там у меня все время возникает ощущение, что я испачкаю всю мебель, наставлю пятен на белоснежных стенах и катастрофически истопчу белоснежный же ковер так, что его не восстановит целая армия чистильщиков. Я и так подозреваю, что то кресло, на котором я сидел в Белой Зале, будет попросту заменено, поскольку до него я просиживал на не слишком-то чистом камне в моей темнице, который вряд ли чистили с момента вырубания каменного мешка из скалы. А каменная пыль и белоснежная мебель плохо сочетаются. Я совершенно не мог понять, зачем моему другу (который тоже не большой любитель светлых оттенков) было заводить подобную комнату. На моей памяти он там ни разу не был, да и не высказывался о ней с особой теплотой… Просто показал мне, когда устраивал в первый раз экскурсию по своему дворцу, и больше ни разу не упоминал до сегодняшнего дня. Впрочем, думаю, тайна создания этой комнаты весьма прозаична – сеньор Карло тщеславен (простительное качество для Темного Властелина) и падок на роскошь. Подозреваю, что он просто умудрился купить какой-нибудь невероятно дорогой и эксклюзивный гарнитур, который принадлежал какому-нибудь особенно прославившемуся монарху. Ну и пристроил, чтобы не пропадал почем зря.
Мы устроились в глубоких креслах около большого камина, сложенного из нарочито грубых камней. Сеньор Карло прихватил с собой недопитую бесценную бутылку и теперь цедил из нее напиток в бокал с таким видом, будто совершал священнодействие.
– Ну а что тебя привело сюда изначально? Я имею в виду – до того, как моя новоявленная племянница свела тебя с ума?
Я проигнорировал двусмысленность вопроса и принялся пересказывать свою очередную эпопею. Сеньор Карло слушал, не перебивая, хотя его настроение менялось по ходу рассказа довольно часто, начиная от неодобрительного покачивания головой в самом начале и до неприкрытой гордости, когда я рассказывал о проделках подаренного им коня.
После финальной части моего рассказа сеньор Карло надолго замолчал. Я не спешил продолжать разглагольствовать, излагая собственные умозаключения, чтобы мой друг имел возможность поразмыслить.
– Проклятие, говоришь? – произнес он задумчиво через некоторое время. – Именно проклятие? Не заклятие, не заклинание, не кара? Ты в этом абсолютно уверен?
– Да. Вы и сами знакомы с этими заклинаниями перевода. Они опираются не на абстрактные знания типа ноосферы, а на вполне конкретные сведения, которые заложены в голове того, кто читает. Оно само отыскивает нужное понятие и переводит. Если слово человеку незнакомо, то заклятие его и не переведет – это не толковый словарь. Если заклинание не уверено в правильности перевода или термин не совсем точный, то и у читающего появляется ощущение неуверенности. У меня такого ощущения не возникло – именно проклятие. Точно.
– Хм… Странно… Ты никогда не задумывался над тем, что термин "проклятие" – самый гибкий и неоднозначный из всего арсенала магических воздействий? И единственное, что подчас объединяет совершенно взаимонесвязанные манипуляции, – это конечная порча? Ну не считая, хотя бы условно, магического воздействия. Удар молотком по голове – это тоже порча, и еще какая… особенно молотка… но его проклятием никто не назовет. И еще – это единственный вид мистического занятия, для которого даже не считается нужным обладание талантом или просто магической энергией. Если простой человек возьмется колдовать на людях, скажем, призывать удачу, то над ним, скорее всего, просто посмеются, а вот если он начнет проклинать, то его воспримут всерьез… А уж если, повинуясь случаю, богам или ветру, что-то из его проклятий хоть краем сбудется, то – пожалуйста, готов новый великий колдун. А с другой стороны, проклятием признаются даже совершенно невинные или благие вещи, если они хоть косвенно могут причинить вред в том или ином случае. Ну а поскольку, если поднапрячь воображение, во вред можно использовать вообще все, то получается, что проклятием можно назвать вообще любое действие… Даже невинное поглаживание по голове, если тебя это раздражает… Может, немного утрированно, но это я к чему: судя по твоему рассказу, эти Древние – весьма серьезные ребята, а судя по останкам их цивилизации, с конкретикой у них было все в порядке… Очень уж мне это "проклятие" не нравится…
– Да, я размышлял на эту тему. К вашему рассуждению могу прибавить еще временной фактор. Проклятие – это воздействие с отложенным эффектом… Иногда даже растянутым на всю жизнь, сколь бы короткой она после этого ни была… Упомянутый вами молоток или его классический магический аналог – огненный шар, – штука не только конкретная, но и мгновенная. Ап – и готово. Никакого растягивания удовольствия. Кстати, это особенно характерно для охранных систем, цель которых – в первую очередь не допустить проникновения, а уже потом – максимально испортить жизнь вошедшему.
– Ну-ка, ну-ка, а до чего ты еще додумался? – Сеньор Карло закинул ногу на ногу, пригубил очередную порцию своего напитка и заинтересованно на меня посмотрел.
– Разное… вроде взаимоотношений эльфов и этих Древних… Подозреваю, что наши эльфы – это выведенные существа. Не знаю, зачем именно – как подопытные кролики или будущая сверхраса… забавно… вроде бы назначения принципиально разные, а на том этапе, что они были, – то же самое… Как бы то ни было, наши эльфы оказались достаточно живучи, чтобы выжить в постапокалиптическом мире… Выжить и существовать, что особенно важно. Не знаю, совпадение это или нет, что тот единственный выживший Древний столь скоропостижно скончался после выхода на поверхность. Возможно, для Древних условия существования изменились настолько, что они не смогли к ним адаптироваться… В отличие от эльфов. Опять-таки не знаю – это результат того, что они не контактировали с окружающим миром до этого, а посему не имели возможности адаптироваться к нему полностью, или в силу собственной высокой приспособляемости. Важно что: эльфы выжили, а Древние – нет. Но выжили они в одном-единственном месте – в том, где их выпустили на свободу. Я очень сомневаюсь, что этот эльфийский эксперимент проходил только в одном месте. И я еще больше сомневаюсь, что по своей защищенности эта лаборатория была вторым местом в мире после пирамиды. Подозреваю, что земля эльфов хранит еще множество неразрытых склепов и братских могил – как Древних, так и эльфийских. Не знаю, что двигало этим конкретным Древним. Подозреваю, что это не было продолжением эксперимента: когда собственный мир сгорел в огне апокалипсиса, тут уже не до научной деятельности. Думаю, это был просто поступок. Не знаю уж, как его правильно назвать – великодушный, благородный… Все равно что выпустить на волю морских свинок, когда прекратилось финансирование проекта… Без шансов на то, что они выживут в дикой природе, без планов, без надежд. Просто так. Назвать это добрым у меня язык не поворачивается, потому что речь идет о тех же существах, которых без форсмажорных обстоятельств продолжили бы изучать, экспериментировать с ними и всячески по-другому издеваться над подопытными… Да, во благо науки, прогресса и светлого завтра… Но под этими же знаменами и бактериологическое оружие разрабатывается просто для блага одной конкретной группы…
Ладно, все это лирика… Я имею в виду, что памятников от Древних под землей должно было остаться намного больше, чем на поверхности. Но я сомневаюсь, что они пригодны для изучения или использования, – пара тысяч лет все-таки прошла. Неудивительно, что сохранились лишь камни. Так что я не слишком рассчитываю на поиски упоминаемого в табличке ключа.
– А тебе все еще хочется туда лезть? – поинтересовался вдруг сеньор Карло. – Я имею в виду, в свете сегодняшнего события.
– С одной стороны – не очень… особенно в свете сегодняшнего открытия… А с другой… Не знаю. Скажите, а что бы вы поместили в пирамиду, которая должна была бы пережить конец света? Ее ведь именно с этой целью строили, никак иначе.
Сеньор Карло надолго задумался. Он почти перестал двигаться – даже глаза его застыли, глядя на огонь камина.
– Или что-то очень абстрактное, вроде Всей Истории Мира, или что-то очень и очень конкретное… Вроде способа организации вышеописанного апокалипсиса… На мой взгляд, и то, и другое тебе без надобности – не думаю, что в первом варианте будет что-нибудь интересное. Такие вот всемирные энциклопедии, как правило, очень подробно редактируются в угоду правящим монархам… У меня пока не сложилось впечатления, что Древние – исключение из этого правила. Неужели тебе важно, как именно назывался их способ Борьбы За Мир? Извини, но что-то не верится… А что касается второго случая… Тебе вроде апокалипсис пока без надобности… В любом случае у тебя и свой вариант неплохой был, мне нравится, по крайней мере…
Понимаешь, ты хочешь туда залезть не просто так, от скуки. От скуки у тебя вон музыкальный фестиваль на носу. Вот это развлечение как раз в твоем духе. Ты склонен избегать риска, когда он не нужен… А раз тебе так хочется залезть в этот памятник архитектуры, это значит, что ты считаешь, что там можно найти что-нибудь очень полезное в хозяйстве… Некую космическую поварешку, так сказать, которой очень легко и приятно ворочать тайны вечности… Не знаю…
Не знаю… Точнее, не думаю, что эти твои Древние обладали такой поварешкой, а эта пирамида – ее футляр. Тайны вечности так не хранятся – они лежат на поверхности, важно только их рассмотреть. Вот одну из них ты сегодня рассмотрел, притом заметь – не в древнем захороненном святилище или не на вершине недоступнейшей горы мира в загадочном монастыре, а в самом тривиальном бассейне… Не очень эпически, да? – В голосе сеньора Карло мне послышалось некое сочувствие.
Я спокойно пожал плечами.
– Не очень. Я за эпичностью и не гонюсь. Но и не прохожу мимо загадок… Давайте скажем так: у меня очень сильное предчувствие того, что там внутри… как вы сказали? Что-то очень ценное… Поварешка не поварешка… но уж всяко не пересказ того, как богатые обирают бедных ради их же блага.
– Предчувствие, говоришь? – Сеньор Карло усмехнулся. – Наше предчувствие тоже не с потолка взято. Я, например, считаю, что предчувствие – это простое взаимодействие двух явлений, одним из которых являешься ты сам. Как тебе такая формулировочка? И я вполне легко могу представить, что тебя даже больше влекут не внутренности этого саркофага, а как раз его наружная оболочка – та самая, что поразила твое воображение, пережив апокалипсис… ну, и система охраны… Ты у нас падкий на такие вещи… До сих пор с содроганием вспоминаю твою Башню – маленькая, страшная, тесная, холодная… Ничего в ней нет… Зато колец охраны вокруг – я со счета сбился. Прямо как лук – снимаешь слой за слоем, слезы проливаешь, а в финале ничего. Пусто. Вот скажи – чего такого хранится в твоей Башне, что бы могло заинтересовать равное тебе по возможностям существо? Ни-че-го! Ну ничегошеньки!!! Просто потому, что ты там важных вещей не хранишь. А снаружи твоя Башенка поопаснее этой пирамидки выглядит! Ну так почему ты считаешь, что там тебя ждут именно те тайны, до которых ты так алчен? Не золотой запас страны, не урановый реактор, не превратившаяся в пыль картинная галерея? На худой конец, не каменные таблички с краткими биографиями полусотни королей того мира? Ты понимаешь, как мало из общепринятых ценностей тебя интересует? А ведь никто не сказал, что твоя система ценностей и система ценностей этих Древних вообще совпадают. Представляешь, если там попросту склад лепестков всех цветов, когда-либо произраставших в том мире? Раз уж они там на ботанике были помешаны… Вот хотел бы я посмотреть на выражение твоего лица, если в финале окажется, что там что-нибудь в этом роде. Думаю, незабываемое зрелище будет!
– Тогда бы мое предчувствие попросту не среагировало. Сами же говорили – взаимодействие двух явлений. Вот на лепестки я бы стойки не сделал.
– Ты сделал стойку на тайну… Это как читать хороший детектив – когда добрался до финала, даже обидно, что все закончилось. Ведь тебе по большому счету не принципиально, кто убийца. Особенно если тебя не слишком беспокоят моральные аспекты. Важно то, как это все подается. Вот только боюсь, что я сейчас зря тут полемику развожу… Судя по всему, ты уже принял решение соваться в эту пирамиду. Только не очень обижайся, если я не стану приносить к ней цветочки, если ты решишь взять пример с фараонов и упокоиться там навеки!
Я не то чтобы окончательно решил для себя вопрос о проникновении в пирамиду, но все больше склонялся к тому, чтобы ее действительно штурмовать. Так часто бывает – мы разговариваем с друзьями не столько для того, чтобы они нас направили, сколько для того, чтобы понять, чего мы хотим на самом деле. Важно просто признаться в этом самому себе и не ломать комедию. Когда начинал свое повествование, я действительно думал, что с идеей проникновения покончено. Оказалось – ничуть. И открывшееся мне свойство человеческой природы лишь подстегнуло меня, как ни странно это звучит. Уж больно не хочется стоять на одной ноге в центре комнаты, боясь дотронуться до чего-либо. Возможно, мне действительно интереснее решить эту головоломку, чем получить сомнительный приз, – тут сеньор Карло, знающий меня как облупленного, прав как никогда. А вот насчет награды он, скорее всего, ошибается – я действительно уверен, что внутри есть нечто, представляющее для меня особый интерес. Более того, я уверен, что это "нечто" – не "тянущее" заклятие, каким бы сильным оно ни было.
Про "тянущее" заклятие поясню – это такой тип заклинания, который взаимодействует напрямую с нашими желаниями, заставляя сделать что-то или следовать куда-то. На мой взгляд – чрезвычайно эффективная вещь. Цинично сверх меры и необычайно просто! Зачем кого-то уговаривать, порождая сомнения, или угрожать, порождая страх? Не слишком энергозатратный, хотя и довольно тонкий фокус, и человек сам бежит сломя голову и делает то, что тебе нужно, притом не за страх, а за совесть, а все потому, что он уверен, что в финале с ним обязательно произойдет что-нибудь ну очень хорошее. Самый яркий пример такого заклятия – это как раз ложное предчувствие. Есть варианты и посложнее, призванные обмануть вполне искушенных магов или предсказателей…
Скажу без ложной скромности – я очень хорошо владею этим заклятием. Я понял весь его потенциал, как только обнаружил его в одной невзрачной книжице на полке замечательной библиотеки сеньора Карло, еще когда готовился к магическому турниру в Рагонии, и с тех пор шлифовал его, не переставая, хотя и старался не применять без особой необходимости. Можно даже сказать, специально не применял – уж больно это сильная вещь. Подобное заклинание опасно не только для жертвы, но и для применяющего его колдуна. Опасно оно своей легкостью и универсальностью – зачем лишний раз думать о ком-то, когда можно просто пошевелить пальцами? Маг рискует сам стать пленником этого заклятия, попросту подрастеряв элементарные навыки общения с людьми, что я не раз встречал среди своих коллег. А это, как правило, создает такие серьезные проблемы, которых плохим предчувствием уже не отпугнуть… Так что мое маленькое оружие, отточенное и отполированное, дремало себе спокойненько в глубинах моей памяти, а вот защиту от этого заклинания я использовал постоянно. Стандартный щит против ложных предчувствий и прочих иллюзий входил в мой обязательный защитный набор, который я носил, не снимая. Но это – стандартный. А что касается особого… Скажем так, я не зря потратил неделю на размышления об этой пирамиде… Кроме бездумного созерцания огня, мною были произведены и более конкретные действия, и среди них – самая жесткая проверка на постороннее влияние, которую я только смог сделать. Так что на этот счет я был спокоен – чтобы поставить на меня подобную "метку" так, чтобы она осталась незамеченной, понадобилась бы вся энергия таинственной пирамиды, а она все-таки расходуется и на другие цели…
Проверку я проводил не только с целью узнать, что на меня влияет, но и с целью определить, какими инструментами я могу пользоваться. Подбор инструментов – важнейший этап проникновения на любой объект, будь он хоть магический, хоть военный, хоть электронный…
– Ну и как, если не секрет, ты намерен ломать эту пирамидку? – Сеньор Карло сцепил руки в замок и посмотрел на потолок. Голос у него при этом был настолько невинным, что я понял – у него в запасе не одна коварная задачка, не две и не десять.
– Начну, пожалуй, с самого главного – я никуда не спешу! – Это был важнейший плюс, и его следовало использовать на полную катушку.
– Правда? – Сеньор Карло хищно улыбнулся. – А мне показалось, то ты буквально рвешься в бой!
– Вам показалось, – сказал я спокойно.
– Ну ладно, показалось так показалось… То-то я смотрю, что ты даже свой фестиваль забросил… – И опять в голосе моего друга прозвучала такая невинность, что хоть монастырь открывай… женский…
– Фестиваль я не забросил, просто его подготовить не так уж и трудно, а будет он не скоро, и я хотел бы использовать оставшееся до него время с умом… Проникновения до этого мероприятия я уж точно не планирую.
– Да? Ну ладно, ты меня успокоил. И как ты планируешь использовать это время?
– Для начала оглашу второй ключевой элемент задачи – у этой пирамиды нет живых защитников, которых стоило бы опасаться… К ним никто ни придет на помощь, я это имею в виду… Если это не заложено в охранную систему…
– Я понял, можешь не продолжать… Это и вправду упрощает дело… Как ни крути, а инициатива при таком раскладе всегда будет на твоей стороне, а в совокупности с первым пунктом – и подавно. Итак, ты просто собираешься разобрать этот памятник архитектуры по камешкам?
– Мм, нет… Думаю, как раз камешки там – самое ценное, так что не стоит их уничтожать раньше времени или без особой необходимости.
– Тогда что?
– Я хочу устроить вполне классическую осаду.
– Осаду? – В голосе сеньора Карло послышалось изумление. Уже приятно. – Осаду запечатанного памятника архитектуры, в котором нет ни одной живой души? А если и есть, то им лишняя сотня-другая лет не в тягость? Очень интересно! Вот так я точно не развлекался!
– А кто сказал, что меня тамошние души беспокоят? – Я сам изобразил плотоядный оскал. Мне редко удается поставить в тупик моего опытного друга.
В знак признательности сеньор Карло поднял свой бокал в безмолвном тосте. Он не меньше моего любил эти наши посиделки: они ставили перед его пытливым умом те загадки, которые он так любил разгадывать. Просто, в отличие от меня, сеньор Карло любил их разгадывать не сходя с места. С комфортного места… А не шляться по болотам.