- Кыш отсюда! Меня из-за тебя заметят, - шикнул Малк. Но пустельга, как назло, громко закричала. Из полностью раскрывшегося окна выглянуло пожилое лицо ворожихи и волчья морда. Успевший присесть, парень затаил дыхание. Ежели волк охотится не умеет, может он и запаха человека не учует?
- Ах, ты - горюшко! Ах, бедная! Кто ж тебя так? - обратилась ворожиха к пустельге. Сын мельника тоже недоуменно посмотрел на птицу - та плакала.
- Ну что ты, милая. Влетай в дом! Да, и ты, Малк, заходь, ишь чего удумал: шпионить за мной.
Юношу бросило в жар - сейчас его лицу мог бы позавидовать самый спелый помидор. Сын мельника встал на ноги и, опустив голову, что-то невнятно пробурчал себе под нос.
- Да ты дом-то обойди. Чай не птица в окно влетать.
Малк поспешил к двери. В ворожихиной избе ему пришлось бывать не впервой. Не раз знахарка прогоняла самые диковинные болезни. Да, парень и случая не знал, чтобы ворожиха кому-то не помогла. Так почему ж он решил вдруг, что эта старая женщина вздумала вредить: детей да скот воровать? От этих мыслей стало не по себе, вина хлынула потоком. Стоя у порога, юноша не смел даже глаз поднять.
- Вот и хорошо, что своим умом дошел, вот и добре. Может оно и к лучшему, что ты все знаешь - сумеешь помочь мне.
- Я все сделаю, - с готовностью воскликнул парень.
- Да погодь ты. Успеется. Присядь пока. У меня видишь, и так хлопот хватает, - ворожиха пальцем поманила к себе пустельгу, все еще сидящую на ветке. Но та боязливо озираясь, не решалась влетать.
- Не страшись. Ты ж сама за подмогой пожаловала.
- Да она за мной увязалась! Целое утро меня преследует. Мыслю, что эта птица дурная, - вылил досаду Малк, потирая место клевка. И в тот же миг рассерженная пустельга кинулась на обидчика, стремясь еще раз долбануть его. Благо ворожиха успела остановить.
- Тихо, тихо, милая.
- Ну, что я говорил?! - ошалелый Малк прикрывал голову руками. Птица сызнова угрожающе захлопала крыльями, но вырваться из цепких рук старухи не сумела.
- Не гневись, он не хотел тебя обидеть - просто слова подходящего не нашел, - старуха неодобрительно посмотрела на юношу, ожидая его объяснений.
- Да-а, - неуверенно протянул тот. - Я имел в виду, что она уж как-то странно ведет себя для птицы.
- Конечно, странно, неужели ты еще ничего не уразумел? - ворожиха усадила успокоившуюся пустельгу на стол.
- А что я должен был уразуметь? - удивился Малк и мельком заметил тень ухмылки на шерстяной морде волколака.
- Да не птица это! Вернее не совсем птица, - пояснила старуха. - Зачарованная она, превращенная.
Малк открыл, было, рот, желая что-то произнести, но, так и не проронив ни звука, опять его захлопнул. Мозг просто не имел готовности так глубоко окунуться в ворожихин мир. Волколак - еще, куда ни шло, но обращенная птица - это уже слишком. Ноющая голова просто отказывалась верить в реальность происходящего. Юноша зажмурился - сейчас он проснется. Однако вновь поднятые веки вернули его на прежнее место: лавку в избе знахарки.
- А теперь слушай сюда. Расскажу тебе все как есть, по порядку. В деревне лютует лихо одноглазое. Сначала скот стал болеть да пропадать. Потом дочка у Марьяны как сквозь землю провалилась, да и другие малыши в соседних селах. Все на волков думали. Ан нет! Скот действительно волк, вернее он утаскивал, - старуха кивнула в сторону кротко лежащего зверя, - но не весь. Да к тому же в хвори этой странной, что животину побила, да на Ядю с малышами напала, не он повинен. Да и детишек не он уворовал.
- Я слышал, что его превратили, - Малк, наконец, сумел ухватиться за ниточку разговора. - Но как же тогда ножи, что Гурка в земле торчащими нашел?
- А сколько их было?
- Семь.
- Хм... - старуха явно озадачилась.
- А может здесь еще один волколак бродит? - предположил юноша.
В ответ раздался странный унисон: волк, вскочив на ноги, завыл, а пустельга, крича, неистово забила крыльями. Малк испуганно отшатнулся.
- Вот они милые ведают, что тут происходит, только сказать не могут. А я звериного да птичьего языков не понимаю. Ничего не поделаешь - надобно в черную хату идти.
- К ведьмаку? - ужаснулся Малк.
- Да ты никак струсил, - усмехнулась старуха.
- Я - нет! - как можно тверже вымолвил юноша, тем самым больше уверяя в собственных словах себя, нежели ворожиху. Боле всего на свете его пугало то, что он не мог понять: все эти ведьмаки, нечистики...
- Но прежде надо бы выяснить, кто ж под перьями да клювом пустельги скрывается.
- А как это сделать? Я тоже птичьего языка не разумею.
- Зато они нас хорошо понимают. Давай ка, милая, покажи дорогу к дому своему. А ты, Малк, следом иди. В хате, куда она тебя приведет, выясни, кто с утра из жильцов ушел, да доселе не вернулся. Так и выведаешь, кто ж наша птица горемычная. А уж потом к ведьмаку за подмогой пожалуем.
- А почему ж ты так про волколака не узнала - кто он? - подозрение высказалось само собой.
- Эх, кабы он был величиною с собаку, то может у меня и получилось что, да и то впотьмах. А так... К тому ж, ежели он не здешний?.. Нет, слишком здоров серый, много внимания мы вдвоем привлечем. Лада вон только хвост его узрела, а вмиг обо всем догадалась. А другие люди ведь на приговор скорые, не будут, как она ждать - сразу за расправу примутся.
При упоминаний о любой Малк вспомнил о назначенной на полдень встрече и воскликнул:
- Я не могу пойти.
- Это еще почему?
- Уже полдень - я с Ладой встретиться обещался, - пояснил он. Пустельга недовольно закричала.
- К тому же эта птица странно себя ведет. А вдруг она подосланная?
Крылатая гостья лишь демонстративно отвернулась, будто оскорбилась.
- Ишь, еще напускает на себя, - хмыкнул юноша.
- Опыт подсказывает мне, что птица эта никем не подослана. Сюда она прилетела вслед за тобой, так как в первую очередь искала твоей подмоги, Малк.
- Ко мне? Я ж не ведьмак какой-нибудь. Откуда бы я узнал, что на ней чары?
- Видать, вы знакомы хорошо. Вот она и решила, что ты все поймешь, - поведала старуха.
Малк задумался, изучая спину и хвост пустельги. Но, так и не сумев даже предположить, кто ею мог быть, только пожал плечами.
- Сделаем вот, что: иди к Ладе, да все ей расскажи. Она - девка умная - быстро сообразит, что к чему. Заодно проверь, как там Ядя с ребятишками. Ежели все хорошо - возвращайся со своей любой, ее смекалка лишней не будет. А ежели нет, то жду тебя одного. Да смотри боле никому о том, что знаешь, не сказывай.
- Даже матери?
- Никому! И давай поскорей.
Малк кивнул и опрометью бросился в деревню. Теперь-то он точно ведал, что среди костей на лесном кладбище дитячьих нет. И сейчас оставалось важным только, чтобы с отцом да прочими мужиками ничего не случилось. Сын мельника бежал, и ему сдавалось, что дорога никак не желает заканчиваться. Головная боль вернулась, увеличивая расстояние вдвое. Совсем выдохшись, юноша остановился перевести дух и, жадно глотая воздух, обратил взор к небу - солнце укрылось пышным темно-серым одеялом. Грозил пойти дождь. И тут среди множества складок туч Малк уловил знакомый силуэт - пустельга увязалась следом. Шпионит? Парень с трудом набрал слюны и, сглотнув, чтоб хоть как-то смочить пересохшую гортань, побежал дальше. Птица не отставала, но держалась вдалеке.
***
- Все к мельнице! Все к мельнице! - загремел по деревне истошный крик. Перепачканный грязью рыжеватый мужик с искаженным от ужаса лицом бегал от дома к дому и молотил во все окна, призывая жителей на сбор. Обеспокоенные люди, оставив повседневные хлопоты и похватав детей, спешили к мельнице. Никто не спорил - было ясно - такой крик предвещал что-то дурное. А вид созывающего вообще пресекал даже встречные вопросы. Через считанные мгновения у мельницы собрались почти все жители. Пришла и Марьяна, с обреченным, почерневшим от горя лицом, она тоже ждала страшных вестей. Ее ухажер спешно вскочил на бочку и стал рассказывать:
- Как вы все ведаете - вчера мы отправились в лес на поиски пропавшего Нюркиного теля. Ходили долго, пока совершенно случайно ни набрели на целое кладбище костей, спрятанное в непроходимом валежнике, - Тарас подождал пока утихнет волна страха и перешептываний. - К вечеру мы вернулись за Гуркой, чтобы он смог выяснить есть ли среди найденного дитячьи останки...
- Ой, Марьяна, - пискнула какая-то баба. Потерявшую сознание вдовицу вовремя подхватило несколько пар рук и аккуратно уложило на землю. Мельничиха метнулась в дом и принесла в кувшине воды. Вдовицу с трудом привели в чувства.
- Может тебе лучше домой пойти? - забеспокоился рыжеватый о своей любой.
- Нет, говори, я все знать должна, - тихо, но твердо произнесла вдовица. Материнское сердце не переставало надеяться.
- Так вот. Кости там только животины домашней. И твое теля там, Нюра, тоже.
- Ай, лю-юди добрые-е, - взревела баба, - теленочек мой бедненьки-ий.
- Да замолкни ты, - цыкнул на нее кто-то в толпе, - переживешь. Не до поросят, когда свинью смолят! Хвала богам, что там детей нет. Может, они все еще живы.
- Сильно измотавшись, мы устроились в лесу на поляне, чтобы там провести остаток ночи. Сначала Гурка был в дозоре, а потом я сменил его. Спать долго не хотелось. Лишь под утро стали веки смыкаться, и я решил в двух шагах от спящих пройтись. А как вернулся, то обнаружил - мужики все на спинах с руками раскинутыми лежат да не дышат почти. Добудиться никого не смог, точно как Ядю да ее пацанов. А у Гурки так и вовсе сердце не бьется - помер он. Ну, я со всех ног сюда, к вам за подмогой. Да как назло заплутал, чуть в болоте окаянном не увяз. Так что, мужики, собирайтесь поскорее, оружие, какое возьмите - да в лес пойдем, сюда всех притащим. Знахарка Ядю с малыми выходила, так и прочим поможет. Всем... кроме Гурки, - вздохнул Тарас.
- А, как и вы пропадете? Что нам, бабам, тогда делать прикажете?
- Думаю, что днем ничего не случится. Ежели вспомнить, то весь скот да дети ночью пропали. А мы до темени обязательно воротимся, - заверил рыжеватый мужик. Никто боле не спорил. Все разошлись по домам. Скоро у мельницы сызнова собрались уже полностью вооруженные мужики. Жены остались в хижинах, мужей ждать да детей охранять.
***
Лишь пробегая мимо последних жилищ до хаты Лады, Малк, наконец, понял, что в деревне слишком тихо стало. Ни одного поселенца не встретилось по дороге, ни одного бабского таза не торчало из огорода. А ведь самый разгар дня. Ничего, он сейчас все у Лады и выяснит - уже на крыльцо ступил. От первого же кулака дверь в избу распахнулась. Юноша немного помялся, но все же зашел внутрь. Сени пустовали, и он в нерешительности стал у второй двери, которая как раз отворилась и в проеме показалась Ядя. Женщина вскрикнула от неожиданности, но быстро совладав с собой, недовольно спросила:
- Тебя, что ж это стучаться не учили?
- Ой, тетка Ядя, я не хотел напугать. Мне Лада позарез нужна.
- А ее нет. Ума не приложу - куда дочка подевалась. Я ведь только недавно в себя пришла, не дозвалась ее, вот и поднялась сыскать. А малыши так и вовсе еще не проснулись. Да и Гурка куда-то запропастился, - неожиданно еще слабая женщина пошатнулась и ежели бы не Малк, то она точно рухнула бы на пол.
- Я сам пойду, поищу их. Может пока помочь чем?
- Нет, я, пожалуй, и вправду еще немного полежу.
Малк вышел из избы терзаемый догадками - куда могла пойти Лада? Да и Гурка еще не вернулся. В хлеву замычали коровы. Что ж это Лада даже на пастбище буренок не отправила? Сердце подсказывало - произошло что-то недоброе.
Что-то мелькнуло и скрылось в притворенном окне хаты. И уже через считанные секунды пред юношей на земле сидела пустельга, держа в клюве деревянные бусы, которые Малк смастерил для своей ненаглядной в знак любви. Он ведал, что девица никогда не снимала подарок.
- Как они у тебя оказались? - удивление резко сменилось злостью. - Где ты их стащила? Может ты подсобница того злодея, что здесь лихо творит? И Ладу мою в ловушку заманила? А ну показывай дорогу к ней!
Малк кинулся к птице, пытаясь ее поймать, но та отскочила. Юноша повторил бросок - и сызнова промахнулся. Еще несколько раз сын мельника то подпрыгивал, пытаясь ухватить пернатый хвост, то метал в коварную лазутчицу чем попало - все было безуспешно. Пустельга взмыла в воздух, но продолжала летать над разъяренным парнем. Когда же злость поутихла - крылатая задира все еще находилась рядом.
- Да что ж ты за погань такая? - обессиленные ноги подкосились, потянув за собой тело. И тут Малк совершенно четко увидел, как из птичьей груди вырвался вздох. - Никак надумала показать, где моя Лада?
Пустельга кивнула и полетела прочь. Юноша вскочил и бросился следом. "В ловушку заманивает?" - подумал он, но за неимением выбора силился не отставать. Дорога легла через пустынную деревню - к пруду. Там, у необъятного старинного дуба, что вспорол мощными корнями почву, а ветвями взбивал зреющие тучи, пустельга и приземлилась. Малк остановился в недоумении. Где-то в глубине его сердца зародилась догадка, с бешеной скоростью перерастающая в ответ. Птица трижды обошла толстый ствол против часовой стрелки, а потом подлетела и клюнула выцарапанное на коре изображение руны Дерева Мира18 и с надеждой посмотрела на Малка.
- Ты - Лада?.. Не может быть... - ошеломленный юноша помотал головой, пытаясь стряхнуть пелену наваждения, но уже твердо знал, что это действительно его избранница. Все сходится: и необычные синие очи птицы и этот обряд, который они придумали, чтобы утаить и защитить свою любовь от чужого взора. - Да кто ж это тебя так?
Девица что-то ответила на птичьем языке, но, увы, Малк ничего не смог понять. Кисть нежно скользнула по перьям.
- Ничего, Ладушка, я найду этого лиходея и заставлю его вернуть тебе прежний облик! А сейчас надобно возвращаться к ворожихе. Давай ка, забирайся ко мне на плечо - так будет безопаснее.
Но пустельга, указав клювом на свои когти поднялась в воздух. Малк лишний раз подивился смекалке избранницы, и пошел следом. А еще птичий ум ругают!
5. Черная хата
Перезрелые иссиня черные тучи из последних сил сберегали ценное содержимое. Но истончившиеся оболочки оказались слишком слабыми и, не вытерпев противостояния рвущегося наружу потока, лопнули - на землю хлынул дождь. Его стройности могла позавидовать самая гарная девица. Похолодало. Как хорошо, что мужики успели вовремя донести свою ношу до деревни - по такой погоде пришлось бы идти в обход, дабы не увязнуть в ненасытных топях, и это увеличило бы их путь втрое, а то и боле. Что стало бы тогда с хворыми - одним богам ведомо.
Рыжеватый велел разнести спящих странным сном по домам, да ко всем ворожиху позвать. А Гурку с двумя мужиками, перекинув на телегу - повез сам. Здесь знахарка уже ничем помочь не сумеет. Страшную весть придется сказать семье лесничего. Эх, вот судьба-то - геройская, но такая несчастливая. Не успел Гурка домой вернуться из похода, как в родной стороне его лихо настигло. Слишком рано оборвала его нить судьбы богиня Макаш.
Промокшие насквозь мужики ежились, но Тарас, казалось, не замечал ни ливня, ни холода. Он представлял, как сапфировые очи Лады наливаются слезами, как Ядя убивается горем, как мальчишки сызнова станут сиротами, но только теперь навсегда. Когда на пригорке единственным горящим окном впилась в душу хата лесничего, вина уже переливалась через край. Эх, кабы он пришел немного раньше? Авось сумел бы тогда помочь своим спутникам? Но трезвый разум воспротивился голословному обвинению сердца - ведь мужик не отходил далече. Лиходей явно не был человеком - иначе чуткий слух обязательно уловил бы какой-то хруст или шелест.
- Др-р-р! - затормозил один из мужиков кобылу. Хлюп, хлюп, хлюп - спрыгнули с телеги три пары ног. Но в дом никто войти не спешил. Рыжеватый, пересиливая себя, подошел к двери и постучал. Ожидание грезилось вечностью, голова гудела от роившихся вариантов, как преподнести дурную весть помягче. Скрипнул тяжелый засов - и в проеме показалась встревоженная молодая женщина.
- Ой, я думала уж Гурка али Лада, наконец, вернулись.
Тарас откашлялся и, не смея оторвать глаз от пола, начал говорить:
- Понимаешь, Ядя, тут кое-что случилось...
- Ну, не томи. Говори все как есть! Что-то с Гуркой?
Мужик кивнул:
- Помер он.
Чудовищное известие связало сердце Яди до мучительной боли, будто стремясь выжать все соки. А потом стало биться о голову, пытаясь насильно добраться до самого мозга. Может, она все еще спит дурным сном? Но женщина никогда не летала в облаках, да и выражение скорби на лице Тараса лишь подтверждало ужасающую весть. Женский взгляд остановился на стоящей рядом телеге. Сквозь трещину в туче протиснулся луч света и, рассеявшись, отразился в несчетном количестве дождинок - само небо накрыло радужным балдахином повозку. Ядя, молча, подошла к возу. Как женщина и ожидала - грузом был ее муж. Ее мертвый муж. Паляндра высосала из Гурки всю кровь, и теперь его лицо стало даже белее, чем в прежние времена. Ядя смотрела, не двигаясь с места. Ливень сдавался неодолимой стеной. Небо разделяло горе женщины и плакало с ней, смешивая слезы и ручьи дождя на щеках воедино. Шесть лет ожидания, без единого проявления слабости и печали даже при близких завершились страшным. Но Ядя хорошо усвоила просьбу Гурки - не убиваться, не губить себя, ежели с ним внезапно что-нибудь случится. После долгих уговоров женщина даже пообещала сызнова выйти замуж за достойного человека, который сможет стать настоящим отцом их детям.
- Ядя, - коснулся ее руки рыжеватый, - что делать дальше?
- Хоронить сегодня же, не выдерживать, - удивительно твердым голосом ответила женщина.
- Но...
- Он так хотел, - собрав всю волю в кулак, Ядя пресекла возможный ропот.
***
С первыми каплями дождя Малк и, обращенная в пустельгу, Лада возвратились в хату ворожихи.
- Ну, выяснил чего? - нетерпеливо спросила старуха.
- Да, это Лада, - Малк указал на, уютно устроившуюся на балке, птицу.
- Так я и думала! Ах, она все-таки встретилась с ночным нечистиком! - заключила знахарка. Пустельга подтверждающе закричала.
- А это здесь причем? - не понял юноша.
- А вот и притом. Не смогла видать голубка наша его поленом отходить. Зато он nbsp;- Не, с ними ж Гурка.
ее в птицу обернуть успел.
- Конечно, она на мnbsp;
еня всю силу потратила, - припомнил Малк ночную обиду.
- О чем это ты? - сузила глаза-угольки лекарка.