- Мне не нравится эта идея, Лайдж. - Комиссар решительно покачал головой. - Мы обыскали там всё вокруг. Сомневаюсь, что вы узнаете что-нибудь новенькое. И потом… это вам не земляне. К ним нужен тонкий подход. А у вас в этом нет никакого опыта. - Он провёл своей пухлой рукой по лбу и добавил с неожиданной горячностью: - Ненавижу их.
- Чёрт возьми, комиссар, - в голосе Бейли послышались нотки враждебности, - робот был у нас, и я должен побывать у них. Достаточно неприятно делить с роботом переднее место, но оказаться на заднем у меня нет ни малейшего желания. Конечно, если вы считаете, что я не способен вести расследование…
- Дело не в том, Лайдж. Вы тут ни при чём, всё дело в космонитах. Вы не знаете, какие они.
Бейли нахмурился ещё больше.
- Ну что ж. Тогда, комиссар, может быть, вы поедете с нами?
Он машинально скрестил два пальца левой руки, лежавшей у него на колене.
Глаза комиссара широко раскрылись.
- Нет, Лайдж. Я не поеду туда. И не просите. - Бейли почувствовал, что он с радостью взял бы свои слова обратно, но было поздно. Взяв себя в руки, комиссар жалко улыбнулся: - Понимаете, много работы здесь. Накопилось за несколько дней.
Бейли задумчиво наблюдал за ним.
- Тогда вот что. Может, вам присоединиться к нам позже с помощью трёхмерника? Совсем ненадолго. Если мне вдруг понадобится помощь.
- Хорошо. Думаю, это я сделать смогу, - ответил комиссар нехотя.
- Вот и отлично. - Бейли взглянул на стенные часы, кивнул и поднялся. - Я буду поддерживать с вами связь.
Выходя из кабинета, Бейли на долю секунды задержался в дверях и оглянулся. Он заметил, как голова комиссара начала клониться к рукам, лежавшим на столе. Сыщик мог бы поклясться, что услышал всхлипывание. "Боже мой, да он в полном смятении!" - подумал Лайдж.
В общей комнате Бейли остановился и присел на угол ближайшего стола, не обращая внимания на сидевшего за ним сотрудника. Тот поднял голову, пробормотал приветствие и вернулся к своей работе.
Бейли отстегнул от трубки дымоглушитель и продул его. Затем опрокинул саму трубку над встроенной в стол маленькой вакуумной пепельницей, и она поглотила пудрообразный белый пепел. Он с сожалением посмотрел на опустевшую трубку и, снова насадив на неё глушитель, убрал её в карман. Ещё одна трубка табака исчезла навсегда!
Он ещё раз прокрутил в голове разговор с комиссаром. С одной стороны, реакция Эндерби не удивила его. Он ожидал встретить сопротивление любой попытке войти в Космотаун, предпринятой с его стороны. Он достаточно часто слышал, как комиссар разглагольствовал о трудностях работы с космонитами, о том, как опасно позволять вести переговоры неопытным лицам, даже если предмет этих переговоров - сущий пустяк.
Однако Бейли не ожидал, что комиссар уступит так легко. Он предполагал, что Эндерби, по крайней мере, будет настаивать на совместной поездке. В сравнении с важностью этого расследования все другие дела просто теряли смысл.
А Бейли как раз и не хотел, чтобы Эндерби ехал вместе с ним. Ему нужно было именно то, чего он и добился. По его замыслу комиссар должен был присутствовать на переговорах в виде объёмного образа - так, чтобы он наблюдал происходящее с безопасного расстояния.
Безопасность - вот что самое главное. Бейли нужен был свидетель, которого нельзя будет тут же устранить. В этом была хоть какая-то гарантия его личной безопасности.
И комиссар сразу же согласился на его предложение. Бейли вспомнил услышанное напоследок всхлипывание - или ему это только показалось? "Господи, - подумал он, - старине явно не по силам такое дело".
Бейли вздрогнул от раздавшегося у самого его плеча бодрого гнусавого голоса.
- Какого дьявола тебе нужно? - раздраженно спросил он.
На лице Р.Сэмми застыла глупая улыбка.
- Джек велел передать, что Дэниел ждет вас, Лайдж.
- Хорошо. А теперь убирайся отсюда.
Он проводил уходящего робота хмурым взглядом. Ничто так не раздражало Бейли, как постоянное панибратство этой металлической штуковины. После своего первого разговора с Р.Сэмми он пожаловался комиссару, но тот лишь пожал плечами:
- Ничего не поделаешь, Лайдж. Общественность Земли настаивает на том, чтобы роботы конструировались с усиленной дружеской цепью. Вот он и тянется к тебе. Называет тебя самым дружеским именем, какое только знает.
Дружеская цепь! Ни один из существующих роботов ни при каких обстоятельствах не мог повредить человеческому существу. В этом заключался Первый Закон Роботехники: "Роботу запрещается причинять вред человеческому существу как действием, так и бездействием".
Не было ни одного случая, чтобы позитронный мозг построили без этого запрета, заложенного так глубоко в его базовые цепи, что ни одно мыслимое повреждение не могло разрушить его. Так что не было никакой необходимости в дополнительных дружеских цепях.
И всё же комиссар был прав. В недоверчивости землян к роботам было что-то иррациональное, вот и приходилось снабжать тех особыми "цепями дружбы", а заодно делать им улыбающиеся лица. Так, по крайней мере, обстояло дело на Земле.
А вот Р.Дэниел никогда не улыбался.
Бейли вздохнул и встал. Следующая, а для него, может быть, и последняя, остановка - Космотаун.
Полицейские, а также некоторые высшие должностные лица всё ещё могли пользоваться индивидуальным транспортом в коридорах Города и в древних подземных туннелях мотошоссе, куда был закрыт доступ пешеходам. Со стороны членов либеральной партии вечно звучали требования превратить эти мотошоссе в детские площадки, построить на их месте новые торговые центры или расширить за счёт них сеть экспресс-линий и местных линий.
Однако соображения безопасности всегда брали верх. В экстремальных ситуациях, будь то сильный пожар, повреждение силовых линий или вентиляторов, или возникновение серьёзных беспорядков, должно было существовать средство для быстрой мобилизации городских сил к месту происшествия. Вот тут-то ничто не могло заменить мотошоссе.
До этого Бейли уже приходилось несколько раз пользоваться этой дорогой, но жуткая пустота мотошоссе всегда угнетала его. Казалось, миллионы миль отделяют его от теплой пульсации жизни Города.
Бейли сидел за пультом управления машины, и перед его глазами, словно пустотелый слепой червь, разворачивался туннель мотошоссе. Время от времени туннель плавно изгибался, и взору Бейли открывались всё новые и новые участки дороги. Позади него - он знал это, не оборачиваясь, - постепенно сокращался и исчезал другой такой же пустотелый и слепой червь. Мотошоссе было хорошо освещено, но в этой безмолвной пустоте освещение казалось бессмысленным.
Р.Дэниел сидел неподвижно, ничем не нарушая тишины. Пустынное мотошоссе производило на него ничуть не большее впечатление, чем переполненная людьми экспресс-дорога.
Ещё немного, и под дикий вой сирены они выскочили из туннеля и плавно завернули на узкую автомобильную дорогу городского коридора. В дань уважения к уходящей в прошлое части истории автомобильные дороги всё ещё добросовестно обозначались вдоль каждого крупного коридора. Кроме полицейских и пожарных машин, а также машин техобслуживания, автомобильного транспорта как такового больше не существовало, и пешеходы пользовались дорогами с безграничной самоуверенностью. В возмущении они поспешно рассыпались перед завывающей машиной Бейли.
Бейли вздохнул свободнее, когда его снова окутал знакомый шум Города, но это была лишь передышка.
Менее чем через двести ярдов они свернули в более тихие коридоры, ведущие ко входу в Космотаун.
Их уже ждали. Часовые явно знали Р.Дэниела в лицо и, хотя сами были людьми, кивнули ему без малейшего смущения.
Один из них приблизился к Бейли и отдал ему честь с безупречной, если не сказать холодной, вежливостью. Он был высоким и выглядел очень внушительно, хотя и не был совершенным образцом физического сложения, как Р.Дэниел.
- Будьте добры, сэр, ваше удостоверение личности, - обратился он к Бейли.
Удостоверение было проверено быстро, но тщательно. Бейли обратил внимание, что на руках у часового были перчатки телесного цвета, а в каждой ноздре - почти незаметные фильтры. Часовой вернул удостоверение и снова отсалютовал.
- Здесь у нас небольшой мужской туалетный блок. Если вы желаете принять душ, мы с удовольствием предоставим его в ваше распоряжение, - сказал часовой и занял своё прежнее место.
Бейли хотел было отказаться, но Р.Дэниел мягко тронул его за рукав;
- Приём душа перед входом в Космотаун - обычная для жителей Города процедура. Я говорю вам это, поскольку знаю, что вы не хотели бы по неведению поставить себя или нас обоих в неловкое положение. Рекомендую вам также сделать всё, что найдёте нужным в плане гигиены. В Космотауне для этого не будет никаких условий.
- Никаких условий? - переспросил Бейли напряженно. - Но это невозможно.
- Я, конечно, имею в виду, - проговорил Р.Дэниел, - для жителей Города. - На лице Бейли появилось выражение крайнего неодобрения. - Я сожалею об этом, но таков обычай, - добавил Р.Дэниел.
Не проронив ни слова, Бейли вошёл в туалетный блок. Он скорее почувствовал, чем увидел, что Р.Дэниел идёт за ним.
"Проверяет меня? Хочет удостовериться, что я смою с себя пыль Города?" - спрашивал Бейли себя. Полный негодования, он упивался мыслью о том, какой удар он готовит Космотауну. Ему вдруг показалось не таким уж и важным, что этим он, возможно, направит бластер в свою собственную грудь.
Туалетный блок был небольшим, но в нём имелось всё необходимое, а чистота была просто безупречной. В воздухе чувствовался едва уловимый острый запах. На мгновение озадаченный, он стал принюхиваться. "Озон! Они установили здесь ультрафиолетовые излучатели", - догадался Бейли.
Небольшое табло моргнуло несколько раз и залилось ровным светом. Объявление гласило: "Посетитель, пожалуйста, снимите с себя всю одежду, включая обувь, и поместите всё в приёмник, находящийся внизу".
Бейли не стал протестовать. Он снял пояс с бластером и снова застегнул его на обнаженной талии. Бластер показался тяжелым и неудобным.
Приёмник закрылся, и одежда исчезла. Световое табло погасло, но впереди тут же вспыхнуло новое.
Бейли прочитал: "Посетитель, пожалуйста, отправьте естественные потребности и затем воспользуйтесь душем, указанным стрелкой".
Бейли чувствовал себя деталью на конвейере, которую обрабатывают с помощью дистанционно управляемых резцов.
Войдя в маленькую кабинку душа, он первым делом опустил на кобуру бластера влагонепроницаемый клапан и плотно закрепил его.
В кабинке не было ни ручки, ни крючка, на которые можно было бы повесить бластер. Не было видно даже распылителя воды. Пришлось положить оружие подальше от входа в кабинку прямо на пол.
Зажглось ещё одно объявление: "Посетитель, пожалуйста, вытяните руки прямо перед собой и встаньте в центральный круг, поставив ноги в указанное положение".
Как только он поместил ноги в небольшие углубления, табло погасло и жалящие пенящиеся струйки воды ударили в него с потолка, пола и со всех четырёх сторон. Он чувствовал, как вода бурлит даже под его ступнями. Это продолжалось целую минуту. От жары и давления воды его кожа стала краснеть. Теплая влажность воздуха затрудняла дыхание. В следующую минуту пошла прохладная вода, её напор был уже не таким сильным. И наконец, теплый воздух высушил его и освежил.
Бейли подобрал с пола пояс с бластером, и оказалось, что он тоже был сухим и теплым. Он нацепил его, шагнул из кабинки и в тот же миг увидел, как из соседнего душа появился Р.Дэниел. Ещё бы! Робот не был жителем Города, но ведь и на нём скопилась городская пыль.
Бейли машинально отвёл глаза. Но рассудив, что в Космотауне совсем необязательно соблюдать обычаи Города, он заставил себя ещё раз посмотреть в сторону робота. Губы скривились в еле заметной усмешке. Сходство Р.Дэниела с людьми не ограничивалось только лицом и руками. С кропотливой точностью были скопированы все части тела.
Бейли двинулся дальше по коридору туалетного блока и обнаружил свою одежду, аккуратно сложенную и источающую теплый свежий запах.
Ещё одно табло гласило: "Посетитель, пожалуйста, оденьтесь и положите руку в указанное отверстие".
Бейли повиновался. Опустив руку на чистую молочно-белую поверхность, он ясно ощутил покалывание в подушечке среднего пальца. Бейли быстро отнял руку и увидел, как из пальца медленно вытекает капля крови. Пока он смотрел на палец, кровь остановилась. Он стряхнул каплю и надавил на палец, но крови больше не было.
Очевидно, они взяли его кровь на анализ. Бейли пронзила тревога. Он был уверен, что врачи департамента проводили ежегодный медосмотр не столь тщательно и, возможно, не на таком высоком уровне, как эти холодные роботопроизводители из открытого космоса. Он вовсе не хотел, чтобы состояние его здоровья подвергалось слишком детальному обследованию.
Бейли казалось, что его ожидание уже слишком затянулось, но наконец табло засветилось снова: "Посетитель, следуйте дальше". Бейли вздохнул с облегчением.
Он направился вперёд и шагнул в арку. Прямо перед ним возникли два металлических стержня, преграждая ему путь, и в воздухе высветилась фосфоресцирующая надпись: "Внимание! Посетителю запрещается двигаться дальше".
- Какого чёрта! - выкрикнул Бейли, забыв от гнева, что он всё ещё в туалетном блоке.
Рядом раздался голос Р.Дэниела:
- Я думаю, что детекторы обнаружили источник энергии. Бластер у вас с собой, Элайдж?
Бейли круто развернулся. Его лицо побагровело от злости. Только с третьего раза ему удалось прохрипеть:
- Полицейскому положено иметь бластер при себе в любое время суток как на службе, так и вне её.
Он позволил себе заговорить в полный голос в туалетном блоке впервые с тех пор, как ему исполнилось десять лет. Тогда это произошло в присутствии дяди Бориса. Он ударился ногой и невольно вскрикнул. Придя домой, дядя Борис задал ему хорошей порки и прочитал ему целую лекцию о необходимости соблюдать правила приличия.
- Ни один посетитель не имеет права входить в Космотаун вооруженным. Это наш обычай, Элайдж. Даже ваш комиссар оставляет свой бластер во время своих посещений.
В другое время Бейли просто повернулся бы и ушёл прочь из Космотауна, прочь от этого робота. Сейчас же он был буквально одержим желанием во что бы то ни стало осуществить свой план и таким образом полностью расквитаться с ними.
"Вот тебе и неназойливый медосмотр, заменивший тот более детальный и оскорбительный, что был прежде", - подумалось ему. Теперь он вполне понимал, понимал до боли в сердце то негодование и гнев, что привели к Барьерным бунтам времен его юности.
Чувствуя поднявшуюся в груди ослепляющую злость, Бейли отстегнул пояс с бластером. Р.Дэниел взял его и положил в нишу в стене.
- Чтобы открыть нишу на обратном пути, вам нужно будет вложить большой палец в углубление. Только ваш большой палец сможет открыть её, - сказал Р.Дэниел.
Бейли чувствовал себя обнаженным, даже более нагим, чем в душевой. Он прошёл то место, где недавно путь ему преградили стержни, и наконец покинул туалетный блок.
Он снова оказался в коридоре, но что-то в нём показалось ему странным. Свет, льющийся сверху, был каким-то непривычным. Он ощутил на лице еле уловимое движение воздуха, как будто мимо пролетела птица.
Должно быть, от Р.Дэниела не укрылось его замешательство.
- В сущности, вы сейчас находитесь на открытом воздухе, Элайдж. Он некондиционирован.
Бейли почувствовал легкую слабость. Как могли космониты предъявлять такие жёсткие требования к чистоте посетителей из Города и при этом дышать грязным воздухом открытых полей? Он сжал ноздри, будто этим можно было очистить вдыхаемый воздух.
- Я думаю, вы скоро сами убедитесь, что открытый воздух не вреден для человеческого организма, - сказал Р.Дэниел.
Воздушные потоки раздражающе действовали на лицо Бейли. Они были довольно слабыми, но какими-то неустойчивыми, и это вызывало у него неприятное чувство.
Однако худшее было впереди. Коридор открылся в голубизну безграничного пространства, и они оказались в полосе яркого белого света. Бейли знал, что такое солнечный свет. Как-то по долгу службы он заходил в естественный солярий. Но там самого солнца видно не было; его лучи преломлялись в защитном стеклянном куполе и заливали солярий равномерным сиянием. Здесь же всё было открыто.
Он невольно взглянул на солнце и тут же опустил голову, часто моргая ослепленными слезящимися глазами.
В их сторону направлялся какой-то космонит. Внезапно Бейли охватили дурные предчувствия. Р.Дэниел шагнул навстречу приближающемуся человеку и пожал ему руку. Космонит повернулся к Бейли:
- Я доктор Хэн Фастольф. Прошу вас, сэр, следуйте за мной.
Внутри одного из куполов Бейли почувствовал себя уверенней. Он разглядывал всё вокруг, удивляясь невероятным размерам комнат и той беспечности, с которой распределялось пространство. К его облегчению, воздух в куполе кондиционировался.
Фастольф сел, скрестив свои длинные ноги, и сказал:
- Я полагаю, вы предпочитаете кондиционированный воздух естественному.
Он держался довольно дружелюбно. Его лоб покрывали мелкие морщинки. Под глазами и подбородком кожа одрябла и слегка отвисла. Волосы его начинали редеть, но никаких признаков седины ещё не было заметно. Большие уши оттопыривались, предавая ему забавный и добродушный вид, отчего Бейли окончательно успокоился.
Рано утром перед поездкой Бейли ещё раз просмотрел фотографии Космотауна, сделанные Эндерби. Р.Дэниел только что договорился о встрече в Космотауне, и Бейли ещё привыкал к мысли о том, что ему суждено увидеть космонитов живьем. Ему несколько раз доводилось говорить с ними по многомильной несущей волне, но это было совсем не то.
В общем-то, на тех фотографиях космониты были такими же, как герои популярных книгофильмов: высокими, рыжеволосыми, серьёзными, с красивыми, но холодными лицами, как Дэниел Оливо, к примеру.
Р.Дэниел называл для Бейли космонитов по именам, и, когда Бейли вдруг указал на одну из фотографий и удивлённо спросил: "Это случайно не вы?", робот ответил: "Нет, Элайдж, это мой конструктор, доктор Сартон". При этом на его лице не дрогнул ни один мускул.
- Создатель сотворил вас по своему образу и подобию? - съязвил Бейли, но ответа на свой вопрос не услышал, да, по правде говоря, и не ожидал услышать. Насколько он знал, Библия на Внешних Мирах была редкостью.
И вот теперь Бейли смотрел на Хэна Фастольфа. Доктор обладал явно нетипичной для космонита внешностью, и это не могло не радовать землянина.
- Угощайтесь, пожалуйста.
Фастольф указал на стол, отделявший его и Р.Дэниела от землянина.
Стол был пуст, если не считать чаши с разноцветными сферическими предметами, которая стояла в центре. Бейли с трудом скрыл недоумение. Он принял её за украшение стола.
- Это плоды естественной жизнедеятельности растений с Авроры. Советую вам попробовать вот этот. Он называется яблоком и считается приятным на вкус, - сказал Р.Дэниел.
Фастольф улыбнулся:
- Р.Дэниел, конечно, не может знать этого по собственному опыту, но он совершенно прав.