Я отшатнулась от Пазузу, потянув за собой Мишу, он глянул на меня вопросительно, но я не успела показать взглядом, что-де не доверяю я этим демонам.
- Почему ты называешь Лавкрафта по имени? Между вами что-то было? - ревниво спросил Миша, я посмотрела на него сочувственно, как на больного, и быстро поцеловала.
- Моя сила вернулась, я больше не чихаю! Вот вам, получайте! - кричала Тиамат, бросая в нас проклятие за проклятием. Мы уворачивались, нагибались, отскакивали в сторону, падали, чтобы не словить себе в грудь "обратись в прах, развейся черным ветром" или, что не лучше, хоть и короче, "умри на месте". А ее приспешники, разное отродье, естественно, шумно поддерживали свою госпожу (во время матча все они были среди зрителей, оказывая на нас и Аумакуу психологический прессинг. Думаю, можно его включить в нашу команду, хоть он и начал помогать из страха, что Акиса потрясет перед ним погремушкой…).
- Это ее создания, детишки, так сказать, - безрадостно сказал Миша, прикрывая меня спиной.
- Я расправлюсь с вами, как в юности расправлялась с молодыми богами!
- Нет бога, кроме Аллаха! - мстительно прошептала Акиса, щелкая пальцами. В тот же момент я почувствовала легкое дуновение, которое с каждой секундой усиливалось, пока не превратилось в… довольно стабильный средней силы ветерок.
- Это Ветер-ага, - с гордостью представила его Акиса, и он в благодарность на мгновение создал на ее голове что-то вроде короны из волос.
- Пусть не забирается мне в шорты, - недовольно попросила я, постаравшись, чтобы Миша не услышал.
Акиса наверняка призвала его, вспомнив слова Аумакуи о том, как Тиамат уже побеждали. На ураган Ветер-ага не тянул, даже на Злого Ветра, и Стремительный Вихрь у него тем более не получился, но он очень старался и на мгновение задержал Тиамат.
Мы плюнули на все, шагнув в светящуюся арку. Она на глазах уменьшалась, и у моего жениха, прикрывавшего тылы, в узкой щели остался кусок штанин, хорошо не полноги. А потом все завертелось, как в калейдоскопе, и я почувствовала сладкий воздух совсем иного мира.
Так мы попали в Шумеры…
Первое, что я увидела, были гигантские крылатые быки, расписанные разноцветными красками, с глазами из голубых камней.
- Какие они красивые… И простояли на этих землях четыре тысячи лет для того, чтобы американское правительство разбомбило их в три минуты?! Когда даже время отступило, не желая разрушать такую красоту!
- А знаете, что эти ребята строили дома преимущественно из необожженных кирпичей, скрепляя их жидким асфальтом и навозом, интересно, что крепче, - вспомнил Миша и рассмеялся, в его усталых глазах наконец-то появились любопытство и восторг. - А какое здесь яркое солнце! Такое счастье снова его увидеть. Да здесь просто чудесно!
Он не отпускал руки с моей талии, я и сама обнимала его, боясь выпустить хоть на секунду, чтобы не потеряться и вновь не потерять его. Как же плохо ему там было, что при сорокаградусной жаре он восторгается палящим солнцем. Я было открыла рот, но сдержалась, боясь словами разбередить незажившую рану, и только крепче сжала его ладонь, в ответ он сжал мою. Кажется, я никогда раньше не была так счастлива…
Рядом прохаживались загорелые люди с курчавыми бородами, как на картинках в учебнике по "Истории Древнего мира" за пятый класс, одетые в экологически чистые льняные одежды и плащи из овечьей шерсти. По-моему, они недобро косились на нас. Хотя что удивительного, все мы выглядели как махровые чужеземцы. Надо было срочно переодеваться и попытаться раствориться в толпе, пока нас не начали бить…
В этом смысле еще повезло, что лавка с одеждой стояла прямо у нас на пути и у Акисы вдруг материализовались местные деньги. Ну а тот факт, что едва мы нырнули в магазинчик с низкой тростниковой крышей, как на улице кто-то истошно завопил, что его ограбили, скорее всего, просто совпадение. Не могла же я плохо подумать о своей "сестре и подруге"…
Мы с джиннией подобрали себе удобные холщовые платья с вышивкой. А Мише пришлось согласиться надеть украшенное бахромой и всякими оторочками на вырезе и рукавах очень женственное одеяние до пят. По подолу шла волнистая кайма. Хозяин лавки, судя по выражению лица, хоть и заподозрил в нас шпионов, но, так как он был один, а нас трое, предусмотрительно не стал задавать лишних вопросов. И даже помог - посоветовал Мише приобрести жезл с птичкой и накладную кудрявую бороду.
- У нас здесь все мужи носят бороды, о бледный чужестранец.
Мы не стали отказываться и, расплачиваясь, оставили ему сдачу, все равно Акиса еще напромышляет. Она и не спорила, даже явно заметив, что хозяин нас и так обвесил. Арабских и даже латинских цифр еще не ввели, серебряные брусочки взвешивались на весах, а весы каждый подкручивал, как кому заблагорассудится. Довольный торговец кланялся нам, как китайский болванчик, до самого выхода…
Что я могу сказать о городе? Строения здесь имели плоские крыши, местные жители дремали на них или лежа загорали, лица отдыхающих выражали довольство собой и миром. Еще бы, когда тебе не мешают спать в рабочее время, потому что начальство тоже спит. Редкая гармония…
У них здесь все было из глины: дома, заборы, серпы, молоты, даже саркофаги, по улицам ходили свиньи с глиняными колокольчиками на шее. Вдоль жилищ в ровную линию росли финиковые пальмы с густыми розетками листьев, под которыми в тени дремали животные. Люди здесь пили вино и мед из травы сезам. Жарили каштаны на кунжутном масле, запивая кофезаменителем из толченых финиковых косточек. Простое, не испорченное излишествами детство человечества на территории земного рая. Мы тоже решили если уж не отдохнуть, то хотя бы пообедать, и джинния быстро нашла подходящую забегаловку…
Пол в "ресторации" был застлан циновками из пальмовых листьев, похоже, тут был избыток этого материала. На стене висела большая глиняная табличка с одним из первых, явивших себя потребителю рекламных слоганов: "Сикеру пей - суждено то миру!" Мы понимали и язык и письменность как родную речь. И зачем, спрашивается, мне с такой золотой подругой еще меняться языками с Уваллом?
Нас провели к низкому столику у окна.
- Здесь в повозки запрягают ослов, я еще ни одной лошади не видел. - Миша кивнул официанту.
- А что, ослы животные мужественные, если они годятся для боевых колесниц, то для перевозки необожженного кирпича подойдут и подавно, - с вежливой улыбкой заметил подошедший официант, посоветовав нам взять фирменный пирог от шеф-повара, пользующийся среди клиентов большим спросом.
-
- Интересное уру, - сказал Миша, наливая всем сикеры.
- Урук? - не расслышала я. - Древнейшая столица Шумер, в которой жил и правил Гильгамеш, со скуки грабя и убивая соседей?
- Уру значит просто город, - пояснила Акиса, - а какой именно, какая разница? Надеюсь, мы тут долго не задержимся, я должна спасти своего Яман-бабу!
- Городок небольшой, - заметила я, жадно принимаясь за вторую ячменную лепешку и запивая ее бледным пивом. Да, да, хваленая сикера оказалась обычным пивом, и действительно, миру суждено было ее полюбить не на одно тысячелетие! Правда, потом я узнала, что сикерой называется еще и медовуха, и фруктовое вино…
- Один из самых больших уру в мире людей! - обиженно сказал услышавший мои слова посетитель кафе.
- Странный вкус у этого пирога.
- Он со свининой с финиками, - охотно сообщил подскочивший официант.
Акиса поморщилась: как мусульманка, она не выносила даже упоминания о свинине, и уж тем более ее присутствие на столе. Притом что сама как представитель своего народа не нуждалась для подкрепления сил в человеческой пище. То есть попросту портила аппетит нам…
Пришлось поторопиться с обедом, но худшее нас ожидало, когда мы вышли на улицу.
- Теперь надо подумать, как отсюда выбраться, - первой начала я. - И вернуться за Яман-бабой!
- Бесполезно, о старательнейшая! Этот город закрыт. Не хотела вам говорить раньше, знаю, что люди на голодный желудок расстраиваются по пустякам.
- Это пустяки?! - взвилась я, едва не хлопаясь в обморок.
- Брось, родная, что-нибудь придумаем, - погладив меня по руке, мягко улыбнулся Миша. Кажется, плен Черного Ирема научил его отличать мелочи от реальной беды. - Давайте погуляем, там вдалеке что-то похожее на зиккурат, пойдемте, посмотрим.
- Ой, настоящий зиккурат! Акиса, а ты не сможешь нас туда перенести?
- Ногами ходи, о обленившаяся сестра моя…
По дороге неслись скоростные повозки. Я, как всегда, когда перехожу улицу, опасаясь, чтобы машины не проехали по пальцам ног, занервничала и дернулась вперед, утянув джиннию. А мой любимый, всегда переходивший улицу спокойно, как страж порядка, за наезд на которого дается больший срок, чем за простого смертного, задержался. Когда повозка проехала, там, где две секунды назад стоял мой парень, никого уже не было. О не-ет…
Глава четырнадцатая, ШУМЕРСКАЯ
Акиса мгновенно перелетела обратно, не думая о том, что ее полет могли видеть. Я побежала следом, едва не попав под тройку ослов, но меня это уже не волновало. Миша пропал. Двери домов закрыты, переулков нет, куда можно было исчезнуть совершенно непонятно…
- Сейчас зареву, - честно предупредила я сострадательную джиннию.
Тут вдруг меня подергал за платье какой-то мальчик лет шести, настоящий дьяволенок.
- Дай деньгу, если хочешь узнать, куда делся белый молодой человек, - с не вяжущейся с его потусторонним видом веселостью заявил он.
Все понимали, что не время жадничать, поэтому он тут же получил на руки наличные. Взамен ребенок достал из кармана глиняную табличку и протянул нам:
- Вот!
- Что это?
- Это всегда остается, когда в городе исчезает человек. Прочтите все и узнаете, где он.
- Э-э. Прочти нам сам, если тебе нетрудно, - попросила я, растерянно взглянув на клинопись.
- Да я ж не писарь, меня что, читать учили? Но, если хотите моего совета, не бросайте овцу, нуждающуюся в помощи.
- Дай сюда, о маленький наглец. - Акиса выхватила табличку и мигом прочла вслух: - "Ты за редкостную красоту попал в ряды избранных. Тебя ожидает престижная работа в сладостных условиях". Хм, дальше буквы стерты, глина - вещь ненадежная…
- Что это значит? Он польстился на престижную работу в сладостных условиях и бросил нас? - запаниковала я, но, подумав, признала, что Миша бы так никогда не поступил, и немного успокоилась. - Откуда у тебя эта табличка?
- К кому ты обращаешься? - подняла бровь и усмехнулась Акиса.
Я завертелась: ребенка рядом не было.
- Где оно?
- Кто?
- Дите! Куда делся мальчишка?
- Ай, я что ему, мама, чтоб за ним следить?! Убежал с нашими деньгами…
- Как ты можешь думать о материальном, когда у меня опять украли возлюбленного? - риторически всплеснула я руками. - Что он там говорил… Не бросайте нуждающуюся в помощи овцу, наверное, это значит, что мы должны помогать по пути всем страждущим. А за добро боги вернут нам Мишу. Ура!
- Какая у меня наивнейшая сестра… Разве они вернули моего Яман-бабу?
- Ой, прости, прости, мне стыдно! Как я могла забыть о твоем горе…
- Вай, подумаешь, - досадливо отмахнулась Акиса. - Ни один мужчина не стоит моих слез…
Врала, конечно, потому что эти самые слезы предательски дрожали у нее на ресницах, и я поспешила вернуть ее к своим проблемам. Помогая другу, забываешь о собственных неурядицах, правда?
- Но что нам делать с закодированной частью таблички? Мальчик сказал, когда прочтете все, узнаете. А давай спрашивать у всех подряд, может, кто и разберет?
Грамотных оказалось ничтожное количество. Один человек. Мы мучили его минут десять. Он тоже ничего не смог прочесть, но все пытался пригласить Акису к себе в дом рабыней для мытья ног. Видимо, это тоже своего рода "престижная работа в сладостных условиях", но джинния не сдалась. Мужчина ушел в недоумении, наверное, сумма, которую он ей предлагал, была и впрямь велика…
- Я полетаю, о сестра моя, - раздумчиво решила Акиса. - Поищу твоего стража порядка с высоты небес орлиным взором. А ты жди здесь, может, он не захочет эту работу и вернется. А может, и…
Это "может" кольнуло сердце как спица, которая… много чего может проколоть. Я села прямо в пыль на обочине и опустила голову на колени. Мысли были как одна, горькие и печальные… О моем любимом! Все о нем и о нем, о нем и о нем! Или это из какой-то попсовой песенки? Ах, ну неважно, главное, что соответствует душевному настрою…
Акиса вернулась скоро, минут через десять. Одна, как и тогда, когда я три с половиной часа прождала их с Мишей в кафетерии. Правда, сейчас ожидание было коротким, но, в отличие от прошлого раза, она даже известий о нем не принесла.
- Плачь, о злосчастная, - его нигде нет! А можешь и не плакать, пошли на площадь, он придет туда наверняка, если еще жив. Но если и нет, то там мы хотя бы попробуем спросить, где искать его тело…
Нет, я не упала в обморок, не потеряла дар речи и даже не дрогнула от таких развернутых перспектив. На душе почему-то вдруг стало удивительно спокойно. Нет, разумеется, когда ваш жених исчезает бесследно, хорошего в этом мало, но взгляните с другой стороны…
Это ведь уже не Черный Ирем, Миша сыт, не в плену, и мы где-то рядом. К тому же текст глиняной записки успокаивал, это ведь скорее приятно работать "в сладостных условиях"? Сама бы не отказалась от такой, если, конечно, там не что-то сверхаморальное…
Короче, мы пошли. И не пожалели! Потому что первым человеком, которого мы увидели на подступах к городской площади, был пожилой гадальщик. Он зазывал посетителей и не казался чрезмерно обремененным заказами…
- Вот кто может помочь нам с расшифровкой текста!
- Воистину, - согласилась Акиса, хмуро сдвинув брови. - И пусть его предсказания будут точны, или я за себя не отвечаю…
- Ой, ну зачем ты так? Давай сначала вежливо спросим. Если нет, тогда уж… по ситуации…
Гадальщик поднял на нас глаза. Они были бледно-голубые и как будто смотрели сквозь тебя.
- Эм… гм… Здравствуйте. Мы хотели бы узнать…
- После того как самому царю нашему Гильгамешу приснился сон о предстоящей битве с каким-то неотесанным волосатым дикарем и о том, что этот дикарь станет его лучшим другом во веки веков, он не поверил. Но, когда сон сбылся, мудрый Гильгамеш ввел профессию ясновидцев! И царь наш нынешний, Энмендуранна, это правило не отменял. Хочешь заниматься ясновидением, купи лицензию! Я вот купил и плачу налоги…
- Мм, очень хорошо, но все же я просто хотела спросить…
- Мы, правда, толкуем только сны царей, ведь они дети богов и будущие боги, разве кто-то осмелится сказать, что сны простых смертных чего-то значат? А у царя что ни сон, то пророчество. Вы слышали о том, что ему приснилось в прошлый раз? Поучительнейший рассказ о будущем государства, если к власти придут рыжие суслики…
- Кого интересует будущее государства, а тем более сусликов?!! - отпихнув Акису, взревела я. - Люди хотят знать лишь о себе и своих близких. Им, как и мне, глубоко безразлично, что за белиберду видел сегодня во сне ваш царь! Где мой Миша?
- Эй, поосторожнее со словами. - Гадальщик испуганно огляделся и сунул под потертую глиняную книгу еще более старые разрисованные кости. - В божественных снах государя кроется будущее каждого его подданного. И ваше тоже…
- Если мне понадобится узнать свое будущее, я обращусь к бабке-гадалке. У нас есть одна, она гадает на кошачьей шерсти, поэтому у нее кот уже весь лысый ходит, общипанный до хвоста, - вдохновенно продолжала орать я, несмотря на то что джинния уже пыталась оттащить меня в сторонку. Вокруг начинал потихонечку скапливаться народ…
- А у этой женщины… есть у нее лицензия? Предсказывать могут только гадальщики, имеющие на то разрешение с царской печатью. Сие искусство недоступно для непосвященных и шарлатанствующих, - подозрительно напомнил ясновидец, сложив руки на груди и отводя взгляд. - Можете испытать меня, если хотите…
- Не хотим, - в очередной раз попыталась спасти положение Акиса, но меня понесло.
- Почему это? Очень даже хотим! - Я осеклась, кажется, он желает, чтобы мы играли в его игру. - Допустим, приснился мне… то есть царю, сон о семи тучных и семи худосочных колосьях. А потом о стольких же толстых коровах и равном количестве коров-доходяг. К чему бы это?
- Значит одно - не будешь кормить коров, они у тебя околеют!
- Умник, - восхитилась я. - А поточнее насчет колосьев?
- Деньги давай, если хочешь узнать. Кстати, за коров с тебя один гильгамеш.
- Это же золотой самой большой стоимости?! За один гильгамеш быка купить можно! - возмущенно воскликнула Акиса, перетряхивая кошелек. Видимо, в карманах обчищенных ею граждан гильгамешей не было…
- Курс падает, не то что быка, и хорошую овцу не всегда купишь. А вы что, неместные?
- Вот, возьми пять мер серебра! Но гильгамешей у меня, кажется, нет, - опустив голову, честно призналась моя подруга, похоже не услышав его последней фразы.
- Ха! Да и действительно, откуда?! Они теперь остались лишь у вельмож, отвечавших за их чеканку и хранение. Потому что уже вышли из обращения. Так что я пошутил… ха-ха.
- Убью идиота… - умоляюще глядя ему в глаза, пообещала я. - Скажи нам, где сейчас мой любимый, и получишь ты свой гильгамеш, даже пять!
- Откуда мы возьмем такие деньги? - дернула меня за подол джинния.
- Украдешь у вельмож!
- Аллах запреща…
- Чья бы корова мычала?!
- За коров отдельная оплата, - влез гадальщик, видимо ошибочно считая, что про него забыли. - У вас осталась какая-нибудь его личная вещь? Волос, клочок одежды, объедки, кошелек? Да все равно…
Боже, я совсем забыла про табличку!
- Вот!
- Я не читаю. Я гадальщик.
- Ну тогда отгадайте, что здесь написано.
- Это его личная вещь?
- Нет.
- Что ж, ничем не смогу вам помочь.
Я заплакала.
- Эу… Мне нужен мой кедровый жезл, чтобы вызвать духа, а я сегодня, как назло, забыл его дома. Без него ничего не получится. Могу сказать только, что каждый дух, подчиненный богам боится определенного числа.
- А что с ним бывает, когда, к примеру, наступает это самое число? - с надеждой спросила я.
- Он… э-э… болеет, испытывая невыносимые муки! - по лицу говорившего было видно, что он явно пытался выдумать ответ на ходу. - И только опытный гадальщик с лицензией знает, как заставить его служить!