Я с трудом сел и осмотрелся. Вокруг лежала картошка. Не римскими цифрами, не арабскими, не в двоичной системе и не кучками. Лежала она самым настоящим броуновским движением - равномерно по всему полу. А посередине сидел Гейтс. Тревожно помахивал хвостом, круглыми своими глазами удивлённо пялился на меня, а лапой всё ещё поигрывал с очередной картофелиной, лениво и отточенно, как профессиональный футболист - вправо-влево, вправо-влево... Пас!
Фонарик
У меня была небольшая идея. Идея могла оказаться ошибочной, но всё равно это была надежда. И чтобы реализовать идею на все сто, мне срочно нужен был хороший мощный фонарь. Да и вообще он мне был теперь нужен на всю жизнь.
Поэтому я приехал на радиорынок, рассеянно прошёлся по рядам, торгующим компьютерными блоками и китайской электроникой, и вскоре увидел то, что нужно: мудрого старичка-радиолюбителя, сидевшего с паяльником в самой убогой палатке, заваленной откровенным хламом. Я коротко и внятно объяснил ему задачу. Объяснил, что сроки поджимают, а денег я готов заплатить столько, сколько потребуется. Старичку тут же потребовалось очень и очень много. Я аккуратно разъяснил, что сам оканчивал Институт Автоматики, знаю, с какого конца держат паяльник, что сам могу начертить эту пустяковую схему, и прекрасно знаю, из какого дерьма это собирается за пять минут. Поэтому если я готов платить, то только за срочность. Старичок понял, и цена сразу упала втрое. Больше падать не желала, поскольку старичок имел своё мнение насчет простоты схемы, открыл мне глаза на кое-какие нюансы, например, настаивал на внешних усилительных каскадах, в общем, гарантировал высокое качество - по-моему, из чисто спортивного интереса. Затем мы обговорили технические моменты. Я настаивал на мощности, требовал широкого спектра и подчеркивал условие экономичности. Старичок пытался узнать, для чего мне это нужно, и предлагал собрать отпугиватель собак или комаров. Наконец, все вопросы мы решили. Я оставил залог и сходил перекусить, а когда вернулся через час, почти все было готово.
Приятно удивив меня, старикан даже собрал устройство в корпусе плоского фонаря, поставив самый большой пьезоизлучатель вместо отражателя с лампой, а два поменьше - в корпусе. В моём присутствии старичок внимательно запаял последнюю деталь, а потом долго пытался отстроить схему. Наконец выяснилось, что транзистор в усилительном каскаде битый. Старичок сходил в палатку к коллеге и принес новый. Схема заработала. Ещё полчаса ушло на настройку. Я точно не знал, какой диапазон мне нужен, поэтому изначально требовал высокочастотный белый шум широкого спектра. Сейчас мы спектр уточнили: в процессе настройки я понял, что свыше трехсот килогерц мне не надо - я их не вижу. Нижний предел выбрали в пятьдесят килогерц - с запасом, чтобы его точно не слышали даже самые музыкальные уши. Тем не менее, устройство при работе ярко фонило синим, и даже на слух тихонько шипело. Я говорил, что это недопустимо. Старичок тыкал пальцем в экран осциллографа и кричал, что я больной. А я тыкал пальцем в то, что фонило - транзисторы выходного каскада. Старичок крутил пальцем у виска и объяснял, что транзисторы в принципе не могут вибрировать. Это я прекрасно знал и без него, но все-таки верил своим глазам. Старичок требовал физических объяснений. Я предположил, что какие-то уроды заделали кристалл транзистора на подложке из пьезокерамики. Старичок глубоко задумался, плюнул, полистал ветхий справочник и запаял транзисторы совсем иного типа. Они не светились никак, зато резали часть спектра. Я сказал об этом старичку. Он ткнул палец в справочник и сказал, что транзисторы высокочастотные и работают с мегагерцами, а мои сотни килогерц для них вообще плевок. Я переадресовал плевок в сторону справочника и предложил посмотреть на осциллографе. Старичок долго смотрел на экран осциллографа - сначала скептически, потом удивленно, потом до него, наконец, дошло. И, к сожалению, куда больше, чем мне бы хотелось. Со мной он заговорил очень заискивающе и на "вы", и больше ни словом мне не перечил. Он поставил самые лучшие аккумуляторы, и дал ещё два в комплекте. А когда я попросил отпаять светиодиод, показывающий, когда прибор включён, понимающе кивнул "извините, как я не сообразил, зачем вам"? И лишь на прощание не удержался и все-таки спросил:
- Скажите... Как вы это делаете?
Я вздохнул, но нашёл как раз те слова, что были нужны:
- Я из семьи потомственных флейтистов пикколо, у нас очень тонкий музыкальный слух...
Конечно это вранье не могло объяснить всего того, что он видел. Но не противоречило науке, лишь отодвигало порог невозможного. Старичок заметно расслабился и заверил меня, что всегда будет рад видеть, если вдруг что ещё понадобится. Мне показалось, что ему очень хотелось спросить меня, зачем мне эта такая штука. Но он не спросил.
И я ушёл с рынка с отличным мощнейшим фонариком, в свете которого я видел даже лучше, чем глазами. Сначала я хотел запихнуть его в штаны, но вдруг подумал, что совсем ничего не знаю о влиянии мощного ультразвука на гениталии. И я повесил его в кошелек на ремешке на шею. Насчет действия ультразвука на сердце и мозг я тоже ничего не знал, но это казалось как-то по-мужски более достойно.
* * *
До экспертизы ещё оставалось время, я послонялся без дела вдоль ларьков на выходе из рынка, размышляя, не сделать ли ещё одну попытку позвонить Алле. Причём больше всего меня напрягала перспектива останавливать незнакомых людей и просить их покопаться в моём мобильнике. Не знаю, туго мне всегда давалось общение с незнакомыми. Не понимаю, как некоторые умудряются даже с девушками на улицах знакомиться? Взять того же Баранова... При воспоминании о Баранове и без того паршивое настроение ухудшилось.
Я решил взять себя в руки и действовать. Делов-то, остановить прохожего... Извините, я плохо вижу, не поможете ли мне... Я вынул мобильник и огляделся. Прямо на меня шагал лысый мужичок с дипломатом.
- Простите, пожалуйста... - начал я, протягивая ему аппарат, но мужичок прошёл мимо, не заметив меня.
Тут меня потрясли за плечо. Я обернулся и увидел нахального парня, судя по виду - местного барыгу.
- Эй, мобильники старые продаешь? Работает? - спросил он и, не дожидаясь ответа, цапнул аппарат из моей руки.
Я обиделся, что меня приняли за карманника, приехавшего сбывать добычу, потянулся, чтобы выхватить аппарат, но барыга отвел руку назад.
- На бутылку пива меняю, - предложил он.
- Ты сдурел?! - возмутился я.
- Ладно, две бутылки, - согласился барыга. - А чего ты хочешь? С разбитым экраном у тебя его никто не возьмет.
- Не продаётся! - рявкнул я, отобрав мобильник.
И только через несколько секунд до меня дошёл смысл его слов. Я попытался ощупать пальцем мобильник, но не чувствовалось, есть там трещины или нет. Тут я вспомнил про свой фонарик, включил его и осмотрел мобильник в свете. Теперь всё было видно. Экран - вдребезги. Да и неудивительно. Последняя надежда объясниться с Аллой исчезла. По крайней мере, в ближайшие дни.
И тут меня осенило! Я вспомнил, что мобильник бережно сохранял номера, набранные последними. И найти этот список было проще простого - No, No, два раза стрелка влево, Yes...
- Что? - устало откликнулась Алла в ту же секунду.
- Аллочка, послушай меня, пока нам опять что-то не помешало! - начал я бодро, и, как мне казалось, последовательно и убедительно. - У меня две новости: одна обычная, другая плохая.
- Обычная - в смысле, напился... - В её голосе вопросительной интонации не чувствовалось.
- Можно подумать, я регулярно напиваюсь! - возмутился я. - Между прочим, мне только что пиво предлагали, я отказался...
- Поразительно, - произнесла Алла. - Ладно, сдаюсь.
- Обычная новость, что я тебя очень люблю...
- Саша, зачем ты меня мучаешь? - голос её дрогнул.
- А плохая новость... Алла, у меня всё плохо. Очень плохо. Хуже некуда. Ты ведь не всё ещё знаешь. Ты знаешь, что меня уволили с работы, что я разбил машину, что я влетел на такую дикую сумму, что в жизни таких денег...
- Сумма ещё не известна, - перебила Алла.
- Через час будет экспертиза, скажут.
- Сегодня? - изумилась Алла. - Авария была в пятницу, сегодня - вторник. А когда группа разбора? А кто делает экспертизу?
- Ну... мы в ГАИ там оформили все протоколы ещё в пятницу... - смутился я. - А чего разбираться? По-любому виноват я, нарушил правила...
- Кто проводит экспертизу?! - требовательно отчеканила Алла.
- Ну, это же их машина... Они там где-то у себя и проводят, автоцентр по улице Водников, мне ГАИ туда выписали это... Направление. Я же не застрахован?
- Саша, ты клинический идиот? - произнесла Алла, помолчав, и в её голосе снова почти не было вопросительной интонации. - Ты хоть вообще понимаешь, какой дикий бред ты мелешь?! Какой автоцентр? Какое направление из ГАИ? Ты понимаешь, что тебя разводят как самого последнего лоха, каких даже в лошиных заповедниках не осталось?!
- Почему ты так думаешь? - обиделся я. - Нет, они, конечно, подставились бортом специально, но и я сам виноват... Но экспертизу-то назначили в ГАИ. Скажешь, и ГАИ в сговоре?
- Естественно!
- И автосервис в сговоре?
- Естественно!!!
- Ага, всемирный заговор против Саши Тимченко. Паранойя.
- Саша!!! - закричала она. - Немедленно!!! Не вздумай туда ехать!!! Немедленно бери хорошего адвоката!!! Хочешь я найду? И немедленно...
- Алла, прекрати панику, - перебил я. - У меня другая идея, если сработает - всё будет нормально. Я тебе вообще не по этому поводу звонил, а по более серьёзному...
- Куда серьезней?! Куда?!
- Алла... - я глубоко вздохнул. - Со мной беда. Я - ослеп.
Трубка так долго молчала, что я уже испугался, что в мобильнике сел аккумулятор, и он выключился. Я бы не очень удивился - вполне логичный для этих дней поворот событий. Но Алла ответила.
- Ты не ослеп, Саша, ты ох...ел, - произнесла она упавшим голосом. - Господи, ну что я могу сделать? Ну что я могу?! Что?!
- Приезжай ко мне сегодня? - произнес я и замер.
- Приеду, - бесцветно ответила Алла. - Но очень поздно, после работы.
- Да хоть когда!!!
- Привезти что-нибудь? - бесцветно спросила Алла.
- Ничего! Только сама! Хотя...
- Да?
- Помнишь, ты говорила, что у вас в здании библиотека была для слепых? Захвати какую-нибудь книжку?
- Саша! Ты действительно перестал видеть?!
- Вижу, вижу, - успокоил я. - А как бы я носился по городу? Ты же это... хорошо ориентируешься в звуках? Шум улицы слышишь?
- Ладно, - вздохнула Алла, - давай до вечера, я тебя целую.
- И я!
Экспертиза
Когда я приехал на экспертизу, все уже были в сборе. Сердце ещё тревожно постукивало, но как только я вошёл в просторный гараж, гипотеза блестяще оправдалась. Красная спортивная иномарка уже издалека оказалась тем, на что я и надеялся - полированной грудой хлама, на которой не было живого места от подставных аварий.
А когда я походил вокруг, осматривая её, всё стало видно как на ладони. Алла была права - эксперт, разумеется, тоже всё знал и оценивал повреждения не первый раз. Я не спешил. Они тоже.
И начался блестящий спектакль, который играли специально для меня. Эксперт ходил вокруг машины, рассматривая слетевший капот и побитый бампер. Он озабоченно цокал языком. А уж когда приступил к ощупыванию здоровенной вмятины на борту, начал горестно вздыхать и охать, словно машина была его любимым и единственным ребенком.
А я, тем временем, искренне недоумевал, как всего лишь пару дней назад на полном серьёзе поверил, будто мой тёртый "Жигулёнок" и впрямь способен без особых потерь протаранить в корпусе новенькой спортивной иномарки такую немыслимую дырищу...
Первое действие закончилось, и начался второй акт. Эксперт начал называть цены. Цены очень впечатляли, хотя я понятия не имею, насколько они соответствовали реальным. Но оба кабана каждый раз возмущённо шипели и орали, что это ваще, это просто ваще, чтоб он сам за такие деньги ремонтировал или указал место, где за такие копейки отремонтируют такую тачку. Эксперт был непреклонен, вёл себя независимо и жёстко.
Кабаны швыряли ключи на капот и орали, чтобы им пригнали такую же новую. Но ключи швыряли аккуратно, чтобы не подрать краску. Эксперт говорил, что его слово - закон. Наконец, кабаны открыто предложили ему взятку...
Возмущение эксперта было неописуемым. Это надо было видеть! Он разорался, разматерился так, что мне стало за него страшно. Немного отдышавшись, эксперт в назидание сбросил общую сумму аж на тысячу долларов. И пригрозил, что сбросит ещё, если кто-нибудь попробует здесь вякнуть... Кабаны приуныли, пробурчали немного насчет того, что их вгоняют в нищету и пускают по миру. Причем эту мысль им удалось выразить, не используя никаких других слов, кроме жалобного мата.
Спектакль был окончен, и настал мой выход - все трое посмотрели на меня.
Я понял, что так красиво сыграть у меня не получится, но надо было хоть немного постараться. Первым делом я горячо поблагодарил эксперта за поддержку. Я даже пожал ему руку, чем немного озадачил. Затем я подошёл к машине и заявил, что как честный человек должен признать: хозяева машины правы. Машина пострадала намного больше, чем кажется эксперту, и многих повреждений он попросту не заметил. Тут уже напряглись все трое.
А я начал вкратце перечислять основные дефекты. Для начала показал пальцем на корпусе, где именно проходит шов, которым корпус сварен из двух разных машин. А заодно мимоходом объяснил, в каком месте днища приварена заплата непонятного происхождения. Мельком похвалил подвеску, но много рассказал про коробку передач, вынутую из автомобиля абсолютно другого типа и класса, и работавшую теперь едва ли не ли не вопреки законам физики.
Затем вкратце описал общую коррозию кузова, а ради примера обозначил те места, где я берусь на спор проткнуть его пальцем. Затем перешёл к описанию многочисленных побоев от столкновений.
Кабаны сперва пытались меня перебивать и перекрикивать, но я никак не реагировал - продолжал тихо и спокойно рассказывать про их машину. Вскоре они смекнули, что из-за своих воплей многое пропускают. Они притихли и слушали внимательно всё, что я говорил. Могу спорить, кое-что было новостью даже для них самих, и, судя по прищуренным глазкам, кому-то теперь за это должно было сильно влететь.
Надо отдать им должное: кабаны хранили надменные и неприступные лица до последнего. Даже когда я зачитывал разные серийные номера на задней и передней части кузова, а также перебитый номер на двигателе - в свете фонарика всё это читалось прекрасно.
Кабаны дрогнули, только когда я напоследок прошёлся вдоль кузова и заметил, что у машины очень и очень необычная разводка поворотников: такая, чтобы иметь возможность мигать бортами в совершенно произвольной комбинации. Вот тут кабаны откровенно скисли. А затем - жутко напряглись, ожидая, что я сейчас с них самих потребую огромных денег.
Но я назвал лишь скромную сумму за крыло и фару. И мне её тут же без вопросов выдали. Что интересно - эксперт.
Окула
Первым делом я позвонил Алле и сообщил, что экспертиза закончилась, и я вообще ничего никому не должен. Алла отнеслась недоверчиво, но я пообещал всё-всё-всё рассказать ей вечером. Пока что мне и самому не верилось, что этот кошмар последних дней так неожиданно закончился.
Когда ты оказываешься полностью во власти обстоятельств и не имеешь никакой возможности ими управлять, поневоле становишься мистиком. Взвесив факты, я рассудил, что именно сегодня удача начала мне улыбаться. Винчестер с рабочего компьютера и зарплату я выбил, фонарик себе обустроил прекрасный, почти помирился с Аллой... почти... И полностью избавился от проблемы с иномаркой. А значит, можно обнаглеть и попытать счастья и в другом месте... Благо до вечера ещё далеко.
Визитка "Окулы" обнаружилась почти сразу, отзывчивые прохожие прочитали мне номер, трубку поднял сам Леонид Юрьевич, согласился принять меня сегодня же и объяснил, как добраться.
На этом везение стало иссякать. Офис "Окулы" располагался на территории какой-то воинской части так далеко за городом, что ехать туда на такси, как я планировал на радостях, казалось безумием даже в моей финансово-благополучной ситуации. Становилось понятно, каким образом Леонид Юрьевич оказался в тот день на проселочной дороге.
Пока я трясся в электричке и ждал пригородного автобуса, уже полностью осознал, что человеку без автомобиля для того, чтобы работать здесь, придётся бросить город и переселиться в один из ближайших поселков. Но самое печальное - у меня стали появляться упаднические мысли, зачем я вообще сюда еду, если теперь... Но думать об этом я себе не позволял - каждый раз на этом месте мысленно нажимал у себя в голове клавишу "Reset" и перезагружал направление мыслей заново, стараясь думать на любую другую тему, кроме компьютеров. Получалось неважно.
Документы у меня проверили трижды: на проходной у входа в военный городок, на вертушке при входе в пятиэтажное здание, напоминавшее бывший советский НИИ, и ещё на пятом этаже, где и располагался офис "Окулы". Покосились на фонарик, висящий на шее, но ничего не спросили. Фонарик работал, светил на полную.
Леонид Юрьевич принял меня в своём кабинете. Он был деловит и приветлив, хотя у меня сложилось четкое впечатление, что ему совсем не до меня. На его столе всё время по очереди звонили оба телефонных аппарата, а один раз в дверь постучался молоденький военный и с порога скороговоркой начал "тарищ генерал..." - к моему огромному удивлению. Но Леонид Юрьевич поднял руку и военный исчез. В том, что он действительно генерал, у меня теперь не было повода сомневаться. Было стыдно за то, как я с ним запанибратски болтал в его машине по пьяни... Хотя, может ему как раз понравилась открытость?
- Александр, - бойко начал генерал, - парень ты, я вижу, неплохой, только много пьешь.
- Один раз всего было... - пробурчал я.
- Не спорь! - помахал рукой генерал. - Говорю: много пьешь. Вижу. Прекращай.
- Ладно, - кивнул я.
- Как там твои проблемы? - вспомнил генерал. - Что-то у тебя с машиной было?
- Всё в порядке, - сказал я. - Всё уладил.
- Молодца! - кивнул генерал, энергично разрезая ладонью воздух. - С девочкой помирился?
- Почти... - улыбнулся я.
- Значит так: испытательный срок - месяц. Сейчас сюда зайдет Никита, твой будущий начальник по компьютерам. Он покажет твоё рабочее место. Для нашего отдела кадров приготовить: две фотографии, военный билет в порядке? Трудовую книжку...
Дальше тянуть было нельзя.
- Леонид Юрьевич, - начал я, покусав губу. - Есть небольшая проблема...
- Слушаю.
- Я... В общем... Даже не знаю, с чего начать...
- С главного, - уверенно сказал генерал. - Всегда с главного.
- С главного... Помните, я вам тогда ещё сказал, что у меня что-то с глазами случилось? Ну и... в общем, я больше никогда... - я умолк и выпалил: - Никогда не смогу работать на компьютере! Нет ли у вас для меня другой работы?
Генерал недоуменно побарабанил пальцами.
- Глаза беречь надо, - сказал он. - Какое у тебя сейчас зрение?
- Очень у меня неправильное сейчас зрение, - буркнул я. - Вижу не то, что надо.
- В каком смысле? - насторожился генерал.
Я вздохнул и начал перечислять.