- Лицо я ваше вижу плохо: мимику-то различаю, а вот какие у вас брови, какое выражение глаз, румяные ли щеки - этого я не знаю. Я и знакомых теперь узнаю с большим трудом - по форме лица, носа и посадке глаз. Но зато вижу внутренние органы, кости... - Я заметил, как генерал подобрался, принюхался, не пахнет ли спиртным, а затем поглядел на меня как на ненормального. Поэтому я быстро добавил: - Вижу у вас следы от перелома ребер и металлическую вставку на правой ключице. Вижу ваш письменный стол насквозь и шкаф. В столе...
- Стоп, - сказал генерал и положил ладонь на стол, словно хотел его прикрыть. - Ну-ка, объясни?
- Не могу объяснить, - вздохнул я. - Просто вместо световых волн я вижу звуковые. Так получилось...
- А нукась, - крякнул генерал, вынимая из ящика стола дискетку. - Что на этой дискете записано?
- Леонид Юрьевич, вы не поняли, - я вздохнул. - Дискеты читать не умею. Я не экстрасенс, не фокусник и не больной на голову. И не белая горячка у меня. Просто... заболевание такое. Неизвестное науке. Вижу только то, что для звуковых волн прозрачное. То есть - всё...
- Так... - генерал задумчиво чесал подбородок, размышляя, как следует ко мне относиться. - Ну... а что у меня в верхнем левом ящике стола? - дал он мне шанс.
- В верхнем левом ящике стола у вас... - я глотнул. - Не пойму. То ли...
- Не поймёшь? - прищурился генерал, словно уже уличил меня во вранье.
- Не пойму: то ли бублики такие маленькие, то ли баранки такие большие...
Генерал обескуражено выдвинул ящик, достал пакет и стал внимательно изучать ценник.
- Изделие хлебобулочное, - пробормотал он удивленно, - читай!
Он развернул ко мне пакет тем местом, где, видимо, была этикетка.
- А вот читать я больше не могу, - вздохнул я и, увидев его непонимающий взгляд, пояснил: - Если б вы из баранок слово какое-нибудь выложили... Или из картошки... - Я оглянулся. - Вот, стенку видите? Под самым подоконником, где батарея, но чуть левее? Там под слоями штукатурки, где цементом заливали, из камушков выложено "ДМБ-78"... Какие-то идиоты из стройбата, которые здание строили, себя увековечили. Можете расковырять штукатурку, проверить...
Леонид Юрьевич долго и печально смотрел в сторону окошка, словно тоже видел эти камушки сквозь штукатурку.
- А здесь ты, брат, сильно привираешь, - произнёс он очень медленно и очень задумчиво, - не 78, а 73. И не идиоты из стройбата, а инженерный взвод...
- По-моему, все-таки 78... - Я направил фонарик на стенку.
- В семьдесят восьмом, - строго сказал генерал, - я уже после дембеля и на сверхсрочной послужил, и училище закончил, и высшие офицерские, и майора получил... А ну-ка, ну-ка? Что это у тебя за штука на шее?
- Ультразвуковой фонарик. Пищит.
В это время в кабинет постучался рослый парень.
- Вот это наш новый программист? - с порога спросил он.
- Не-е-е, это не пойми кто... - задумчиво покачал головой генерал. - Никита, собери-ка наших техников и вызови Палыча из госпиталя, пусть окулиста прихватит и кого-нибудь из хирургов...
- Э! - Я испуганно вскочил.
- Спокойно, спокойно, - помахал рукой генерал. - Никто тебя резать не будет. Обследуют, посмотрят. Надо ж понять, что за черт побери?
* * *
Обследовали меня часа три, я уже сам был не рад, что ввязался в эту историю. Хотя идея хорошенько обследоваться у врачей не покидала меня с того момента, как это всё началось. Но не идти же к терапевту в районную поликлинику? А тут тебе под боком неплохой военный госпиталь... Единственное, что я им не объяснял - как и почему это началось. Отмалчивался: мол, не помню, напился, проснулся в лесу и вижу, что вижу... Ну, сами посудите, зачем мне ещё полное обследование психиатра?
Сначала мне, разумеется, не верили, и пришлось показать пару фокусов. Тут сбежался, по-моему, весь госпиталь и вообще все, до последнего слесаря. Меня и прослушивали, и просвечивали, и на рентген водили, и чего только не делали. Затем физики отобрали меня у медиков и увели в свою лабораторию, заваленную приборами. По большей части - допотопными, но были там и очень любопытные штуки. Физики чесали в затылках и ставили эксперименты, из которых самый простой был - найти спрятанную вещь. Отдельно и очень подозрительно исследовали фонарик, пока я не доказал, что эта штука лишь слегка помогает мне с мелочами, но я прекрасно вижу и без неё. Я был уже на сто процентов уверен, что они всё поняли. По крайней мере, на меня никто не смотрел с подозрением - наоборот, больше не спорили со мной, согласно кивали, когда я объясняли и показывал, а затем переглядывались и лишь удивлённо пожимали плечами...
Наконец я снова очутился в генеральском кабинете. В сопровождении местного светила физики - бородатого дядьки, который представился Кузьмой. И местного светила науки - я так понял, это и был Палыч. И плюс местный компьютерщик - мой несостоявшийся начальник Никита. Но он уже давно молчал.
- Значит, так, - бодро начал Палыч, потирая свои пухленькие ладошки. - Что касается глаз: есть следы, есть следочки! След от ожога сетчатки на обоих глазах! Но не фатальный, нет. Видеть бы он с этим мог. А вот рефлексы... Рефлексы отсутствуют! Зрачок овальной формы, на свет не реагирует, будто глаза оторваны от мозга! А это не симулируешь. Так что глаза у него действительно ничего не видят, факт.
- Так, - хмуро кивнул генерал. - А чем же он видит? Задницей что ли?
- Почти! - обрадовался Палыч и хихикнул. - Задери майку! Майку задери!
Я уже начал понимать, что меня здесь за человека не держат.
- А ну держи себя в руках! - рявкнул я на Палыча обиженно. - Морскими свинками будешь командовать в госпитале! А я, между прочим, человек.
Палыч смущенно кашлянул и потупился.
- Ну-ну... - миролюбиво протянул генерал. - Саша, не надо нервничать, мы ж не враги тут собрались... Пожалуйста, покажи, что у тебя под майкой.
В который раз за сегодняшний день я нехотя задрал майку.
- Тощщий какой, - заявил генерал. - А больше ничего не вижу.
- Вот оно! - Палыч стал водить пальцем. - Здесь мы наблюдаем что? Мы наблюдаем на коже живота и груди едва различимое овальное пятно - вот, вот оно начинается, где пальцем показываю, вот граница! - овальное пятно темноватого оттенка и непонятного генеза. Напоминает пигментный след от солнечного загара. В коже изменений нет - ровная, эластичная. Но... - Палыч обижено на меня покосился. - Пробу ткани он взять не дал. Больно ему там, щекотно ему...
- Не понял, - сказал генерал. - Ну пятно, ну и?
- Он им видит, этим пятном! - оживленно подхватил физик Кузьма. - Если, конечно, не брешет...
- Он не брешет, - покачал головой генерал и украдкой оглянулся на штукатурку возле батареи.
- Да не может такого быть! - с жаром заявил Кузьма. - Это сказки! Миф!
- Но он же видит, - напомнил генерал.
- Не может он видеть звук! - Кузьма и начал загибать пальцы. - Во-первых, если бы он видел звук, то все предметы представлялись бы ему зеркальными. Потому что любой предмет звук хоть немного, да отражает. Даже куски поролона! А они - по его словам - разноцветные.
- Куски поролона? - удивился генерал.
- Предметы! - со значением поднял палец Кузьма. - Разноцветные!
- В зависимости от освещения, - мрачно вставил я. - В смысле - от высоты звука...
- Вот! - Кузьма многозначительно перевел палец на меня. - Брешет! Мы проверяли: воду он видит всегда синей. И в ультразвуке, и в инфразвуке, и на частоте музыкального камерто...
- Не вру! - обиделся я. - А действительно вижу любую жидкости синей. А человеческое лицо - всегда жёлтым. А почему - не знаю! У меня даже моча, пардон, синяя.
- Мочи мы набрали! - похвастался Палыч. - Нормальная моча, хорошего кукурузного цвета! Завтра биохимия будет готова...
- И? - сухо спросил генерал.
- Далее! - Кузьма энергично загнул второй палец и потряс кулаком. - Есть принцип звуковой локации, согласно которому невозможно различить объект, если он меньше половины длины звуковой волны!
- Поэтому я и пользуюсь фонариком! - вставил я.
- Нет, брат! - покачал головой Кузьма. - Не проведёшь! - Он повернулся к генералу. - Мы измеряли: он и без фонарика различает предметы куда лучше, чем можно было бы ожидать в тех звуковых диапазонах, в которых мы в лаборатории...
- Да, вижу! - разозлился я. - И плевал я на вашу физику! Вижу, и всё тут!
- Действительно, - удивился генерал, - различает же?
Кузьма помахал рукой, где два пальца уже были загнуты, а остальные торчали врастопырку.
- Сколько пальцев? - строго спросил он меня.
- Три, - сказал я.
- Вот! - Кузьма торжествующе обвел взглядом комнату. - А такие мелкие детали в звуковых волнах неразличимы.
- Но... - возмущенно начал я.
- Три! - Кузьма торжествующе загнул третий палец. - Он, якобы, хорошо видит сквозь стену, если за стеной шум! Но по законам физики он ни за что не смог бы различить отраженные контуры сквозь такую звукоизолирующую преграду, как стена! В лучшем случае, он видел бы стену как мутную преграду, а в ней размазанное пятно от источника звука! Но ни в коей мере не от других предметов, отражающих...
- Какие вы все умные! - обиделся я.
- Скажу более, - невозмутимо продолжал Кузьма. - Сколь-нибудь внятное зрение в звуковых волнах в принципе невозможно, потому что миллионы звуковых отражений от всех предметов накладывались бы одно на другое и картина получалась бы совершенно неразборчивой. Не говоря уже о том, что угасание звуковой волны такое быстрое, что уже на расстоянии пары метров...
- Отставить! - Генерал поднял ладонь. - Я всё понял. Кузьма, так какой диагноз ставит физика?
- Ну... - Кузьма сразу потерял энтузиазм и поморщился. - Что-то он здесь темнит... Как-то он нас пытается дурить... Надо понять, как и чем.
- Ясно. - Генерал перевел взгляд на Палыча. - А что у нас говорит медицина?
- Ну... - Палыч неуверенно поскреб лысину. - Нельзя спешить с выводами... Надо взять анализ тканей... Сделать энцефалограмму зрительных зон мозга... Хорошо бы ещё...
- Ясно. - Генерал повернулся к моему несостоявшемуся начальнику. - Никита, а у компьютерщиков какие идеи?
- В принципе, - задумчиво начал Никита, - медицина и физика говорят правильно... Но это правильно до тех пор, пока мы имеем дело с каким-то ухом, которое подключено к мозгу напрямую. А если предположить, что не напрямую? А если первичной обработкой звуковых сигналов занимается некий супермощный процессор?
- Компьютер? - уточнил генерал.
- Не важно, компьютер или опухоль мозга или что-то ещё... Если этот процессор какими-то немыслимыми алгоритмами перерабатывает все сигналы от каждой точки этого пятна... Или чем он там видит звук... А затем этот процессор транслирует в мозг лишь визуализацию - то есть свою версию происходящего, картинку, которую сам построил и смоделировал...
- То? - Генерал вопросительно качнул головой.
- То этим вполне можно объяснить, почему его взгляд не теряется среди миллионов звуковых отражений, и почему вода представляется ему именно синей, и почему он различает изображение даже через стену...
- И почему? - живо спросил генерал.
- Да не может этого быть! - с жаром перебил Кузьма. - Законы физики никто не отменял! Учите физику, граждане, учите! Учение - свет!
Из его горла шла такая яркая волна, что я воочию убедился, что учение - действительно свет, особенно когда громкое.
- Отставить, - решительно начал генерал, но Кузьма, забывшись, снова его перебил.
- Вот! - завопил он и указал на меня пальцем. - Вот последний вопрос: звук-то идёт со всех сторон? А он говорит, что видит только спереди! А сзади? Куда теряется звук? Может у него в брюхе звуковой изолятор стоит? Нет там никакого изолятора! Спрашивается, почему звуки сзади не мешают ему видеть звуки спереди?
- И почему? - генерал с любопытством повернулся ко мне.
- Спасибо вам за всё, Леонид Юрьевич, - вздохнул я. - Поздно уже, а у меня ещё одна встреча очень важная. Пойду я.
- Как это знакомо! - всплеснул руками Палыч. - Так всегда в медицине и бывает! Объявится феномен, а как начнёшь спрашивать у феномена подробности - так сразу "мне пора", "я спешу"... - Он задумчиво прижал свой нос указательным пальцем, постоял так, погрузившись в мысли, затем решительно цыкнул зубом, поднял палец вверх и начал: - Был у меня случай, ещё когда под Казанью служил. У нас в госпитале солдатик пытался от службы закосить. Так знаете, чего придумал? Коленки у меня, говорит, на обеих ногах не сгиба...
- Смир-на! - скомандовал генерал тихо, но так властно, что даже я невольно подтянулся. - Я вот что думаю... - обратился генерал ко мне. - Саша, если ты с компьютером работать не можешь, то мы найдём тебе другую работу!
- Подопытной крысой, - хмуро кивнул я. - Которая скрывает, что на самом деле - морская свинка.
- Ну, зачем ты так? - обиделся генерал. - У нас есть разная работа. Хорошая, полезная. Вот, ты хорошо видишь сквозь штукатурку. А мы - сети прокладываем в зданиях! И, прежде чем долбить и сверлить наугад, лучше будет, чтоб ты поглядел, что там... Понимаешь? Это я так, фантазирую, первое, что на ум приходит... Но ты, это... не это...
- Спасибо, Леонид Юрьевич, - сказал я. - Большое вам спасибо. Я серьезно подумаю над вашим крайне ценным предложением. А сейчас мне пора. Разрешите откланяться?
- Уф-ф... - грустно надул щеки генерал, который всё прекрасно понимал. Он ещё раз печально глянул на штукатурку и развел руками: - Никита, ты сейчас в город? Отвезёшь его?
Коляныч
Никита был примерно моего возраста, и оказался на редкость вменяемый и толковый. Я думал, что дорога превратится в очередной допрос о моём зрении, но Никита повёл себя на редкость корректно и ни разу не вернулся к этой теме. Всю дорогу мы болтали о компьютерах, а под конец случайно выяснили, что даже некоторое время назад вовсю переписывались с ним в одном техническом форуме по программированию. Мне стало вдвойне обидно, что я не смогу у них работать, пусть даже это находится у чёрта на куличках. Хотя, на машине мы доехали всего за час.
Никита предложил добросить меня до дома, но мне совсем не хотелось, чтобы генерал и компания знали, где я снимаю квартиру. Поэтому я попросил высадить меня у перекрестка, после которого Никита сворачивал. Я вылез из машины, огляделся - и вдруг сообразил, что в этом районе живёт Коляныч.
Время ещё было, и я неожиданно решил заглянуть к нему. Вдруг я понял, насколько все эти дни мне не хватало хорошего старого друга, который бы, по крайней мере, смог меня выслушать, а, может, и помог бы. Хотя бы советом.
Чисто машинально я купил в ларьке бутылку водки и решительно зашагал к дому Коляныча. Поднявшись по лестнице на третий этаж, я остановился возле его двери и прислушался. С точки зрения ушей, стояла тишина. А вот с точки зрения уха... Коляныч дома был, и я его видел - он сидел в комнатке за компьютером. Из плохоньких динамиков вылетали разноцветные всполохи, а Коляныч в такт им чуть дергался - то вправо, то влево. Коляныч самозабвенно играл в компьютерную игрушку - как последний подросток. Здоровый дядька, жена, дочка, и на тебе - увлеченно гасит каких-нибудь чертей. Жены и дочки дома не было, видно, они остались на даче.
Я нажал кнопку звонка, ярко осветив прихожую оранжевыми переливами. Коляныч вздрогнул, но даже не обернулся, только испугано подкрутил звук динамиков, сделав его тише. Я снова нажал кнопку звонка. Коляныч нехотя вылез из кресла, на цыпочках подошёл к двери и посмотрел в глазок. Я спрятал бутылку за спину, невольно поднял подбородок, будто сидел в кресле фотографа, и замер, ожидая, что он откроет. Коляныч смотрел в глазок долго, но так и не открыл. Вместо этого развернулся и тихо-тихо побрел в комнату.
Я ещё раз позвонил, затем сложил ладони рупором у замочной скважины и прокричал:
- Коляныч!!! Это я, Шуршик!!!
Коляныч остановился в нерешительности, тихо вернулся к двери и замер.
- Коляныч!!! - снова закричал я. - Прости, если я тебя чем-то обидел на даче! Был очень неудачный день! Я ненадолго! Просто поговорить надо!
На лице Коляныча я разглядел сомнение. Он помялся, с тоской обернулся на компьютер и долго смотрел. Затем поглядел на свои часы и с досадой потер кулаками глаза. Ни фига он не обиделся, мы и не так, бывало, ругались. Ему просто не хотелось непрошеных гостей.
- Коляныч! - сказал я строго. - Я ж тебя вижу! Зачем ты так, а? Если я пришёл не вовремя или тебе рано вставать, или занят, ну можно же приоткрыть дверь и объяснить? Я пойму и уйду. Мы ж друзья уже двенадцать лет, ты меня променял на компьютерную игрушку?!
Коляныч занервничал и начал грызть кулак, но капитулировать не собирался. Он отступил в комнату, прижался к стенке и стал оттуда аккуратно выглядывать и осматривать дверь, прикидывая, могу ли я его видеть или это шутка?
- Коляныч, - сказал я. - Честное слово, это просто обидно! Просто плевок в душу!
Я уже собрался уйти, как вспомнил, что последним, кому я звонил в ту пятницу, был как раз Коляныч - я спрашивал, чего привезти на дачу. Вынув мобильник, я отсчитал вслепую те номера, что набирал за эти дни и нажал кнопку. И попал.
Мобильник Коляныча, лежащий на мониторе, зазвонил бойко. Коляныч скрылся в комнате, тихо-тихо прикрыв дверь, и подполз к мобильнику.
- Слушаю? - сказал он тихо, но бодро. - Шуршик, ты? О, привет, рад, рад! Ты откуда?
- Я у твоей двери стою.
- Ну, надо же... - совсем натурально огорчился Коляныч. - Ты б предупредил, я совсем не дома...
- Думал, в гости зайти, совет нужен...
- М-м-м... денег одолжить на ремонт той иномарки? - аккуратно спросил Коляныч.
- Ну, надо ж... - с чувством вырвалось у меня, но я мигом взял себя в руки и продолжил: - Ну надо ж иногда и просто встречаться? А с иномаркой всё обошлось, вообще деньги не нужны. Совет друга нужен.
- Про Аллу? - догадался Коляныч.
- И про Аллу тоже... Слушай, а ты далеко от дома?
- Я... - начал было Коляныч, но я перебил.
- Смотри, вот если б я пока сходил к маркету, пивка купить или водочки, а минут через пятнадцать вернулся... Тебя ещё не будет дома?
Коляныч скуксился и поглядел на экран.
- Не-е-е, Шуршик, - протянул он. - Я вообще на другом конце города, сегодня никак не складывается...
- Коляныч, - сказал я напоследок, хотя и сам не понимал, чего от него хочу. - А ещё я извиниться хотел... за дачу. Я тебе наговорил, небось, всякого? Я не помню...
- Брось, брось! - энергично заверил Коляныч. - Что ж я не понимаю, с кем не бывает... Мне ты вообще ничего не говорил, только Баранова козлом назвал, ну и Аллу... Сукой страшной...
- И всё? - обрадовался я. - Не врёшь?
- Шуршик, я тебе когда-нибудь врал?!
- Ага, - сказал я. - Ну, да. Ага. Ну, лады. Не пропадай.
- Ага, салют... - кивнул Коляныч, но вдруг оживился. - Стой! Слушай, а ты случайно не проходил седьмой уровень в "Дабл-Крэш-Мастер"? Не в курсе, где у них там...