- А ты не глупа, - Рэд изучал взглядом Стихию, облокотившись на луку седла. Мимо неё прошла одна из женщин, тянувшая за поводья лошадь Честертона с его же трупом на седле.
Стихия подошла к лошади, положив руку на седло. Растерявшись, женщина посмотрела на своего начальника. Стихия вынула из чехла нож.
- Поделись с нами, - произнесла Стихия, пряча его в рукаве. - За нашу работу. Четверть, я больше не прошу.
- Разумеется, - Рэд улыбнулся одной из тех фальшивых улыбок, которые часто изображают на портретах. - Четверть твоя.
Стихия кивнула. Она провела ножом по одной из веревок, которыми Честертон был привязан к седлу. В этот момент женщина потянула за собой лошадь, и разрез на верёвке получился глубоким. Стихия сделала шаг назад и положила руку на плечо Анны, вместе с тем украдкой возвращая оружие в ножны.
Рэд вновь коснулся шляпы, и в следующий момент охотники за головами уже удалялись в сторону дороги.
- Четверть? - шепнула Анна. - Думаешь, он заплатит?
- Сомневаюсь, - ответила Стихия, набрасывая на плечи рюкзак. - Нам повезло, что он вообще нас не убил. Пойдём.
Она двинулась вглубь Чащи. Анна шла рядом. Обе шагали осторожно, по правилам.
- Думаю, тебе пора вернуться в пристанище.
- А ты куда?
- Возвращать добычу.
Чёрт подери, она же Первопроходец! Какому-то бастионскому щёголю не забрать то, что принадлежало ей.
- Срежешь через белый луг чтобы догнать их. Ну, а дальше? Их слишком много, мама.
- Придумаю что-нибудь.
От этого чёртового трупа зависела свобода и жизнь её дочерей. Она не позволит ему раствориться, словно призраку. Страхи, совсем недавно готовые наброситься, бродили мимо и, смущаемые людским присутствием, отплывали подальше.
Думай, Стихия. Здесь что-то не так, совсем не так. Как они нашли лагерь? По свету? Или по голосу? Они сказали, что преследовали Честертона уже несколько месяцев. Почему тогда она не слышала о них раньше? Слишком они выглядели "с иголочки", слишком свежими для тех, кто месяцами бродит по этим местам.
Эти размышления наталкивали её на выводы, признавать которые не хотелось. Только один человек знал, что сегодня она охотится, и видел её приготовления. Только у одного человека была причина завладеть Честертоном. У Богограда.
"Надеюсь, что ошибаюсь, - подумала она. - Если за этим стоишь ты…".
Они продирались сквозь Чащу в непролазных местах, где ненасытная крона деревьев днём поглощала весь свет, оставляя почву под собой мертвой. Страхи, словно слепые стражники, несли дозор в этих лесных залах. Рэд и его охотники были горожанами. Значит, они не сойдут с дороги - в этом её преимущество. Говорить, что Чаща была к поселенцам дружелюбнее, чем к другим, всё равно, что говорить, что знакомое море чем-то безопаснее незнакомого.
Стихия была в этих морях опытным моряком. Она умела ходить по ним лучше любого бастионца. И сейчас, кажется, пришло время устроить шторм.
Белым лугом поселенцы называли участок дороги с тянувшимися вдоль него грибными полями. Идти туда пришлось целый час, и к концу пути бессонная ночь начала для Стихии сказываться. Но, отбросив усталость, она старалась бодро шагать по полю. Пиала отбрасывала слабые тени на деревья и морщинистую землю.
Основная дорога делала большой крюк и приходила сюда. Если охотники направлялись в Ластпорт или любой другой близлежащий город, то эта дорога для них - единственный путь.
- Иди дальше, - сказала Стихия дочери. - Отсюда до пристанища час пути. Проверь, как там дела.
- Я тебя не оставлю, мама.
- Ты обещала слушаться. Нарушишь слово?
- А ты обещала, что я смогу тебе помочь. Нарушишь своё?
- Ты мне сейчас не нужна, - ответила Стихия. - К тому же это будет опасно.
- Что ты собираешься делать?
Стихия остановилась на обочине и, став на колени, достала из рюкзака бочонок пороха. Анна Уильям побледнела.
- Мама!
Стихия отвязала запал. Она не была уверена, что он ещё рабочий. Никогда прежде она не осмеливалась соединить эти две железки. Они создадут искры, а пружина между ними разведёт железки в стороны.
Стихия взглянула на дочь и подняла запал перед собой. Анна отступила на шаг, оглянувшись на Страхов.
- Всё и правда настолько плохо? - прошептала она. - Для нас?
Стихия кивнула.
- Ладно.
Глупая девочка. Стихия не отправит её домой. По правде говоря, ей могла понадобиться помощь. Она намеревалась вернуть себе Честертона. Труп - нелёгкая ноша, а отрезать голову возможности не было из-за Страхов.
Порывшись в рюкзаке, она вынула медицинские средства, зажатые между двумя дощечками, которые могли служить лангетами. Привязать обе дощечки к сторонам запала было делом нехитрым. Затем она вырыла небольшую яму в рыхлом месте дороги, глубиной как раз для бочонка. Вынув из него пробку, зафиксировала в ямке. Смочив носовой платок керосином из лампы, она воткнула его одним концом в бочонок, и положила дощечки на дорогу так, чтобы платок оказался рядом с клеммами, дававшими искру. Напоследок она засыпала листвой своё изобретение. Получилась своеобразная ловушка. Когда кто-то наступит на верхнюю дощечку, та прижмется к нижней, и образовавшиеся искры зажгут платок. Если повезёт…
Стихия не могла поджечь запал сама. Страхи всегда нападают сперва на тех, кто сотворил огонь.
- А что, если не наступят? - спросила Анна.
- Тогда попробуем ещё раз в другом месте.
- Ты же понимаешь, что может быть кровь?
Стихия не ответила. Если, например, кинуть на ловушку палку, то Страхи не разберутся, кто устроил взрыв. Но если при взрыве прольется кровь, Страхи придут в ярость. И вскоре уже будет не важно, кто прав, кто виноват. Всем будет несдобровать.
- Рассвет ещё нескоро, - сказала Стихия. - Спрячь мазь.
Анна кивнула и поспешила набросить на пиалу ткань. Стихия ещё раз проверила ловушку, затем увела Анну на обочину. На всём протяжении дорога петляла от одного просвета к другому - путешествуя по Чаще, каждому хотелось увидеть кусочек неба.
Прошло время, и на дороге появились охотники Малыша Рэда. Они шли молча, каждый держал в руке пиалу с мазью. Бастионцы по ночам были неразговорчивы.
Они проходили по ловушке, которую Стихия установила в самом узком месте дороги. Она затаила дыхание, следя за копытами лошадей, которые одна за другой обходили ловушку. Анна Уильям сидела на корточках, зажав уши ладонями.
Одно из копыт задело ловушку. Ничего не случилось. Стихия раздосадовано вздохнула. Что, если запал испорчен? Что теперь делать…
Тут её сотрясло взрывной волной. Страхи резко почернели, распахнув зеленые глаза. Лошади встали на дыбы и заржали, люди закричали.
Стихия вышла из ступора, схватила Анну за плечи и вытолкала из укрытия. Ловушка сработала лучше, чем она ожидала. Из-за тления платка, наступившая на ловушку лошадь успела пройти несколько шагов, прежде чем случился взрыв. Крови не было, были лишь напуганные лошади и люди. Бочонок с порохом не оказался таким мощным, как она ожидала - байки о силе пороха оказались столь же преувеличены, как и рассказы о Доме - но рвануло оглушительно.
В ушах Стихии звенело. Она с боем прокладывала себе путь сквозь ошеломлённых бандитов, в поисках трупа Честертона. Он лежал на земле, сброшенный с седла брыкливой лошадью. Стихия схватила тело под руки, Анна - за ноги. Они боком побежали в Чащу.
- Тормозы! - проревел Рэд своим опешившим охотникам. - Остановить её! Она же…
Он осекся из-за Страхов, которые заполонили дорогу и ринулись на них. Рэду удалось удержать лошадь, но она пятилась от Страхов. Разъярившись, они стали совершенно чёрными, хотя всё ещё пребывали в оцепенении от вспышки. Они слетелись на неё, словно мотыльки на огонь. К счастью, глаза этих мотыльков были всё ещё зелёными. Но если они станут багровыми…
Одного охотника, стоявшего на дороге, и крутившегося вокруг себя, настиг Страх. Спина его выгнулась, по всей коже захлестали щупальца этой твари. Он упал на колени и закричал, а кожа на его лице стянулась до самого черепа.
Стихия отвела взгляд. Анна с ужасом смотрела на бедолагу.
- Медленнее, дитя, - Стихия старалась говорить как можно спокойнее, но это давалось ей сейчас с большим трудом. - Анна Уильям, посмотри на меня.
Девочка перевела на нее взгляд.
- Смотри мне в глаза. Теперь иди. Вот так. Помни, Страхи сперва двинутся к огню. Они сбиты с толку и оглушены. Они не чувствуют огонь так, как чувствуют кровь, и поэтому набросятся на того, кто будет двигаться быстро. Поэтому медленно… Пусть их отвлекают горожане.
Мать и дочь ступали с особой осторожностью. По сравнению с тем хаосом, что творился на дороге, они двигались словно мыши. Рэд организовал сопротивление. Ослепленных огнём Страхов можно уничтожить серебром. Конечно, будут подлетать новые твари, но если действовать с умом и если улыбнётся удача, то можно убить ближайших и тихо уйти. Возможно, им удастся спастись.
Но не дай Бог пролиться крови.
Стихия и Анна шли по грибному полю. Светящиеся грибы, походившие на черепа, беззвучно давились под ногами. Увы, удача отвернулась от них - на дальнем конце поля появились несколько Страхов, оправившихся от взрыва, и ринулись на них.
Анна вскрикнула. Стихия, выпустив из рук плечи Честертона, достала кинжал.
- Не останавливайся, - шепотом приказала она. - Тащи сама. Только медленно, дочка, медленно.
- Я тебя не оставлю!
- Я догоню, - сказала Стихия. - К этому ты ещё не готова.
Она не видела, выполнила ли Анна её приказ, ведь Страхи были уже совсем рядом - чёрные как уголь, они скользили по светящемуся бугристому полю. Так просто их не одолеть, ведь они были бестелесны. Оставалось только быстро двигаться и не дать себя испугать.
Страхи очень опасны, но пока есть серебро, есть и надежда. Многие погибали лишь потому, что бежали, тем самым привлекая ещё больше Страхов, когда надо было стоять на месте.
Стихия выставила корпус вперёд. "Хотите забрать дочь, проклятые твари? - зарычала она. - Не на ту напали".
Она ткнула кинжалом в один из Страхов. Так учила Бабушка. Никогда не пяться от них, никогда не трусь перед ними. Ты же Первопроходец! Чаща - твоя. Ты такое же её создание, как и другие. Такая же, как я…
Кинжал вошёл в Страх с небольшим сопротивлением, исторгнув сноп белых искр. Тварь отступила, её щупальца забились одна о другую.
Стихия повернулась лицом ко второй твари. В темноте можно быть разглядеть только её глаза, ядовито-зелёные. Стихия сделала выпад.
Призрачные пальцы вцепились в предплечье, ужалив ледяным холодом. Пальцы были материальны. Отпугивало только серебро.
Стихия с силой двинула кинжал глубже. Искры брызнули из спины твари, словно вода из шланга. Почувствовав жгучую леденящую боль, Стихия вскрикнула. Нож выскользнул из онемевших пальцев. Она качнулась вперед и упала на колени. В это время Страх упал навзничь и начал кататься по земле. Его "товарищ" трепыхался, как рыба, выуженная из воды, и пытался подняться, но то и дело опрокидывался назад.
Холод в руке стал невыносим. Стихия видела, как плоть словно испаряется, а кожа прижимается к кости.
Послышался плач.
"Стой на месте, Стихия" - это был голос бабушки. Налетели воспоминания того дня, когда она впервые убила Страх. "Ты сделаешь то, что скажу я. Никаких слёз! Первопроходцы не плачут. Первопроходцы НЕ ПЛАЧУТ".
В тот день она научилась ненавидеть бабушку. Ей было десять лет, когда её, дрожащую и плачущую, с кинжалом в руке, бабушка заперла в кругу из серебра один на один со Страхом.
Бабушка бегала по периметру, разъяряя Страх движениями. А Стихия стояла лицом к лицу со смертью.
Чтобы чему-то научиться, нужно делать это - и только так, Стихия. И ты у меня научишься, никуда ты не денешься.
- Мам! - послышался голос Анны.
Стихия открыла глаза и увидела, как та посыпает её поражённую руку серебряной пылью. Поражение остановилось, когда Анна, сдерживая подступавшие к горлу слёзы, высыпала на руку серебро из кисета. Металл обратил процесс, и кожа вновь розовела, чернота исчезла в белых искрах.
"Слишком много", - подумала Стихия. Торопясь спасти мать, Анна истратила всё серебро - гораздо больше, чем было необходимо. Стихия не могла разозлиться, ведь её рука вновь обрела чувство, и холод отступил.
- Мама? - сказала Анна. - Я ушла, как ты приказала. Но он был такой тяжелый. Я не смогла далеко уйти и вернулась за тобой. Прости. Я вернулась за тобой!
- Спасибо тебе. Ты поступила правильно.
Она приподнялась и ухватилась рукой за плечо дочери, а другой, исцеленной принялась нащупывать в траве кинжал бабушки. Он почернел в нескольких местах, но всё ещё годился для защиты.
Тем временем бастионцы встали на дороге в кольцо, пытаясь сдерживать Страхов копьями с серебряными наконечниками. Лошадей больше не было - одни убежали, другие пали.
Стихия собрала с земли горстку серебряной пыли. Остальное было истрачено на лечение. Слишком много.
"Что уж теперь об этом думать", - смирилась она, ссыпая пыль в карман. Затем заставила себя встать на ноги и сказала дочери:
- Пойдем. Прости, что никогда не учила тебя с ними бороться.
- Нет, учила, - ответила Анна, утирая слезы. - Ты мне рассказала о них всё.
Рассказала. Но ничего не показывала. Бабушка, знаю, что огорчу тебя, но… я никогда не сделаю такого с ней. Не могу. Но я хорошая мать. Я не дам их в обиду.
Они пересекли грибное поле, волоча вновь подобранное тело, эту жуткую добычу, и тяжело зашагали сковзь Чащу. Мимо них, торопясь на битву, проплыли несколько Страхов. Они слетались на мелькавшие искры. Горожанам не спастись. Слишком много внимания и возни. Часа не пройдет, как туда заявится добрая тысяча Страхов.
Стихия и Анна шли медленно. И хотя рука почти ожила, что-то осталось… Какая-то дрожь внутри. После касания Страха конечность заживает только через несколько месяцев.
Но могло быть гораздо хуже. Если б не расторопность дочери, Стихия осталась бы калекой. Когда поражение поселялось в теле - времени для этого требовалось немного - процесс становился необратим.
Вдруг в деревьях что-то зашевелилось. Стихия замерла, приказав Анне остановиться, и огляделась по сторонам.
- Мам? - спросила Анна шепотом.
Стихия нахмурилась. Не было видно ни зги, а мази с собой уже не было. "Здесь что-то есть, - подумала она, вглядываясь в темноту. - Что ты такое? Господи Поднебесный, защити нас, если это пробудились Древнейшие".
Звук не повторился. С плохим предчувствием Стихия двинулась дальше. Они шли ещё целый час, и в кромешной тьме обнаружили, что дошли до дороги, только когда встали на неё.
Стихия с облегчением вздохнула, положила ношу на землю и размяла суставы. Сверху пробивалось немного света от Звездного Пояса, освещая что-то наподобие огромной челюсти слева. Старый мост. Они почти дома. Здесь Страхи не были возбуждены. Они лениво слонялись, чуть ли не порхали.
У Стихии рука ныла от боли, а этот труп, казалось, всё тяжелел и тяжелел. Люди часто не понимают, насколько тяжелыми бывают трупы. Стихия присела отдохнуть.
- Анна, у тебя вода осталась?
Та в ответ простонала.
Стихия встрепенулась и вскочила на ноги. Анна стояла у моста, а прямо за ней стояла скрытая в темноте фигура. Внезапно всё озарилось тусклым зеленым светом - фигура достала пиалу. Перед ней стоял Рэд.
Он держал нож у шеи Анны. Схватка со Страхами дорого ему обошлась. Один глаз стал молочно-белым, половина лица почернела, губы втянулись, оголив зубы - Страх ударил его в голову. Ещё повезло, что жив остался.
- Я жнал, што ты попрешься нажад этой дорогой, - шепелявил он. По подбородку стекала слюна. - Щеребро. Гони швоё щеребро!
Его нож… он был из обыкновенной стали.
- Ну же! - прорычал он и поднёс нож ближе к шее Анны. Стоит ему хоть царапнуть её, как Страхи окажутся здесь в мгновение ока.
- У меня только кинжал, - солгала Стихия и бросила оружие перед ним на землю. - Твоему лицу уже не помочь, Рэд. Оно уже поражено.
- Плевать, - прошипел он. - Теперь давай труп. Отойди от него, женщина. Прочь!
Стихия сделала шаг назад. Как ей добраться до него прежде, чем он убьет Анну? Ему ещё нужно дотянуться до кинжала. Может броситься сейчас?..
- Ты убила моих людей, - рычал он. - Всех. Господи, не скатишь я в яму… Я шлышал всё. Шлышал их шмерть!
- У тебя одного хватило ума спастись, Рэд, - ответила она. - Ты ничем не мог им помочь.
- Гадина, их убила ты.
- Нет, они сами себя убили, - шёпотом ответила она. - Вы пришли ко мне в Чащу забрать то, что принадлежит мне. Тут уж либо твои люди, либо мои дети, Рэд.
- Што ж, если хочешь, штобы твои дети выжили, то штой на месте. Девочка, подними кинжал.
Анна встала на колени, всхлипывая. Рэд повторял за ней все движения, не спуская глаз со Стихии, и держал нож наготове. Дрожащими руками Анна подобрала кинжал. Бандит выхватил его и сжал в свободной руке.
- Теперь девочка понешёт труп, а ты жди прямо ждесь. И попробуй только подойти ближе.
- Хорошо, - ответила Стихия, обдумывая план действий. Сейчас не время нападать, он слишком насторожен. Она пойдёт за ним и дождётся какого-нибудь удачного случая, чтобы нанести удар.
Рэд сплюнул.
В следующую секунду тупоконечная арбалетная стрела пронзила его плечо. Рэд дёрнулся. Клинок скользнул по шее Анны, и вниз потекла струйка крови. Анна распахнула от испуга глаза. Пусть это была лишь царапина, не это важно.
Важна кровь.
Рэд прижимал руку к плечу. Несколько капель крови сверкнуло на его ноже. Страхи разом почернели. Их глаза вспыхнули было зеленым, но в следующий миг стали багроветь.
Багровые глаза ночью… Значит где-то рядом кровь.
- Чёрт! - воскликнул Рэд. - Чёрт!
Вокруг него кишели кроваво-красные глаза. В этот раз между ними не было никакого замешательства, никакой путаницы. Страхи ринулись на того, кто пустил кровь.
Стихия помчалась к дочери. Рэд схватил девочку и толкнул её прямо на приближавшийся Страх. От столкновения тот крутанулся вокруг себя и поплыл в другом направлении.
Лицо Анны, прошедшей сквозь Страх, начало увядать на подбородке и вокруг глаз.
Она упала в руки Стихии. Та обезумела от горя.
- Нет! Дитя моё, нет. Нет, нет…
Анна тяжело дышала. Губы и веки её съежились.
"Серебро. Мне нужно серебро. Её ещё можно спасти". Стихия приподняла голову дочери. Рэд бежал по дороге, размахивая кинжалом по сторонам, рассыпая искры. Вокруг него кишели Страхи, как вороны, слетающиеся на добычу. Очень скоро они прикончат его и будут искать новую плоть - не важно, чью.
Кровь на шее Анны ещё не высохла. Вскоре они придут за ней. Но и без того жизнь быстро покидала её тело.
Серебра на клинке не достаточно, чтобы спасти её. Стихии нужна пыль, чтобы исцелить горло дочери. Она достала немного из кармана.
Слишком мало. Она прекрасно это понимала. Но тренировки бабушки не пропали даром - она сумела успокоить разум, и всё в голове вдруг прояснилось.
Совсем недалеко пристанище, а там серебро.
- М… Мама.