Всегда хорошо иметь друзей. Но как показывает напряженный сюжет этой истории, если вы презираемый пария, от которого все шарахаются, наличие друга иной раз определяет разницу между жизнью и смертью. Особенно если друг - дракон!
Мэри Розенблюм
Драконья буря
Всегда хорошо иметь друзей. Но как показывает напряженный сюжет этой истории, если вы презираемый пария, от которого все шарахаются, наличие друга иной раз определяет разницу между жизнью и смертью. Особенно если друг - дракон!
Мэри Розенблюм - один из самых плодотворно работающих авторов из числа появившихся в девяностые годы. Она продала свой первый рассказ в 1990 году в журнал "Asimov's Science Fiction", чтобы со временем превратиться в одного из основных и наиболее часто печатающихся в этом журнале авторов, опубликовавшего здесь более тридцати работ. Она также печаталась в журналах "Magazine of Fantasy & Science Fiction", "Science Fiction Age", "Pulp-house", "New Legends" и многих других изданиях.
Перу писательницы принадлежат несколько наиболее красочных, захватывающих и эмоционально насыщенных произведений девяностых годов, таких как "The Stone Garden", "Synthesis", "Flight", "California Dreamer" и множество других, снискавших ей любовь множества преданных поклонников. Ее новелла "Gas Fish" выиграла приз читательских симпатий журнала "Asimov's Science Fiction" за 1997 год и стала финалистом премии "Хьюго" в том же году. Ее первая повесть, "The Drylands", появившаяся в 1993 году и получившая очень положительные отзывы критиков, завоевала престижную премию Комптона Крука за лучшую дебютную повесть этого года. В ней писательница рисует масштабную картину общественных потрясений, спровоцированных катастрофическим изменением климата. Другие ее произведения, действие которых происходит в посткатастрофическом мире, рисуют американский Запад практически обезлюдевшим из-за чудовищной засухи - к сожалению, весьма злободневный ныне сюжет. Под псевдонимом Мэри Фримен ею также создана трилогия мистических произведений.
Мэри Розенблюм - выпускница курсов писательского мастерства "Кларион-Уэст". В настоящее время живет в Портленде, штат Орегон.
Стоя на корме узкой лодочки при свете мутно-желтого лика Старухи, Талья ахнула - ее неожиданно обдало солеными брызгами.
- Красуля, ну зачем же ты так!
Маленькая драконица прибоя бросила буксирный конец, до половины высунулась из воды и пронзительно застрекотала, вскинув узкую мордочку и щеря острые иголки зубов. Ее приятель повел сине-зелеными глазами, подмигнул и облил подругу водой. Та возмущенно кинулась на него - и секунду спустя два дракона уже неслись под звездами прочь по макушкам волн, сбивая с них пенные гребни своими крыльями-плавниками. Еще немного - и они скрылись из глаз.
- Приехали! - Кир поднялся на ноги, легко балансируя в лодке, переваливавшей через очередной гребень. - И что нам теперь, обратно всю дорогу грести? Так нам утреннего рынка точно не видать.
- Может, они еще вернутся. - Талья покачала головой, сматывая буксирные концы, брошенные драконами. - Не знаю даже, что на нее нашло. Морские драконы, они… ну… в общем, очень легко отвлекаются.
- Мне-то почем было знать? - хмыкнул Кир. - Это ты одна умеешь с ними разговаривать… или как это должно называться. Ладно, в любом случае нам пора назад. - Он посмотрел на север. - Я вообще-то сбежал без спросу, и, если к рассвету не вернусь и мой старик это заметит, мне не поздоровится. Он пообещал меня пришибить, если я еще раз сбегу на ночную рыбалку.
На самом деле папаша Кира имел в виду не просто "еще раз", а "еще раз вместе с Тальей". Он не одобрял дружбу сына с золотоглазой девкой, якобы приносившей несчастье. В особенности после того, как кто-то увидел драконов прибоя, тащивших ее каноэ, и рассказал всем. Люди еще терпели паучьих драконов, но в основном потому, что большие злобные пауки, жившие на деревьях в роще, были куда хуже злосчастья, сопутствовавшего драконам.
- Извини, - вздохнула Талья и стала разматывать рыболовную леску. - Почему бы нам и не порыбачить, пока будем грести? Может, клюнет рыба-драгоценность. Они поднимаются на поверхность, когда в небе Старуха. А если мы сможем заставить ее тянуть в нужном направлении, она нас еще и подтащит…
Рассуждая таким образом, Талья насаживала на крючки древесного краба и бросала их за борт. Потом нагнулась, вглядываясь в воду за кормой. Золото, обрамлявшее чешуи рыбы-драгоценности, могло растопить сердце даже папаши Кира. Потом луч Старухи высветил поверхность моря на расстоянии в несколько корпусов лодки.
- Кир, смотри, там вроде что-то на поверхности плавает!
И она схватила весло.
- Где? - Кир завертел головой. - Ничего не вижу!
- Такой ворох пузырьков.
Талья уже подводила лодочку к плавающему предмету. Он был высотой примерно в половину ее роста и в самом деле напоминал клубок пены, которую штормовые ветры сбивают на гребнях волн. Только здесь каждый хрустальный пузырь переливался сам по себе, рождая в желтоватом свете Старухи маленькую дрожащую радугу.
- Да он плотный! - Она осторожно потрогала странную пену.
Ее рука медленно погрузилась в густую массу, после чего натолкнулась на что-то теплое и гладкое.
- Эй, поосторожнее! - Кир резким ударом весла отогнал лодочку прочь. - Мало ли что там внутри!
- Прекрати. - Талья держала крепко, и плавучая масса переместилась следом за каноэ. - Ты посмотри только! - Она вытащила один из теплых предметов из переливчатой пены и стала рассматривать. - Явно чье-то яйцо. Их там несколько.
Яйцо было довольно большое - пальцами не обхватить. Скорлупа выглядела такой же радужной, как и покрывающие ее пузырьки. На ощупь она казалась мягкой и твердой одновременно. И еще яйцо еле заметно пульсировало в руке.
- Вроде крупноваты для птичьих. - Кир наклонил голову, сузив небесного цвета глаза. - Ладно, давай хоть их на рынок свезем. Если они не протухли, конечно. - И он протянул руку. - Давай разобьем и посмотрим!
- Нет, ни за что!
Талья отдернула яйцо прочь, но движение оказалось недостаточно осторожным. Скорлупа разбилась, вернее сказать, лопнула. Бледные края завернулись в стороны - и наружу проклюнулась длинная, узкая головка дракона. Она была тускло-серой, как море в шторм.
- Так это яйца драконов прибоя, - разочарованно протянул Кир. - Люди вечно гадают, где они яйца откладывают. А мы теперь знаем!
- Ну да. - Талья сложила ладони, поддерживая дракончика, который деловито выцарапывался из скорлупы. - Правда, этот малыш странновато выглядит для дракона прибоя, а если они вправду так кладут свои яйца, почему мы их по всему берегу не находим? Ой! Кусается!..
И она отдернула руку, едва не уронив дракончика на дно лодки.
- Да выкинь ты его за борт, - посоветовал Кир, перебираясь обратно на нос.
Дракончик бился и барахтался у Тальи в руках. По левому запястью текла кровь, там виднелись отметины, оставленные двойным рядом зубов.
- Ну и зубки, - сказала она. - Нет, Кир, я его не выброшу. Он, может, решил, что я съесть его собираюсь, и я могу это понять… Эй, малыш, успокойся! Я не питаюсь драконами, - произнесла она ласково. И кивнула в сторону пенного кома. - Смотри, они все вылупляются!
Из радужных пузырей под бледный свет Старухи и в самом деле высовывались все новые крохотные головки.
- Кетрелы!
Голос Кира заставил Талью отвлечься от новорожденных дракончиков. И правда, высоко наверху уже ходили кругами темные силуэты. Широкие крылья перекрывали свет звезд.
- Слетелись к гнезду, - сказала Талья. - Они их сожрут!
- Лучше их, чем нас. Талья, греби!
И Кир всадил в воду весло, увлекая каноэ прочь от пузырчатого гнезда.
Он был прав. Талья тоже подхватила весло. Дракончик перестал с ней воевать и вместо этого крепко обвил ее руку.
- Держись, маленький! - Талья с силой ударила веслом. - Я тебя им не отдам!
На самом деле им всем очень повезет, если птицы их не разорвут. Многие жители рощ простились с жизнью, застигнутые голодной стаей в ночи посреди океана. На лик Старухи весьма кстати наползло облачко, погрузив их в спасительную темноту. У Тальи непроизвольно подергивалась кожа на спине, она ждала, что в нее вот-вот вопьются бритвенно острые когти. Кир молча гнал каноэ вперед…
Им повезло, громадные птицы не обратили на лодку с людьми никакого внимания. Они потрошили гнездо, и крик там стоял такой, что Талья то и дело вздрагивала. Хлопанье крыльев, визг, вопли… Когда Старуха выглянула из-за облака, Талья рискнула оглянуться через плечо. Казалось, мутноватый свет сфокусировался на несчастном гнезде. Стая рвала его когтями, клювастые головы на длинных шеях вонзались в месиво пузырей. Когда они выныривали наружу, в клювах извивались дракончики. Слезы обожгли Талье глаза. Она продолжала яростно грести. У малышей не было ни малейшей надежды уцелеть. Каноэ мчалось сквозь тьму, и звуки пиршества за спиной постепенно отдалялись. Когда впереди показался большой плавучий остров, юноша и девушка подогнали каноэ к его берегу и вскоре, найдя пещеру в массе переплетенных корней, загнали лодку в это естественное укрытие.
- Будем надеяться, здесь они нас не заметят, - сказал Кир.
- Красуля! - Талья опустила весло. Голубая драконица вырвалась из воды и с возбужденным писком заметалась вдоль края водорослей. В следующий момент к ней присоединился зеленый самец. - Буксирный конец, Кир! Кидай им скорее! Ловите, вы двое! Вперед! Быстро, быстро, быстро!..
Талья никогда не знала в точности, многое ли из человеческой речи понимали драконы прибоя, но в этот раз напряженность момента им совершенно точно передалась. Они разом всунули узкие головы в ошейники, которые она сплела для них из травяных жил, и так заработали крыльями-плавниками, что Талью и Кира мгновенно вымочило брызгами.
- Надо будет воду вычерпывать, - прокричал Кир. Каноэ так и летело вперед, вода пенными крыльями распадалась у его носа. - Вот это я понимаю поездочка!
- Они тоже кетрелов боятся, - сказала Талья и оглянулась.
Гнезда больше не было видно в темноте. Она содрогнулась.
Кетрелы обычно держались карков и пировали, когда люди с материка выбрасывали за борт изможденных рабов. Поговаривали, будто они даже приводили мародеров к поселениям людей рощ.
Что-то защекотало ее запястье. Она опустила глаза.
Дракончик вылизывал место покуса, убирая с ее кожи самомалейшие следы крови.
- Спасибо, малыш!
Талья подставила руку, и дракончик перебрался ей на ладонь, придерживаясь хвостом. Оказывается, это была самочка, длинная, очень изящная, с перепончатыми лапками, серебристо-синими плавниками, туго сложенными у боков, и мускулистым хвостом.
"Прямо как у морских драконов", - подумала Талья.
Их плавники разворачивались и твердели в воде.
- Может, ты у нас все-таки дракон прибоя? - пробормотала она.
Ощущение отрицательного ответа было столь явственным, как будто ей шепнули на ухо: "Нет".
- Так это ты мне ответила?
Она нагнулась к маленькой драконице, и та, подняв мордочку, посмотрела ей прямо в глаза. В серебряном взгляде светился разум, которого Талья никогда не видела в глазах морских драконов и их паучьих собратьев.
- Что же ты у нас такое? - вполголоса спросила она. - Посмотри, Кир! - И она показала ему недавно укушенную руку. - Видишь, что она сделала?
- Опять тебя цапнула? - В глазах Кира еще металась тень страха. - Сказал же, выкинь птицам, поделом будет.
- Нет! Наоборот, покус совсем зажил! Видишь?
- Странно. - Он осмотрел ее руку, на которой лишь бледные пятнышки отмечали места, где кожу пропороли острые зубы. - Я и не знал, что драконы прибоя это умеют!
- Не думаю, чтобы они умели. А еще я не думаю, что это дракон прибоя.
- А кто же еще? Впрочем, без разницы. От драконов все равно никому никакой пользы, кроме тебя! - Кир посмотрел вперед, где Красуля с приятелем резво рассекали волну. - Вот бы они и мою лодку взялись таскать.
Талья пожала плечами.
- Достаточно просто попросить их, - сказала она.
- Так они меня и послушались!
- Значит, недостаточно вежливо просишь.
Талья смотрела вперед. Небо на востоке понемногу начинало светлеть, и она уже могла различить макушки деревенской рощи - плотную мешанину зеленых ветвей, опиравшихся на несколько могучих стволов, которые держались корнями непосредственно за океанское дно. Чешуйчатая рыбья кожа, которой были покрыты жилые купола, уже мерцала золотом: ее касался первый свет утра.
- Надеюсь, - сказала она, - тебе все-таки не влетит.
- Уже поздно скрываться, - вздохнул Кир. - Папаня всегда с зарей просыпается.
- А если сегодня он не пойдет проверять, в постели ли ты? - проговорила Талья с надеждой.
Уже вблизи рощи им на крючок попался мордастик. Эти рыбы питались всякой падалью, а потому и водились вблизи обитаемых рощ, подчищая помои и мусор, который жители бросали в воду. Этот мордастик был невелик, и, как только Талья сняла его с крючка, маленькая драконица с жадностью набросилась на трепещущую добычу. Зубы-иголки так и рвали белую рыбью плоть.
- Эй! - нахмурился Кир. - Рыба вообще-то наша!
- Твоя мама вряд ли станет есть мордастика, - сказала Талья. - А этой малышке надо чем-то питаться… Ух ты, вот это аппетит!
Маленькая драконица действительно в считаные минуты превратила мордастика в скелет. Ее брюшко смешно раздулось, из него раздавалось негромкое бурчание. Драконица уютно устроилась на коленях у Тальи и обвила хвост вокруг ее пояса.
- Она же растет, - сказала девушка, бережно поглаживая гладкий, шелковистый бочок. - Смотри, она уже сейчас заметно больше, чем когда только что вылупилась.
- Вот счастье-то. - Кир надел на крючок новый кусок наживки и выпустил леску за борт. - Только этого нам и недоставало. Не просто драконье злосчастье в деревню, а еще и большое. Таль, у тебя и так полно неприятностей. Оно тебе надо?
- Ну, она, может, отправится своим путем, когда выучится летать, или плавать, или что там свойственно ее породе…
"А зачем бы мне отправляться куда-то?" Талья аж заморгала, такой четкой и ясной была эта мгновенная связь.
"Это ты заговорила со мной?"
Кончиком пальца она осторожно погладила паутинно-тонкие складки перепонок на свернутых крыльях.
- Думается, тут у нас пловчиха, - сказала она. "Ну конечно, я плавала! Кстати, меня зовут Кзин!"
- Она? - Кир смотрел подозрительно. - С чего ты взяла, что это "она"?
- Она сама мне сказала.
- Да откуда ей знать наш язык? - не поверил Кир. - Хватит уже меня дурачить!
Кзин обратила в его сторону большой серебристый глаз. "Если твой дружок говорит обо мне, скажи ему, что это ты владеешь нашей речью. Немногим твоим соплеменникам это дано".
- Откуда ты что-то знаешь о нашем племени? - Талья приподняла драконицу, чтобы посмотреть ей прямо в глаза. - Ты же только что вылупилась!
- Эй, что вообще происходит? - прищурился Кир. - Не притворяйся, будто в самом деле беседуешь с этим созданием!
- Ну… оно так и есть, - ответила Талья. - Она говорит, ее зовут Кзин.
- Честно, иногда я просто не знаю, верить тебе или нет! - сказал Кир, помолчав.
Талья скорчила ему рожу, хотя Кир, по сути, был прав. Потом она запрокинула голову, глядя на возносившиеся высоко вверх деревья обитаемой рощи. На девушку и так уже косились из-за ее необычных глаз, хотя, по сути, кому какое дело, что драконы прибоя ловили для нее рыбу. Добавить к этой картине нового и непонятного дракона - и хорошо, если жители деревни вовсе не выгонят Талью из своей рощи.
- Клюет! - воскликнул Кир, подхватывая натянувшуюся лесу. - Только чтобы в этот раз до нее не добрался этот твой дракон!
"Да не хочу я ни до чего "добираться", - зевнула Кзин, демонстрируя двойной ряд блестящих зубов и ярко-красный язык. - Полна под завязку!"
На крючке билась крупная, жирная нерка. Талья сразу сказала, чтобы Кир отнес ее домой, матери. Она ей точно обрадуется и, может быть, заступится за Кира перед отцом. Отец Кира был процветающим кузнецом, он выделывал морское золото и крепко верил в удачу. Равно как и в неудачу.
Талья, поблагодарив, отослала драконов прочь - они уже входили в тень рощи, где между мощными стволами еще господствовала ночь. Здесь Талья подняла противовес каноэ, чтобы он не мешал маневрировать в узких местах, и умело провела лодочку среди множества лодок, привязанных у небольших причалов, чтобы наконец остановиться у пристани подле ствола, поддерживавшего дом семьи Кира.
Он помахал ей рукой и быстро полез вверх по сетчатой лестнице, закинув за спину нерку. Вода с мокрой добычи стекала по его спине. Талье почудилось откуда-то сверху хриплое карканье, похожее на крик кетрела. Однако переплетенные ветви надежно прятали небо, и хищник никак не мог рассмотреть маленькую драконицу здесь, далеко внизу.
Стояло время отлива, и Талья быстро наполнила небольшую сетку съедобными моллюсками в пурпурных раковинах - те как раз покинули воду, чтобы в потемках полакомиться древесным мхом на стволах.
На всякий случай Талья спрятала Кзин у себя на животе под рубашкой, подальше от лишних глаз. Привязала каноэ и быстро вскарабкалась на первый уровень, где от ствола во все стороны отходили нижние сучья. Переплетаясь с сучьями соседних деревьев, они образовывали прочный, пружинящий пол. В каждой роще было несколько таких уровней. Здешняя насчитывала несколько веков возраста, и уровней в ней было целых четыре. На самом нижнем, куда не достигали штормовые ветра, но могли захлестнуть нагонные волны, происходила торговля. Процветающие ремесленники вроде семьи Кира и самые успешные рыбаки обитали на втором уровне - самом безопасном.
Талья с матерью жила на самой верхотуре. То есть раньше жила, пока той осенью не нагрянули мародеры. С тех пор домом ей служило каноэ. Либо заросли папоротников на стволах, которые она делила с паучьими драконами. Еще одним вариантом был купол странствующего целителя, когда тот заглядывал в рощу.
Кзин сонно ворочалась на теле, щекоча Талье коготками кожу. Девушка гладила маленькую драконицу, пока та окончательно не успокоилась, и шагнула с лестницы на древесный сук. На этом уровне ветви соединялись дорожками, сплетенными из высушенных водорослей - морских лент. Переходя с одной на другую, Талья вскоре добралась до главного рынка, теснившегося между двух громадных стволов. Сейчас, утром, было лучшее время для торга, и жизнь у лотков кипела вовсю. Здесь можно было купить все, что угодно, - от свежего улова до изделий ремесленников вроде блюд, наконечников для копий и стрел и украшений из рыбьего золота, которые делал Киров отец.
В прохладном воздухе носились ароматы, от них у Тальи заурчало в животе, и она остановилась у одного из своих любимых лотков.
- Меняю сладких моллюсков на рыбку и кружку чая, - сказала она и продемонстрировала свою сетку старухе, возившейся у жаровни.
- А они у тебя свежие? - Старуха заглянула в сетку, вытащила одну из раковин, понюхала, попробовала на вкус. - Ну, не плохо. - И она улыбнулась Талье, отчего продубленное непогодами лицо собралось сотнями морщинок. - Одна рыбка!