– Я ничего не решал. – Дуган подошел к окну, стараясь не смотреть на смежную с гостиной спальню без двери, но в последний момент все-таки бросил на кровать косой взгляд. – У тебя есть выпить?
– Если ты платишь за мини-бар, – Хэйден неловко улыбнулась, увидела, как Дуган кивнул, снова улыбнулась.
Он открыл окно, закурил, спросил, чтобы не молчать, нашла ли она работу.
– В закусочной, – оживилась Хэйден. – Здесь рядом…
– Я знаю… – Дуган взял у нее стакан с бурбоном, снова отвернулся к окну.
Все как-то изменилось, словно девушка, которую он знал, стала вдруг совершенно другой. "Или же это снова просто мое воображение?"
– Злишься на меня? – спросила Хэйден.
– За что? – спросил Дуган, продолжая смотреть за окно.
– Ну… – она замялась.
Пауза затянулась.
– Вчера я ездил в Гаррисберг, – сказал Дуган, чтобы нарушить тишину. – Нэйл Бойлан умер. Его похоронили сегодня утром.
– Это боксер?
– Да.
– Понятно. – Хэйден выглянула из-за его плеча, увидела пустой стакан. – Налить тебе еще выпить?
– Пожалуй. – Дуган воткнул истлевшую сигарету в пустую пепельницу на подоконнике, закурил новую. Хэйден принесла ему бурбон. – А ты не будешь? – спросил Дуган.
– Здесь нет текилы.
– Возьми тогда какой-нибудь ликер.
– Может быть, лучше спустимся в бар и ты угостишь меня "Маргаритой"?
– Не хочу в бар.
– Что тогда? – Хэйден сбросила с плеч халат.
Дуган услышал, как он зашуршал, упал на пол. Воображение снова включилось, нарисовало девушку без кожи. Ему показалось, что земляничный аромат сменился металлическим запахом крови.
– Хочешь докурить? – спросила Хэйден.
– Да.
– Тогда я буду в спальне. – Она неспешно подняла с пола халат. – И пожалуйста, приходи быстрее, иначе я сделаю это одна. Ты и так заставил меня слишком долго ждать, – голос ее удалился.
Дуган не двигался. Воспоминания возвращались медленно. Пшеничные стены, пшеничное одеяло. Сон выглядел таким четким и ясным, что Дугану начало казаться, загляни сейчас в спальню, и он увидит там не Хэйден, а ту самую девушку без кожи. "Или же они – это одно и то же лицо?"
Дуган допил бурбон, затушил сигарету. Входная дверь была так близко. Нужно сделать лишь пару шагов, выйти в коридор и бежать от своих страхов, своих снов… Дуган осторожно заглянул в спальню. Хэйден увидела его, улыбнулась, поманила к себе. "Всего лишь девушка", – попытался убедить себя Дуган, подходя к кровати. Все чувства, казалось, обострились.
– Прикоснись ко мне, – попросила Хэйден. Он замер. – Не бойся, – на лице девушки появилась неуместная робкая улыбка. Дуган заставил себя наклониться к ней и поцеловал в губы. Воспоминания закрутились, загремели в голове. – Не бойся.
– Я и не боюсь, – сказал Дуган, ложась на кровать рядом с Хэйден.
Мысли в голове путались, но он старался не обращать на это внимания. Все было здесь и сейчас: Хэйден, ее улыбка, ее тело, ее поцелуи. А все остальное было где-то далеко: девушка без кожи, кровь, страх, опустошенность. Но все это каким-то образом умудрялось смешиваться, сливаться, словно одно было берегом, а другое морскими волнами. И волны накатывались на берег, слизывали крупицы песка и оставляли свою влагу, отступая обратно в море: далекое, безбрежное.
– Ты такой странный, – прошептала Хэйден.
– Странный в смысле чокнутый?
– Странный в смысле просто странный, – она улыбнулась. – А чокнутая – это, пожалуй, я.
– Ты многого обо мне не знаешь.
– И не хочу знать. Меня все устраивает и так.
– Может быть, это меня не устраивает?
– Раньше ты не жаловался. – Хэйден прижала его к себе, выждала пару минут. – Сделать тебе выпить?
– Пожалуй. – Дуган перекатился на спину, дождался, когда Хэйден выйдет из спальни, начал одеваться.
– Куда ты? – спросила она, принеся ему стакан бурбона.
– Домой, наверное, – сказал Дуган, забирая у нее стакан.
– Не уходи.
– Почему?
– У нас сейчас все хорошо и… – Хэйден прикурила ему сигарету. – Вот, возьми. – Она отошла к окну, нервно теребя край халата.
– Что случилось? – растерянно спросил Дуган.
– Я видела Айрис, – сказала Хэйден не глядя на него.
– Что? В смысле – где? Она пришла сюда?
– В твоем доме.
– В моем доме? Так значит, это ты пришла к ней?
– А что мне еще было делать?! – вспылила Хэйден. – Ты привез меня в этот город и бросил. Ты назвал мне вымышленное имя! Да я даже не знала, кто откроет мне дверь! – она повернулась, сверля его гневным взглядом. – Дуган! Или, может, лучше Элиот? Черт! Да я просто обязана была знать, что еще фальшивого в тебе! Бежать из Филадельфии в тот же день, как оказалась здесь, или же попытаться доверять тебе… К тому же ты мне понравился… – Хэйден беспомощно всплеснула руками. Дуган поднялся. – Не уходи!
– Мне нужно подумать. – Дуган осторожно прикрыл за собой входную дверь, вышел на улицу.
В голове звенела пустота, и ему не сразу удалось вспомнить, где он оставил свою машину. Вечерние улицы показались чужими и незнакомыми. Несколько часов Дуган потратил на безрезультатные поиски дороги домой, затем окончательно заблудился, сдался, остановился у первого попавшегося на глаза бара, заказал двойную порцию бурбона, затем еще одну и еще, вернулся в машину за полночь, заснул.
Ему снова приснился Пирр, родной дом, который давно сгорел, холодный курносый кольт. Он стоял на заднем дворе, сжимая в руке оружие. В окнах горел свет. Весь дом, казалось, светится изнутри. Дуган слышал голос Айрис, слышал смех Дьюс и… Он слышал себя. Вернее, не слышал, а уже находился в доме. Без оружия. Без щемящего чувства пустоты и обреченности. Он был счастлив, беспечен. А затем на пороге появился незнакомец, и все прежние чувства вернулись. Раф Малиган стоял в гостиной, и курносый кольт в его руке был нацелен Дугану в грудь. И не было больше ни голоса Айрис, ни смеха Дьюс…
Глава девятая
Дуган проснулся, чувствуя, что, несмотря на прошлую ночь, абсолютно трезв. Так, по крайней мере, ему казалось по дороге на работу.
– Ну и вид, мистер Марш! – покачала головой старая дева Бетани Нунбел. Дуган не ответил, умылся в отведенном для персонала туалете, дождался обеденного перерыва и окончательно привел себя в чувства двойной порцией бурбона…
– Не думала, что ты вернешься, – сказала вечером Хэйден.
– Ну кто-то же должен платить за этот номер, – безрадостно попытался пошутить Дуган. Хэйден так же безрадостно улыбнулась и пошутила о том, что успела уже познакомиться с управляющим.
– В этом отеле управляющий – женщина.
– Вот как? – Хэйден нахмурилась. – Думаешь, для нее секс с красивой чокнутой девушкой будет неприемлем?
– Я не знаю. – Дуган прошел в номер, сел на кровать. – Я, если честно, даже не знаю, кто в этом отеле управляющий.
– Я тоже. – Хэйден предложила ему бурбон. – Если, конечно, ты все еще платишь за мини-бар, – уточнила она. Дуган не понял, шутка это или нет, поэтому сказал, что платит. – Домой заезжал? – спросила Хэйден.
– Нет. – Дуган закурил.
– Почему?
– Думаю, так будет лучше.
– Лучше для кого?
– Для всех.
– Понятно, – протянула Хэйден, заглянула ему в глаза. – Злишься на меня?
– Нет.
– Не верю.
– Ты здесь почти ни при чем.
– Значит, есть кто-то еще?
– Возможно.
– Женщина?
– Нет.
– Значит, я могу не волноваться?
– Не знаю.
– Как это "не знаю"?
– Просто не знаю – и все. – Дуган повалился на спину, стараясь не вспоминать прошлое, которое снова начало наступать на пятки.
– Хочешь, пойдем куда-нибудь и напьемся? – предложила Хэйден.
– Не хочу никуда ходить.
– Тогда давай напьемся в номере. Здесь довольно большая ванна, так что…
– А давай сразу перейдем к выпивке.
– Нет. Сначала ты примешь ванну и переоденешься, а то выглядишь так, словно спал прошлую ночь в машине.
– Так и было. – Дуган поднялся, чтобы стряхнуть пепел. – К тому же мне не во что переодеваться.
– Так пойдем купим. Уверена, еще не так поздно. Здесь недалеко есть пара магазинов. – Она взяла его за руку, заставляя подняться. – Давай, поднимайся! Смотреть тошно, как ты лежишь тут и жалеешь себя!
– Я не жалею себя.
– Значит, у нас все хорошо? – став неожиданно серьезной, спросила Хэйден. Дуган встретился с ней взглядом и предложил сходить сначала в магазин за костюмом, а затем куда-нибудь выпить. – Вот это уже по мне! – рассмеялась Хэйден.
В этот день они вернулись в номер далеко за полночь. И на следующий день. И два дня спустя. Выходные они провели в Нью-Йорке, а всю последующую за ними неделю практически не выходили из своего номера. В пятницу Дугану снова приснился Раф Маллиган, и он решил, что просто обязан отправиться на выходных домой и рассказать Айрис, почему оказался в Филадельфии и что будет лучше, если она возьмет Дьюс и куда-нибудь уедет.
– Пообещай, что вернешься, – попросила Хэйден. Дуган не ответил.
Субботнее утро было солнечным, и по дороге он старался ни о чем не думать, не вспоминать, не планировать. "Я просто расскажу Айрис о Маллигане, а остальное пусть она решает сама", – говорил себе Дуган, но когда он наконец-то добрался до дома, то оказалось, что рассказывать историю половины своей жизни некому. Дуган не знал, когда именно уехала Айрис, но дом выглядел так, словно его покинули уже очень давно.
"Пожалуй, так лучше", – решил он, бродя по холодным, безжизненным комнатам. На первый взгляд казалось, что ничего не изменилось – все та же мебель, все те же стены, лужайки за окном, даже тот же мини-бар, но… Дуган налил себе выпить, закурил. Тишина. Ни одного звука. Не проходит мимо Айрис, не смеется с подругами Дьюс. Он поднялся и заставил себя проверить почту. Соседская собака за небольшим забором, отделившим два дома, узнала его и завиляла хвостом.
– Давно вас не было, мистер Марш! – прокричал ему рыжеволосый мальчишка, гладя собаку.
Дуган попытался вспомнить его имя, но так и не смог. Да и знал ли он его имя? Вернувшись в дом, Дуган бросил ненужные конверты на стол, налил себе еще выпить, повалился на диван, неловко пытаясь прикурить сигарету бумажными спичками. "Может быть, позвонить Хэйден?" – подумал Дуган, представил, как она ходит по комнатам, смеется, спит на кровати, где недавно спала другая женщина, готовит на кухне, у которой не так давно была другая хозяйка.
– Нет уж! К черту! – Дуган выпил, снова налил и снова выпил.
На мгновение ему показалось, что в кипе ненужной корреспонденции он увидел конверт без обратного адреса – такой же, как ему прислали недавно с фотографией его сгоревшего дома.
– А какая теперь разница? Айрис и Дьюс все равно здесь нет, а я… Мне плевать!
Дуган прикурил очередную сигарету, стараясь не думать о конверте, но любопытство взяло верх. Он перебрал все конверты, но нужного так и не нашел. "Значит, показалось", – решил Дуган, откинулся на спинку дивана, закрыл глаза.
Воображение нарисовало пару неосторожных шагов в повисшей тишине опустевшего дома. Дуган огляделся. Ничего, никого. Он снова закрыл глаза. Шорох за спиной повторился. "Может быть, это Айрис? – мелькнула в голове далекая мысль. – Или Дьюс сбежала от матери и пришла ко мне?" Дуган прислушался, затаил дыхание. Все замерло. Казалось, что остановилось даже время.
– Я просто, черт возьми, пьян! – проворчал Дуган, затягиваясь сигаретой, которая давно истлела до фильтра. – Чертовски пьян!
– И чертовски напуган, – услышал он издевательский женский голос. Хэйден подошла к нему и обняла за плечи.
– Ты знала, что Айрис здесь нет? – спросил Дуган, не поднимаясь с дивана.
– Да.
– Давно?
– Да.
– Поэтому ты отпустила меня сюда одного?
– Да. – Она протянула ему белый конверт без обратного адреса.
– Что это?
– Лежал у входа, должно быть, ты выронил, когда нес письма в дом, – Хэйден беззаботно пожала плечами.
Дуган забрал конверт, вскрыл. Внутри была местная газета Пирра. Тонкая, скучная, на дешевой бумаге. Дуган просмотрел ее дважды и только с третьей попытки нашел заметку о скоропостижной смерти Генри Белфорда.
– Что там? – спросила Хэйден.
– Ничего интересного, – сказал Дуган.
– Точно?
– Абсолютно. – Он убрал газету обратно в конверт, бросил на стол. – Нужно будет выбросить весь этот мусор.
– Как скажешь. – Хэйден прикурила ему сигарету, встала на колени, чтобы не смотреть на него сверху вниз, положила руки ему на бедра. – Надеюсь, ты не возражаешь, что я пришла?
– Нет, – Дуган тряхнул головой, заставляя себя не думать больше о пришедшем письме. – Тебе нравится дом?
– Его выбирала Айрис или ты?
– Не помню.
– Тогда нравится. – Хэйден поднялась. – Не против, если я осмотрюсь здесь?
– Нет.
– Хорошо. – Она подошла к мини-бару. – Как думаешь, в этом доме найдутся ингредиенты для "Маргариты"?
– Попробуй поискать.
– Обязательно. – Хэйден выудила из бара бутылку апельсинового ликера и початую бутылку текилы. – Забавно, – сказала она, показывая Дугану бутылку текилы. – Айрис наливала мне из нее, когда я приходила сюда в прошлый раз. – Она увидела, как Дуган кивнул, кивнула в ответ, прошла на кухню и уже оттуда крикнула, что им нужно будет съездить за продуктами.
– Позже, – сказал Дуган, снова закрывая глаза.
– Конечно. – Зазвенел кусковой лед, который Хэйден колола для текилы. – Дуган?
– Да?
– Можно я теперь буду называть тебя настоящим именем? – спросила она. – Не знаю, в чем заключалась твоя шутка, но Элиот Марш мне нравится больше, чем Дуган Белфорд.
– Почему?
– Не знаю. Просто первое как-то добрее звучит, а последнее похоже на имя какого-нибудь психопата… – Хэйден нахмурилась, сделала глоток текилы. – На кой черт ты вообще придумал этого Дугана Белфорда?
– Я не придумывал.
– Ну да… конечно!
– Я правда… – Дуган замолчал, взял со стола недопитый стакан бурбона. – Кажется, ты хотела посмотреть дом?
– Хотела… – согласилась Хэйден.
Когда она вышла из гостиной, в доме снова воцарилась тишина. Не слышно было ни шагов Хэйден, ни того, как она открывает двери, гремит выдвижными шкафами… "Да, вот так уже гораздо лучше", – подумал Дуган, и кто-то издалека ответил ему. Кто-то знакомый. Кто-то из прошлого. Дуган открыл глаза, чтобы попытаться разглядеть его сквозь пелену лет, но увидел лишь далекие звезды, которые отражались в застывших, подобно каменному монолиту, водах озера Хипл. Дуган не ощущал своего тела, но время словно расступилось перед ним, позволив заглянуть в то, что казалось уже утраченным навсегда, забытым, стертым из памяти моментом проведенной на старом перекрестке ночи.
"А ведь десять лет с того дня действительно должны были уже пройти", – подумал Дуган, но так и не смог вспомнить точного числа. В каком году? А какой год сейчас? Все спуталось, смешалось. Лишь старый пикап отца продолжал работать, напоминая, что сейчас все относительно, все абстрактно. Дуган увидел себя – еще молодого, очарованного картиной и девушкой, продавшей ему эту картину. Увидел пластиковый пакет, найденный молодым Дуганом в бардачке пикапа, увидел прядь своих светлых волос, в которых уже тогда было слишком много седых, увидел небольшое углубление посреди песчаного перекрестка. Все казалось таким реальным, таким живым: запахи, звуки.
– Думаешь, тогда он хотел прожить последующие десять лет так, как прожил их ты? – спросила Дугана Мэдхен Уорд.
– Я не знаю, – честно сказал Дуган, понимая, что молодой Дуган все равно не может слышать их.
– Ну, а ты? Элиот Марш. Скажи, ты рад, что прожил последние десять лет именно так?
– Я не Элиот Марш.
– Так, значит, ты все еще Дуган? Дуган Белфорд? Тот самый парень, который стоит на перекрестке и пытается решить, что ему делать дальше?
– Я уже не знаю, кто я, – признался Дуган. – Не знаю, кто ты. – Он повернулся, наградив Мэдхен Уорд усталым взглядом. – Я видел тебя старухой, но сейчас ты снова молода и красива…
– Я никогда не была старухой. Я всего лишь девушка с картины, которую ты купил на дворовой распродаже.
– Выходит, то, что я нашел тебя… там, в Гаррисберге, это ничего не значит, да?
– Смотря для кого.
– Как это?
– Ну, скажем так, в Гаррисберге меня нашел не ты, а Элиот Марш. Что касается тебя, то наша встреча состоялась намного раньше.
– Встреча, которой никогда не было, – усмехнулся Дуган, наблюдая, как молодой Дуган стоит на перекрестке и ждет, когда появится обещанный демон.
– Неважно, была она или нет. Главное, что в это верил ты.
– Микела тоже верила. И художник Пирс…
– Значит, вам это было нужно. Тогда было нужно… – она улыбнулась и пошла прочь, в прошлое, к старому перекрестку возле озера Хипл, где ее ждали, где она была нужна…
Дуган открыл глаза, понимая, что проснулся. За окнами начиналась ночь, свет не горел. Дуган поднялся на ноги, закурил, сделал себе выпить, заглянул на кухню. Расколотый лед растаял, оставив на столе две большие лужи. Рядом стояли две бутылки: початая текилы и нераспечатанная апельсинового ликера.
– Хэйден? – негромко позвал Дуган. Никто не ответил.
Он прошел в спальню, в свой кабинет, в детскую, в комнату для гостей, вернулся в гостиную, сел на диван. Дом был пуст… Или же это он сам хотел видеть этот большой, оставшийся навсегда чужим дом пустым.
Дуган взял сигареты, стакан, бутылку текилы, так как бурбон закончился, и вышел на веранду. Ночь обещала быть теплой и звездной. "И когда это я полюбил текилу?" – подумал Дуган, делая пару осторожных глотков. Соседский пес узнал его и негромко тявкнул в знак приветствия. Пес, клички которого он не знал. Как не знал и его хозяев, не знал всех соседей на этой длинной, изогнувшейся улице. Дуган закурил, пытаясь вспомнить хоть что-то из того, что он успел полюбить в этом громоздком городе. Соседский пес снова тихо тявкнул.
Хлопнула входная дверь. Хэйден вошла в дом, позвала Дугана по имени, которое никогда не принадлежало ему – Элиот.
– Я взяла готовый ужин, молоко, яйца и немного фруктов на завтрак, – сказала она, распаковывая пакеты. – На остальное у меня не хватило, но, думаю, завтра мы сможем сходить с тобой вместе, и я куплю все, что нужно. – Она повернулась, дождалась, когда он кивнет, и широко улыбнулась. – Я еще купила лимон, так что смогу сделать себе "Маргариту" прямо здесь.
– А у меня бурбон кончился, – сказал отрешенно Дуган.
– Совсем? В смысле – ничего другого не осталось?
– Думаю, я смогу пить текилу.
– Вот и хорошо!
– Да.
Дуган вышел в гостиную. Дом, кажется, начинал оживать. Но оживать медленно и фальшиво, словно безнадежно больной, родственники которого знают, что улучшение временное и скоро наступит смерть.
– Скучаешь по дочери? – спросила за ужином Хэйден. Дуган нахмурился, пожал плечами. – Значит, дело в Айрис? На тебе лица нет. В чем дело? Скучаешь по ней?
– Нет.
– Докажи.
– Что?