Наследница - Нурисламова Альбина Равилевна 7 стр.


- Получается, мои родители тоже здесь жили? И… я? - потрясенно выдохнула Вера. - Но мама… мама никогда не рассказывала… Хотя она вообще ничего не рассказывала.

- Видимо, у нее были на то причины, дорогая.

- А когда они вернулись? Почему?

- Лично я уверена: будь его воля, Игорь никогда бы сюда не приехал! Но так уж сложилось. Его близкий друг, Саша Волков, царствие ему небесное, поддерживал с ним связь. И рассказывал мне об Игоре. Подробностей не знаю, но сначала, как уехал в начале шестидесятых, он жил где-то в Сибири, работал на комсомольских стройках. Там и с женой своей будущей познакомился, твоей бабушкой. А в 63-м твой папа родился. Примерно тогда они и вернулись в Казань. Вместе на одном предприятии работали, он в ремонтно-строительном отделе, а она экономистом. Квартиру им дали, двухкомнатную. Саша говорил, хорошая квартира, на четвертом этаже, он на новоселье ездил. Вроде все у них хорошо было, и слава богу. Я к тому времени любовью своей переболела, про Игоря просто как про друга у Саши спрашивала. Радовалась, когда он дедом стал. А через два года они сюда перебрались. Не знаю, Верочка, имею ли я право тебе это говорить, - пожилая женщина замолчала, нахмурилась и принялась нервно теребить скатерть.

- Ирина Матвеевна, мне нужно как можно больше узнать про своих родных, а больше мне спросить некого, вы же знаете! - взмолилась Вера.

- Да я вроде сплетница какая-то получаюсь! Людей уж на свете нету, а я грязное белье на свет выволакиваю, - с сомнением проговорила Ирина Матвеевна.

- Ну, пожалуйста, я же сама спрашиваю! Никакие это не сплетни, что вы, в самом деле! Я ведь не посторонний человек! Это несправедливо, что вы все знаете, а я - ничего. Это ведь мои родственники!

- Хорошо, хорошо, Верочка, убедила! - сдалась Ирина Матвеевна. - Одним словом, твой отец был…зависимым человеком.

- Пил? - быстро спросила Вера.

- Нет, не пил. Играл в карты и, к сожалению, много проигрывал. Намучились они с ним. Это уж мне потом Валя рассказывала, когда они приехали. Правда, больше слушала, чем другим про себя говорила. Такая уж была, редко откровенничала. Мы с ней подругами были, но некоторые вещи от нее нипочем не узнаешь! Мне кажется, ты очень на Валюшу похожа. И внешне - темноглазая, нос у тебя бабушкин. И по характеру - искренний человек, но душу никому не открываешь, до конца о себе не рассказываешь.

Веры улыбнулась и ничего не ответила.

- Валя говорила, Володя институт бросил, хотя учился хорошо, - вернулась к рассказу Ирина Матвеевна. - Нигде не работал. Пришлось с людьми договариваться, фальшивую запись в трудовой делать: тогда ведь за тунеядство и посадить могли. Валя с Игорем так радовались, когда Володя с Зоей познакомился! Очень она им нравилась: трудолюбивая, порядочная, скромная, жизнерадостная девочка. Надеялись, бросит игру, все наладится… Поначалу так и вышло, а потом еще хуже стало. Вещи из дома стал таскать, деньги воровать. А уж они с Зоей женаты были, ты родилась. В конце концов Володя проиграл огромную сумму. Сколько - не скажу, но квартиру им пришлось продать. Иначе бы живым его не оставили. Валя с Игорем так боялись за Зою, за тебя! Ты совсем малышка была, двух лет не исполнилось!

- Ужас какой…

- Врагу не пожелаешь. Так они опять здесь и оказались - жить ведь где-то надо было!

- Где-то надо было, - механически повторила Вера. Она сама оказалась в Корчах по той же причине.

- Вот как бывает в жизни, - вздохнула Ирина Матвеевна. - Игорь с Валей, пожилые люди, уважаемые, а жилья на старости лет лишились! Они и пенсионерами работали, но тут уж пришлось перестать - не наездишься туда и обратно каждый день. Валя говорила, одно хорошо: ни одного картежника ближе, чем на пятьдесят километров!

- Неужели после всего этого он стал бы играть?! - воскликнула Вера.

Ирина Матвеевна мрачно усмехнулась:

- Алкаши квартиры-машины пропивают, жен теряют, работы лишаются, а все одно - пьют. И твой отец запросто мог за старое взяться. Хотя, конечно, теперь уж не узнаешь, как оно было бы. Играть Володьке было не с кем, сидел взаперти в деревне, под присмотром семьи, и не рыпался. Игорь был совсем как раньше - громогласный, подвижный, шумный, энергичный. Только с брюшком и почти вся голова седая. Валя тут быстро прижилась, перезнакомилась со всеми. Они такие люди были хорошие, отзывчивые. Володька, конечно, сторонился всех, пришибленный ходил, чувствовал, что на него косо смотрят. Деревня-то маленькая, ничего не скроешь. Конечно, все про все знали. Осуждали его, что родителей и жену с дочкой без крыши над головой оставил. Мама твоя ко двору пришлась: простая такая, общительная…

- Мама? Фантастика какая-то, - не удержалась Вера.

- Чему ты удивляешься?

- Нет, нет, ничего, не обращайте внимания.

- Так вот, примерно через полгода после переезда опять началось.

- Что началось?

- Как тебе сказать… Что-то стало происходить. Игорь все больше мрачнел. Валя в себе замыкалась, глаза у нее то и дело были красные, заплаканные. Игоря частенько стали видеть пьяным. Ссорились они все между собой, выясняли что-то, кричали друг на друга - слышно было. А однажды Валя пришла ко мне, села вот так же на кухне, голову на руки уронила и расплакалась. Я к ней - что случилось? А она: Зоя хочет с Володькой развестись. Опять что ли, спрашиваю, за старое взялся? Нет, говорит, но Зоя уехать собирается, больше не хочет здесь жить. И вдруг как выкрикнет: а кто бы захотел?!

- Выходит, мама с папой развелись?

- Нет, не успели, - покачала головой Ирина Максимовна, - вечером того же дня Володя пропал.

- Как так - пропал? Ушел куда-то?

- Никуда он не уходил, Верочка. Был дома, в их с Зоей комнате, той, что напротив входной двери. Все остальные на кухне сидели, и никто не видел, чтобы он мимо них к выходу шел. В окно тоже не вылезал: зима, снегу намело, а следов под окнами не было. Да и зачем ему понадобилось бы в окно лезть? Весь дом перерыли сверху донизу, милиция обыскивала и сад, и баню. Искали всей деревней, тогда здесь домов двадцать было, а может, и больше. И к озеру ходили, и в поля, и собак заставляли след брать. Все без толку. А через три дня, опять под вечер, нашелся.

Ирина Матвеевна зябко поежилась и бросила взгляд на темное, распахнутое в глухую ночь окно. "Надо бы закрыть. Холодно что-то".

- И где? - Вера подалась вперед. - Где он был?

- Все в той же комнате. Лежал на полу. Мертвый.

- Как? - ахнула Вера, ничего не понимая.

- Я сама видела, как его нашли. Помню, Валя так страшно закричала, все соседи сбежались. Володя лежал посреди комнаты, на спине. А лицо… Это было самое страшное, что я видела в жизни, - голос Ирина Матвеевны стал едва слышным. - Оно было…худое.

- Худое? - недоуменно переспросила Вера.

- Володя был плотный, крепко сбитый такой, и лицо круглое. А тут лежал перед нами скелет, высохший, тощий. Щеки ввалились, губы истончились. Ручки как прутики.

- Но это же абсурд! Это невозможно! Так исхудать за три дня!

- Вид у него был, как будто он не ел гораздо дольше, чем три дня, - твердо заявила Ирина Матвеевна.

- От чего он умер? - отрывисто спросила Вера.

- Вскрытие показало, от истощения. У него даже дышать сил не было.

- Ничего не понимаю. - Вера потерла пальцами виски.

- Не ты одна. Никто не понимал. А дальше все пошло под откос. Зоя сразу же забрала тебя и уехала. Получила на руки свидетельство о смерти, чтобы пенсию ребенку платили, и сбежала. И на похороны не осталась. Валя потом говорила, Зоя запретила им с Игорем встречаться с внучкой, попрощалась навсегда. Как они убивались, словами не выскажешь! Враз и сына схоронили, и внучки лишились. Игорь совсем поседел, да и Валя сдала: постарела, сгорбилась.

- Они ни разу не пытались увидеть меня и маму?

Ирина Матвеевна пожала плечами.

- Видимо, считали, что раз Зоя не хочет, то и… Валя с Игорем не захотели оставаться в доме. Игорь привез из города строительный вагончик, они установили его во дворе и переехали туда. Так и жили с 87-го года, а дом заперли. Не ходили туда.

- Они что, считали, дело в доме? - недоверчиво спросила Вера.

- Много чего разного тогда говорили, - уклончиво ответила Ирина Матвеевна. - В том числе и про дом.

- Они жили там до смерти? Постойте, вы говорили, дед умер не в Корчах!

- Да, он умер не здесь. Года через три после смерти Володи Валя заболела. У нее нашли рак. Оперировали, облучали, словом, спасли. Она после этого ударилась в религию. Каждый день в церковь на службу ходила, в Ковши, там как раз храм после перестройки возвели, ты, видела, наверное.

Вера кивнула.

- Стала ходить в платке, говорила только на религиозные темы. О прощении, спасении, искуплении. В монастыри ездила, жила там подолгу. Игоря пыталась обратить. А потом решила освятить дом. У нее это превратилось в навязчивую идею: Валя твердила, что здесь дурное место, проклятое. В итоге пригласила батюшку, отца Михаила, и они впервые за несколько лет открыли дом. Что там делали, что увидели, не знаю, они вошли вдвоем. Игорь и мы, соседи, конечно, смотрели, но внутрь не входили. Не было их примерно час. Слышалось, как священник молитвы читал. А потом все резко стихло, и через некоторое время Валя стала кричать. Несколько человек кинулись в дом, в том числе и мы с Игорем. Валя и отец Михаил были в коридоре, она пыталась его поднять, твердила, что у него плохо с сердцем. А он лежал на спине и тихонько стонал. Жалобно так, тоненько. Мы кое-как вытащили его из дому. Помню, Игорь запер дом, а ключи сунул мне в руку, так они у меня и остались. Пока тебе не отдала. "Скорая" приехала быстро, но отца Михаила спасти не сумели: умер по пути в больницу. А вскоре и Валя померла. Она после того случая как помешанная стала. Ни слова больше не вымолвила, не здоровалась ни с кем. В церковь перестала ходить. Умерла тихо, во сне.

- Когда это случилось? - негромко спросила Вера.

- 14 ноября 94-го года. Похоронили ее на местном кладбище, рядом с сыном. И Игоря после здесь же схоронили, - печально проговорила Ирина Матвеевна.

- Он надолго пережил бабушку?

- На тринадцать лет.

- Дедушка сразу уехал? Где он жил?

- Сначала жил в вагончике. Опустился, стал много пить. За собой не следил. Я приходила, убирала у него, приносила еду. Сердце разрывалось видеть его таким. Зимой предложила Игорю перебраться сюда, ко мне. Холодно, а он забывал топить печку. Он ведь был совсем старик. Я боялась, как бы не замерз. Игорь согласился. Стал жить вон в той комнате, - Ирина Матвеевна слабо махнула рукой влево. - Прожил около двух лет. Но прежним так и не стал. В нем жил страх, Верочка. Он вздрагивал от каждого шороха, оглядывался, прислушивался, что-то бормотал. Мы никогда, ни разу не говорили с ним о том, что случилось с его семьей. Я боялась поднимать эту тему. Игорь пил, конечно. Но я была спокойна, что он хотя бы не мерзнет, не голодает. А потом он совсем сдал. С головой стало плохо: заговаривался, иногда не узнавал меня. То ему казалось, что под домом кто-то роет подземный ход, то рассказывал, что у него воруют деньги. Казалось, кто-то охотится на него, и он стал спать с молотком под подушкой. Я жила как на вулкане: прятала от него ножи и вилки, успокаивала, когда он просыпался по ночам и плакал, искала его по всей деревне, когда убегал. Очень устала, почти перестала спать, давление скакало… Но, наверное, терпела бы и дальше, если бы однажды ночью не увидела, как Игорь крадется к моей кровати с молотком в руке, - Ирина Матвеевна сцепила руки в замок и прикусила губу. - Не знаю, что ему пригрезилось, но он точно забил бы меня до смерти, если бы я его не заметила. Короче говоря, невропатолог направил Игоря к психиатру. Выяснилось, у него острый старческий психоз, или что-то в этом роде. Его увезли в город, в лечебницу. Психиатрическую. Он пробыл там много лет, до самой смерти. Я навещала его, когда была возможность. Иногда он узнавал меня, но чаще нет. И никогда не вспоминал, что у него была семья. Наверное, такое свойство памяти. То, что причиняло ему боль, он вычеркнул. А потом умер, мы с Сашей забрали его тело, организовали похороны.

Ирина Матвеевна замолчала, глаза ее увлажнились. Вера судорожно вздохнула, чтобы прогнать подступающие слезы и выдавила:

- Спасибо вам. Простите меня. Я так виновата! Вы ухаживали за моим дедом, хоронили его, а я…

- Что ты, Верочка! - горячо возразила пожилая женщина. - Успокойся, глупенькая! Перестань себя упрекать! Здесь нет твоей вины, ты даже не знала ни о чем. Так уж вышло.

- Вышло хуже некуда. Оказывается, у меня в семье сплошные трагедии. Отец умер неизвестно от чего, бабушка с дедом под конец жизни лишились рассудка. И я обо всем только сейчас узнаю!

Ирина Матвеевна сочувственно кивала.

- Голова идет кругом, не могу со всем этим свыкнуться.

- Ой, - вскинулась хозяйка, - а время-то! Почти полночь!

- Надо же, я и не заметила, - тускло произнесла Вера, - вам, наверное, спать пора.

- Не во мне дело! Это тебе надо отдохнуть. Может, заночуешь у меня? Вон, глаза слипаются! Иди, ложись.

Вера предприняла слабую попытку возразить, но быстро сдалась. Ей и в самом деле хотелось быстрее дойти до кровати, упасть и заснуть. К тому же она поймала себя на мысли, что ночевать дома сегодня не хочется.

Глава 10

Проснувшись утром, Вера не сразу сообразила, где находится. Окно было не слева, а справа, занавески другие, и вся комната тесно заставлена мебелью. Она лежала на огромной кровати с железными шишечками, заботливо укутанная легким пуховым одеялом. На таком ложе не спишь, а почиваешь. Выбравшись из кровати, с наслаждением потерла руками поясницу, застелила постель и отправилась во двор, к рукомойнику.

Ирина Матвеевна, видимо, давно встала и уже хлопотала на кухне. Увидев в дверях умытую, посвежевшую Веру, улыбнулась:

- С добрым утром, милая. Как спала? Садись к столу.

- Доброе утро, Ирина Матвеевна. Спасибо, отлично выспалась! Что же вы меня не разбудили, я бы с завтраком помогла!

- Не стой в дверях, садись, - снова позвала Ирина Матвеевна. - Яичница с колбасой, творожные оладьи с повидлом, любишь?

- Я не голодная, - неуверенно ответила она.

- И слушать ничего не желаю! - замахала руками Ирина Матвеевна. - Завтрак - самая важная еда. Меня так учили, и, как видишь, дожила до семидесяти шести!

- Весомый аргумент! - засмеялась Вера.

Аппетит и вправду пришел во время еды. Яичница оказалась такая, какую она любила: колбаса хорошо прожарена, а желтки чуть жидковатые.

- Спасибо вам за все-все, Ирина Матвеевна. Знаете, у меня такое чувство, будто я нашла свою бабушку, - призналась Вера.

- Милая ты моя, хорошая девочка! До чего приятно такое слышать! Я ведь совсем одна осталась.

Ирина Матвеевна потянулась к Вере и ласково погладила по руке.

- На правах почти бабушки хочу спросить: чем сегодня думаешь заняться? Отдохнешь?

Вера покачала головой:

- Некогда отдыхать. Съезжу на работу, надо взять одну справку. Потом - в банк, подам заявку на кредит.

- Собираешься взять кредит?

- Угу, - кивнула Вера, - надеюсь, не откажут.

- Зачем тебе понадобились деньги?

- Думаю машину купить. Подержанную, наверное… Хотя, может, и новую. Смотря на какую денег хватит.

- Ты умеешь водить? - поинтересовалась Ирина Матвеевна.

- Умею, у меня давно уже права есть. Практики маловато было, но это ничего. Здесь, в Корчах, покатаюсь, подучусь. Машина - вещь нужная. Сколько можно от продуктового автобуса зависеть и пешком в Ковши топать?

- Верочка, - осторожно начала Ирина Матвеевна, - ты что, собралась остаться? Хочешь поселиться в Корчах?

- У меня просто нет другого выхода. - Вера отодвинула тарелку и стала помешивать чай маленькой изящной ложечкой. Вздохнула и решилась:

- Мой гражданский муж… короче, я застала его с другой. Узнала, что он всегда изменял мне, с разными женщинами. И ушла от него.

Вера вкратце рассказала свою невеселую историю и подытожила:

- Как видите, идти мне некуда и жить негде.

- Что тут скажешь, Верочка, - вздохнула Ирина Матвеевна, рассеянно перебирая яблоки в старомодной вазе на массивной стеклянной ножке. - Бог ему судья. А снимать жилье…

- Дорого, - отрезала Вера, - не с моей копеечной зарплатой. Да и смысла не вижу, если есть прекрасный дом! От города далековато, но куплю машину - и проблема, считай, решена.

Видно было, что Ирина Матвеевна хочет сказать что-то, но колеблется. Она неуверенно взглянула на Веру и тихо произнесла:

- После всего, что я тебе вчера наговорила, ты не боишься жить здесь?

- Ирина Матвеевна! Вы образованный, умный человек! - досадливо проговорила Вера. - Неужели вы верите в сказки про заколдованный дом?

- Не думаю, что такие уж сказки. А верю я тому, что видела своими глазами, - прохладно ответила Ирина Матвеевна.

- Ну, подумайте, - торопливо заговорила Вера, - отец мог начать худеть задолго до смерти. Вы же говорили, он жил затворником, вот никто ничего и не замечал! А те три дня он наверняка где-то прятался и потом тихонько пробрался в дом. Согласитесь, такое могло быть! Бабушкина смерть вполне естественна, и нет ничего странного, что у них с дедом помутилось в голове. Такое пережить! Мамино желание развестись с отцом и уехать тоже вполне объяснимо, это случается сплошь и рядом. Причем здесь дом?

- А тебе не кажется, что в этом доме слишком многое случалось?

- Одна трагедия влекла за собой другую, - пожала плечами Вера. - Случилось немало, но винить в этом постройку! Средневековье какое-то. Знаете, что я думаю? Люди внушили себе, что там есть что-то зловещее, вот и рассматривают все факты под этим углом.

- Но неужели ты сама не видишь ничего странного в своем доме? - ломким голосом спросила Ирина Матвеевна.

- Ничего, - быстро проговорила Вера и осеклась.

Странности, несомненно, имелись. Правда, они, скорее, не пугали, а помогали. А как быть со Светкиной историей? Светка-то не знала, что местные связывали с домой всякие ужасы!

Ирина Матвеевна выжидательно уставилась на нее. Вера почувствовала, как глубоко внутри нарастает гнев: и без того забот невпроворот, единственная подруга при смерти, а тут сиди - рассуждай с суеверной пенсионеркой про какую-то чушь!

Назад Дальше