Роман решительно удушил истеричный голосок и тускло взглянул на человека, замерзшего насмерть посреди теплой задумчивой ночи. Пробормотал негромко:
- Извини, мужик.
Отвернулся и ушел неверной походкой, не оглянувшись ни разу.
* * *
Он вызвал "скорую" из телефона-автомата через квартал и некоторое время стоял на другой стороне улицы возле ларька, пристально разглядывая редких прохожих, останавливавшихся, чтобы поглазеть на витринку и что-нибудь прикупить. Потом дошел до остановки и тут же повернул в сторону, сам не зная, куда идет. Роман знал только одно - домой он сегодня не вернется ни за что на свете. Было жутко оставаться среди четырех стен наедине с происшедшим и со своими мыслями. Но, с другой стороны, что если, пока он бродит по городу, с ним еще кто-нибудь заговорит… или он просто увидит какого-нибудь человека - кого угодно - ларечницу, водителя маршрутки или автобуса, молодежную компанию, любого случайного прохожего? Просто посмотрит на него, а спустя секунду обнаружит рядом с этим человеком улыбающееся мальчишеское лицо? И потом мальчишка опять исчезнет, отпустив уже мертвую руку. Не сейчас, не сегодня, так завтра, и этим человеком может быть кто угодно. Им может стать Толька Чернов, коллеги-водители, Сенька из конторы, алкаш-Желудь, Рита… Он не может пойти к Наташке, потому что этим человеком может оказаться и она. Хотя, возможно, в следующий раз Денис возьмет за руку именно его. И ведь однажды он уже брал его за руку. Но ничего не произошло, он жив, его не сбила машина, он не замерз насмерть. Что вообще происходит?! При чем здесь он, Роман? И кто были эти люди - мужчина в зеленой куртке, женщина, умершая в трамвае, человек, попросивший у него огоньку и спустя несколько минут превратившийся в ледяную статую? Ничто не происходит просто так, это железное правило. У всего есть объяснение, у всего есть предпосылки и у всего есть последствия, становящиеся предпосылками чего-то другого. Может, если он узнает, кто были эти люди, он сможет что-нибудь понять?
Между прочим, как ни крути, налицо было только одно убийство. Прочее - неизвестно что. Несчастный случай на дороге. Женщина в трамвае - ладно, допустим, чем-то отравилась, либо ее отравили… хотя выглядело, как будто она… ладно, черт с ним, отравили… лавандовая пена… при чем тут пена? А этот мужик… это ж вообще никак нельзя назвать - ни убийство, ни несчастный случай. Замерзнуть в десять градусов тепла можно, если тебя окатят жидким азотом… но ведь ничего подобного не было, не так ли? Полтергейст, что ли? Да замечательно, а скоро ему начнут мерещиться бегающие плотоядные деревья и летающие тарелки! Мальчишки уже мерещатся - мальчишки, которые слишком быстро взрослеют.
В голове у Савицкого образовалась такая болезненная каша, что он с трудом сдержался, чтобы не взвыть. Закурив, он попытался взять себя в руки и пошел по улице, стараясь изображать человека, который попросту решил прогуляться перед сном. На следующем перекрестке Роман свернул направо и вдруг обнаружил, что находится на окраине одной из центральный городских площадей, оживленной несмотря на позднее время. Тротуар был залит светом фонарей, всюду сияли ларьки, павильончики и витрины. Некоторое время Роман шел спокойно, но вскоре обнаружил, что пристально вглядывается в каждого встречного и постоянно озирается, ища светловолосую мальчишескую фигурку. Чертыхнувшись, он свернул в проулок и направился к мостику. На мостике хихикала многочисленная молодежная компания. Развернувшись, он почти бегом прошел мимо Николаевской часовни и оказался в березово-липовом скверике, где почти все скамейки были заняты обнимающимися парочками. Роман повернул направо, перебежал через рельсы и вскоре перестал соображать, куда идет. Город раскачивался перед его глазами, а потом и он, и время превратились в сплошное цветное, сверкающее огнями и грохочущее музыкой месиво, которое подхватило Савицкого и понесло куда-то, и там был вкус коньяка и женский смех, чьи-то игривые руки, целый ассортимент запахов духов и табака, и снова вкус коньяка, а потом, кажется, была водка, и танцы, рядом кого-то били, но совершенно определенно не его, и он тоже не бил, потому что в этот момент кто-то женского рода с хорошей фигурой целовал его в шею и с придыханием шептал в ухо: "Поехали к тебе", - и снова кто-то смеялся и рассказывал страшно потешную историю про то, как он разбил свою машину, и был уже другой шепот, бледно-голубой кафель, обнаженная женская грудь, тяжело колыхавшаяся под задранным к подмышкам свитерком, но главное, что совершенно нигде не было Дениса. Потом было что-то еще - совершенно уже неразборчивое и незапоминающееся, а после туман рассеялся, и Роман увидел себя в каком-то полупустом темном баре с низким потолком, под которым слоился густой сигаретный дым. Как-то очень уж темно было в баре, и Савицкий, болезненно поморщившись, провел ладонью перед глазами, нашарил солнечные очки и поднял их на лоб. Он сидел один за узким прямоугольным столиком, сервированным до отказа набитой окурками пепельницей, на треть полной бутылкой коньяка, двумя стаканами, в одном из которых плавал окурок, и тарелкой с апельсиновыми корками. В затылке мягко постукивало, левая сторона шеи ныла, будто ее кто-то долго, вдумчиво жевал. Роман поспешно проверил карманы куртки - сотовый на месте, количество денег изрядно уменьшилось, но все же их было достаточно. Он потер щеку и обнаружил на ладони разводы от помады. Криво усмехнулся, плеснул коньяк в один из стаканов и выпил его. Самочувствие от этого не улучшилось, но душевное состояние теперь было намного лучше, чем до погружения в цветной хаос, и острые клювики тыкавшихся в мозг вопросов значительно притупились. Роман окинул бар быстрым взглядом - нет, не видать мальчишки - потом уткнулся глазами в часы на запястье. Ба-а, всего-то два часа ночи! Да только вопрос, какого числа? Он снова вытащил телефон и прищурился на дисплей - нет, никто не звонил.
За его спиной кто-то проследовал к стойке неверной походкой и что-то пробормотал - очевидно, заказ. Роман повернул голову в ту сторону, без особого интереса глядя на стоящего спиной человека, и в этот момент он повернулся и, уставившись на него, развел руками, чуть не уронив наполненный стакан. Покачнувшись, двинулся было в сторону, на свое место, потом описал полукруг и плюхнулся на стул напротив Романа, со стуком поставив стакан на столешницу и уткнувшись в нее локтями.
- Ба-а! - протянул Роман, сразу же на четверть протрезвев. - Какая неожиданная встреча под луной!
- Да уж, - зловеще ответил Нечаев, мотнул головой и подозрительно заглянул в свой стакан, словно ожидал обнаружить там вместо водки притаившегося злоумышленника. Краем сознания Роман удивился тому, что Валерий был пьян не меньше, чем он сам, а ведь Нечаев не выглядел человеком, который сию минуту что-то отмечал, как и не выглядел человеком, лихо напивающимся по любому поводу. Светлые волосы Нечаева были взъерошены, в подглазьях залегли синеватые тени, а на широком лице расползлась такая мрачная решимость, что Роман протрезвел еще на одну восьмую. Он подумал, что Нечаев вряд ли подсел к нему, чтобы расспросить о здоровье и потолковать о жизненных сложностях, поэтому налил себе еще коньяка и отпил половину под злым взглядом ярко-голубых глаз.
- Никак собираетесь меня допросить… Валерий Петрович? - поинтересовался он, сосредоточившись на том, чтобы выговаривать слова внятно. - Или вы тут в засаде? Ну… маскировка… у вас просто… - Роман уважительно кивнул и предался сложному процессу прикуривания сигареты. Нечаев тоже закурил, опять заглянул в стакан, после чего сообщил, так же тщательно выговаривая слова:
- Я собирался тебя завтра… сегодня вызвать… но раз ты тут… к тому же… вряд ли ты своими ногами… - он посмотрел на потолок, словно ища там окончание фразы. Роман тоже посмотрел туда, потом пробормотал:
- Не собираетесь же вы меня… прямо тут… допрашивать… да еще в таком собственном виде? Вас, господин детектив, за это и попереть могут!
Нечаев пригладил взъерошенные волосы и посмотрел на него с мучительной задумчивостью девушки, решающей, какое платье ей надеть, после чего спросил:
- А вы, собственно, по какому поводу… гражданин Савицкий, так красиво выглядите?
- Полное непонимание окружающей действительности, - Роман допил коньяк. - А вы, позвольте поинтересоваться?
- А вот это тебя не касается! - буркнул Валерий и потер небритый подбородок, после чего вдруг сообщил: - С женой поцапался. Бывает…
Роман вздернул бровь, тут же подумав, что если это и правда, вряд ли одни лишь семейные неурядицы довели старлея до того, что самая малость отделяет Нечаева от перспективы безмятежно уснуть прямо здесь, на столе. Он выглядел совершенно измотанным, кроме того, в его глазах сквозь злость проглядывала все та же беспредельная озадаченность, которую Роман увидел утром.
- Не, ты если чего спросить хочешь… спрашивай, - Савицкий мотнул головой в сторону занятых столиков. - Только тут люди кроме нас…
Нечаев выразил некультурное пожелание в адрес прочих посетителей бара, после чего, пригнувшись, вдруг спросил свистящим шепотом:
- Как давно ты был знаком с Назаревской?
- С кем? - переспросил Роман с искренним недоумением.
- Назаревская Инна Семеновна, семьдесят первого года рождения. Ну?
- Впервые слышу.
- Неужто?
- Да не знал я ее! Кто такая? - Роман подпер подбородок ладонью и уткнулся взглядом в лицо Нечаева, которое все время уплывало куда-то в сторону. - Судя по вашим… проницательным глазам я… рискну предположить, что это умершая в трамвае дама, верно? Так вот, я ее не знал!
- Да ну? - Нечаев ухмыльнулся, но выражение его глаз стало еще более озадаченным. - В трамвае умерла Татьяна Назаревская. Инна - ее сестра. Ты же мне говорил… помнишь?.. Инна набирает ванну… Я был у них дома, разговаривал с ней. Она действительно набирала ванну - по времени именно тогда, когда ее сестра умирала там, в твоем обществе - набирала чертову ванну с чертовой лавандовой пеной… я даже нюхал этот пузырек… чтоб его… запах один в один!.. и я хочу знать, откуда тебе было об этом известно?!
Роман, окаменев лицом, почти минуту сидел молча, потом глухо сказал:
- Я же тебе объяснял - пацан…
- Хватит мне про пацана! - рявкнул Нечаев, и к ним повернулись несколько заинтересованных пьяных лиц. - Мне нужны ответы от тебя, а не от твоих галлюцинаций!
- Так задавай нормальные вопросы! - взбеленился Савицкий. - Не понимаю… как в вашей конторе держат такую истеричку, как ты! Я тебе все сказал, что было! Все, что видел - про прочее не знаю! И вообще - желаете выспрашивать, так вызывайте официально, ясно?! Мальчишка…
- Еще слово скажешь мне про мальчишку, и я тебя удавлю прямо тут, - неожиданно спокойным, будничным голосом пообещал Валерий и заглотил водку. - Мне твоя рожа сразу не понравилась.
- И слава богу… а то б у меня возникли нехорошие подозрения.
Нечаев хмыкнул, и, глядя на его лицо прищуренными глазами, Роман внезапно подумал, что что-то тут очень не то - неспроста Нечаев к нему прицепился, неспроста у крепыша даже сквозь злость такое выражение на физиономии, будто он при свете дня и в полной трезвости налетел на фонарный столб. И возможно это выражение вызвано именно тем, что подвигло Валерия так качественно надраться в будний день.
- Знаешь, что я тебе скажу, Валерий Петрович? - произнес он очень тихо, стараясь не путаться в словах, и Валерий заинтересованно наклонил голову. - Несмотря на то, что ты ни разу не видел никакого пацана и, к тому же… настроен ко мне… до крайности негативно… ты мне веришь. Существуют какие-то обстоятельства… и ты мне веришь, хоть и не знаешь толком… ты мне веришь, вот ты и бесишься!
Лицо Валерия дернулось, и в пьяной голубой мути глаз полыхнуло что-то яростное и осознанно-трезвое, и Роман, уже соскальзывавший обратно в хмельные волны, успел осознать, что попал в точку. В следующую секунду руки Нечаева стремительно метнулись навстречу ему, словно кобры в броске, явно собираясь ухватить Савицкого за горло, стол покачнулся, посуда на нем задребезжала, и бутылка опрокинулась, с ненужной щедростью разливая остатки коньяка. Роман, среагировав в последний момент, увернулся и, вынырнув справа от рук, уже утягивавшихся назад, подхватил бутылку и водворил ее на место, спасая коньяк. Ладони Нечаева запоздало шлепнули чуть выше и тоже сжали бутылку. Кто-то из-за барной стойки тоскливо закричал женским голосом:
- Леха! Клиенты буйствуют!
Роман и Валерий, вцепившись в бутылку, словно в поручень, смотрели друг на друга злым замутненным прищуром, и на их скулах играли желваки. Валерий чуть наклонил голову, и Савицкий как-то отстраненно подумал, что Нечаев может быть и при оружии. Мысль эта отчего-то показалась ему ужасно смешной, и он не удержал улыбки, и Валерий тоже ухмыльнулся и убрал руки. Теперь его лицо было совершенно спокойным, и только в глазах поблескивали нехорошие огоньки. Какой-то парень, верно, призываемый Леха, возник рядом с его плечом, задумчиво оценил ситуацию, взглянул на Валерия, удивленно-раздраженно скривил губы и удалился.
- А ты можешь допить, - с недоброй ласковостью предложил Нечаев, откидываясь на спинку стула. - Чего добру-то пропадать?
- И в самом деле, - Роман плеснул себе в стакан, чуть покачнулся и легко махнул бутылкой в его сторону, спросив так же ласково: - Будешь?
- А давай, - отозвался Валерий, закуривая. Роман перевернул бутылку над его стаканом, поставил, пустую, на пол и тут же задел ее ногой, отчего бутылка укатилась куда-то в сторону. Они почти синхронно выпили коньяк, не сговариваясь встали и плечом к плечу вышли в теплую ночь. Пересекли небольшую площадку, тускло освещенную одиноким фонарем, прошли тротуар и завернули за рядок гаражей, пошатываясь и иногда цепляясь ботинками за камешки и выступы. Висевший среди легких облачков полумесяц проливал на них скудный свет, которого, впрочем, было достаточно, чтобы не врезаться в дерево и не идти на ощупь. По дороге Роман оглядывался с вялым любопытством, пытаясь понять, в какой части города находится, но так и не понял. Огонек сигареты, торчащей во рту Валерия, мерцал рядом, словно раздраженный глаз. Вскоре они остановились. Друг от друга их отделяло не больше полуметра.
- Значит, говоришь, верю я тебе? - зловеще и почти трезво произнес Валерий и выплюнул сигарету. - Верю, значит, паскуда, да?
Роман утвердительно тряхнул головой, после чего, пристально вглядываясь в темный силуэт Нечаева, сказал:
- Предлагаю свести наш диалог к заурядной драке.
- Я за! - выдохнул оппонент.
Савицкий не столько уловил, сколько почувствовал его движение и дернулся в сторону, уходя от увесистого кулака, летящего ему в челюсть, тут же пригнулся и, перехватив противника поперек груди, впечатал его спиной в стенку гаража, которая гулко охнула. Что-то прорычав, Валерий разорвал захват и одновременно двинул Романа коленом в пах, но попал в бедро. Тот отскочил, Нечаев метнулся следом, но Роман сунулся вниз и, вывернувшись сбоку, ухватил его за предплечье и продолжил нечаевский бросок вперед, одновременно сделав подсечку, и Валерий с приглушенным рычанием сунулся лицом во влажную землю, тотчас же перекатился влево, и нога Романа ударила в пустоту. В следующий момент он получил болезненный пинок в коленную чашечку, потерял равновесие и тоже упал, стукнувшись затылком. Валерий навалился сверху, прижав правую руку, и ударил-таки в челюсть, издав короткий удовлетворенный вздох, тут же сменившийся болезненным стоном, когда свободная рука Романа коротко ткнула его в правое подреберье. Роман тотчас же боднул его головой в лицо, и ему в глаза хлынула чужая кровь. Нечаев начал заваливаться набок, и Роман столкнул его с себя, одновременно вскакивая, но его сразу же ухватили за ногу и дернули обратно, и уже падая, он почему-то подумал, что разъяренный старлей сейчас вцепится в него зубами. Он шлепнулся на палые листья, тотчас же дернул головой, и сгустившийся в полумраке чужой кулак лишь скользнул по его скуле. Что-то слабо блеснуло, и Роман, сообразив, что это ни что иное, как оскаленные зубы Нечаева, направил кулак туда, но тут блеск исчез, а следом неожиданно исчез и сам Нечаев, с болезненным и удивленным воплем улетев куда-то в сторону, хотя Роман ничего не успел сделать, чтобы этому посодействовать. Голову даже после чувствительных ударов все еще застилал хмель, но не настолько, чтобы Савицкий не сообразил, что в их "диалог" неожиданно ввязался кто-то третий, и взметнулся с земли, почему-то сразу же подумав о Денисе, но тут кто-то сзади завернул ему руку за спину, потом развернул его, и в следующее мгновение Роман получил сокрушительный удар в грудь, отбросивший его назад. Он громко стукнулся о стенку гаража и боком повалился на землю, но тотчас же сел, мотая головой и отчаянно кашляя. Где-то совсем рядом послышалась возня и громкое сопение Нечаева. Роман услышал, как он сплюнул и болезненно выругался.
- Поговори у меня еще! - весело сказали в полумраке, после чего перед Романом возник изящный темный силуэт. Он ощутил легкое прикосновение к своей ноге, потом рядом с ним к гаражу шумно привалились и произнесли задыхающимся недовольным голосом Валерия:
- Ну вот оно тебе надо было, а?!
Темная фигура усмехнулась, потом присела на корточки, щелкнула зажигалкой, и при слабом свете огонька Роман увидел улыбающееся симпатичное девичье личико и обрамлявшие его короткие каштановые волосы. Личико показалось ему отчаянно знакомым, но прежде, чем он успел сообразить, откуда его знает, огонек погас, и лицо спряталось во мраке. Раздался негромкий мелодичный смех.
- Ну что, красавцы, угомонились? Очень любопытно было наблюдать, как вы тут сцепились, словно два шалых кота! Зре-е-елище, я вам скажу - жаль, камеру не прихватила!
Роман недоуменно посмотрел туда, где, по его расчетам, находилось лицо Нечаева, и тот, правильно истолковав его движение, вяло махнул рукой в направлении силуэта и сердито сказал:
- Познакомься - Майя, моя жена. Майя, это Роман.
- Здрассьте, - хрипло отреагировал Роман, слишком удивленный, чтобы негодовать по поводу такого неожиданного и болезненного завершения драки, после чего снова закашлялся и потер ушибленную грудь. - Да, дамочка, удар на совесть!
- Старалась, - усмехнулась невидимая Майя. - Да ты не переживай, все там у тебя цело. К утру пройдет, - зажигалка снова щелкнула, и в полумраке расцвел тлеющий огонек сигареты. - Так-так, и, конечно же, оба кривые в корягу. Валера, и как это понимать?! Ты на меня по телефону излил пропасть всяческих упреков, что меня почти не бывает дома, я получаю свободные сутки и лечу, как дура, к любимому, одинокому мужу, а он в это время шатается неизвестно где, надирается и устраивает детсадовские разборки! Уж слава богу Роман Андреевич к твоей конторе никаким боком, а то вылетел бы ты пулей!
- А мы знакомы? - осведомился Савицкий, кожей чувствуя, как сразу же напрягся Нечаев.
- А как же? У нас общий наниматель.
И тут Роман вспомнил ее - ну конечно, шатенка, приезжавшая встречать Риту и вставшая между ней и Гельцером вчерашним вечером. Он снова потер грудь и подумал, что мадам Горчакова под неплохой опекой.
- Ладно, орлы, - весело сказала Майя, - принимайте вертикальное положение, а я пока машину подгоню. Только не вздумайте снова сцепиться, ибо я сейчас - тетка крайне раздраженная, а у вас координация - не ахти. Усек, ненаглядный?!