– Хватит! – прорычал прорицатель, ядовитым взглядом обводя толпу собравшихся. Клецвих сжимал кулаки и был готов рвануться вслед за сыном, другие мужчины, вспомнив, что они защитники женщин, напряглись и собирались вмешаться, но, напоровшись на взор Назарина, быстро поумерили пыл. – Смутьяны! – брезгливо выдавил из себя жрец. – Если бы вы чтили законы, все закончилось бы мирно. А теперь проваливайте. Девушка останется со мной, как положено по "честному праву". И староста, забери своего щенка и дома вразуми его, он только что чуть не лишился жизни. И если бы паладин убил его, защищаясь, то правда была на нашей стороне. Убирайтесь! – отмахнулся Назарин и толпа людей, пришедших наконец в себя после завораживающего поединка, еще несколько мгновений простояв и глупо поглазев на результат боя, стала неспешно расходиться. Клецвих подбежал к сыну, поднял его с земли и потащил в сторону дома.
– Отпусти отец! – взмолился Ридрих. – Ты не должен дать им уйти. Они не могут забрать Лайру.
– Молчи, сын, молчи, – молил деревенский староста, боявшийся за жизнь старшего сына. – Идем, пусть сами решают свои дела. Идем, – понукал он вяло переставляющего ноги наследника. – Идем, слушай отца…
– Что ж милая, – присев на корточки рядом со ск'йере, выговорил Назарин. – Теперь ты меня выслушаешь. А ведь все можно был сделать гораздо проще. Хананк! – обратился прорицатель и посмотрел на кхета, который прижимал свободной рукой раненое ухо. Пальцы его уже успели окраситься в красный, но обильное кровотечение и не думало прекращаться. Кхет спрятал свой клинок в ножны и поднял с земли меч пленницы. – Поспешим, Хананк, пока наши друзья не передумали и не вернулись за феей.
– Кто ты такой? – разъяренной львицей прорычала ск'йере.
– Друг, Лайра, не поверишь, но друг. А в скором будущем еще и соратник. Вместе мы остановим "Зло Хельхейма", но прежде разыщем еще одного союзника, – Назарин на мгновение закрыл глаза и казалось воображение унесло его далеко за пределы Лагоды, а, возможно, и Черной Земли, но вскоре он встрепенулся, расплющил очи и приказал: – Помоги ей встать, Хананк, нам надо спешить.
Кхет выполнил указание, одним движением поднял девушку за шиворот и поставил на ноги, затем толкнул в спину, вынуждая идти. Ск'йере люто рычала и проклинала обидчиков, но ее агрессия быстро утихала и вскоре она уже шла сама, не нуждаясь в понуканиях Хананка.
– Друг, говоришь? – скалила мелкие, нечеловеческие зубы фея. – Друзья приходят иначе.
– Я и пришел иначе, но ты не захотела меня слушать, – пожал плечами Назарин, протянул платок раненому кхету и лишний раз извинился: – Еще раз прости за шрам, но так было надо. А ты, Лайра, впредь будь аккуратнее. Скоро – ты даже не поверишь, как скоро – вы с Хананком будете отличными друзьями! – воскликнул прорицатель и добродушно похлопал мастера клинков по плечу. – Идемте, борцы со злом, у нас впереди немало дел! И свершений…
Лайра яростно косилась на незнакомца и почему-то верила ему, понимала, что он знает немало. Ах, если бы она не потеряла свое бессмертие, а вместе с ним и многие таланты, то без труда распознала бы в Назарине прорицателя, но и сейчас ск'йере не сомневалась в правдивости его слов, шла за ним и верила, что незнакомец не врет, ведь, желай он ей смерти, она б уже была мертва. Но все еще жива, а это значит, что жрец не опасен, а его слова и уверения говорили о том, что у него с Лайрой общая цель – борьба со злом, борьба с некромантами. И в этом она не ошиблась.
Глава 8.
Имитация дружбы
Метсаваймы (Metsevame). Так именовали духов, сотворенных Сау Дзуаром . Дзуар создал их злобными, чтобы показать силу дикого леса, беспощадными, не знающими сожалений и раскаяния. Наделил их темной силой, благодаря которой метсаваймы наказывали людей, нарушивших законы леса.
По другой версии, встречающейся чаще среди народа и не нашедшей упоминаний в научных текстах, метсаваймами звали людозверей , которые обращались в медведей, волков или змей, а также знали язык животных и растений. Были они духами леса и защищали его от тех людей, которые нарушали святы леса. Приписывали метсаваймам и то, что они преследовали охотников, бросивших раненную добычу, сбивали с пути дровосеков, которые рубили запретные деревья , и наказывали людей, пришедших в лес в воскресенье.
Leo "De Graecorum hodie quirundam opinationabus"
По ночному небу с севера на запад кочевали тяжелые дождевые тучи. Издырявленным в местах покрывалом они перетянули небосвод, закрыли мириады звезд и одинокую луну, опустили на землю черную тень. В этой тени лес, скинувший с себя зеленые одеяния, превратился в мрачное войско копьеносцев, застывших на широком плацу; отвесный обрыв, в основании которого сгрудились валуны, вздыбившие под собой почву, как ядра катапульт, стал походить на крепостную стену без бойниц, с пиками голых крон вместе зубцов, а тонкий ручеек с кристально чистой водой, падающий вниз шумным водопадом, во тьме напоминал льющуюся с диким ревом смолу.
Замок, имя которого Великий лес, или лес Мертвеца, штурмовали черные призраки. И отбивался от них всего один защитник.
Брэги окружили Сандро со всех сторон, поднялись над землей и наседали сверху, более сильные пытались напасть прямо из-под земли, но видунское кольцо, несмотря на то, что дождь уже размыл солевой контур, все еще держалось. Правда, Круг работал слабо, натужно, из последних сил. Но работал. Серное пламя выжгло не только землю, но и эфир, поставило магический блок, через который брэги не могли прорваться. И все же Сандро знал, что кольцо долго не выдержит и уже готовился к сражению, которое, несомненно, он проиграет. Но без боя чародей не сдастся. Не для того он сбегал от Аргануса, не за тем, восемь лет обучался магии, чтобы стать легкой добычей для духов-охотников.
– Альберт? – в сотый, и уже в последний раз позвал Сандро, но Трисмегист не ответил. Друид куда-то запропастился, словно сбежал, не иначе, как крыса, с тонущего корабля. Но чародею не нужны помощники, чтобы принять последний бой. Он уже готов умереть, только перед смертью еще придет время убивать.
Адреналин выгнал из тела усталость, прояснил мысли. Злоба и ненависть вырывались наружу, и Сандро уже с нетерпением ожидал поединка, с жадностью глотал воздух, нашептывая защитные заклинания и атакующие гримуары, с упоением ждал треска разрушаемого видунского кольца.
Юный Ди-Дио неотрывно наблюдал за скоплением теней. Сандро даже не знал, понимает ли Диорес, что их гибель близка? Хотя по взволнованному виду и стеклянным глазам, которые невидяще уставились на черные пятна брэгов, было ясно, что имитатор не рассчитывает на теплый прием. Он молчал. Ни о чем не спрашивал, не мешал видунским пасам и ритуальным действиям, лишь в ужасе наблюдал за охотниками. Он даже не шевелился и кажется – даже не дышал. А затем встрепенулся, сжал ладони в кулаки, тихо сказал:
– Я помогу, – и шагнул за круг.
Магическая плотина рухнула, черная тьма теней обрушилась на имитатора, а разом и на некроманта.
– Назад! – прорычал Сандро, крепче, до хруста, сжал змеиный крест и окружил себя магическим щитом, который должен был на несколько мгновений сдержать неистовых брэгов. – Назад, сказал! – яростно, как кобра, прошипел Сандро, но Ди-Дио не послушал.
Тем временем духи вплотную подобрались к имитатору, окружили его, облепив со всех сторон. Сандро понимал, что без вмешательства Диоресу придет конец, но уже ничем не мог ему помочь. Брэги почти разрушили чары колдуна и, минуя защитные сплетения, уже тянулись к нему своими тонкими, как у усопших, руками. Сандро сжался в комок, будто боясь этих рук, а после разжался, как пружина, и выкрикнул контрольную точку заклинания:
– Relucere orbis!
Вокруг Сандро возник кокон, сплетенный из света, который тут же разросся и пульсирующей молочно-белой волной отбросил от заклинателя призрачные тени. Брэги в отчаянии завыли, так дико и злобно, как хищник, у которого из пасти вырвали добычу. Волна отшвырнула и тех духов, которые окружили Диореса, и, что удивительно, он был невредим. Но, не дав Сандро опомниться и защитить имитатора, брэги обрушились с новой силой.
Принимая волчий облик, облик того идеально белого, крупного хищника, в которого уже превращался накануне, Ди-Ди резко шарахнулся в сторону. Тени рванулись за ним, но Диорес не стал убегать. Бешеным зверем он прыгнул на одного из брэгов. Клацнули клыки, сомкнувшись на бестелесной шее, и дух растворился, истаял, умер. Брэги отпрянули, заметались, почувствовав опасность, а белоснежный волк дико, будто хохоча, завыл: теперь охотился он, а не за ним.
– Час досуга! – колдуя, яростно воскликнул Сандро и его безгубый рот изогнулись в бешеной улыбке, а глаза налились кровью, стали похожи на аметистовые зрачки кобры, горевшие красным огнем в навершие некромантского посоха. Духи были рядом, кружили, желая напасть, но натыкались на защитную преграду. Сандро выставил перед собой посохи и прорычал:
– Sta!
Магическая волна отбросила брэгов назад, впрочем, не нанеся им вреда. Чародей мог вечно оттягивать час своей гибели, но для того, чтобы выжить, надо убивать, а он все никак не мог подобрать заклинание, способное развоплотить охотников. Зато, не страшась и не чувствуя боли, вокруг некроманта носился белый волк и отгонял наседавших на него брэгов, но духи то и дело успевали ускользнуть от бдительного защитника и пробиться к Сандро.
– Sta! – Кричал тогда некромнат, ставя магический блок. – Sta! – отбивался он, но брэги быстро оправлялись от магии, вновь нападали.
Диорес крутился вокруг некроманта волчком, убивая одного брэга за другим. Но сколь бы ни был он упорен в своём труде, как бы не старался изловить всех и каждого, теней не становилось меньше. Их было так много, что гибель одного, двух или даже десятка не отыгралась на общей картине.
– Ego noctem flammis vincere! – в отчаянии, видя, что Диорес начинает уставать, выкрикнул Сандро, надеясь, что выведенная им формула сумеет совладать с брэгами, но заклинание не дало никакого эффекта.
– Sta, Umbra! Sta! – из последних сил сражался некромант, уже исчерпав всю колдовскую энергию, оставшуюся после долгого и утомительного бегства.
Тени мелькали слишком часто. Бесконечно отбиваясь, Сандро никак не мог сосредоточиться на построении новых атакующий гримуаров. Колдовал лишь бесполезные щиты. Диорес метался из стороны в сторону, прыгал, клацал зубами, выл от досады, но, сомкнув челюсть на шее нового духа, упал наземь и уже не нашел в себе сил, чтобы подняться. Лежал, тяжело дыша, вывалив язык, и в мыслях проклинал себя за бессилие.
Отвлекшись на очередную тень, Сандро не заметил другую, зашедшую со спины, и третью – вынырнувшую из-под земли. Брэги проникли в его тело. Стали отсекать из полумертвой сущности все живое, умерщвляя. Сандро чувствовал нечеловеческий холод, пустоту внутри себя и беспредельный страх. Страх.
Он не боялся умереть, но судьба, ожидающая его после смерти, приводила Сандро в ужас. Он превратится в лича. Полноценного мертвеца с холодным, ожесточенным сознанием, которое позволит ему управлять легионами нежити, но лишит тело души, а сердце – тепла.
Холод. Холод Хель сковывал Сандро крепче кандалов, не позволял бороться, убивал, чтобы переродить в иное существо.
– Caedere Umbra… Caedere… – взмолился чародей и, уже еле дыша, закончил проклятье: – In saecla…
Сандро закрыл глаза, уже не надеясь открыть их снова. Он уже не слышал ни волчий вой, ни дикий женский хохот, ни проклятий взволнованного Трисмегиста, не видел, как прогоревшая сера всполохнула снова, восстанавливая разрушенную границу. Его сознание было уже далеко.
– Caedere Umbra… Caedere… – шептал Сандро на языке мертвых, балансируя на грани яви и забытья.
Из леса вынырнул белый волк, тот самый, который вызвал опасения Трисмегиста. Но друид был рядом, поэтому Диорес, лежавший без сил у ног некроманта, больше не волновался и расслабил напряженные до предела мышцы, непривыкшие к подобным нагрузкам.
Рядом с волком была старуха с коричневой кожей. Она взмахнула веткой бузины, которую держала в руках, и капли росы разлетелись далеко вокруг. И эта роса убивала Тьму. Старуха, не останавливаясь, безумно хохоча, размахивала веткой. Вода с цветущей бузины разила лучше стрел. Но это лишь отпугнуло брэгов.
– Эрун, помоги! – взмолился Трисмегист, глядя на лицо ученика, перекошенного в гримасе боли и отчаяния. Альберту удалось восстановить Круг, но он слишком слаб еще дух, чтобы его магии хватило надолго.
– Я прощаю тебя, Трижды Великий, – кивнув, мысленно ответил волк и шагнул вперед. – Добра лесу ты сделал не меньше, чем зла, – сказал Эрун и после этих слов громогласно завыл.
Это был зов леса, зов его хранителя. Лес Мертвеца, уснувший после гибели гомодриад и фейри, на миг проснулся, и весь свой многовековой гнев направил на незваных гостей – на брэгов. Ветви деревьев зашевелились, стали хлыстать посланных Сиквойей охотников, и пробудилась в этих деревьях магия жизни, которой смертельно боялись неупокоенные души. Поднялся ветер, закружил в небе опавшую листву и в каждой частичке своей нес он магию жизни.
Диорес увидел все это т улыбнулся, предчувствуя победу, но от усталости закрыл глаза. Он больше ничего не видел, но слышал…
Выл волк. Хохотала безумная. Стонали брэги. Шумел лес. Свистал ветер. Бился звонкий ручей. И мирно сопел некромант.
* * *
Очнулся Сандро на рассвете, когда солнце еще не выползло из-за скал, скрывших горизонт, но уже начавшее медленно белить небосвод. Некромант привстал и осмотрелся. Рядом сидел Диорес, старательно массировал перенапряженные мышцы и о чем-то тихо перешептывался с Трисмегистом.
– Не сейчас, Диорес, – говорил тем временем друид.
– Но ты уже начал меня обучать вчера, почему отказываешься теперь?
– Сейчас не время, да и Сандро уже проснулся.
– О! – радостно воскликнул Диорес, заметив некроманта. – Как самочувствие?
– Бывало и лучше, но грех жаловаться, – заспано пробурчал некромант. – Сколько я провалялся без сознания?
– Минут пять, – задумался Ди-Дио, – а потом еще часа полтора храпел.
– Отлично! – развел руками Сандро. – Столько времени впустую! Неужели не могли разбудить?
– Чтобы ты свалился от усталости через пару шагов? – вопросом ответил Трисмегист. – Восстановил силы, теперь и отправимся в путь.
– Что за бес! – выругался некромант, схватил посох и вскочил на ноги. Быстро, даже не успев задуматься, сплел защитное поле и подготовил пару атакующих заклинаний.
Из леса медленно, не спеша вышел белый, как первый снег, волк и уверенно, походкой вожака, двинулся к Сандро. Хищник неотрывно смотрел на некроманта угольно-черными зрачками и взгляд его был, как показалось чародею, не только разумным, человеческим, но и мудрым, да таким пронзительным, что Сандро невольно попятился и, споткнувшись о Диореса, с трудом удержал равновесие.
Когда Сандро снова взглянул на волка, тот был уже рядом, в шаге от круга. Он стоял, не шевелясь, даже не думая о нападении, сжигал некроманта своим взглядом и скалился, будто улыбаясь.
– Чего тебе нужно? – дрожащим голосом спросил некромант и грудь его сдавило тянущее чувство страха, которого он не испытывал даже сражаясь с брэгами. – Уходи! – под неотрывным взглядом зверя потребовал Сандро, но от неуверенности вместо угрозы в голосе прозвучало отчаяние.
Шерсть зверя была белоснежно-белой, она лоснилась, будто была перемазана жиром, но, приглядевшись, Сандро заметил на ней капли крови, которые в предрассветных сумерках сверкали серебром, будто кровь была белой, а не багряно-красной. Волк мотнул головой, зазывая идти за ним. Сандро дернулся, чуть не последовав немому приказу, но не вышел за выжженный серой круг.
Волк подошел ближе, вплотную к магической черте, и улегся, словно сторожевой пес, у солевого контура.
– Уходи! – потребовал Сандро, но лунный хищник не выполнил приказ, вместо этого еще раз повел мордой, зазывая некроманта покинуть круг и Сандро шагнул вперед, но остановился, поняв наконец, что с ним происходит. Волк был магнетизером, и судя по всему – магнетизером далеко не слабым.
– Ловко! – оскалился чародей и стал ворожить: взмахнул посохом перед лицом, отсекая чужое влияние, прошептал заклинание и ударил змеиным крестом о землю, блокируя другие попытки проникнуть в свое сознание. – А теперь проваливай!..
– Твой ученик неплох, Великий Трижды, – похвалил чародея Волк, но Сандро не услышал этих слов, ибо не знал языка зверей. – Умения его завидны, но знания – скудны. Не ведает он ни аур, ни Сил природных, ни магических формул.
– Он молод, Эрун, – мысленно ответил Трисмегист, но слова его не прошли мимо сознания некроманта, с которым дух был связан магией филакретии.
– О чем ты, Альберт? Ты разговариваешь с ним, с волком?
– Да, Сандро, – ответил друид.
– Он талантлив, – заметил лунный охотник.
– Бесспорно, – согласился Трисмегист.
– Почему ты разговариваешь с врагом? – возмутился чародей.
– Он – друг.
– Друг? – скривил гримасу Сандро. – Тогда зачем он пытался подчинить себе мое сознание?
– Он просто проверял тебя, Сандро, – заверил друид. – Это Эрун, и именно он разогнал брэгов.
– Не он один! – хохотнула вышедшая из-за кустов бузины дряхлая женщина.
Была она жутко некрасивой. Старческая кожа сморщилась, из-за чего напоминала сушеный чернослив, и была она не белой, а зеленовато-серой, словно кора граба. Несвойственные людям ярко-желтые волосы с проседью, казались неестественными, похожими на пшеницу перед жатвой, и ломкостью с виду ничем от нее не отличались. И только эти тонкие, редкие волосы прикрывали полную наготу уродливой старухи.
– Прелестный мальчик, – обратилась она к опешившему некроманту, и Сандро мысленно отметил, что по сравнению с ней даже его можно назвать "прелестным", хотя в своей красоте он сильно сомневался. – Не стоит бояться, – продолжала старуха, – мы – друзья.
– Это так, – заверил и Трисмегист. – Я позвал старых друзей на помощь, и они пришли. Своей жизнью ты обязан им. Тебе, Сандро, не остается ничего, кроме как поблагодарить…
– Спасибо, – скривился некромант. – Благодарю чистосердечно, но в дальнейшей помощи я не нуждаюсь, поэтому можете идти.
– Трусишка! – улыбнулась, показав прогнившие зубы, старуха. – Хорошо, мы уходим.
– Госпожа, Хильда Моер! – обратился к старухе Диорес. Сандро удивленно на него покосился, не понимая, откуда имитатору известно имя этой гомодриады. – Не могли бы вы дать нам еды в дорогу. Мы бы справились и сами, но спешим с неотложной миссией, а для того, чтобы добывать еду самим, у нас не осталось времени.
– Какой воспитанный мальчик! – добродушно отозвалась Хильда Моер и, посмотрев на Сандро, нахмурилась: – Не то что этот невежда. – Затем ее голос вновь стал ласковым и добрым, ибо она опять обратилась к Диоресу: – Я соберу вам припасов. И не только их, но и теплых шкур. Оделись вы, братцы, как на летнюю прогулку, в то время как сейчас уже наступают холода и лютует морозный ветер.
– Благодарю, госпожа, – низко поклонился имитатор.