Остановившись у дорожного знака на углу 36-й улицы и Проспект-стрит, Каррас вновь увидел Киндермана. Тот сидел за рулем своего автомобиля, высунув локоть из окошка и глядя прямо перед собой. Вывернув руль резко вправо, иезуит объехал здание резиденции, быстро нашел свободное место у тротуара, вышел и, обогнув угол, как ни в чем не бывало направился к дверям. "…Что, уже следит за домом?.. Призрак Дэннингса: прямо-таки следует по пятам! Неужели и Киндерман пришел к выводу, что Риган…"
"Спокойно. Без торопливости. Полное спокойствие."
Он подошел к машине и просунул голову в окошко.
- Приветствую вас, лейтенант.
Детектив резко обернулся и сделал удивленный вид.
- Отец Каррас?
"Сфальшивил ведь!.." - Каррас почувствовал вдруг, что ладони у него стали влажными и холодными. "Повеселей! Не выдавать волнения… Повеселей!"
- Считайте, вы уже оштрафованы. В будни, с четырех до шести стоянка в этом месте запрещена.
- Ну, это нам не страшно, - прозудел Киндерман с присвистом. - Тут в Округе у нас что ни "коп", то католик. Или новообращенный, на худой конец.
- Как ваши делишки?
- Сказать по правде, отец Каррас, так себе. А ваши?
- Жаловаться не приходится. Дело-то свое раскрыли?
- Какое еще дело?
- Режиссерское.
- А, не спрашивайте, - отмахнулся детектив. - Слушайте, какие у вас планы на вечер? Дел особых нет? У меня контрамарки в "Крест". А там сегодня "Отелло".
- Кто в главных ролях?
- Молли Пайкон - Дездемона, Лео Фукс - Отелло. Вы счастливы? Бесплатно же, вы, отец Марлон Привередливый! И потом, сам Уильям Ф. Шекспир. Какая разница, кто там играет? Ну как, идем?
- Пожалуй, я пас. Дел по горло.
- Да и по вас, кстати, заметно. Выглядите вы, святой отец, просто отвратительно. По ночам, что ли, стали работать?
- Да я, в общем-то, всегда так и выгляжу.
- Сегодня - еще хуже, чем всегда. Ну же, соглашайтесь. Отвлечетесь хотя бы ненадолго. Да и какое удовольствие!
Каррас решил рискнуть.
- Вы уверены, что там "Отелло"? - Он пристально взглянул лейтенанту в глаза. - Я, например, готов поспорить, что в "Кресте" сегодня - фильм с участием Крис Мак-Нил!
- Нет же, точно "Отелло".
- А кстати, здесь вы какими судьбами?
- Все из-за вас. Специально и заехал, чтобы пригласить в кино.
- Ну да. Приехать, конечно, куда легче, чем набрать номер.
Детектив поднял брови с чуть наигранным удивлением.
- Так у вас же занято было! - сипло прошептал он и воздел руки к небу.
Иезуит не спускал с него холодного взгляда.
- В чем дело? - через секунду спросил Киндерман. Вместо ответа Каррас вытянул руку, приподнял ему веко и осмотрел глаз.
- Вас нужно спросить. Выглядите вы отвратительно. Не слечь бы вам с приступом мифомании.
- Это еще что такое? - спросил тот, когда Каррас убрал руку. - Серьезная угроза для здоровья?
- Во всяком случае, не смертельная.
- И все-таки? Говорите же, не действуйте на нервы.
- Все равно потом прочтете в справочниках.
- Слушайте, не задирайте вы так нос. Научитесь же, наконец, кесарево отдавать кесарю, хотя бы местному. Не забывайте, я тут власть: могу и наказать.
- За что же?
- За то, что - психиатр, а беспокоите почем зря ближнего своего. Да и масонская ваша ложа за это мне только спасибо скажет. Как же вы им надоели, святой отец. Серьезно, вы у них - просто бельмо на глазу. Ну кому, скажите, нужен священник в белых тапочках?
Каррас выдавил из себя подобие улыбки.
- Всего хорошего. Пора мне. - На прощание он хлопнул по стеклу и медленно направился к дверям.
- Святой отец, вам непременно нужно проконсультироваться у психиатра! - Некоторое время Киндерман глядел ему вслед почти ласково, потом вдруг в глазах его мелькнуло беспокойство. Бросив последний взгляд на резиденцию, он включил зажигание и тронулся с места, затем посигналил иезуиту, нагнав его почти уже у входа.
Каррас махнул в ответ, проводил глазами автомобиль, свернувший наконец на 36-ю улицу и остановился в задумчивости на тротуаре. Могла ли она сделать такое? Могла ли Риган так страшно расправиться с Бэрком Дэннингсом?
Он поднял взгляд на широкое окно детской спальни. "Бог мой, что поселилось в этом доме?" И сколько дней пройдет, прежде чем Киндерман не потребует, наконец, чтобы ему показали девочку? И не столкнется лицом к лицу с живой физиономией Дэннингса? И не отправит Риган "куда следует"?
И сколько ей вообще осталось дней?
Каррас решил, что пора готовиться к встрече с Администрацией. Он быстро наискосок перешел улицу и позвонил в дверь. Уилли встретила его на пороге.
- Мадам прилегла поспать.
Каррас кивнул.
- Хорошо. Очень хорошо. - Он прошел мимо нее и стал подниматься по лестнице. Требовалось найти последний, решающий довод.
Сложив руки, Карл восседал безмолвным изваянием у окна и не сводил с девочки глаз. Каррас подошел к кровати. С подушки непрекращающимся потоком каких-то потусторонних заклинаний неслось слабое бормотание. Белки закатившихся глаз двумя мутно-молочными каплями поблескивали в полумраке. Священник взглянул украдкой на Карла, затем наклонился и сделал вид, будто растегивает ремешок.
- О нет, святой отец, нет!
Швейцарец вдруг подпрыгнул к кровати и одним стремительным взмахом отшвырнул его руку в сторону.
- Это очень плохо! Он сильный, очень сильный! Оставьте ремни!
Одного взгляда на него было достаточно. Теперь Каррас поверил. Да, она могла это сделать. Она действительно могла свернуть шею Бэрку Дэннингсу. "Боже мой, Каррас, спеши! Думай! Ищи его, это решающее доказательство! Спеши, или…"
- Ich Mochte Sie Etwas fragen, Engstrom!
Иезуит вскинулся, как ужаленный, и с новой надеждой обернулся к кровати. Бес глядел на Карла и ухмылялся.
- Tanzt Ihre Tochter gern?
Это был немецкий! Существо по-немецки спрашивало Карла, любит ли его дочь танцевать! У Карраса тяжело забилось сердце. Слуга побагровел: глаза его засветились холодной яростью.
- Лучше будет, если вы уйдете, - шепнул священник.
- Нет, я останусь! - Швейцарец угрожающе стиснул кулаки.
- Выйдите, я вас очень прошу, - повторил иезуит твердо и неумолимо. Еще несколько секунд Карл упрямился, затем выскочил из комнаты.
Смех оборвался. Каррас оглянулся. Демон разглядывал его с очень самодовольным видом.
- Итак, ты снова здесь, - квакнул он гулко. - Я удивлен. Почему-то мне казалось, что, опозорившись со своей святой водой, ты сюда больше не сунешь носа. Ан нет, ошибся. Совсем забыл, ведь у святош нет совести.
Каррас попытался взять себя в руки. Нельзя было расслабляться ни на минуту. Лингвистический тест продолжается: он требует полноценной, содержательной беседы. Испытуемый может пользоваться информацией из глубин собственной бессознательной памяти; важно полностью исключить для него такую возможность.
"Спокойно! И не спеши… Вспомни о той девочке!" Юная служанка впала в одержимость. Специалисты выяснили, что она бредит на древнесирийском. Как оказалось позже, девочка работала некогда в доме, где жил, среди прочих квартирантов, студент-богослов. Перед экзаменами он расхаживал по комнате, а иногда и по лестнице, проговаривая свои тексты вслух: они-то и запали каким-то образом в память девочке. "Спокойно! Только не обожгись…"
- Spechen Sie Deutch? - осторожно спросил Каррас.
- Вот как, мы продолжаем наши игры?
- Sprechen Sie Deutch? - повторил он все еще со слабой надеждой.
- Natúrlich, - осклабился демон. - Mirabile dictu, не правда ли?
Священник остолбенел; сердце его едва не выпрыгнуло из груди. Немецкий плюс еще и разговорный латинский!
- Quod nomen mihi est? - быстро спросил он. - Как меня зовут?
- Каррас.
С быстро нарастающим возбуждением иезуит бросился в словесный бой.
- Ubi sum? Где я?
- In cubiculo. В комнате.
- Et ubi est cubiculum? А где комната?
- In domo. В доме.
- Ubi est Burke Dennings? Где Бэрк Дэннингс?
- Mortuus. Он мертв.
- Quomodo mortuus est? Как он умер?
- Inventus est capite reverso. Его нашли с головой, свернутой назад.
- Quis occidit eum? Кто убил его?
- Regan. Риган.
- Quomodo ea occidit ilium? Dio mihi exacte! Как именно она убила его? Расскажи подробно!
- Для начала и этого достаточно, - усмехнулся демон, - даже более, чем достаточно. Хотя, разумеется, ты догадался бы, рано или поздно, что, задавая мне вопросы, сам же мысленно на латыни и отвечал на них. - Он рассмеялся. - Подсознательно, конечно. И что бы делали мы без этого вашего подсознания? Догадываешься, Каррас, к чему я клоню? Вот-вот, не говорю я ни на какой латыни. А попросту читаю твои мысли и изымаю из них все ответы!
Каррас уныло глядел на него. Зернышко сомнения проросло мгновенно, и карточный домик надежды рассыпался.
- Ну вот, ты наконец и догадался, - хихикнул демон. - Как видим, я был прав. Люблю я тебя, Каррас! Обожаю сообразительных людей!
Он откинул голову на подушку и затрясся от хохота. Священник задумался: нужен был такой вопрос, который не имел бы однозначного ответа. "Но что если я мысленно переберу все варианты?.. О’кей, тогда вопрос, ответа на который я не знаю сам. Проверим правильность позже." Он подождал, пока утихнет смех.
- Quam profundus est imus Oceanus Indicus? Какова глубина Индийского Океана в самом глубоком месте?
- La plume de ma tante! - рявкнул демон, и глаза его злобно сверкнули.
- Responde Latine.
- Bon jour! Bonne nuit!
- Quam…
Kappac не договорил: глаза у Риган закатились и чертами лица вновь овладел загадочный "бормотун".
- Дай мне договорить с демоном! - воскликнул Каррас. Ответа не было. Слышалось лишь дыхание - как шум прибоя у дальних берегов.
- Quis es tu? - спросил он дрожащим, хриплым голосом. И снова - лишь дыхание в ответ.
- Дай мне поговорить с Бэрком Дэннингсом! - Икота. Шумный вздох. И снова икота.
- Дай мне поговорить с Бэрком Дэннингсом! - Мучительная, ритмичная икота не прекращалась. Каррас сгорбился на краю стула в напряженном ожидании. Прошло еще несколько минут. Он клюнул носом; рывком поднял голову. "Не спать!.." Риган лежала безмолвно и неподвижно. Икота прекратилась. "Спит?"
Он подошел к кровати. Глаза у девочки были закрыты. Она тяжело дышала.
Каррас нагнулся и измерил пульс, затем взглянул на сухие, растрескавшиеся губы. Он выпрямился, постоял еще немного, наконец, вышел из комнаты и спустился в кухню. За столом сидела Шэрон и заедала суп сэндвичами.
- Перекусить не хотите, отец Каррас? Проголодались ведь.
- Нет, спасибо. - Он присел и взял со стола блокнот с карандашом. - Только что у девочки была сильная икота. Вам прописывали компазин?
- Да, и немного еще осталось.
Он записал что-то на листке.
- Дайте ей на ночь двадцать пять миллиграммов в суппозитории.
- Хорошо.
- Начался процесс обезвоживания организма, поэтому я перевожу ее на внутривенное питание. Завтра с утра позвоните в магазин медицинского оборудования, и пусть они все это срочно доставят в дом. - Он подтолкнул по столу блокнот в ее направлении. - Сейчас девочка заснула. Можете начинать вводить сустаген.
- Ладно, сейчас. - Шэрон кивнула и заглянула в блокнот, не прекращая орудовать ложкой. Несколько секунд Каррас молча наблюдал за ней. Потом нахмурился.
- Вы ведь ее учительница?
- Да.
- Латыни вы ее случайно не учили?
- Нет, - удивилась Шэрон.
- А немецкому?
- Только французскому.
- В каком объеме? "La plume de ma Tante?"
- Да, в общем-то.
- Но ни латыни, ни немецкому.
- Ну что вы, нет, конечно.
- А Энгстремы, между собой они, очевидно, говорят по-немецки?
- Конечно.
- Должно быть, и в присутствии Риган говорили?
- Наверное. - Девушка пожала плечами и поднялась, чтобы отнести в раковину тарелки. - То есть наверняка говорили.
- А вы сами латынь изучали когда-нибудь?
- Нет, никогда.
- Но на слух ее распознали бы?
- Конечно. - Она ополоснула тарелку и поставила ее сушиться на стойку.
- Как она говорит на латыни, вам не приходилось слышать?
- Риган?
- Да. Уже после начала болезни.
- Никогда такого не было.
- А на каком-нибудь другом языке?
Шэрон задумалась, медленно закрутила кран.
- Не знаю, может быть, мне это и показалось, но… Кажется, я слышала, как она говорила по-русски.
В горле у Карраса пересохло.
- А сами вы по-русски говорите?
- Кое-как, - пожала плечами девушка и сложила кухонное полотенце. - Немного в колледже изучала.
Каррас расслабленно обмяк на стуле. "Ну конечно, она и мои мысли так же читала…" Подперев лоб ладонью, он тускло уставился в пустоту. Телепатия вообще характерна для лиц, находящихся в состоянии крайнего нервного напряжения; такие люди нередко изъясняются на незнакомом языке, однако всегда лишь на том, который известен кому-нибудь из присутствующих. "…Мысли сходятся… Bon jour… La plume de ma tante… Bonne nuit… Н-да. С такими сомнениями как бы собственную кровь не превратить в вино…"
Итак, что делать? "Сначала - спать. Потом - сюда. Не оставлять попыток, снова и снова."
Он поднялся, задумчиво поглядел на Шэрон. Девушка стояла у раковины и задумчиво наблюдала за ним, скрестив руки на груди.
- Я возвращаюсь к себе. Позвоните, как только проснется Риган.
- Хорошо, позвоню.
- Про компазин не забудете?
- Нет-нет, займусь этим сейчас же.
Каррас кивнул; сунув руки в карманы, постоял еще немного, пытаясь вспомнить, не забыл ли чего-то важного. "Всегда так. Что-то обязательно ускользнет от внимания, когда, казалось бы, сделано уже все…"
- Скажите, святой отец, что же все-таки случилось? - услышал он печальный голос. - Что с нашей Рэгс?
Каррас поднял взгляд; в глазах ее застыл мучительный вопрос.
- Я не знаю, - произнес он тихо и опустошенно, повернулся и вышел из кухни. Уже в прихожей он услышал за спиной быстрые шаги.
- Отец Каррас!
Священник обернулся: Карл протягивал ему свитер, чистый и чем-то надушенный.
- Простите. Хотел раньше. Все забывал.
- Вы очень заботливы, - проговорил Каррас растроганно. - Большое спасибо.
- Вам спасибо, отец Каррас. - Голос у швейцарца дрожал, в глазах стояли слезы. - Спасибо за все, что вы делаете для мисс Риган.
Он отвел смущенно взгляд, затем отвернулся и быстро вышел из прихожей. Несколько секунд Каррас стоял, глядя ему вслед. "Карл и Киндерман… Еще одна загадка. Как все здесь запутано…" Он бессильно толкнул дверь; шагнул - из одного мрака в другой; пошатываясь, побрел через дорогу в предвкушении долгожданного сна.
На полу комнаты, у самой двери, лежала розовая бумажка. Записка от Фрэнка. Домашний номер. "Просьба позвонить…"
Каррас поднял трубку, назвал цифры и стал ждать. Руки его дрожали - то ли от отчаяния, то ли от обнадеживающего предчувствия.
- Алло? - мелодично пропел на другом конце провода звонкий мальчишеский голос.
- Папу позови, пожалуйста.
- Одну минуту, - раздался стук, - трубку положили на стол. Потом еще один. - Простите, а кто спрашивает? - снова пискнуло в ухе.
- Отец Каррас.
- Отец Каритц?
- Каррас, - ровным тоном повторил священник, слыша уже лишь гулкие удары собственного сердца. - Отец Каррас.
Снова шум. Напрягшиеся пальцы сдавили лоб. Трубку подняли.
- Отец Каррас?
- Привет, Фрэнк. Так и не смог до вас дозвониться.
- Да, простите, я дома сидел - работал с вашими пленками.
- Закончили?
- Да. Случай, скажу я вам, очень странный.
- Не сомневаюсь. - Каррас попытался унять дрожь в голосе. - Ну и что же, Фрэнк, к какому выводу вы пришли?
- Ну, во-первых, этот наш метод знакотипового подсчета…
- Да?
- Для ответа со стопроцентной точностью материала у меня, как вы сами понимаете, было недостаточно, но в целом вывод ясен. Голоса эти, по-видимому, принадлежат двум разным людям.
- По-видимому?
- Ну, под присягой я бы этого утверждать не стал. Кроме того, расхождение в конечном итоге оказалось минимальным.
- Минимальным, - механически повторил Каррас. "Туда-сюда, как мячиком в игре…" - Ну а бормотание? - спросил он безо всякой надежды. - Это язык или нет?
В трубке хмыкнули.
- Что смешного? - мрачно отозвался священник.
- Это у вас, случайно, не какой-нибудь мудреный психологический тест, а, святой отец?
- Фрэнк, я вас не понимаю.
- Нет, конечно. Скорее всего, пленку не так заправили.
- Фрэнк, язык это или не язык?
- Ну, в конечном счете, - да, язык.
Каррас остолбенел.
- Вы шутите?.. И что это за язык? - спросил он, все еще не веря собственным ушам.
- Английский.
Несколько секунд священник молчал.
- Фрэнк, у нас тут, может быть, что-то со связью, - проговорил он колючим голосом. - Или вы действительно шутить вздумали?
- У вас магнитофона нет поблизости? - спросил Фрэнк.
- Есть. - Магнитофон стоял на столе.
- В режиме обратного воспроизведения работает?
- При чем тут…
- Работает или нет?
- Погодите. - Поборов раздражение, Каррас снял крышку. - Да, Фрэнк. Ну, так в чем дело?
- Поставьте пленку и послушайте ее в обратном направлении.
- Что?
- Домовых, что ли, своих случайно записали? - рассмеялся лингвист. - В общем, послушайте сами, а завтра мы все это с вами обсудим. Спокойной ночи, святой отец.
- Счастливо, Фрэнк.
- Не скучайте.
Каррас повесил трубку в полной растерянности, нашел кассету и запустил ее в обычном режиме. Ничего нового. Полный звуковой абсурд.
Он промотал пленку до конца и нажал кнопку обратного воспроизведения. Сначала раздался его искаженный голос - несколько квакающих, вывернутых наизнанку фраз. Внезапно кто-то… заговорил по-английски!
- Мэрин, Мэрин, Каррас, жить, нам, дай…
"Несомненно, английский! Довольно-таки бессмысленный, но английский!.. Но как ей удалось такое?"
Каррас прослушал этот набор слов до конца, вернулся к началу и запустил пленку вновь. Лишь после третьего раза он догадался, что нужно изменить еще и порядок слов в каждом предложении. Остановил магнитофон, перемотал пленку, взял карандаш с бумагой и скрупулезно, ежесекундно щелкая ручкой, начал выписывать слова, одно за другим. Затем, меняя порядок слов, перенес все это на другой лист и, наконец, откинувшись на спинку стула, прочел следующее: