Глава вторая
Каррас стоял в кабинете директора Института языка и лингвистики, заправляя пленку с первым набором фрагментов, который он подготовил заранее. Наконец он щелкнул ручкой и отступил от стола на шаг. Сдавленно квакающий, возбужденный голос понес полную звуковую ахинею. Некоторое время они слушали запись молча.
- Что это, Фрэнк, язык? - Священник повернулся к директору.
- Чертовщина какая-то, - проговорил тот с хмурым изумлением, не слезая с краешка стола. - Откуда это у вас?
- Занимался когда-то одним случаем раздвоения личности. - Каррас остановил магнитофон. - С тех пор пленка и осталась. А сейчас вспомнил: статью собираюсь писать.
- Понятно.
- И что вы об этом скажете?
Директор стянул с носа очки, закусив ободок.
- Мне, во всяком случае, ничего подобного слышать раньше не приходилось. Хотя… - Он хмуро взглянул на Карраса исподлобья. - Не могли бы вы поставить сначала?
Священник перемотал пленку и запустил ее снова.
- Ну что?
- Вообще-то речевой ритм явно прослушивается.
Каррас быстро подавил шевельнувшуюся было надежду в груди.
- Мне тоже так показалось.
- Но вот языка - нет, не узнаю. Древний он хотя бы или современный, не знаете?
- Ничего не могу об этом сказать.
- Почему бы вам не оставить пленку у меня? Мы бы тут и занялись ей с ребятами.
- Может быть, перепишете, Фрэнк? Мне очень хотелось бы оставить оригинал у себя.
- Ну разумеется.
- Есть тут у меня для вас и кое-что еще. Вы не торопитесь?
- Нет-нет, выкладывайте, в чем там дело.
- Скажите, если я предложу вам речевые фрагменты с голосами двух, судя по всему, разных людей, сможете ли вы на основе семантического анализа установить наверняка, двое все-таки говорят или личность одна и та же?
- Думаю, что смогу.
- Каким образом?
- Есть у нас, например, метод знакотипового подсчета, с помощью которого определяется частота употребления тех или иных частей речи. Для этого требуется, правда, образец объемом не менее тысячи слов.
- И вывод ваш будет окончательным?
- Ну, в основном, да. Видите ли, такой подход позволяет нам обойти стороной лексиконный барьер: нас ведь интересует здесь не то, какие слова употребляет субъект, а то, как он эти слова связывает между собой. Основным критерием служит так называемый "индекс разнообразия". Простому смертному так сразу и не понять, а нам только того и нужно! - Директор усмехнулся, затем движением головы указал на пленку, которую Каррас держал в руках. - Если я правильно вас понял, тут записаны голоса двух разных людей, так?
- Нет. Наговорил-то все это один человек, просто мы имеем тут дело с раздвоением личности. Голоса совершенно непохожи, да и речь как будто бы разная, но источник - один. Так вот, я и хотел бы попросить вас об одолжении…
- Протестировать? С удовольствием. Сейчас же отнесу пленку одному своему сотруднику…
- Нет, Фрэнк, я прошу вас о действительно большом одолжении: не могли бы вы все это сделать сами, причем как можно скорее?
Директор заглянул священнику в глаза, понял, что дело серьезное.
- О’кей, о’кей, - кивнул он, - тогда займусь этим сейчас же.
Оставив в институте копии, Каррас с оригиналом вернулся в резиденцию. На полу его комнаты перед самой дверью лежало извещение: бумаги из клиники прибыли.
Он бросился в приемную, расписался за пакет. Тут же вернулся в комнату, начал читать и уже через несколько минут понял, что зря побеспокоил лингвиста.
"…имеются все указания на навязчивую идею, в основе которой - чувство вины; следствием этого и стал, по-видимому, истерико-сомнамбулический…"
Но это злосчастное место для сомнений… Всегда-то оно остается. "Суть вопроса лишь в толковании феномена… но стигмат…" Каррас спрятал в ладонях измученное лицо. Да, в отчетах упоминалось появление стигматических знаков. Там же отмечалось, однако, что кожа девочки отличается необычайной раздражительностью, и что Риган вполне могла рисовать сама, просто водя пальцами по груди. Дерматография.
"Ну конечно, так оно и было!" - Каррас больше в этом не сомневался. Потому что стоило лишь стянуть ей руку ремнями, как загадочное явление прекратилось раз и навсегда.
"Итак, все-таки симуляция, пусть бессознательная - это не меняет дела."
Несколько секунд он стоял в задумчивости и глядел на телефон. Позвонить Фрэнку и извиниться? Каррас поднял трубку. Выслушав гудки, надиктовал автоответчику просьбу об ответном звонке и медленно поплелся в ванную.
Ледяная вода обожгла лицо. "…Экзорсист должен быть абсолютно уверен в том, что ни один из признаков…" Каррас поднял взгляд на зеркало. "Что-то упущено? Но что? Запах кислой капусты…" Он повернулся, сорвал полотенце с вешалки и вытер лицо. "…Ах да, самовнушение. Больное подсознание способно иногда заставлять организм воспроизводить определенные запахи."
Каррас вытер руки. "Стуки… ящик, выпрыгнувший из стола… Психокинез. Так ли? Вы что же, действительно верите во всю эту чепуху?.." Расправляя полотенце, он поймал себя на том, что просто не способен сейчас мыслить ясно. "Слишком устал… Все эти мнения и сомнения, беспрестанные маневры разбегающихся догадок - можно ли в зависимость от них ставить судьбу ребенка?"
Каррас вышел из здания и направился в университетскую библиотеку. У каталога периодической литературы он остановился. "По… Пол… Полте…" Нашел наконец журнал с работами немецкого ученого, доктора Ханса Бендера, специалиста по полтергейсту.
Он закончил читать и глубоко задумался. Итак, психокинез существует; он хорошо изучен, документирован, заснят на пленку. В статьях не содержалось ни единого намека на бесовскую одержимость. Напротив, вывод ученого состоял в том, что феномен полтергейста обусловлен выбросами внутренней энергии, высвобождаемой подсознанием (как правило, подростковым - это Каррас выделил для себя особо), вследствие, по-видимому, "необычайно высокого нервного напряжения, скопления негативных эмоций и фрустраций".
Каррас потер измученные глаза. Он буквально валился с ног от усталости. Снова и снова, как мальчик, бегущий вдоль забора, чтобы еще раз пересчитать планки, возвращался он мысленно к началу своего списка. "Что упущено? Что?.. Ничего." Другого ответа не было.
Он оставил журналы на стойке, вышел из библиотеки и направился к дому Мак-Нил. Уилли встретила его у порога, провела к кабинету и постучала.
- Отец Каррас! - громко объявила она.
- Входите.
Крис сидела за стойкой бара, тяжело подперев лоб ладонью.
- Здравствуйте, святой отец, - шепнула она хрипло, с каким-то затаенным отчаянием. Он бросил на нее тревожный взгляд.
- Как вы?
- Ничего. - Голос ее дрожал от напряжения, рука, прикрывшая часть лица, ходила ходуном. - Какие у вас новости?
- Бумаги из клиники я просмотрел. - Он помолчал немного, затем продолжал, ничего не услышав в ответ: - И пришел к выводу… Поверьте, я говорю совершенно искренне: лучшее, что мы можем сделать сейчас для Риган, это поместить ее в психиатрическую больницу и провести интенсивный курс лечения… - Крис сидела молча и только медленно раскачивала из стороны в сторону головой.
- Где сейчас ее отец?
- В Европе.
- Вы рассказали ему о том, что произошло?
Крис хотела сделать это, уже собиралась несколько раз позвонить… Общее несчастье могло бы их снова сблизить. Но Ховард и священники?.. Ради самой же дочери она решила молчать.
- Нет, - ответила Крис едва слышно.
- Вы знаете, его присутствие здесь, думаю, очень бы помогло.
- Слушайте, ну почему мы всегда ждем помощи откуда-то из-за семи морей? - Она обратила к священнику заплаканное лицо. - Обязательно там, где нас нет?
- И все же следовало бы его вызвать.
- Зачем?
- Это бы…
- Я обратилась к вам затем, чтобы вы изгнали беса, а не пригоняли сюда еще одного! - взвизгнула Крис, и лицо ее исказилось гримасой боли. - Это, что ли, называется у вас теперь экзорсизмом?
- Ну…
- На кой черт мне нужен здесь Ховард?
- Мы могли бы поговорить об этом позже…
- Говорите об этом сейчас, черт побери! Какой толк сейчас от Ховарда? Зачем он здесь нужен?
- Есть основания полагать, что в основе всего лежат чувства вины…
- Какой вины? - вскричала Крис, и зрачки ее сверкнули лихорадочным блеском.
- Вполне возможно…
- За наш развод? Опять вы с вашей психиатрической болтовней?
- Но послушайте…
- Она убила Бэрка Дэннингса - в этом ее вина! - завопила Крис, сжав пальцами виски. - Она убила его! И ее заберут отсюда… увезут… О боже!
Каррас вовремя подхватил ее и усадил на диван.
- Ну будет, будет, - стал успокаивать ее потихоньку. - Все хорошо…
- Они увезут ее, заберут отсюда! - зарыдала Крис. - Они упрячут мою девочку… Господи!..
- Ну ничего. Успокойтесь же. - Каррас помог ей лечь и присел рядом, на краю, обеими руками сжимая ее ладонь. Киндерман. Дэннингс. Эти слезы… И снова ощущение полной нереальности происходящего.
- Ну успокойтесь, прошу вас. Все в порядке, все нормально…
Рыдания понемногу стихли. Крис села с его помощью и, кажется, начала приходить в себя. Священник принес ей стакан воды и пачку салфеток из бара; снова присел рядом.
- Я так рада… - Крис шмыгнула носом, шумно высморкалась. - Я так рада, что скинула, наконец, с души этот камень.
Некоторое время она еще всхлипывала едва слышно, пытаясь побороть мелкие судороги, сжимавшие горло. Чем больше успокаивалась женщина, тем страшнее и глубже раздвигалась в сознании Карраса бездна внезапно открывшейся истины. Все будто онемело у него внутри. Новая глыба чужой боли навалилась на плечи, сдавила его, прижала к земле. "Хватит! Ни слова больше!"
- Может быть, вы о чем-то еще хотите мне рассказать? - нежно спросил он.
Крис кивнула. Смахнула слезу, выдохнула с шумом и заговорила - о Киндермане и о книге, о том, что Дэннингс в тот вечер, несомненно, был в комнате у Риган, о невероятной ее силе и о лице режиссера, вывернувшемся подбородком к самым лопаткам…
Теперь она умолкла, ожидая реакции. С минуту Каррас молчал, пытаясь осмыслить услышанное.
- Но вы так и не знаете наверняка, что это сделала именно она, - выговорил он наконец.
- Но если бы вы видели, как повернулась эта голова! - воскликнула Крис.
- Вы сами были потрясены, сильно ударились о стену, - заметил Каррас, - так что могло и показаться.
- Она ведь сама мне в этом призналась, - вяло возразила Крис.
Наступило молчание.
- Она рассказала, как именно это случилось? - спросил священник.
- Нет… нет.
- Тогда все это ровно ничего не значит. Вот если бы она сообщила о каких-нибудь деталях, известных заведомо одному только убийце…
- Не знаю. - Крис задумчиво покачала головой. - Думаю, его убила она. И может убить кого-то еще. Не знаю… Скажите, что мне делать, святой отец? - Вопрос ее прозвучал тускло и безысходно.
Тяжесть прочно вцепилась теперь ему в плечи, как гора быстро засыхающего, тяжелеющего цемента. Каррас закрыл глаза и согнулся, опершись локтем о колено.
- Ну что ж, вы сбросили этот груз, - тихо сказал он. - И поступили совершенно правильно. Теперь о нем забудьте. Оставьте все это мне. - Он поймал на себе ее взгляд и поднял голову. - Сейчас вам лучше?
Крис кивнула.
- Могу я попросить вас об одном большом одолжении?
- О каком?
- Сходите на какой-нибудь фильм, а?
Она смахнула что-то под глазом тыльной стороной ладони и улыбнулась.
- Фильмы эти - терпеть не могу.
- Тогда в гости сходите, к друзьям.
Крис опустила руки на колени и взглянула на него в упор.
- Единственный друг мой сейчас со мной, - ласково проговорила она.
Каррас улыбнулся.
- Тогда просто отдохните.
- Хорошо.
- Как вы думаете, книгу наверх принес Дэннингс или она до него была там?
- Думаю, что была, - ответила Крис.
Каррас подумал немного, затем поднялся.
- О’кей. Машина вам пока не нужна?
- Нет, она в вашем распоряжении.
- Хорошо. Позже я еще вернусь.
- Ну - пока, святой отец.
- Пока.
Он вышел на улицу в полном смятении. "Риган и Дэннингс. Нет, невозможно! Но уверенность Крис… И эта ее истерика… Да в том-то все и дело! Истерические фантазии. И все же…"
У вершины длинной лестницы неподалеку от дома Каррас остановился, услышав знакомую мелодию. Внизу, на набережной кто-то наигрывал на гармонике "Долину Красной Реки", любимую песню его детства. В ту же секунду автомобильный грохот грубо ворвался в сознание и вернул его в сегодняшний растерзанный, кровоточащий мир. Крис и Риган. Лукас и Транквиль. Нужно что-то делать, но что? Во всяком случае, не состязаться в эрудиции с врачами из Барринджера… Что ж, выход пожалуй, один! Каррас вспомнил случай с бесноватым Эйкиллем. И тут причиной одержимости были чувства вины, правда, связаны они были с супружеской изменой. Гипнотическим внушением психиатр Джанет вызвал в сознании больного образ супруги - та явилась перед Эйкиллем и торжественно объявила о том, что прощает его. "Да, да, и с Риган это может сработать! Вот только не в гипнотическом варианте - в Барринджере через это уже прошли. Нет. Экзорсизм - вот для нее лучшее контрвнушение. Она читала о нем, знает об ожидаемом эффекте… Как на святую воду - она среагирует и на это! Может! Может сработать!"
Но нужно еще получить разрешение. А как дать полную картину, не упоминая происшествия с Дэннингсом? Ни солгать епископу, ни подтасовать как-то факты Каррас не мог… "Набрать одних только фактов, вот и пусть говорят сами за себя!" Каких фактов?
Он провел ладонью по лбу. Поспать бы… Нет, невозможно. Боль молотобойным грохотом взрывалась в висках. "Привет, папа…"
Каких фактов?
"Пленки, что в институте. Нашел ли Фрэнк в них хоть что-нибудь? Можно ли там вообще что-то найти?.. Вряд ли. Вряд ли. Впрочем, кто знает. Риган спутала святую воду с водопроводной. Но почему, ведь она все могла прочесть в моих мыслях?" Боль и смятение… Он прижал ладонь ко лбу. "Боже, Каррас, проснись наконец, человек умирает! Проснись!"
Вернувшись к себе, он сразу же позвонил в институт. Фрэнка не было. "Простая вода… святая вода. Тут что-то не то!"
Каррас открыл "Ритуал", нашел "Инструкцию для экзорсистов": "…Злые духи… ложные ответы… пытаясь создать неверное впечатление и замаскировать одержимость…" Он задумался. Вдруг в этом все дело? "О чем речь, черт побери, какие еще злые духи?!"…
Захлопнув книгу, Каррас снова вернулся к медицинским отчетам: предстояло теперь выбрать отсюда все необходимое для встречи с епископом. "Никакой предрасположенности к истерии в прошлом. Это раз. Пойдет…" Но что-то мешало ему сосредоточиться. Какое-то странное несоответствие. Что, что? Он попытался окинуть мысленным взором гигантскую гору фактов, вспомнить все, о чем прочитал в последние часы… Вспомнил. "Не бог весть что. Но все же."
Каррас поднял трубку и набрал номер Крис.
- А, святой отец, здравствуйте, - раздался в трубку сонный, развинченный голос.
- Неужели разбудил вас? Как жаль.
- Ничего страшного.
- Скажите, Крис, где работает доктор… - Он пробежал пальцем по строкам отчета. - Доктор Кляйн?
- В Росслине.
- В больничном корпусе?
- Да.
- У меня к вам просьба: позвоните ему, пожалуйста, и предупредите, что скоро заедет доктор Каррас, чтобы взглянуть на ЭЭГ. Только - доктор, подчеркните это, ладно? Вы меня поняли?
- Поняла.
- Позже еще поговорим.
Повесив трубку, Каррас сорвал воротничок и сбросил церковное одеяние. Он сменил брюки, натянул свитер и поверх всего надел черный плащ, застегнув его на все пуговицы. Поглядел на себя в зеркало, усмехнулся мысленно и стал расстегиваться. "Что полицейский, что священник - сама одежда у нас пропитывается профессиональным духом. Никуда от него не денешься." Каррас сбросил туфли и надел поношенные тенниски: другой обуви нечерного цвета у него не было.
По пути в Росслин, у светофора на М-стрит, перед самым въездом на мост, он остановился, случайно взглянул в сторону и замер. У винного магазина Дикси на 35-й улице стоял черный седан лейтенанта Киндермана. Из него выходил Карл Энгстрем.
Загорелся зеленый. Каррас рванул с ходу, быстро свернул на мост и лишь затем украдкой взглянул в зеркальце. Заметили? Не похоже. Что свело их вместе? Случайность или… Риган? Риган и… "А, к черту, выбросить все из головы! И так слишком много всего сразу!"
Каррас остановил машину у входа в больничный корпус, вышел и поднялся по лестнице на этаж, где находились кабинеты доктора Кляйна. Сам врач в этот момент был занят, но сестра очень быстро принесла график электроэнцефалограммы, и через минуту священник уже стоял в кабинете, быстро пропуская меж пальцев тонкую струйку бумажной ленты.
Вбежал Кляйн и на какое-то мгновение замер в изумлении, уставившись на одежду посетителя.
- Доктор Каррас?
- Да, добрый день.
Они пожали друг другу руки.
- Я - Кляйн. Какие дела у девочки?
- Определенный прогресс наметился.
- Рад слышать.
Каррас снова взглянул на ленту; терапевт подошел к нему, стал рядом и тоже начал рассматривать график, ногтем прослеживая ход волны.
- Видите? Идеальная кривая. Ни малейшего отклонения.
- Вижу, - хмуро кивнул священник. - Это как раз и странно.
- Странно?
- Для истерической больной - очень.
- Я вас не понимаю.
- Видите ли, факт этот, не слишком широко известен, но Итека в Бельгии обнаружил, что у истерических больных на ЭЭГ наблюдаются характерные флуктуации - незначительные, но всегда одинаковые. Я их ищу и не нахожу.
- Вот как, - хмыкнул Кляйн неопределенно.
Каррас стрельнул в него взглядом.
- Когда вы снимали ЭЭГ, девочка была уже больна?
- Да… да, она была определенно не в себе.
- В таком случае, разве не удивительно, что мозг ее выдал столь идеальную кривую? Даже для совершенно здорового человека мелкие отклонения считаются нормой, а уж у девочки в таком состоянии… Должно же это было проявиться здесь хоть как-то! Если, конечно…
Открылась дверь, заглянула медсестра.
- Доктор, миссис Симмонс ожидает вас с большим нетерпением.
- Да-да, иду. - У порога Кляйн остановился. - Сплошная истерия повсюду, - заметил он сухо. - Прошу прощения. Должен бежать.
Закончив работать с графиком, Каррас свернул ленту, перевязал ее и вернул медсестре за стойкой. "Это уже кое-что! Серьезный довод для епископа… Довод против истерии."