- Мне, конечно же, предлагается роль монахини, которая узнает вдруг, что она лесбиянка?
- Да не предлагается тебе никакой роли.
- Экран наш все голубеет, черт бы его побрал. Ну, так и что ты этим хочешь сказать, Шэрон? Что за интригующая усмешка?
- Фильм этот тебе предлагают поставить, - хитро шепнула Шэрон, выпуская дым изо рта игривой струйкой.
- Что?!
- Прочти письмо.
- Боже мой, Шэр, ты не шутишь?
Крис вцепилась в письмо, жадно пробежала его глазами, выхватывая отдельные фразы: "…новый сценарий… представляет собой триптих… студия просит сэра Стивена Мура… в случае согласия…"
- Ему дают серию, и он берет меня режиссером! - воздев руки к небесам, она издала счастливый вопль; потом прижала письмо к груди. - Стив, ангел мой, ты не забыл!
Как-то раз в Африке, после съемок, они сидели в легком подпитии на походных стульчиках и любовались кровавым безмолвием финальной сцены уходящего дня. "Дело наше - дрянь, Стив. Актеру в наше время просто не на что надеяться." - "Да? А мне дело наше нравится." - "Тошно уже сниматься. Режиссура - вот что движет киноискусство, вот где настоящая работа." - "А, ну да." - "Вот ты, например; ты сделал уже что-то свое; создал вещи, которые будут жить." - "Ну, сделай и ты что-нибудь." - Пыталась. Бесполезно." - "Да почему же?" - "Сам знаешь, почему: не верят они, что я осилю монтаж…"
Чудесное воспоминание. Дружеская улыбка. Милый Стив…
- Мам, платье никак не найду! - донеслось с лестничной площадки.
- В стенном шкафу! - крикнула Крис.
- Уже смотрела!
- Погоди секунду! - Крис поглядела еще на сценарий; как-то вдруг погрустнела. - Наверное, все-таки ерунда какая-нибудь.
- Ну вот еще! Говорю тебе, вещь что надо.
- Вот-вот; помню, ты говорила - из "Психо" бы сделать комедию - вещь была бы что надо.
Шэрон рассмеялась.
- Мамочка!
- Иду! - Крис медленно поднялась. - У тебя сегодня свидание, Шэр?
- Да.
- Тогда иди, - Крис жестом указала на груду писем, - со всем этим разберемся завтра утром.
Шэрон встала.
- Хотя подожди, - Крис остановилась, о чем-то вспомнив. - Одно письмо нужно отправить сегодня же.
- О’кей, - секретарша взяла блокнот и приготовилась записывать.
- Мамм-ма-а! - это был уже настоящий вой.
- Подожди, спущусь сейчас, - Крис двинулась было из кухни, но остановилась, увидев, что Шэрон взглянула на часы.
- Ты знаешь, Крис, - вздохнула она, - мне пора заняться медитацией.
Крис поглядела на нее пристально, но подавила в себе раздражение. За последние полгода секретарша ее окончательно свихнулась на пути к обретению "внутренней гармонии". Началось все в Лос-Анджелесе с самогипноза, а закончилось - буддийскими песнопениями: последние несколько недель дом был наполнен ароматом курений и безжизненным гулом заклинаний: "Нам мьохо ренге кьо" ("Нужно просто повторить эту фразу, Крис, только ее одну, и все твои желания сбудутся, все будет, как ты захочешь…"). Они неслись из комнаты Шэрон в самое неожиданное, а главное, неподходящее время, - чаще всего, когда Крис работала над ролью. "Можешь включать телевизор в любое время, - не так давно милостиво разрешила ей секретарша. - Не страшно. Он мне не мешает. Меня вообще никакой шум не отвлекает во время занятий." Теперь настал черед трансцендентальной медитации.
- Ты действительно полагаешь, что это все принесет тебе пользу, Шэр? - спросила Крис нарочито бесстрастно.
- Я нахожу в этом успокоение.
- Отлично, - сухо бросила Крис; затем развернулась, пожелала Шэрон спокойной ночи и, уже выходя из кухни, пробубнила под нос: - "Нам мьохо ренге кьо".
- Продолжай повторять это минут пятнадцать-двадцать, - напомнила та вдогонку. - Глядишь, и у тебя получится.
Крис чуть задержалась в дверях, чтобы как-нибудь с большим достоинством огрызнуться, но тут же передумала. Поднявшись в спальню дочери, она первым делом направилась к стенному шкафу. Риган стояла среди комнаты и глядела в потолок.
- Что там такое? - спросила Крис, роясь в одежде. Бледно-голубое, хлопчатобумажное. Она купила его неделю назад и повесила вот сюда.
- Какие-то странные звуки, - заметила Риган.
- А, знаю, что это. У нас там друзья появились.
- Хм? - девочка удивленно взглянула на нее.
- Белочки, крошка моя. На чердаке у нас появились белочки.
Дочь была брезглива, страшно боялась крыс, да и мышей тоже терпеть не могла. Между тем, платья действительно не было.
- Видишь, мама, его там нет.
- Вижу, вижу. Может быть, Уилли куда-то сунула его, когда прибиралась.
- В общем, нет его.
- Н-да; в таком случае, надевай "матросское". Тоже очень красивое.
Они отправились в "Хот Шоп". Крис заказала себе салат, но Риган мелочиться не стала: она съела суп, четыре булочки, жареного цыпленка и запила все это шоколадным коктейлем. А закончила пирогом с черникой и кофе с мороженым. "И куда, интересно, это все идет, - думала Крис, нежно поглядывая на своего тоненького, как тростиночка, ребенка, - в кости, что ли?"
Она закурила, склонившись над кофе; поглядела в окно. Темный, неподвижный Потомак будто застыл в ожидании.
- Спасибо, мам; было очень вкусно.
Крис обернулась к дочери и чуть не вскрикнула: все черты Ховарда явственно проступили вдруг на любимом лице. Такое случалось и прежде: может быть, когда свет падал под каким-то особым углом. Она перевела взгляд на тарелку.
- Пирог так и не доела?
Риган, похоже, смутилась.
- Еще ведь и конфеты были.
Крис затушила сигарету и улыбнулась:
- Тогда пошли.
Около семи они были дома. Карл с Уилли к тому времени тоже вернулись. Риган тут же бросилась в детскую заканчивать свое произведение, а Крис направилась за сценарием в кухню. Уилли заварила крутой кофе в открытой кастрюльке; вид у нее был озлобленно-мрачный.
- Привет, Уилли, как кино? Развлеклись немного?
- И не спрашивайте. - Та бросила в кипящее варево щепотку соли и чуть-чуть яичной скорлупы. Она, оказывается, хотела сходить на фильм с участием "Битлс", а Карлу приспичило, как назло, увидеть что-то такое про Моцарта.
- Ужас! - она сама чуть не вскипела, уменьшая огонь. - И все этот болван!
- Что ж, очень тебе сочувствую. - Крис сунула сценарий под мышку. - Кстати, Уилли, ты не видела платье, которое я купила Риган на прошлой неделе? Голубой хлопчатник?
- Видела у нее в стенном шкафу. Сегодня утром.
- И куда ты его положила?
- Оно там.
- Ты его, случайно, не прихватила с грязным бельем?
- Оно там.
- С грязным бельем?
- В стенном шкафу.
- Его там нет. Я смотрела.
Уилли вперилась в свой кофе, поджала губы и готовилась уже что-то сказать, но тут вошел Карл.
- Добрый вечер, мадам, - он направился к раковине за стаканом воды.
- Расставил капканы? - спросила Крис.
- Крыс нет.
- Но ты их расставил?
- Я их расставил, конечно, но на чердаке чисто.
- Ну а как тебе фильм, Карл, понравился?
- Фильм потрясающий, - спина его, как и лицо, ровно ничего не выражала.
Крис направилась было к двери, напевая песенку "Битлс", но в последний момент остановилась. Последняя попытка!
- Долго тебе, наверное, пришлось искать эти капканы, Карл.
- Нет, сразу нашел.
- В шесть утра?
- В ночном универмаге.
Боже!
Крис долго наслаждалась ванной, а когда пошла к себе в спальню за халатом, то обнаружила в стенном шкафу пропавшее платье Риган. Оно лежало смятое на полу. Что это оно здесь делает?
Этикетки не были сорваны. Крис задумалась на секунду, потом вспомнила: она ведь и для себя в тот день что-то купила. Все, наверное, вместе сюда и бросила.
Она отнесла платье в спальню Риган, расправила его на вешалке, убрала в шкаф. Взглянула мельком на детский гардероб. А ничего. Все очень мило. Смотри сюда, Рэгс, сюда, а не на папу, который ни разу даже не написал.
Крис закрыла шкаф, повернулась и ударилась ногой об основание письменного стола. Черт, больно же! Она потерла ушибленный палец и тут только заметила, что стол сдвинут со своего обычного места примерно на метр. Еще бы на него не наткнуться. Это, наверное, Уилли, когда пылесосила. Прихватив сценарий, присланный агентом, она спустилась в кабинет.
По сравнению с просторной, светлой гостиной, огромные окна которой ясно глядели в солнечный мир, кабинет казался тесной кельей: в самой атмосфере его было что-то заговорщическое. Кирпичный камин, чуть приподнятый над полом, стены, обитые дубом; если что-то и напоминало здесь о суетной жизни, так только бар, несколько ярких подушек и леопардовая шкура, раскинутая у самого огня на сосновом паркете. На ней-то и разлеглась Крис, привалившись плечом к основанию низенького дивана.
Она вновь просмотрела письмо, присланное агентом. "Вера, Надежда и Благотворительность": три серии, в каждой свой режиссер и актерский состав. Ей предлагали "Надежду". Идея ей понравилась; название тоже. Звучит, пожалуй, пресновато, но зато просто и ясно. Потом, конечно, его изменят, и все превратится в что-нибудь вроде "Роком - По Циферблату Добродетелей".
Звонок в дверь. Бэрк Дэннингс, одинокий и заброшенный. Он к ней частенько заглядывал. Из прихожей донесся град непристойностей; Крис скорбно скривила рот. Опять он терзает несчастного Карла; и за что только так ненавидит беднягу?
- Ага, привет, где там мой стаканчик? - не глядя на хозяйку и даже не вынув рук из карманов мятого плаща, Бэрк прошел через всю комнату к бару, взгромоздился на круглый стул. Чем-то раздражен и расстроен, заметила Крис; ишь, глазки как бегают.
- Рыщем в поисках очередной жертвы?
- Черт побери, что ты хочешь этим сказать? - Бэрк шмыгнул носом.
- Больно вид у тебя странный.
Однажды она уже видела его таким: как-то раз они снимали фильм о Лозанне и остановились в тихом отеле у Женевского озера. Первой ночью Крис не спалось. В пять утра она вскочила, наконец, с кровати, оделась и спустилась вниз, чтобы выпить кофе или просто с кем-нибудь поболтать. Дожидаясь лифта в холле, она случайно выглянула в окно и увидела Дэннингса: он нетвердым шагом пробирался вдоль берега, спрятав руки от холода глубоко в карманах пальто. В тот самый момент, как она спустилась в фойе, Дэннингс вошел в отель. "Ни одной шлюхи на горизонте", - буркнул он, глядя куда-то в сторону, и прошмыгнул в лифт. Позже смеха ради Крис напомнила режиссеру об этой предрассветной встрече; он страшно разъярился, заявил, что она страдает галлюцинациями да вдобавок ко всему еще и распространяет о нем всякие выдумки, - а им, "конечно же, верят: еще бы - такая звезда!" Позже, правда, как бы извиняясь за грубость, Бэрк предположил, что она спутала его с кем-то: "Я вообще похож тут на всех понемногу: моя пра-пра-прабабка была из Швейцарии".
Крис зашла за стойку бара и напомнила ему об этом случае.
- Какая глупость! - рявкнул Дэннингс. - Если хочешь знать, я сегодня весь вечер проторчал на факультетском чаепитии, пил, представь себе, этот чертов чай!
- И нализался чаем, - заметила она сухо, - с какими-нибудь, наверное, иезуитами.
- Иезуиты как раз ушли трезвыми.
- Они не пьют?
- Да ты рехнулась! - заорал Бэрк. - Они не пьют, а глушат! Удивляюсь, как в них влезло столько.
- Слушай, Бэрк, потише! Тут Риган.
- Ах да, Риган, - зашептал он, - ну, дай же мне тогда выпить скорей.
- Каким же это ветром тебя занесло на факультетское чаепитие?
- А - встреча с общественностью; как раз то, чем тебе неплохо было бы заняться. - Крис приготовила джин со льдом; режиссер с благоговением поднес стакан к губам. - Особенно после того, как мы испоганили их территорию. Ну же, смейся - у тебя это здорово получается: хихикать да задницей вилять.
- Я всего лишь улыбнулась.
- Что делать - кому-то нужно же было их ублажить.
- Ну, и ты ублажил, конечно, всех; скажи-ка мне, Бэрк, сколько раз ты употребил там слово "е…"?
- Радость моя, не будь ты ко мне так сурова. Расскажи лучше, как у тебя дела.
Крис в ответ лишь уныло пожала плечами.
- Что так грустно? Ну-ка, выкладывай, в чем дело?
- Сама не знаю. Выпью и я, пожалуй, - она потянулась за стаканом.
- И правильно, для желудка полезно. Ну, так в чем дело?
- Ты задумывался когда-нибудь о смерти? - Крис медленно налила себе водки.
- Извини, но…
- Да, о смерти, - перебила она, - думал когда-нибудь, а Бэрк? Что это значит? В действительности, что это значит?
- Я не знаю, - в голосе его послышалось легкое раздражение. - О таких вещах я не думаю вообще. Просто умираю постепенно, и все. Что это ты об этом заговорила?
Крис пожала плечами.
- Не знаю, - произнесла она тихо. Затем бросила в стакан кусочек льда, поглядела на него задумчиво. - Хотя… знаю, конечно. Видишь ли, сегодня утром… меня осенило вдруг. Это было как… сон в момент пробуждения. Не знаю. Понимаешь, до меня дошло вдруг, что это. Бэрк, это конец, конец! - я в ту минуту представила себе его необычайно ясно. - Крис покачала головой. - Боже, как я перепугалась. Ощущение такое, будто срываешься с планеты и летишь в какую-то пропасть со скоростью света.
- Полнейшая чепуха, - хмыкнул Бэрк. - Смерть приносит успокоение.
- Кому угодно, только не мне.
- Ну, и кроме того, ты как бы продолжишь жить в своих детях.
- Э, брось. Дети мои - это уже не я.
- И слава богу. Одной такой на белом свете предостаточно.
- Нет, Бэрк, ты только вдумайся! Перестать существовать - навсегда. Это же…
- О, ради всего святого! Лучше приходи на чаепитие через неделю; глядишь, священники наши тебя и успокоят. - Бэрк грохнул стаканом о стойку. - Давай-ка еще.
- Ты знаешь, а я ведь думала, они не пьют.
- Ну и дура.
Опасный огонек зажегся в его глазах. Что это он - подходит к своей черте? Или она попала случайно на болевую точку?
- А они исповедуются?
- Мне-то откуда об этом знать?! - взревел Бэрк.
- Разве ты не учился на…
- Где мой джин, я тебя спрашиваю?
- А кофе не хочешь?
- Хватит болтать, в конце концов. Мне выпить нужно.
- Выпей кофе.
- Ну пожалуйста: чуть-чуть еще вдогонку - и я ухожу.
- "Линкольн Хайвэй"?
- Гадость. Не пью такого. Ну наливай же наконец.
Бэрк подпихнул ей стакан, и она плеснула туда джину.
- Не знаю, может быть, действительно пригласить кого-нибудь из них к себе? - задумчиво проговорила Крис.
- Кого?
- Ну, не знаю, - она пожала плечами, - из этих священников - только кого-нибудь поважней.
- Потом не отвяжешься. Грабители, одно слово, - просипел Бэрк и залпом осушил стакан.
Вот-вот взорвется. Крис поспешила переменить тему: рассказала ему о сценарии, о возможности впервые в жизни снять собственный фильм.
- Так это здорово, - язык у Дэннингса стал заплетаться.
- Но это меня и пугает.
- А, ерунда. Самое трудное в работе режиссера, детка, это заставить других поверить в то, что это работа трудная. Сначала я и сам этого не понимал, ну а теперь - сама видишь: все элементарно.
- Бэрк, если б ты знал, как я мечтала об этом, но вот предложили - и я уже сама в себя не верю. Трудно мне будет, в техническом отношении особенно.
- А ты предоставь это другим: редакторам, операторам, сценаристам. Найди хороших ребят, и они тебя вытянут. Главное в нашем деле - это работа с актерами, а тут ты всем дашь сто очков вперед. Ты ведь не только рассказать им все сможешь, но и - показать тоже. Вспомни Пола Ньюмана, "Рэйчел, Рэйчел" - и давай-ка успокаивайся.
Но Крис никак не могла успокоиться.
- И все же - об этой самой технической стороне. - Пьяный ли, трезвый, Дэннингс был великолепным режиссером и мог оказать ей неоценимую помощь.
- Ну например? - спросил он.
Битый час вгрызалась она в гранит режиссерской науки. Разумеется, все, о чем говорил сейчас Дэннингс, можно было найти и в литературе, но Крис уставала от книг; прочитать человека от корки до корки - вот это другое дело. От природы цепкая и любознательная, она научилась овладевать собеседником и - выжимать его до последней животворной капли. Ну а книгу не выжмешь, не кольнешь словом, не рассечешь вопросами до самой сердцевины. Там всегда все "следовательно", "совершенно ясно, что" и "как известно"; а откуда известно и почему все так ясно - Бог его знает. Книги - они как Карл: непроницаемы и непостижимы.
- Главное для тебя, дорогая, найти отличного специалиста по монтажу. - К Дэннингсу постепенно вернулось привычное добродушие; кажется, опасный момент миновал. - Такого человека, с которым ничего не страшно.
Коротким смешком режиссер дал понять, что урок окончен.
- Прошу прощения, мадам. Вы что-то хотели? - Карл стоял в дверях; вид у него был самый что ни на есть предупредительный.
- Привет, Торндайк, - хихикнул Дэннингс, - или как тебя - Хайнрих? Никак не могу запомнить.
- Меня зовут Карл.
- Ах да, конечно. Запамятовал, черт меня подери. Слушай, Карл, ты там у себя в гестапо чем занимался - общественными отношениями или общественными организациями? Есть тут, вроде бы, разница - не понимаю, какая.
- Ни тем, ни другим, сэр. Я швейцарец.
- Да, как же, - захохотал Дэннингс. - Скажешь еще, с Геббельсом ни разу не играл в кегли? И не летал с Рудольфом Гессом?!
Карл с непроницаемым видом повернулся к Крис.
- Мадам желает чего-нибудь?
- Я уже и сама не знаю. Бэрк, ты не хочешь кофе?
- Шли бы вы все со своим кофе!..
Режиссер вскочил, прошествовал по комнате с воинственным видом и вышел из дома. Крис покачала головой; повернулась к Карлу.
- Отключи все телефоны, - проговорила она бесцветным голосом.
- Хорошо, мадам. Что-нибудь еще?
- Где Рэгс?
- Внизу, в детской. Позвать ее?
- Да, уже спать пора. Хотя погоди, не надо. Лучше я сама спущусь, на птицу посмотрю. И в который раз уже, за Бэрка - прошу прощения.
- Я не обращаю внимания.
- Знаю. Это его и бесит.
Крис спустилась в прихожую, открыла дверь на лестницу в подвальный этаж и крикнула со ступенек:
- Эй ты, пыхтелка, не пора ли наверх? Птица готова?
- Ага, иди смотреть. Спускайся, все готово!
В детской было уютно и нарядно. Мольберты и картины; столики для игр и специально оборудованное место для лепки. Лоскуты красной и белой материи напоминали о недавнем детском празднестве - именинах мальчика, чьи родители снимали этот дом прежде.