- Просто это очень деликатный вопрос, - пояснил ее супруг. - И не то чтобы даже деликатный - дело-то прошлое… но о таких вещах не принято распространяться. К тому же дело касается вашего соседа, пускай даже и бывшего.
- Соседа? - Джеймисон нахмурился. - Так речь о Джордже Уайте? Да, он был вашим соседом, но отнюдь не моим. Так что же это за тайна?
- А вы что, разве ничего не почувствовали? - подхватила Дорин. - Я имею в виду бедняжку Джилли. Разве вас не удивило, что они с дочерью так привязаны…
- К этому чертовому дурачку? - поспешил вставить свое веское слово Джон Тремейн.
Старик неторопливо кивнул.
- Кажется, начинаю понимать. Значит, существует определенная связь между Джорджем Уайтом, Джилли, Энн и…
- Совершенно верно, и Джеффом, - закончила его мысль Дорин. - Ноя предлагаю для начала поужинать, а потом уж приступать к разговору. Причин что-то от вас скрывать у нас нет. В конце концов, вы ведь бывший врач и наверняка наслышаны о подобных, если не худших случаях. Но лучше начинать, а не то еда остынет.
В итоге трапеза прошла в относительном молчании. Дорин Тремейн оказалась поистине превосходной стряпухой. Поданное к ужину вино также было выше всех похвал.
- Это случилось пятнадцать лет назад, - начал Джон Тремейн. - Тогда мы были в этих краях люди новые - примерно как вы сейчас. В те дни этот край процветал: рыбы в море водилось вдоволь, так что местные рыбаки отнюдь не бедствовали. Летом пляжи и магазины были полны народа. Теперь же остались только почта, пивная да пекарня. Почта также выполняет роль деревенской лавки, и в ней сосредоточена почти вся здешняя торговля. Но у пристани по-прежнему можно купить свежую рыбу - пока её еще не отправили во внутренние районы. Вот, пожалуй, и все. А тогда…
Тогда здесь даже построили несколько новых домов, так что поселок вытянулся вдоль моря. Наши с вами коттеджи - как раз с тех времен. Вы не могли не заметить, что они не такие старые, как остальные. Но дорогу протянули только до вашего дома, и с тех порее практически не ремонтировали. Дом Джилли и Джорджа лет на двадцать старше и расположен ближе к деревне, поэтому он такой уединенный. Что касается других, которые планировали построить вдоль дороги, то они так и остались на бумаге. Цены на стройматериалы взлетели, летний сезон уже не приносил прежнего дохода, а рыба в море начала быстро исчезать.
К тому времени Джордж и Джилли Уайт жили здесь уже года два. Они познакомились и поженились в Ньюки, а сюда перебрались нотой же причине, что и мы: недвижимость здесь стоила гораздо дешевле, чем в крупных городах. Судя по всему, работы у Джорджа не было. По наследству ему досталось несколько дорогих вещиц из чистого золота, и жил он тем, что потихоньку продавал их одному антиквару в Труро. Джилли иногда редактирована материалы для местных изданий.
- Что касается золота Джорджа, - встряла в его повествование Дорин, - то это были ювелирные украшения, причем удивительные. Я купила у него брошь и иногда надеваю её. Полагаю, что это уникальная вещь. Очень красивая, хотя и странная. Не хотите взглянуть?
- Еще как хочу! - воскликнул старик.
И пока Дорин ходила за брошью, Джон продолжил свой рассказ:
- Словом, Джилли тогда вынашивала Энн, а Джордж - что ж, он был не из домоседов. У них имелась машина - она и по сей день на ходу, но в основном простаивает в гараже. На ней Джордж ездил в Сент-Остелл, Труро, Ньюки и бог знает куда еще. Обычно он уезжал из дома дня на два-три, иногда на все выходные - чистое свинство по отношению к Джилли, которой до родов оставалось всего ничего. Ладно, не будем отвлекаться на частности… Судя по всему, Джордж всегда был порядочной сволочью. Когда Джилли сказала ему, что беременна, вот тогда-то он и пустился в свои… в общем, он…
- Загулял? - Старик выпрямился в кресле. - Вы хотите сказать, он был бабником?
В этот момент в столовую вернулась Дорин с небольшой шкатулкой в руках.
- О, Джордж Уайт был не просто бабником, - протянула она. - Это был всем бабникам бабник, полный развратник! Пока бедняжка Джилли была беременна, он успел завести себе любовниц во всех близлежащих городках!
- Неужели? - удивился доктор. - Но откуда вам это известно? Об этом ведь как-то не принято говорить вслух.
- Такие вещи не скроешь, - заявил Джон Тремейн. - Его там видели. Кое-то из местных жителей видел, как он заходил в дома, "пользующиеся дурной славой", если можно так выразиться. А кое-кто из деревенских холостяков, чьи моральные устои также оставляли желать лучшего, узнали о его репутации от дам из тех же, с позволения сказать, домов. Но знаете ли, Джеймс (а я уверен, что вы как врач наверняка это знаете) - как ни печально, но что посеешь, то и пожнешь. И в случае Джорджа Уайта это оказалось более чем верно, причем по ряду причин.
- Вот тут-то история и становится щекотливой, - произнесла, поднимаясь со стула, Дорин. - Мне нужно кое-что сделать на кухне, так что я должна вас покинуть.
С этими словами она оставила шкатулку на столе и закрыла за собой дверь.
- Джордж что-то подцепил, - негромко проговорил Джон, как только она вышла.
- Что-что?
- Это единственное разумное объяснение, какое мне приходит на ум. Он подцепил ужасную болезнь. По всей видимости, от какой-то из женщин, с которыми… общался. Но и это еще не все.
- Вот как? - покачал головой доктор. - Бедняжка Джилли.
- Бедняжка, это точно! Крошке Энн было всего несколько месяцев, когда в деревне объявилась эта шлюха из Ньюки со своим жутким ублюдком. Она обвиняла Джорджа Уайта в том, что это он сделал ей этого урода.
- А! - протянул Джеймисон. - Кажется, я все понимаю. Этот ребенок - Джефф.
- Вы угадали. Тот самый кретин, которого усыновили Фостеры и который все еще бродит по деревне. Умственно отсталый парень лет пятнадцати - правда, на вид ему можно дать лет восемнадцать, да и силы у него побольше, чем у ровесников… и не кто иной, как незаконный ребенок Джорджа Уайта и сводный брат Энн. А поскольку я отношусь к Джилли с большой симпатией, я нахожу это… это существо абсолютно омерзительным.
- Не говоря уже о том, что он опасен, - добавил Джеймисон.
- Что-что вы сказали? - переспросил Джон. На его лице читался испуг.
- Я тут на днях сидел на веранде, - произнес доктор. - И увидел вас вместе… с этим парнем. Как я понял, вы с ним… из-за чего-то не поладили.
- Вы верно все поняли, - ответил Тремейн. - Он неожиданно вырос передо мной, словно из-под земли. А ведь одному богу известно, что творится в его уродливой голове. Напугал до полусмерти - выскочил из-за дюны, разевая рот, как рыба на песке. Да, чертова рыбина, вот кого он мне напоминает! Брр! Противно даже подумать. А вы думаете, зачем он понадобился Фостеру? Затем, что Фостер его использует.
- Как? Использует? - Казалось, доктор пришел в неописуемый ужас. - Что вы имеете в виду? Физическое надругательство?
- Да что вы, ничего подобного! - Тремейн даже всплеснул руками. - Нет-нет. Но вы видели, как плавает этот идиот? Боже милостивый, будь у него чуть побольше мозгов, и из него вышел бы олимпийский чемпион! Не верите? Да он в воде даст фору любому дельфину. Вот как Фостер его использует.
- Боюсь, что все-таки не до конца вас понимаю, - признался Джеймисон. На лице его читалось замешательство. - Вы хотите сказать, Фостер использует этого парня для ловли рыбы?
- Именно! - кивнул его собеседник. - И не будь погода в последние дни такой ужасной, вы этого идиота на пляже не увидели бы. Потому что он сидел бы с Томом Фостером в его лодке. Парень в любую погоду ныряет в океан и гонит рыбу к этому дегенерату, который сейчас за ним присматривает.
Джеймисон громко расхохотался. Затем смех его резко оборвался, и он спросил:
- Но… неужели вы и впрямь в это верите? Что человек может, как пастух, подгонять рыбу? Ведь это просто невероятно!
- Вы так считаете? - спросил его Тремейн. - То есть вы не верите мне на слово… Хорошо, в следующий раз, как будете в деревне, загляните в тамошнюю забегаловку. Поговорите с рыбаками. Поинтересуйтесь, почему у Фостера всегда самые лучшие уловы.
- И все же загонять рыбу в сети… - продолжал упорствовать доктор, но Тремейн его перебил:
- Этого я не говорил. Я сказал, что он ее гонит. Есть в нем нечто такое, что привлекает к нему рыб. - Он кисло улыбнулся: - Понимаю звучит это невероятно, просто чушь какая-то, однако…
Тремейн надул губы, пожал плечами и умолк.
- Хорошо, - отозвался Джеймисон. - Где-то правда, а где-то слухи. Но лично мне все еще многое неясно. Что это, например, за ужасная болезнь, которой заразился Джордж Уайт? И что вы понимаете под словом "ужасная". Все венерические заболевания по-своему ужасны. Хороших среди них нет.
- Пожалуй, вы правы, - согласился Тремейн. - Но только не эта. Есть просто дурные болезни, а что касается тон, о которой говорю я, то она была омерзительной. И он передал её этому своему дегенерату-отпрыску.
- Что вы сказали?
- Джефф сейчас - точная копия Джорджа Уайта незадолго до…
- Незадолго до того, как умер.
- Нет, - хмуро покачал головой его собеседник. - Все не так просто. Он не просто умер - наложил на себя руки.
- А, теперь понятно, - отозвался доктор. - Значит, это было самоубийство.
Тремейн кивнул.
- Я знаю, нехорошо так говорить, однако для такого человека, как он - с его сексуальными аппетитами, - лучше именно так. Имея такое заболевание… да он, можно сказать, был ходячей бомбой!
- Боже мой! - воскликнул Джеймисон. - Ему что, так никто и не поставил диагноз? Неужели у этой болезни нет названия? Кто его лечил?
- Джордж не обращался к врачу. И чем больше Джилли настаивала, тем больше он замыкался в себе. Лишь она одна может вам рассказать, что означало жить бок о бок с таким человеком, как Джордж, в его последние недели. Но бедняжка терпела это пятнадцать лет - и каково же ей было наблюдать за напастью, пожиравшей его день ото дня… Боже, откуда только в этой женщине столько сил!
- Кошмар, сущий кошмар! - воскликнул Джеймисон и неожиданно нахмурился. - И тем не менее Джилли и её ребенок… судя по всему, им болезнь не передалась!
- Нет, и за это мы должны быть благодарны Всевышнему, - произнес Тремейн. - Смею только предположить, что Джилли знала о его болезни и поэтому она - или они - прекратили… ну, вы меня понимаете.
- Разумеется, - кивнул доктор. - Мне известно, что они оставались мужем и женой лишь на бумаге. Однако если Энн и Джефф родились с интервалом всего в несколько месяцев, а этот ваш Джефф был дефективным с самого рождения, то Энн воистину счастливица.
- Это точно, - поддакнул Тремейн. - Стоит ли удивляться, что у ее матери теперь никуда не годятся нервы? Мы с женой знакомы с Уайтами гораздо дольше, чем вы, Джеймс, и я уверяю вас, что ни разу не встречал женщины, которая так тряслась над ребенком, как Джилли.
- Тряслась?
В эту минуту в комнату вернулась Дорин.
- Ну да. Стоит дочери чихнуть или кашлянуть, или прыщик вдруг у девочки вылезет, как мать начинает вокруг нее суетиться, словно это смертельное заболевание. Кожа у Энн прекрасная, но если летом вы увидите их вдвоем на пляже и если вдруг у девочки выступит на коже раздражение от солнца и песка - посмотрите на реакцию Джилли!
- Удивительно, что мать вообще ее выпускает из дома, - согласился с женой Тремейн.
Затем заговорили о чем-то еще, и беседа продолжалась еще примерно минут тридцать-сорок, после чего Джеймисон посмотрел на часы.
- Кажется, мне пора, - сказал он. - По телевизору сегодня несколько интересных передач, не хотелось бы пропустить. - Он повернулся к Дорин: - Прежде чем распрощаться, не покажете ли вы мне брошь? Пока мы разговаривали, вы занимались делами на кухне, а я не осмелился открыть коробку в ваше отсутствие.
- Разумеется! - ответила Дорин. - Как тактично с вашей стороны!
С этими словами она открыла небольшую, подбитую бархатом шкатулку и передала ее через стол гостю. Брошь была пришпилена к подушечке на дне. Доктор не стал ее оттуда вынимать, а лишь повертел коробочку в руке, рассматривая брошь под разными углами.
- Вы совершенно правы, - произнес он спустя пару секунд. - Это, несомненно, красивая вещь, однако не все с ней ладно… Я не впервые вижу золото подобной работы. Но, видите ли… - здесь он сделал паузу, по всей видимости, подбирая слова.
- Что-то не так? - спросила Дорин.
- Как бы это сказать, - начал было он, однако снова умолк и даже прикусил губу. - Дело в том, что… Не знаю, может, я зря вам это говорю…
Дорин взяла у него из рук шкатулку с брошкой.
- Теперь вы просто обязаны мне все сказать! Иначе я вас не отпущу. Вам кажется, что с брошью что-то не так? И что же именно? Не хотите же вы сказать, что это подделка? Или золото низкой пробы? Или же вообще никакое не золото? - Ее тон с каждым мгновением все повышался. - Так в этом дело, Джеймс? Меня обманули?
- При той цене, которую вы заплатили, скорее всего нет. Все дело в назначении этой вещи. В том, что она собой символизирует. Дорин, скажу со всей откровенностью: это не тот амулет, который приносит счастье.
- То есть брошь приносит несчастья. Но каким образом?
- Когда-то я увлекался антропологией - точно так же, как ваш супруг резьбой по дереву. Судя по орнаменту и работе… полагаю, что эта брошь попала сюда с одного из южных островов, где ее, по всей видимости, изготовил шаман какого-то местного племени.
- Что? Шаман? - Дорин в испуге схватилась за горло.
- Именно, - кивнул Джеймисон. - Изготовив ее из сплава золота и какого-то блестящего металла, он наверняка собирался наложить на нее проклятие, а затем проследить, чтобы она попала к его злейшему врагу. Нечто вроде симпатической магии - правда, о "симпатии" к жертве речь не идет.
Дорин вновь взяла в руку шкатулку и впилась взглядом в ее содержимое.
- Сказать по правде, она мне никогда особенно не нравилась. Просто хотелось как-то поддержать Джилли - зная, что у них в доме появились хоть какие-то деньги, я спала бы спокойней. Из-за любовных похождений Джорджа они едва сводили концы с концами.
Джон Тремейн взял шкатулку из рук супруги, несколько мгновений пристально рассматривал брошь, а затем проговорил:
- Похоже, что вы правы, Джеймс. Вещица и впрямь какая-то неприятная. Словно откуда-то из другого мира. Все эти причудливые арабески - это ведь не листва земных деревьев, а скорее… переплетенные водоросли, если не щупальца осьминогов. А такие неровные края часто можно увидеть у морских раковин. Да, вещица и впрямь занятная - до тех пор, пока не приглядишься к ней поближе. Ну да, вы совершенно правы. Работа довольно грубая, явно творение рук какого-нибудь примитивного островитянина.
С этими словами он вернул шкатулку жене.
- Я немедленно ее продам! - воскликнула та. - Я знакома кое с кем из ювелиров, которым Джордж Уайт сплавлял свои так называемые драгоценности.
Она посмотрела на доктора.
- Только не подумайте, что я суеверна, но, как говорится, береженого бог бережет. Откуда мне знать, в чьих руках она успела побывать.
- Дорогая моя, вы совершенно правы, - произнес Джеймисон. - Однако признаюсь, что ваша брошь разбудила во мне искренний интерес - подобные вещицы всегда меня увлекали. Если решите ее продать, не несите лучше к ювелиру, а обращайтесь прямо ко мне. Сколько бы вы за нее ни заплатили, думаю, я в состоянии вернуть вам эту сумму. Если не больше.
- Как это мило с вашей стороны! - воскликнула Дорин, провожая гостя до двери. - Но вы уверены?
- Абсолютно уверен, - ответил Джеймисон. - Позвоните мне утром, как все хорошенько взвесите, и, не стесняясь, назовите вашу сумму.
Тремейны проводили гостя до его машины.
Зима наступила быстро и решительно, заперев почти всех деревенских жителей по домам. Рыбацкие лодки стояли на приколе в гавани, так что если где дела и шли хорошо, то исключительно в местной забегаловке.
Ведя машину по местами разбитой дороге на работу в расположенный в Сент-Остелле колледж, его директор Джон Тремейн проклинал тот день, когда купил дом в этих краях, погнавшись за: а) дешевизной и б) за "уединением и потрясающей красотой девственной природы". Что касается уединения, то по этой части все было в порядке, а вот потрясающая красота… Какая еще может быть красота в такой глухомани, особенно зимой? Ну а потрясений - вернее, сотрясений на ухабистой дороге - ему хватало по горло. Как только придет весна, если ему предложат хоть сколько-нибудь приличную должность, они с Дорин, не раздумывая, снимутся с места и переедут в Сент-Остелл. Конечно, недвижимость там дороже, но какая разница…
При необходимости можно продать машину и ездить на работу велосипедом - глядишь, сэкономишь на бензине и техобслуживании.
Что касается семейства Уайтов, то есть Джилли и Энн, они по большей части сидели дома, зато к ним стал регулярно наведываться старый американец. Для Джеймса Джеймисона эти люди стали как родные, и не было случая, чтобы он появился у них на пороге без какого-нибудь подарка или угощения. Чаще всего это были именно угощения: свежий пирог из пекарни, буханка хлеба или кусок сыра, изредка - бутылка хорошего вина. Его визиты оказались весьма кстати, поскольку на старой машине Джилли ездить стало небезопасно, Энн же приходилось посещать уроки игры на фортепьяно и иностранных языков. Джеймисон с готовностью отвозил девочку на занятия и обратно, ни разу не взяв и гроша за свои услуги.
Однажды, когда у Энн заболело горло, - от чего ее мать тотчас впала в истерику, - Джеймисон осмотрел юную пациентку и обнаружил у нее легкий ларингит. Предписанное им лечение - аспирин по таблетке три раза вдень и полоскание горла морской воды - сотворило чудеса как с Энн, так и с ее матерью. Однако его забота на этом не кончилась. Став свидетелем нескольких истерик у Джилли, добрый доктор прописал лекарство и ей. Женщина пробовала протестовать: мол, он не должен себя утруждать, ведь он уже на пенсии - и так далее, и тому подобное. Тем не менее приготовленные им пилюли сделали свое дело: нервы её заметно успокоились, чего она не знала уже очень давно. Разумеется, никакие пилюли не могли полостью избавить Джилли от тревог и волнений за дочь, однако даже в те минуты, когда она начинала суетиться, руки ее больше не дрожали так сильно, как раньше. Кроме того, теперь ей стало легче сосредотачиваться. И что самое главное, почти уже ставшие привычными кошмары определенного рода перестали посещать ее по ночам. Как-то раз Джилли с радостью заявила, что теперь спит гораздо лучше.
В отдельные дни, когда непогода делала передышку, Энн отправлялась на уроки музыки к миссис Хардинг, живущей на другом конце поселка, пешком. Джилли обыкновенно провожала дочь до половины пути и пользовалась подвернувшейся возможностью, чтобы заглянуть в булочную или пополнить на почте запасы провизии. Поскольку зима выдалась холодной, такая возможность подворачивалась ей редко. Чаще всего Джеймисон подкатывал к их дому на машине, чтобы отвезти Энн на занятия. Дошло до того, что Джилли уже стала его ждать, а Энн - натура замкнутая и необщительная - начала воспринимать старого доктора как отца или по крайней мере как деда.