- Не знаю, - отвернулся отступая. Слишком поспешно, что не понравилось Даган. Он понял, что Галиган знает, откуда эта вещица у мальчика, но выпытывать не стал. Не время. Дорога впереди долгая и он обязательно узнает, кто скрывается под именем Исаий Губерт, откуда у него кинжал Де Ли, и какого черта во всей этой истории замешан Галиган. И если тот окажется злым гением во всем деле, он убьет его.
Именно это и пообещал взгляд Оррика, прежде чем мужчина покинул покои брата.
- Ваши манеры ужасны, мессир, - заявила Исвильда, искренне огорченная трениями братьев. Оррик подтолкнул ее к выходу с половины Галиган:
- Подрасти, потом будешь меня манерам учить.
- Манерам в детстве учат, мессир…
- Таким каких нахватался ты? Уволь. И прими совет - учись уважать себя, а не ложиться под господ за красивый подарок.
Звонкая плюха ввела Оррика в шок, а Исвильду, что сама не ожидала от себя подобного, бросило в дрожь от испуга.
Даган во все глаза смотрел в расширенные от страха зрачки Исы, потирая щеку, и готов был в эту минуту поспорить с кем угодно - перед ним не мужчина. Он протянул руку, делая вид, что готов ответить той же плюхой, хоть и легкой, но лишь опустил ее, увидев упрямые и злые огоньки, что зажглись в глазах мальчика. Девушка бы зажмурилась или отпрянула, а этот готов был встретить удар и ответить на него, не пряча лица, не уворачиваясь.
Не трус.
Но дурачок.
Оррик качнул головой - вот только забот о ребенке ему не хватало. И головоломок.
- Научитесь сначала драться, сэр Губерт, как подобает мужчине, а потом указывайте мне, что позволительно, а что нет. А сейчас марш в казарму! Еще раз увижу тебя рядом с Галиган - уши оборву и при всех отшлепаю!
Мальчишка покраснел до корней волос:
- Вы грубиян мессир, - прошептал укоризненно и этот шепот подействовал на Оррика не хуже пощечины, потому что породила желание, абсолютно ему не свойственные и неуместные в данном случае - извиниться и очень мягко, как перед нежным, кротким и безответным созданием. Как перед женщиной.
Взгляд мужчины стал острым, пристальным, чем еще больше взволновал и встревожил Исвильду.
- Ты уже брился?
- Нет еще мессир, - слегка удивилась девушка, ожидая услышать что угодно, но не это.
- С женщиной был?
- Нет.
- Нравятся?
- Женщины?
Оррик вздохнул - и какого слепца обманывает это создание?
- Миледи, если вам нужна помощь, я готов ее оказать.
Иса довольно прилично изобразил оскорбление:
- Как вы смеете, мессир! Кто дал вам повод?!…
- Ладно, - хочешь сохранять инкогнито - сохраняй, но тогда не обижайся, что к тебе относятся как к мужчине.
И схватив Ису за руку, потащил вниз, чувствуя себя полным болваном, что заблудился меж двух сосен и никак не может понять, что это за деревья.
Если Иса - женщина, в чем у него все меньше сомнений, то можно предположить, что она любовница Галиган. Это многое объясняет, кроме пары существенных вещей: что она делала одна в лесу? Зачем ей рядиться в одежду мужчины, обрезать волосы - что кощунственно для любой леди - и играть роль пажа Лавсли? И откуда у нее кинжал Де Ли?
На Исвильду она непохожа…
Вернее похожа не более чем любой другой из рода Де Ли.
Да и случись чудо, выживи та, где бы она скрывалась три года? Отчего не появилась в Верфуле сразу? Сейчас не сказала Оррику кто она?
Не помнит его?
Допустим.
Но та Исвильда, что он помнил, была нежна и невинная как ангел.
Благородная девушка из знатной семьи, прекрасно воспитанная, не стала бы вести себя как парень, оскорблять себя грубостью воинов, крутить кинжалом как факир. Она бы не знала, как взять в руки арбалет и, насколько помнил Орри, Исвильда была прекрасной всадницей, а это чудо тряслось на лошади как мешок с зерном, зато показывало чудеса владения холодным оружием.
И потом у Исы грубые, совершенно не дамские руки, кожа обветрена как у простолюдина. Манеры далеко не светские. Но опять же это ни о чем не говорит, ни за, ни против версии Оррика. А вот понимание того, что та хрупкая девочка, что он видел заехав с Лемзи в замок Де Ли, не смогла бы выжить, даже допустив чудо Господне, что помогло ей пережить трагедию. Совершенно не приспособленное к грубой жизни дитя стало бы добычей либо чумы, либо разбойников превратилось в опустившуюся шлюху, либо в сумасшедшую дикарку и труп. Психика Исвильды слишком хрупка, чтобы она смогла пережить весь ужас, не повредиться умом и рассуждать как Иса, смотреть прямо и открыто, а не прятать затравленный взгляд.
Любовница Галиган? А он бы позволил ей спать в казарме воинов, передал Орри?
Не похоже, что Галиган связывает с Исой трепетные чувства любви. Дружбы? С дамой, которая преодолевает черт знает сколько миль, чтобы увидеться с любимым?
Не-ет, ни тот, ни другой не похожи на пылких влюбленных, хотя и чувствуется - связаны друг с другом и не равнодушны.
И потом, насколько знает Оррик, Галиган женщинами не увлекается.
Значит мальчик?
Похоже. Парни более живучи, к тому же Максимильян был мал и мог спрятаться где-нибудь пока шла резня в замке.
Но как случилось, что мальчик - наследник Де Ли стал Губертом? Вынужден скрываться, а не требовать правосудия и восстановления своих прав? Кто-то прознал о нем и охотиться? Кто? Временный владелец разоренных угодий - король. Но тот Гай, которого знал Оррик, не мог бы поступить столь низко, присвоив себе земли вассала, к которому благоволил, да еще охотиться на его единственного выжившего наследника.
Путаница!
Пытать Ису?
Этот вряд ли что скажет - упрям и непримирим, взгляд как у волчонка, но умный не по годам.
Пожалуй, ни Боз, ни желание развестись, а Божье провиденье направляет Оррика в резиденцию короля, где он сможет найти ответы на все вопросы, восстановив картину событий трехлетней давности и воздать по заслугам каждому участнику. Куртунуа-то жив и здравствует, что не вяжется с происходящим, если в истории действительно не замешан сам король и его планы на угодья Де Ли.
Или молва по злобе не приписала `подвиг' Куртунуа, в чем был уверен Даган, лично зная Андриса как честного воина и рыцаря, способного скорей умереть за даму, чем оскорбить ее.
Оррик прошел в помещение со спящими воинами не обратив внимания на Гарта, сверлящего его упрекающим взглядом. Скинул прочь хмельного стражника, освобождая место для мальчишки и себя, и указал Исе на лежанку:
- Ложись. И быстро спать - через пару часов подъем.
Исвильда поморщилась от спертого запаха стоящего в помещении, но обращать на то внимания не стала - и не в таком месте ночевать доводилось. Раз было, в торфянике спала, спасаясь от холода.
Она не стала сопротивляться, только недовольно зыркнула на Даган и, растянувшись на ложе, мирно засопела, положив ладони под щеку.
Оррик даже позавидовал способности парня мгновенно засыпать - ему это не грозило. Близость Исы волновала, бросая то в жар то в холод, и мужчина даже осмелился протянуть руку к нему, чтоб перестать маяться от сомнений и проверить - парень перед ним или девушка, но, только коснувшись колета, отдернул руку, устыдившись своих мыслей.
И скрипнул зубами, уставившись в потолок: ах, если б это была Исвильда - он бы, пожалуй, жизни не пожалел. Но мечты остаются мечтами и незачем ими душу бередить.
Спасибо, хоть на том, если Иса окажется Максимильяном, и Оррик сможет отплатить долг погибшему в далеких землях другу.
А если, правда, любовница Галиган или того хуже, любовник?…
Посмотрим, - решил, устраиваясь удобнее и закрыл глаза. На сон времени совсем не осталось - не стоит его тратить на раздумья без почвы. Будет день, и будет пища.
Глава 10
Утром, чуть свет, замок наполнился гомоном готовящихся к отъезду стражников, слуг. Гул стоял в столовой, оружейной, во дворе и на конюшне. Сновали служанки, бегали поварята.
Орри протолкался в столовую, посадил Ису меж собой и Гартом к неудовольствию последнего, быстро перекусил, подивившись аппетиту парня, и погнал всех во двор.
Выбрал Исе самого спокойного рысака, помня о его неумении обращаться с лошадью. Кинул ему поводья и пошел присматривать за людьми. Но стоило ему обернуться, как стало ясно, что за сборами придется проследить Гарту, потому что мальчишка вместо того чтоб забраться в седло, гарцевал вокруг рысака, а тот повторял его маневры. Такими темпами они бы не сошлись и ко второму пришествию Господа.
- Долго будешь с ним нянчиться? - хмуро глянув сначала на друга, потом на Ису, спросил Гарт. - Он элементарного не знает. Остается удивляться, чему его учит Лавсли. Явно не воинском делу. Смотри, танцует бурру, как заправский франт.
- Он боится, - заметил Орри, пристально следя за маневрами парня.
- Лошади? Славный воин! - презрительно скривился Гарт. - Ох, и намучаемся мы с таким воинством!
- Радуйся, что Миррона и Тори с нами не будет, остальное часности. Присмотри за сборами, - кивнул и пошел обратно к Исе. Придержал его за плечо и спросил:
- Ты впервые встретился с конем?
- Нет, мессир, - опустил голову тот.
- Тогда в чем дело? Чего ты боишься?
Парень с минуту молчал и тихо ответил, стараясь не смотреть в лицо Даган:
- Лошади скидывают, мессир.
Орри отчего-то стало больно, по лицу судорога прошла:
- Ну-у…
Что сказать? Да, скидывают, а бывает лягаются - тут ничего не поделаешь. Если боишься животное, то и животное боится тебя, справиться же со страхом слова не помогут.
- Боишься боли?
- Не люблю, - призналась Исвильда.
- Хорошо, тогда не думай о плохом и не пугай коня своим страхом.
Подхватил парня и усадил в седло.
Тот побелел и на смерть вцепился в поводья, но было видно, что в седле держаться умеет.
- Не торопись, привыкни, - посоветовал Орри.
Исвильда глубоко вздохнула и поерзала в седле, предполагая, что свалиться или лошадь понесет. Но рысак переминался с ноги на ногу и мирно жевал удила, с пониманием поглядывая на Орри. Мужчина улыбнулся:
- Как видишь, скидывать он тебя не собирается.
Девушка, сообразив это, улыбнулась в ответ, чем смутила Оррика, и тот поспешил прочь.
Выехали не спеша, но как только перешли подъемный мост пошли рысью, стремясь прочь от замка.
Даган поставил во главе отряда Гарта, а сам шел в хвосте, подгоняя отстающих.
Как правило, это оказывалась Исвильда, что тряслась в седле с бледно-зеленым видом, окаменев с поводьями в руках.
Девушку мало укачивало, так еще и страх свалиться сжимал желудок и туманил голову. И она постоянно сбивалась с ритма, лишний раз боясь подогнать коня.
Кто-то пускал ехидные ремарки в ее сторону, кто-то что-то предлагал, кто сочувствовал, но она не слышала - ей казалось, она вновь несется по лесу и вот-вот будет скинута лошадью в овраг. Тело онемело и болело, солнце пекло голову, в висках бился ритм копыт и мелькали перед глазами спины товарищей, ряды деревьев.
Она старалась не спешить, чтобы как-то справиться со страхом и общим состоянием души, которая казалось, скачет под копытами.
Орри в сотый раз обернувшись, эаметил, что мальчишка значительно отстал, оставшись за поворотом и чертыхаясь, развернул коня.
К этому времени Исвильда наконец заметила, что впереди, никого нет и в панике пришпорила рысака, не соображая что делает. Тот пустился вскачь, мутя разум девушки.
Даган выехав из-за поворота, увидел одинокого всадника и замер, не зная видение перед ним или реальность - волосы Исы ореолом окружали голову, лицо было несчастным и в тоже время отрешенно прекрасным, глаза же полны слез и страха.
И только тупица мог принять всадника за мальчика.
Оррик остановил ее лошадь, перехватив поводья и, с укором уставился на девушку, а у той слов не было, только немая мольба в глазах, от которой сердце мужчины сжалось. Он подхватил фальшивого пажа за талию и пересадил к себе, крепко прижав к груди:
- Не бойся, все в порядке, я рядом.
- Где же ты был раньше?! - всхлипнула Исвильда, не в силах сдержать накопившееся отчаянье, боль, страх. Прижалась к Орри, пряча слезы в глазах, вцепилась в колет.
Глупец, как он мог усомниться?
Как мог не увидеть сразу кто перед ним?
- Господи… Исвильда… - прошептали губы, ладонь сама легла на голову девушки, обнимая как сокровище. Горло сдавило спазмом и стало оглушительно тихо в голове, в груди. - Что же ты молчала, малышка? Где же ты была?…
А в голове туман, и сердце забыло как гнать кровь по жилам, и ничего не надо, и ничего не имеет значение - только она, рядом.
Град вопросов и ответов теснят грудь, но ни один не вырывается наружу, не нарушает минуту озарения, сходного с прикосновением к чуду. Миг счастья ради которого стоило жить и только ради него.
Ради нее.
Остальное не в счет…
- Ты меня вспомнил? - удивилась и обрадовалась она, доверчиво заглядывая ему в лицо.
- Не забывал, - прошептал, как `люблю'.
Зрачки девушки стали огромными от удивления.
- Ты помнил ту глупую девчонку?
Орри замотал головой, хотел сказать самую красивую, самую чудесную, самую, самую… Да не смог, пошлыми слова показались, глупыми.
- Поедешь со мной, - вместо этого, с трудом ворочая онемевшим языком, глухо сказал Даган, а рука, боясь, что девушка исчезнет, все прижимала ее к груди.
- Нет, - дернулась Исвильда. Как не хотелось ей остаться с ним, открыться, рассказать о своих мытарствах - но стыд от разоблачения во лжи, страх оттого, что, узнав, что она та карга, что женила его на себе, Даган выгонит ее из своей жизни, не простит и не поймет, смел все желания, заставив покраснеть и смутиться.
Я обрела Орри и не хочу его терять, прости меня, Господи! - всхлипнула.
У Орри дыхание перехватило от жалости:
- Только не плачь, прошу! Я с тобой и все будет хорошо. Я помогу тебе… только не плачь.
Он и сам был готов разреветься как пацан от сонма чувств, что будоражили душу и кровь.
Он понимал, что девушка боится, но не стал выпытывать подробности, благоразумно решив поговорить потом, когда представиться удобный случай. И не здесь, а в тихой, спокойной обстановке, вдумчиво, долго. Когда силы в себе найдет разбередить ей сердце тяжелыми воспоминаниями.
Главное она жива, главное с ним, остальное он узнает со временем.
Он огляделся на всякий случай, и хоть ему показалось, что кто-то смотрит на них, никого не увидел. Нехотя пересадил девушку и повел ее коня под уздцы, чтоб не пугать Исвильду. Достаточно та намучилась.
Миррон, прячась с товарищами в гуще деревьев, проводил хищным взглядом всадников и, покосившись на вытянувшееся от удивления лицо Тори, кинул ему:
- Понял? Так и знал, нечисто дело.
- Девка! - выпалил тот.
- Точно, баба, да еще с клинком Де Ли. Езжай к милорду, гони как только можешь, но его нагони, доложи о ней, о кинжале и об Оррике. Сдается мне, не все Де Ли мертвы, а то для милорда без надобности. Скажи, я выясню все и буду готов убрать ее. Встретимся в "Трех петухах". И про тюк с тряпьем, что у ручья нашли, не забудь доложить! - бросил уже в спину.
Двинул лошадь в глубь леса на глухую, малоезжую, но короткую дорогу и пробубнил себе под нос:
- Не ведьма ли в мальчишку переоделась? Колет-то Галиган, и с Орри она словно век знакома. Н-да-а…Выходит сыновья заодно и против отца?
Оррик почти не спускал глаз с девушки, боясь, что та исчезнет, стоит только отвернуться. Он боялся спрашивать и думать о том, что ей пришлось пережить, как боялся спросить, как судьба свела ее с Галиган и тем оскорбить, невольным подозрением в связи.
Он лишь благодарил Создателя, что снизошел до создания чуда лично для него, да все пытался избавиться от комка, что встал в горле. Его губы вымучивали робкую улыбку подбадривания, когда Исвильда решалась посмотреть на него, а взгляд все стремился прочитать в ее глазах ответы на все его вопросы.
Когда на дороге появился Гарт, Оррик был еще не готов к встрече с кем либо, даже с другом. Его лицо хранило стойкую печать растерянности, радости и печали одновременно, а глаза выдавали бурлящие в душе чувства, что готовы были рвануть наружу.
- Что опять случилось? - нахмурился Гарт, узрев состояние друга.
- Ничего, - глухо буркнул тот, стараясь не смотреть на товарища. Исвильда попыталась забрать поводья у Оррика, чтобы не вводить в раздражение Гарта, а его не ставить в неловкое положение, но Даган не отдал - улыбнулся ей ласково, чем изумил и насторожил Гарта.
Фогин подозрительно оглядел его, потом мальчика и качнул головой:
- Я говорил, проку от него не будет. Так и будешь тащиться, ведя лошадь на поводу?… Орри?! Да что случилось?!
- Ничего, мессир, - прошептала Исвильда. - Я отстал.
- Это уже все заметили! - переводя растерянный взгляд с мальчика на друга, скривился Гарт. - Так мы будем остальных нагонять, или ну, их?
- Будем, - заверила девушка, взглядом заверяя Оррика - я смогу, честно. Тот кивнул и ускорил шаг рысака, постепенно переводя его в бодрый темп.
Вскоре лошади мчались во весь опор, но Оррик чутко следил за девушкой. Стараясь идти рядом, корпус к корпусу. С другой стороны мчался озадаченный Гарт, которого все больше приводило в шок трепетное внимание друга к мальчику. Ему так и хотелось встряхнуть того, рявкнув в лицо:
- Что ты делаешь?!
Но времени и возможности пока не было.
Они быстро нагнали отряд, что замедлял ход приближаясь к придорожному кабаку. Галиган то и дело оборачивался и спешивал коня, с беспокойством поглядывая на Исвильду. Но как только убедился что с ней все в порядке - успокоился, а Орри хоть и одарил его странным взглядом, но ни раздраженным, ни недовольным не выглядел, это дало герцогу повод думать, что все в порядке и братец не замучил девушку упреками и нотациями.
А вот вид Гарта ему не понравился - мрачен тот был, как идол кельтов.
Но да Галиган-то какое до того дело?
- Час на отдых! - бросил Оррик, одарив воинов. И лишь двое из отряда поняли, что его щедрость вызвана желанием дать передышку Исе, который значительно утомился. Галиган чуть заметно улыбнулся, порадовавшись за девушку: налаживаются отношения супругов.
А Гарт тяжело запыхтел, не зная, что думать о происходящем. Мысль о том, что Оррик влюбился в парня, была кощунственной и до того грязной, что его мутило, но иного объяснения поступкам друга он не находил. Забота, заботой, но взгляд Оррика был далеко не опекунским - он был влюбленным до безумия, взволнованным до несдержанности и восхищенным до благоговения.
Таким Оррика Гарт не видел даже в дни бурных любовных похождений.
В кабаке у Туле было людно. Прекрасный эль и собачье пойло под гордым названием - пиво, всегда было вдоволь и к услугам приезжих.
Отряд вольготно расположился за столами, получив милостью начальника час на отдых.
Оррик отпихнул заснувшего пьянчужку со скамьи, очищая место для Исвильды, и взяв ее за руку, помог сесть, ничуть не смущаясь недоуменных взглядов. Плевать ему было на весь мир.
Глянул на любопытных, как мечом огрел и те поспешили умерить интерес, переключившись на обед и славный эль Туле, за который щедро заплатил Галиган.