Он оказался чудесным, просто слишком тонкочувствующим человеком. И в этом его безумие было прекрасно.
А приступы бешенства…
Исвильда разгадала их причину на четвертый день общения с парнем и тогда же поняла, что ее насторожило в первый день знакомства с Галиган: он был не похож на настоящего безумца. Он всего лишь боялся себя, был уверен, что в нем живет ужасный монстр, и боролся с ним как мог. У Исвильды возник вопрос - кто же убедил его в ненормальности, кто породил страх самого себя? Кого он видел, заглядывая в глаза своего монстра?
Но естественно, все вопросы и подозрения девушка оставила при себе.
Галиган нужна была помощь, а не разгадка шарад.
- Глупый, не стоит ни с кем бороться, - улыбнулась девушка. - Победа не в битве, а в понимании. Ты борешься с ним, он с тобой - это тупик. Пойди другим путем. Не избегай своего монстра - попытайся понять. Не убивай его, а примирись с ним. Не пугайся, глупо пугаться себя. Загляни внутрь, в самую душу и посмотри на себя со стороны. Монстр? Но это ты, а не отдельная личность, и в твоей власти превратить чудовище в комнатную собачку. Только подумай сначала, а для чего Господь, создатель наш, наделил тебя именно такими качествами, а не иными, зачем он дал тебе этого монстра. Не значит ли, что он задумка Господа и когда-нибудь совершит богоугодное дело во славу Всевышнего. Ты, как любой человек - избранник Божий, но одному дана малость, хоть и она гнет его до земли, другого и тяжелейший груз на плечи не давит. Если пугающий тебя монстр сидит в тебе, значит он часть тебя, значит, он нужен Господу и тебе, значит, ты можешь руководить им, а не он тобой. Поверни его на светлую сторону. Но сначала все же попытайся понять его, отнесись как к больному с сочувствием и сожалением, полюби. Да, таким как есть, со всеми самыми жуткими пороками - полюби. И ты увидишь, что монстр - ангел. Поймешь, что сила его - твоя, и убедишься, что она дана тебе не зря и не применишь ее во зло. Ты станешь мудрым, ты станешь способным на многое и никакой грех и страх не коснется больше тебя.
Ты сражаешься с самим собой и доставляешь больше боли окружающим, если б выпустил монстра наружу. Глупо биться с собственным отражением, раскладывать на грехи и проступки каждый свой шаг. Зачем ты это делаешь? Тебе лично это важно? Это важно окружающим, а тебе лишь в свете их глаз, их взглядов, отношения к тебе. Но ты достаточно сильный, чтоб жить самостоятельно, а не идти на поводу чужих желаний. Пойми, ты, такой как есть и таким Господь любит тебя, значит, и ты полюби себя, и Господа в себе до каждой частички. И свет его благости озарит твою душу, откроет его замысел. Больше не будет битв, сомнений, терзаний. Все станет ясно и просто.
Ты можешь, я верю.
Загляни в глаза монстра.
Галиган с мольбой посмотрел на нее:
- Я… боюсь, - ему было нестыдно признаться в том Исвильде. Кому угодно стыдно - а ей нет.
- Не бойся, я побуду рядом, - подошла к его креслу и села у ног герцога, взяв его за руку. - Закрой глаза и выпусти его. Посмотри, так ли он ужасен.
Галиган закрыл глаза и со страхом двинулся навстречу себе.
Минут десять ничего не менялось, а потом…
Лицо парня дрогнуло, пошло судорогой, исказилось гримасой сначала боли и ужаса, затем ярости. Герцога забило от ужаса и злости, он начал метаться, пытаясь оттолкнуть Исвильду, отломать ручку кресла. Девушка не сдерживала его, лишь уворачиваясь от беспорядочных взмахов, не давала вырвать ладонь из ее руки.
Общение с монстром было долгим и утомительным, но все же плодотворным.
Галиган наконец затих. Дыхание еще было прерывистым, пальцы крючило, но лицо разгладилось, а из-под ресниц показались слезы.
Галиган расплакался, не стесняясь. Исвильда обняла его, покачивая, как ребенка и поняла - это перелом. Теперь на долгие годы герцог будет здоров, если закрепить достигнутый результат, еще какое-то время мягко и ненавязчиво поддерживать, лелея уверенность в нем, а потом позволить ему сделать первый шаг самому. Дальше он пойдет сам. Сможет. Уже не такой и не так и, возможно прослывет чудаком в обществе, но страх его переродится в сострадание и понимание, а ярость обратится в целеустремленность и осядет мудростью в душу. Чудовище превратится сначала в картинку из книги, потом в маленького, ничего не значащего персонажа живущего по воле Галиган, и потеряет былую мощь, растворившись в хозяине, гармонизируя его.
Если молодой герцог найдет верного друга, то безумие больше не вернется никогда, тупик в котором он жил, исчезнет, открывая необозримые просторы чудесного мира, к которому не каждому дано прикоснуться, не то что, ступить в него.
И что уж лучше, если единомышленником окажется жена? Если в прекрасный мир покоя и гармонии будут допущены двое?
- Если я была права, и Бог послал тебе испытания как достойному их, если он задумал на твой счет нечто большее, чем тупое прозябание в дебрях холодного рассудочного мира, то твоя жена окажется твоей половиной и примет тебя безоговорочно со всеми демонами и ангелами твоей души. Ваш брак будет одним из самых счастливых, - прошептала Исвильда.
Галиган перестал плакать и задумался. Мысли текли как минуты, плавно и без спешки не запинаясь о секунды эмоций.
- Теперь я верю, что так и будет, - пришло понимание к герцогу.
Его взгляд устремился в проем окна с благодарственной молитвой за каждый прожитый час, за каждое посланное его душе испытание. А воображение уже манило прекрасной феей Даниэллой.
- Возможно, она ранима и слаба, и нуждается в тебе. Поэтому и послано тебе испытание, чтоб ты окреп, выздоровел, понял, что очень нужен и взял на свои плечу весь груз земных забот о Даниэль. Стал сильным, очень сильным. Не для себя - для нее кроткой, ранимой, такой же как ты, чувствительной. Твой монстр не будет убивать, он будет спасать и защищать. Для этого нужна не меньшая сила, но больший свет и вера. У тебя нет возможности болеть и закрываться от этого мира. Да, он не совершенен, не всегда понимает тебя, но кто поможет ему понять тебе подобных, кто превратит его в прекрасный райский сад, как не ты? Закрываться от него дело труса, а ты смельчак, ты воин, а скоро станешь еще и мужем, потом отцом.
- Я буду сильным, моя спасительница, я помогу тебе и Даниэлле.
- Мне - не надо. Разве ты не понял - мы равны с тобой в своем предназначении.
- Но ты живешь иначе, не купаешься в роскоши.
- Главная роскошь, Галиган, находится в душе и сердце. Когда она есть приходит и остальное.
Мужчина улыбнулся ей, закивал:
- Ты права. Я рад, что мы встретились.
- Может, для этого ты и заболел, хитрец? - лукаво подмигнула ему девушка.
Галиган задорно рассмеялся и почувствовал, что сердце в его груди бьется по-особому, не так как всегда. Радость вплелась в его стук, сжилась с кровью и больше не давала рассудку упасть во мрак затмения.
Но Исвильда знала - парню еще нужно время, чтобы прийти в себя, а значит, нужен присмотр и поддержка. Мало заглянуть в лицо своего чудовища, нужно постичь всю глубину его мрака, чтоб достичь, наконец, света. А это невозможно совершить за один раз, за один день.
Путь к себе порой годами длится.
- Ты устала, - скорей почувствовал, чем заметил Галиган.
- Да, не стану лгать. Что ты скажешь, если я исчезну на пару дней?
- Я в порядке, Иволга.
Исвильда внимательно посмотрела на него и улыбнулась:
- Я вижу. Ты уникальный пациент.
- Нравлюсь? - лукаво улыбнулся Галиган.
- Еще как милорд, - заверила девушка и оба рассмеялись, прекрасно понимая, что перешли грань банального флирта и теперь их связывает нечто большее, чем влечение полов.
А души пол и не имеют…
Герцог Даган диву давался сыну. Раньше с ним ни одна сиделка справиться не могла, слуги заходили в комнату как в клетку с тигром, а тут тишь, покой, мирные беседы за настойкой душистых трав.
И сын беседовал! Он улыбался, он был ласков и послушен! Он сидел за одним столом с ведьмой и, казалось, совсем не видит ее безобразного грязного лица, лохмотьев, колтунов в волосах!
Изнеженный ценитель красоты Галиган вел себя так, словно встретил идеал, и разговаривал с ведьмой как с богиней!
Немыслимо! Воистину, влияние дьявольских чар этой чертовки безгранично.
Нужно быть осторожным, очень осторожным.
А в то, что сын выздоровел, герцог не верил.
За пять дней излечить сумасшедшего может лишь чудо, а чудо прерогатива святых и воинства Божьего. Ведьму же и слепой с глухим к ним причислить не сможет.
Однако кем бы она ни была, а на утро шестого дня Галиган, насвистывая, вышел из своих покоев, чтобы присоединиться к завтракающим за общим столом в малой столовой.
Даган отметил, лицо сына посветлело после приступа, а не осунулось и помрачнело, как это бывало. И вел он себя на удивление спокойно и вежливо. Словом вел себя как человек одержавший победу в главной битве и возмужавший в ней. Исчез лихорадочный блеск глаз, кривая усмешка и ехидные ремарки не впопад. Перед герцогом был мужчина, сын, которым бы гордился любой отец, но благодарить за то ведьму и тем более верить в долговременность успеха, Даган не спешил. Однако его пытливый ум, не находящий разгадки произошедшего, требовал удовлетворения любопытства и устранения сомнений.
Боз вызвал Исвильду к себе.
- Вы недовольны результатом? - спросила она, встретившись с подозрительным взглядом герцога.
- Отнюдь. Ты отслужила кошель и отслужишь второй, если Галиган останется таким как сейчас до свадьбы и некоторое время после.
- Это уже будет зависеть от его невесты.
- Не говори ерунды, - презрительно поморщился мужчина. - Скажи мне лучше, как тебе удалось добиться столь быстрых и значительных успехов? Я не хотел бы, чтоб мой сын был в сговоре с дьяволом.
Не поздно ли ты озаботился? - озадачилась Исвильда.
- Седмицы не прошло, как вас интересовал лишь результат, а не то, каким способом я его добьюсь.
- А сейчас интересует то и другое!
- Не беспокойтесь милорд, дьявол тут не причем.
- Я в этом не уверен.
- Что ж, милорд, не стану вас переубеждать.
- Не боишься, что я вздерну тебя за крамольные речи?
- Сейчас нет, милорд. Я вам еще нужна. Вы видно не уверены, что Галиган здоров, что не сорвется, как только я исчезну, перестану присматривать за ним. Самое лучшее в этой ситуации, милорд, отпустить меня на пару дней к мужу. Нам пора с Орри познакомиться ближе, а вам нужно удостовериться, что Галиган излечился по-настоящему, что его здоровье не плод воздействия моих чар на вас и на него.
- Ты слишком умна для женщины, - сухо заметил Боз, которому очень не нравилось когда кто-нибудь, тем более какая-то нищенка, озвучивает вслух его тайные мысли и подозрения.
- Если б я была умна, милорд, я б не была столь болтливой.
Герцог в раздумьях прошелся по комнате, постоял у окна и нашел, что в словах ведьмы есть резон.
- Я даю тебе сутки. Завтра к полудню ты должна быть здесь.
В том, что она не ускользнет, он не сомневался. Ее ждал кошель, от которого не ушел добровольно еще ни один, да и статус, который она выторговала для себя, будет держать ее крепче якоря.
- Хорошо, милорд. Могу ли я взять коня?
Ну, до чего наглая баба! - поразился мужчина.
- Много чести!
- Но пока я доберусь до замка Верфул, будет уже темно, и чтобы успеть к полудню обратно, придется выйти чуть свет…
- Ты свободна! И не вздумай опоздать!
Что оставалось делать?
Исвильда поклонилась и вышла. Конечно она хотела привести себя в порядок перед встречей с Орри, но теперь мечту придется оставить - в лесу много разбойников. Оборванку они не тронут, к ведьме близко не подойдут, и она беспрепятственно, в целости и сохранности доберется до Верфула.
Что ж, и в плохом есть хорошее, если присмотреться.
Галиган сидел на лестнице ведущей на первый этаж и ел яблоко, поглядывая на слуг, затеявших уборку. Исвильда хотела пройти, но он, не оборачиваясь, преградил ей дорогу, выставив руку.
- Посиди со мной, - попросил.
Девушка села, обняв колени, и улыбнулась:
- Откуда вы узнали, что это я?
- У тебя шаги легкие, как у феи, - протянул ей яблоко и захрустел своим.
- Не думала, что у вас такой тонкий слух, милорд.
- Не только слух, - прошептал, качнувшись к ней. - Еще и острый взгляд. Например, под слоем грязи и ветхим тряпьем я вижу недурственную особу, мою ровесницу.
- Предлагаете мне умыться?
- Нет! Предлагаю испачкаться сильней, - засмеялся. - Чтоб окружающие не ослепли от твоей красоты.
- Им и в голову не придет посчитать меня красивой.
- Да. Да-а-а! Поэтому вся грязь в замке в твоем распоряжении, - улыбнулся лукаво. - Ты слишком мудра и образована для простолюдинки. Ничего, скоро тебе не придется скрывать свое прекрасное лицо: я женюсь на Даниэле и возьму тебя к нам.
- Не получится, милорд.
- Я смогу защитить тебя.
- Не сомневаюсь. Но у меня есть муж и уж кому, как не ему защищать свою жену?
- Муж? - Галиган забыл про яблоко, уставился на девушку пытливо и недоверчиво. - Кто счастливец?
- Ваш брат.
- Фелигор?! - лицо герцога исказила гримаса брезгливости и ужаса. - Тогда тем более, ты едешь со мной! Я не допущу, чтобы он приближался к тебе! У него дурные наклонности с детства! Он…
- Не в себе, милорд, и это не излечимо.
В глазах Галиган мелькнуло сожаление, он виновато отвел взгляд:
- Мне жаль.
- Мне тоже.
- Но Исвильда, даже из сострадания не стоит связывать себя узами с дурачком.
- О нет, милый Галиган, я связана святыми узами с самым порядочным и благородным человеком. С Орри.
- Оррик? - лицо герцога посветлело, взгляд прошел по лицу и одежде Исвильды. - Вы обвенчались?
- Шесть дней назад.
- Ты венчалась в таком виде?
- Да, - улыбка сама наползла на губы.
- Представляю шок братца! - хохотнул довольный Галиган. - Великолепная шутка!
- Он так не посчитал.
- Глупец, - беспечно пожал плечами мужчина.
- Я отпросилась у вашего отца - хочу проведать Орри.
- Зачем отпрашиваться - у вас медовый месяц.
- И долг. Ваш отец просил помочь вам…
- Поэтому ты оставила супруга? Ты удивительная, - Галиган поцеловал руку Исвильде, прямо в грязный развод.
- Кто-нибудь увидит и сочтет, что вам не лучше.
- Мне все равно, что и кто подумает. Я хотел и я поцеловал.
- Желания нужно соизмерять с действительностью.
- А о человеке судить по поступкам, а не внешности. Иди и передай привет от меня Орри. Надеюсь, вы собираетесь присутствовать на моей свадьбе? Отказа не приму.
- Я спрошу у него.
Галиган внимательно посмотрел на нее и спросил тихо:
- Ты его любишь?
Исвильда задумалась на минуту и поделилась, не стесняясь:
- Меня тянет к нему. В его глазах живет целый мир и мне хочется заглянуть в него. Остаться в нем…. Там спокойно.
- Конечно, в этом мире тебе скучно и страшно, - с пониманием кивнул мужчина. - Только Оррик никого не пускает дальше гранита лица. Он непробиваемый панцирь, за которым, пожалуй, не один мир уместится, но рай ли там?
- Это я и хочу узнать.
- Тогда удачи.
Девушка кивнула и пошла вниз.
В душе Орри царил ад. Сады Эдемские горели в пожаре ненависти и отчаянья.
Шесть дней о его жене - ведьме не было ни слуху, ни духу и казалось, успокойся, а он не мог. Каждую минуту он ждал, что за спиной раздастся скрипучий голос карги, требующий подтверждение брака, претендующий на Верфул.
Мысли вновь и вновь гнали его к двум воротам - выходам из ада: сказаться содомитом и записаться в наемники. Но ни первое, ни второе делать не хотелось.
Укрепить стены оказалось самым простым делом, но сам замок разваливался и требовал присутствия хозяина, а выдавать себя за любителя однополой любви было просто противно. Был, конечно, и третий выход, но его закрыл деревенский священник, заверив Орри что брак, заключенный на небесах, только на небесах и расторгнут. Оррик чуть не взвыл и потребовал огласить процесс подачи документов на расторжение, а так же все нюансы данного предприятия, включая финансовые вливания. Священник сообщил, чем вовсе заколотил эти `ворота' для мужчины.
- Оказывается, процесс может длиться годами! И все это время я должен содержать жену! - Даган в сердцах воткнул вилы в сено и, тяжело дыша, подпер бока кулаками. Гарт оторвался от работы, с удивлением глянув на друга:
- Ты разве не знал?
- Знал!… Не знал, что проще убить, чем развестись.
- А что? Не худший способ ускорить процесс расторжения и свести траты к минимуму.
- Это говоришь мне ты?
- Просто другого выхода не вижу.
- Уличение в супружеской измене.
- Без проблем, - оперся на вилы Гарт, зацепившись за предложение Орри. - Сегодня же идем в деревню и свидетельствуем, свидетельствуем, пока не станет достаточно…
- Моя измена ничего не значит!!… Нужно уличить ее, а это невозможно, если конечно, не приплатить какому-нибудь слепому и глухому уроду.
Гарт в раздумьях почесал затылок:
- Можно сэкономить, хоть я не слепой, и смею надеяться, не урод, - предложил несмело.
Орри глянул на него и качнул головой:
- Нет. Ты мне слишком дорог.
- Ну-у-у… не съест же она меня? И зубов, я думаю, у нее там нет.
- Не знаю, - с сомнением качнул головой Орри, и лицо Гарта вытянулось от изумления: неужели женушка действительно ужасна и отвратна? Не верилось ему в то, хоть убей.
- По-моему, ты преувеличиваешь.
- Нет, приуменьшаю. Ты понятия не имеешь, что это за ведьма! Поэтому вариант о пострижении в монашки тоже отменяется! Ее ни один монастырь ни за какое золото не примет!
Орри ее почти не помнил, но фрагменты ее образа сложенные вместе нагоняли дрожь, то ли в память о выпитом вине, то ли о произошедшем кошмаре и помогали воображению превратить женщину в сущую фурию.
- Ей сто лет! Она скрипит, как не смазанная телега. Нос как тыква, волосы - копна сена. Она грязна как свинья и толста как мельник Фан! Ты мне друг и спасибо тебе за предложение о помощи, но столь геройский поступок ни мне, ни тебе не по плечу. Я не хочу быть виной твоей болезни, а что ты серьезно занедужишь, не сомневаюсь, - взялся опять за вилы Оррик.
- А если объявить о взаимном желании расторгнуть союз?
- Взаимном? Она настаивала на браке со мной! И вдруг откажется?!
- Влюбилась? - рассмеялся Гарт. - Не думал, что ты сердцеед.
- Мне не до смеха!
- Ладно, ладно. Я просто пытаюсь найти причину ее желания выйти замуж за тебя.
- Она нищенка!
- Ты тоже не богач. Ее кошель против твоего замка - да вы оба просто короли!
- Она простолюдинка. Я Даган.
- Бастард.
- Еще бы она потребовала законнорожденного!
- Но если Боз согласился отдать тебя, мог согласиться отдать и Фелигора, например. А вообще, мне трудно представить нищенку, шантажирующую твоего отца настолько искусно, что тот идет у нее на поводу, а не подвешивает за шею. Либо она очень умна…
- Хитра.