- Мне пришлось дождаться, пока она уйдет, - объяснила Марианна. - Иначе… - Она замолчала, затем неуверенно проговорила: - Дэвид?
Он не мог произнести ни одного слова, его ум метался в поисках привычной реальности.
- Что тут произошло? - Теперь голос Марианны звучал встревоженно. - С тобой все в порядке?
Он втянул ноздрями затхлый воздух заброшенного помещения.
- Ступай… - едва слышно пробормотал он.
- О чем ты?
Он с трудом проглотил слюну.
- Ступай отсюда.
Его голос звучал, как чужой.
Она продолжала стоять неподвижно, храня молчание. Сколько прошло так времени? Пять секунд? Десять? Он не мог бы сказать. Наконец она медленно вышла. Дэвид дождался, когда между ней и дверью оказалось не меньше пары ярдов, выпрямился и вышел в студию. Чувствуя страшную слабость, он прислонился к стене.
- Дэвид, что с тобой? - спросила Марианна.
Он неопределенно покачал головой. "Почему ты всегда так странно появляешься?" - сформировался в его мозгу конкретный вопрос. Но сейчас Дэвид находился в ярко освещенной комнате, ничем не сдержанный поток солнечного света струился в окно. Тем не менее эта женщина стояла прямо перед ним - реальный человек во плоти и крови. Сомнения покинули его разум.
- Что она сказала тебе?
Он вздрогнул.
- Что она рассказывала тебе про меня?
Он взял себя в руки.
- Почему на этой картине… - Голос его оборвался, и он замолк, но решил не сдаваться. Набрал побольше воздуха в грудь и продолжал громче и увереннее: - Почему эта картина датирована тысяча девятьсот тридцать седьмым годом?
- Теперь понимаю. - Улыбка женщины стала злой, даже жестокой. - Она сообщила тебе, что я - привидение.
Пораженный, он не сводил с нее глаз. И опять его разум стали одолевать сомнения в очевидном.
- Разве не так? - переспросила она.
- Ну…
Он не мог сформировать ни одной убедительной мысли, его разум давал перебои, работал на холостом ходу, как сломанный двигатель.
Марианна отвернулась и направилась к кушетке. Уселась в тени оконной шторы, отвернулась от него и стала молча смотреть в сторону. Дэвид в полном изумлении не сводил с нее глаз.
- Я надеялась… - начала говорить она, но неожиданно замолчала.
- На что? - не дождавшись продолжения, спросил он.
- Надеялась, что мне не придется рассказывать тебе об этом. - Теперь она смотрела ему прямо в глаза.
- Рассказывать мне? О чем?
Марианна глубоко вздохнула.
- Подойди и сядь рядом.
Он не пошевелился, и спустя несколько минут Марианна отвернулась опять.
- Ты поверил ей, поверил каждому ее слову, - произнесла она грустно.
- Марианна. - Дэвид с трудом справлялся с собственным дыханием. - Ты говоришь мне, что…
- Что я не то, что она сказала? - Она медленно покачала головой. - Дэвид, неужели есть необходимость говорить об этом?
- Марианна, я не поверил ей. Совершенно не поверил. Ни в чем. Неужели ты думаешь, что я способен верить таким россказням? Но на картине стоит дата: тысяча девятьсот тридцать седьмой год. Объясни мне, почему?
- Потому что картина была написана именно в том году.
Голова у него опять пошла кругом.
- На ней изображена ты? - непонимающе уточнил он.
- Дэвид, мне всего двадцать три года.
- Но… ты ведь говорила мне, что здесь изображена ты?
- Мне хотелось поддразнить тебя.
- Зачем?
- Я ведь совсем не знала тебя. - Марианна пожала плечами. - И совсем не была уверена в том, что захочу узнать.
Дэвид почувствовал, что мускулы его тела начинают медленно расслабляться.
- А Терри Лоуренс? - спросил он немного погодя.
- Что Терри Лоуренс?
- Ты встретилась с ним прошлым летом?
- Да.
- Сколько ему было?
- Двадцать семь.
- Марианна! - Дэвид взглянул на нее в бешенстве, но замешательство не покидало его. - Как ему может быть двадцать семь? Да у него, наверное, дети уже старше?
Ее взгляд был полон терпения.
- Наверное, старше.
- Гос-с-споди! - прошипел он с отвращением к самому себе, чувствуя себя полнейшим идиотом.
"Классический пример шаблонного мышления", - подумал он про себя. Вот что значит жить в мире теледрам. Он пересек мастерскую, подошел к Марианне, сел рядом.
- А женщина, изображенная на картине?
- Моя мать.
- Миссис Брентвуд? - Облегчение словно потоком омыло его. Вовсе не актрису напоминала ему та пожилая дама. - И ты действительно живешь в том особняке на вершине утеса?
Марианна безмолвно кивнула.
- Почему же ты говорила мне, что живешь не там? Не отвечай, я знаю почему. Ты не была уверена, что мы станем близко знакомы?
Она отрицательно покачала головой.
- Нет, причина была не в этом.
- А в чем же?
- Я не хотела, чтоб ты встречался с ней. - Плечи девушки поникли. - Но вы все-таки встретились.
Голос ее звучал до того печально, до того жалобно, что Дэвид невольно положил ладонь ей на плечо.
- Это не имеет никакого значения для меня.
- Не имеет? - Марианна с надеждой подняла на него глаза. - Ничто не изменилось?
Он начал было отвечать, но оборвал себя: это они выяснят позже.
- Объясни мне, пожалуйста, почему твоя мать пыталась уверить меня, что ты… - Не договорив, он фыркнул. Сам термин казался ему теперь неприятным.
Марианна внимательно смотрела на него и не отвечала. Он понадеялся, что она не заметит спешной перемены темы.
- Почему она делала это?
- Хотела отпугнуть тебя.
Дэвид заметил, что его ладонь до сих пор покоится на ее плече, и незаметно убрал руку.
- Зачем ей это?
- Чтобы я опять осталась одна.
- Не понимаю.
Марианна отвела лицо в сторону.
- Она ненавидит меня, Дэвид. Ненавидит так давно, что… что я уже и сама не помню, когда это началось.
Снова печально поникла головой.
- За что же она так ненавидит тебя?
Девушка казалась совсем расстроенной.
- Что мне следует сказать, чтобы это не звучало так гадко? - Недоумение зазвенело в ее голосе. - Она ведь моя мать, Дэвид, и я не хочу говорить о ней плохо.
- Но она же говорит плохо о тебе.
- Я знаю, но… - Марианна опять бессильно покачала головой. - Она не совсем нормальна. Она верит в такие вещи…
- Относительно мертвецов?
Марианна вздрогнула.
- Прошу тебя, не надо.
- Извини, не буду. - Дэвид хотел было погладить ее, но торопливо вернул руку на место, почувствовав, как поднимается в нем желание ласкать эту девушку. Мускулы живота опять заныли, все его существо сопротивлялось желанию обладать ею. Он слишком хорошо знал, куда оно его может привести.
- Отчего же она ненавидит тебя?
- Оттого что я молода. Оттого… - Ее лицо выражало муку. - Она говорит, что я обладаю той красотой, которой она лишилась.
Дэвид поморщился. Картина приобрела удручающе ясные очертания: очаровательная, но эгоистичная и мстительная женщина, возненавидевшая собственную дочь за то, что та напоминает ей о наступившей старости. Ревность, породившая ненависть и психические отклонения. Именно это он увидел в глазах миссис Брентвуд и услышал в дрожании ее голоса - злобу, кипящую в глубине сердца.
- Так она и напугала сына Терри Лоуренса? - поинтересовался он.
- Возможно, - послышался тихий шепот.
Продолжая ломать голову над всем этим, он недоумевающе нахмурился:
- Но почему ты продолжаешь жить с ней?
- Потому что не могу иначе.
- Как так "не можешь"?
- Я боюсь, что, если оставлю ее… - Девушка на мгновение замолчала, разглядывая свои руки. - Если я уеду, она…
- Она покончит с собой? - продолжил он ее мысль.
Марианна плотно смежила веки.
- Она ведь больна, Дэвид. Очень тяжело больна.
И, внезапно вздрогнув, прижалась к нему.
- Обними меня, прошу тебя.
Но так как он заколебался, она вцепилась в него изо всех сил.
- Ты мне так нужен. Пожалуйста, не бойся меня.
- Не бояться? - Смех его прозвучал неестественно. - Боже милостивый, не думаешь ли ты, что я боюсь тебя? - Он крепко прижал девушку к себе. - Ах, Марианна, Марианна!
"Бедное создание", - подумал он в эту минуту. Вот что это такое, дитя в образе женщины, создание, которое в действительности живет "на привязи", причем в гораздо более печальном смысле, чем если б речь шла только о плоти, ищущей наслаждений. "Господи, - думал он грустно, - и это мне, с моими собственными бесчисленными проблемами пришлось столкнуться с такой трагедией. Создание, так сильно нуждающееся в помощи и понимании, так отчаянно ищущее любви, что даже сочувствия человека, согласного посвятить ей жизнь, было бы недостаточно". Что же касается его, Дэвида…
Он закрыл глаза, и знакомый груз вины вновь лег на его плечи. "Как безответственна плоть, - думал он. - Как жадна она и беспечна". Ему не следовало начинать этот роман. Ведь увлекшись этой женщиной, он сделал ее жизнь еще более запутанной.
Он вздрогнул, ощутив ее теплое прикосновение. Она еще крепче прижалась к нему.
- Люби меня, Дэвид, - послышался ее шепот. - Помоги мне забыть обо всем.
- Нет, - вырвалось у него необдуманно.
Марианна быстро выпрямилась и в смятении взглянула на него.
- Нет-нет, я имел в виду только… - Он замолчал. Всепоглощающее чувство вины давило его, вызывая физическое недомогание. - Я хотел сказать, что наша любовь не поможет ни о чем позабыть. Марианна, тебе придется самой решать, что делать дальше. - В эту минуту он стал сам себе ненавистен, но разве не правдой были его слова? - Тебе следует взглянуть в лицо реальности, и тогда…
И в эту минуту раздался страшный крик:
- Не-е-ет!
В этом крике вырвалось столько бешенства, что он невольно отпрянул.
- Я не хочу-у-у! Не хочу-у-у-у!
Она пожирала его глазами, и от ненависти этого пылающего взгляда он буквально окаменел. "Кажется, это именно то, что называется "кровь застыла в жилах"", - мелькнула у него мысль.
- Мне нужно твое тело, - горячечно шептала она. - Мне нужно твое тело, чтобы забыть обо всем.
Дэвид мог только неподвижным взглядом смотреть на нее, сознавая, что эта женщина является для него книгой за семью печатями. Ее реакция была столь бурной, неожиданной и яростной, что в нем снова проснулся страх перед ней. "Она просто сумасшедшая", - мелькнуло у него в голове. Просто невероятно, что с ним могло такое произойти. И что теперь прикажете делать?
- Ох, Дэвид…
Очевидно, она прочла его мысли по выражению лица. В ее тоне зазвучали раскаяние и боль. Девушка взяла его руки в свои, и он невольно содрогнулся.
- Прости меня, пожалуйста, прости меня, дорогой. - Она принялась целовать его руки, затем прижала их к щекам. - Это оттого, что я так сильно полюбила тебя. Мне не вынести даже мысли о том, что ты готов оттолкнуть меня. Я просто теряю разум от этого.
- Но, Марианна…
- Люби меня, Дэвид, пожалуйста, просто люби меня.
Он не мог вымолвить ни слова.
- Тебе будет хорошо со мной. Я все сделаю для тебя. Вот, увидишь. Чувствуешь, я сама мягкость и нежность? - Она поднесла его ладони к своей груди и сильно прижала их. - Видишь, я вся твоя. Можешь делать со мной все, что тебе придет в голову. Пожалуйста! - Она откинулась на спину. - Хочешь, я сниму свитер, чтоб ты увидел, какое у меня тело?
- Марианна, нет!
Он едва выдавливал из себя слова сквозь стиснутые зубы. Плотно зажмурил глаза, чтоб ничего не видеть. Тошнота бушевала у него в желудке. Но даже сейчас, в эту самую минуту, он желал ее, даже сейчас не находил в себе сил отказаться от этого тела. Вскочив на ноги, он ринулся к двери. Но вдруг остановился и обернулся.
- Я уеду отсюда, Марианна. Мы с женой немедленно возвращаемся домой.
Дэвид втянул в себя воздух и почти цедил слова.
- Мне совестно, что я сделал твою жизнь несчастной. Еще более несчастной, чем она была до встречи со мной. Прости мою слабость, я знаю свои недостатки и за это самым униженным образом прошу простить меня. Но долг велит мне уехать. У меня есть ответственность перед моей семьей. Видит бог, как я хотел бы помочь тебе, но не могу. Та малость, которую я могу тебе отдать, не спасет тебя.
В молчании они смотрели друг на друга. "Но она и вправду призрак, - подумал вдруг он. - Призрак того существа, которым могла бы быть".
- Прошу, не презирай меня. У меня и в мыслях не было причинить тебе боль. Клянусь в этом.
Внутри у него все замерло, когда он увидел, как Марианна медленно поднимается на ноги и через всю студию идет к нему. Подойдя вплотную, она остановилась, и неожиданно ее лицо осветила улыбка. Та самая улыбка, которая ему так бесконечно нравилась.
- Я вовсе не презираю тебя, Дэвид. - Голос ее был полон тепла. Приподнявшись на цыпочки, она коснулась его щеки поцелуем. - Счастливого пути!
И медленно вышла из мастерской. Он проводил ее глазами, противоречивые чувства боролись в нем - радость и сожаление и, несмотря на всю его решимость, разочарование от ее небрежного прощания. Мысленно он продолжал слышать ее голос: "Это оттого, что я так сильно полюбила тебя. Мне не вынести даже мысли о том, что ты готов оттолкнуть меня. Я просто теряю разум от этого".
Если она на самом деле так думала, как же она могла?..
Дэвид поплотнее смежил веки, лицо его исказилось. "Суета сует", - сказал он про себя. Затаив дыхание, он ждал, когда за ней закроется дверь. Услышав этот звук, открыл глаза и прислушался к ее шагам на лестнице. И вдруг, бросившись к двери, рывком распахнул ее. До его слуха донесся звук ее шагов по полу гостиной. Теперь закрылась входная дверь.
Он не был готов испытать тот беспощадный приступ боли, который пронзил его. Как же ему будет ее не хватать! Нет, это всего лишь увлечение. Он принял единственно разумное решение! Но как же ему все-таки будет ее не хватать! Как там у кого-то было сказано? Чертовски подходящая фраза, прямо про нее: "Что за дуновение жестокой и ревнивой красы ощущает мое лицо; что за мрачное пламя, что за музыка…"
- Марианна, - прошептал он. И после паузы: - Прощай.
Затем он долго сидел в гостиной, дожидаясь возвращения Эллен. Едва услышав, что открывается дверь, вскочил с дивана и, встретившись с глазами жены, удивленными и непонимающими, поежился.
- Привет.
Она не ответила. Он на мгновение заколебался, затем сделал приглашающий жест:
- Присядь, пожалуйста.
Снова не ответив, она пересекла комнату и села. Тогда он уселся рядом. Они посидели в молчании, затем Дэвид шумно набрал в грудь воздух.
- Давай уедем отсюда, - произнес он.
Она настороженно наблюдала за ним.
- Эллен, нам не следовало приезжать сюда. Это было ошибкой.
- Думаю, что не было.
Он вздрогнул.
- Что такое?
- Разве было бы лучше, если бы между нами ничего не было сказано?
Он вздохнул, подумал и через несколько мгновений отрицательно покачал головой.
- Нет. Хорошо, что мы обо всем поговорили. Но… хоть слова и сказаны, а проблема все равно осталась. Может быть, лучше обсудим все дома?
Она опять промолчала.
- Здесь неподходящее для этого место, - настаивал Дэвид. - Да, правда. Тут мы ни до чего не доберемся.
- Ты считаешь, что именно это мы и пытаемся сделать?
- Да. - Он говорил размеренно, обдумывая каждое слово. - Мне думается, что нам с тобой обоим казалось, будто то, что мы когда-то потеряли, до сих пор ждет нас в Логен-Бич и что мы сможем найти это здесь.
Мгновение жена молча смотрела на него, затем опустила глаза.
- Возможно, ты и прав.
- В таком случае давай уедем домой.
- Гм. Домой?
Она произнесла это слово так, будто говорила о какой-то недостижимой, далекой цели. Дэвид осторожно взял ее руку в свою.
- Мы будем добиваться этого.
- Да. Но добьемся ли? - В ее взгляде будто просилась наружу мольба. - Или же мы просто пытаемся привыкнуть к такой жизни?
Изо всех сил он замотал головой.
- Нам это не удалось бы, даже если бы мы очень захотели.
- Ты будто разочарован.
- Нет, что ты. - В его улыбке отчетливо была видна подавленность. - Ну разве что самую малость. Это могло быть почти незаметно.
- И нереально.
- Думаю, да. - Он вопросительно глянул на жену. - Ты не жалеешь о том, что все изменилось?
- Жалею, что перемены пришли так поздно. Жалею, что мы сами мешали их приходу.
Дэвид выпустил ее ладонь. Волна разочарования захлестнула его.
- Ты так говоришь, будто совершенно уверена, что наш брак был ошибкой.
- Я не это хотела сказать. - Теперь Эллен говорила довольно мягко, но тон ее не был умиротворенным. - Ведь только последние несколько лет нам стало тяжело даваться притворство. Это произошло потому, что появилась Джулия. - Она выпрямилась. - Я уже сказала, что, может быть, выложила тебе все слишком резко. Я хочу лишь одного - чтоб ты понял, что игнорировать наши проблемы больше нельзя.
- Это я понял. Больше мы ничего не будем игнорировать. - Он с энтузиазмом кивал. - И справимся с проблемами. Только давай сделаем это дома, не здесь.
Эллен озадаченно уставилась на него.
- О чем ты? Почему мы не можем разговаривать здесь?
- Мне это было бы не по душе. - Он старался сдерживаться. - Здесь все такое незнакомое, чужое. Это отвлекает.
Она молчала, и Дэвид со страхом пытался догадаться, о чем она думает.
- Разве это не более чем разумно? Заниматься нашими делами в нашем доме?
- Здесь ты даже не хочешь разговаривать о них?
- Ты имеешь в виду - сейчас разговаривать?
- Ну да.
- Ладно, почему бы и нет? Я совсем не имел в виду через двадцать минут уже сидеть в самолете. - Он страшился проявлять слишком заметную настойчивость, чтоб сохранять естественность ситуации. - Я хотел, чтобы мы отправились сегодня, не важно в какое время. Хотел приехать домой и заняться нашими делами.
Эллен вздохнула.
- Ну, если ты считаешь, что это так серьезно…
"Если бы этому была хоть малейшая альтернатива, я бы так не считал", - подумал он, и тут его осенила другая мысль:
- Послушай, если ты против того, чтобы немедленно отправиться домой, мы могли бы поехать в другое место. Как ты решишь.
Но Эллен прервала его:
- Какой в этом смысл?
Он почувствовал себя в ловушке.
- Ну-у, не знаю… - Пожал плечами. - Чтобы не вносить в этот вопрос срочность.
- Но… - Она с раздражением махнула рукой. - В таком случае зачем уезжать отсюда? Ведь именно тут все и начиналось.
- Просто мне здесь не нравится.
- Почему? Может, именно потому и не нравится? Потому что тут все начиналось?
Он расстроенно опустил голову и отвел глаза в сторону.
- Нет, не поэтому. Хотя не знаю, может, и так.
Эллен вздохнула.
- Ох, Дэвид, тебя просто не понять. Неужели тебя больше всего беспокоит то, где мы находимся?