Почему он испытал такое облегчение, когда они уехали из коттеджа в пятницу вечером? Никакими доводами разума этого объяснить нельзя, но тогда сразу же его самочувствие улучшилось. Было ли это только оттого, что здесь он боялся встречи Эллен с Марианной? Или же он испытывал страх гораздо более глубокий? Он припоминал теперь, как боялся возвращаться обратно. Как и в баре, и в машине его угнетало страшное предчувствие того, что стоит им оказаться в коттедже, как непременно произойдет что-то ужасное. Беспочвенные страхи? Или предчувствие надвигающегося несчастья?
Его неумеренная озабоченность тем, что он не сумеет удовлетворить Эллен. Прежде никогда не ощущалось таких страхов. Была ли эта озабоченность вызвана просто беспокойством? Или же он чувствовал реальную потерю всех жизненных сил, утрату энергии? Почему он вдруг так хотел принудить ее к сексу прямо в машине? Разве не было у него иной цели, кроме желания испытать удовольствие? Теперь он отчетливо понимал, что не хотел заниматься сексом в коттедже. Боялся, что именно тут окажется совершенно несостоятельным. Вспомнил те тайные страхи, в которых не признавался даже самому себе, страх того, что он сходит с ума, теряет связь с реальностью. Но ведь для этого не было ни малейших реальных причин, никакой почвы для таких опасений.
Доказательство номер три.
Это странное чувство облегчения, принесшее ему ни с чем не сравнимое счастье. Он убедил себя в том, что оно связано только с радостью от примирения с Эллен. Но что, если к нему имела отношение Марианна? Разве Эллен не стала чувствовать себя хуже и хуже? Причем после его близости с Марианной жене так хотелось спать, что они даже не смогли уехать отсюда.
Доказательством это, конечно, не является. Невозможно допустить мысль о том, что эта женщина могла так сильно повлиять на самочувствие его жены. Они не знакомы друг с другом, никогда не встречались. Дэвид закрыл глаза, побежденный. Зачем сражаться с этим? Такова его судьба - его удача, его поражение. Он не может объяснить все происшедшее только какими-то оккультными причинами. Хотя было бы много легче считать, что Марианна вовсе не существует, а лишь является плодом его воображения, галлюцинацией.
Поразмыслив, он понял, что за эту соломинку ему не ухватиться - слишком маловероятно предположить, что миссис Брентвуд явилась жертвой той же самой галлюцинации. Так же невозможно представить, что он стал жертвой сексуальных фантазий - немолодой мужчина, озабоченный семейными проблемами. Нет, это не пройдет. В отношении психического здоровья у него полный порядок, в других отношениях - уйма проблем. Он по-своему также "на привязи", поскольку находится в зависимости от капризов своего тела, слишком уж охотно откликающегося на его неистощимые требования.
Послышался звук шагов на лестнице. Неизвестно, откуда у него появились силы, чтобы подняться. Кто это? Марианна? Конечно, этого трудно ожидать, но он так страшился ее встречи с Эллен. Вдруг они обе сейчас идут сюда и Эллен уже все известно? Его пальцы непроизвольно впились в подушку. Шаги приближались.
Эллен вошла и остановилась удивленная.
- Привет. Как ты? - спросила она, взглянув на него.
- Привет.
Он постарался придать голосу небрежный, спокойный тон и как-то ответить на ее улыбку. Эллен приблизилась к нему.
- Ты себя хорошо чувствуешь?
- Отлично.
Жена присела рядом. Он протянул к ней обе руки, будто это не было неимоверно тяжело, и обнял ее. Она коснулась его щеки поцелуем.
- Доброе утро.
- Доброе утро, Эл.
- Сегодня день отъезда, да?
Он усмехнулся:
- Точно.
- Тебе удалось выспаться?
- Не очень.
- Ох, извини. - Она дружеским жестом сжала его ладонь. - Где же ты спал? Здесь, внизу?
- Мгм. - Он надеялся, что она не станет спрашивать о причинах. - Слегка подремал.
Эллен снова поцеловала его в щеку.
- Сможешь наверстать это сегодня вечером.
Нет, так далеко он не отваживался заглядывать.
- Досадно, что вчера я так внезапно заснула. Видимо, устала больше, чем думала.
- Все нормально. Тебе этот отдых был необходим.
Эллен внимательным взглядом изучала его лицо.
- И давно ты здесь?
- Час, наверное. Может быть, два.
- Как долго. - Она выглядела удивленной. - Значит, ты поел?
Он колебался, не зная, что ответить, затем отрицательно покачал головой:
- Нет.
- Совсем не ел?
- Выпил только кружку кофе.
- Хочешь позавтракать перед отъездом?
Перспектива отъезда казалась ему не только устрашающей, но и недостижимой.
- Если захочешь, мы можем остановиться по дороге в аэропорт в каком-нибудь ресторанчике, - неожиданно предложила она.
- Зачем, можно отлично поесть и тут. Продукты еще остались.
Она задумалась на мгновение, потом кивнула.
- Ладно. Пойду приготовлю что-нибудь на скорую руку. А где твоя кружка?
Он удивленно посмотрел на нее.
- Разве ты не сказал, что пил здесь кофе?
- Ах да! Но кружку я потом отнес и вымыл.
Она еще раз кивнула и встала. Когда Эллен направилась к кухне, волна страха заставила его вздрогнуть. Что это с ним? Он совершенно не хочет есть. Ни малейшего аппетита. Здесь он есть не будет. Все, чего он хочет, это поскорее уехать отсюда.
- Э-э…
Эллен проворно обернулась.
- Что, дорогой?
- Не принесешь ли ты мне стакан воды?
Но она не пошевелилась.
- Я что-нибудь не так сказал?
- Тебе плохо?
- Совсем нет. - Он с трудом удержался от того, чтоб не скривиться. Голос его звучал до приторности ласково. - А почему ты спрашиваешь?
- Мне так показалось.
- Со мной все нормально.
Эллен на несколько секунд задержала на нем взгляд, затем отвернулась и почти сразу снова обратилась к нему:
- Может быть, ты позвонишь в кассы аэропорта и забронируешь билеты, пока я буду готовить завтрак?
- К чему такая спешка?
Она снова внимательно посмотрела на него. Этот взгляд заставил его задаться вопросом, неужели и он внешне выглядит таким же изможденным, каким чувствует себя последние несколько дней внутренне? Он попытался поскорей найти какие-нибудь слова, которые заставили бы ее поверить, что с ним все в порядке. Он все еще искал их, когда Эллен отвернулась и вышла из гостиной.
Как только дверь за ней захлопнулась, он в изнеможении откинулся на подушки, силы оставили его. Закрыл глаза, и все поплыло куда-то. Если бы можно было заснуть. Вздрогнув от этой мысли, он поднял голову и уставился прямо перед собой. Спать ему не следует.
Дэвид нахмурился, сконфуженный. Непонятно, с чего это он стал настаивать на том, чтоб они поели здесь. Это не только потребует времени на приготовление завтрака, но потом еще придется мыть посуду. Кстати, уже почти десять часов. "Нужно скорей выбираться отсюда", - решил он. Попытался позвать жену, но не смог.
Когда она вернулась в гостиную со стаканом воды в руке, Дэвид подумал: "А может, будет лучше остаться здесь сегодня, подождать, пока отключат газ и электричество?" Он чуть было не предложил это Эллен, но одумался. Нервно принял стакан из ее руки.
- Спасибо.
Поднося воду ко рту, чувствовал на себе ее пристальный взгляд.
- Ты думаешь, нам действительно стоит поесть где-нибудь по дороге? - раздался ее голос.
- Не выбрасывать же продукты, которые ты покупала. - Он сам удивился детской логике своего ответа. - Я хочу сказать, что по времени так будет лучше. Утренний рейс мы уже пропустили.
- А будет ли рейс во второй половине дня?
- Я почти уверен.
- У нас нет расписания полетов?
- Кажется, нет.
- И ты таки не хочешь заказать билеты на сегодня? - Она выглядела озабоченной.
- Время терпит.
У него было неприятное ощущение, что он ведет себя как старик. И потому, когда Эллен опять подняла на него глаза, он сказал первое, что пришло в голову:
- Извини, я прикончил весь мартини. Она задержалась с ответом, затем сказала:
- Я и не заметила.
- Разве ты не видела пустую бутылку?
- Нет.
- Ну и ладно. - Он почти не сомневался, что жена солгала ему. Она не одобряла его злоупотреблений спиртным.
- О чем ты?
- О том, что тебе нет необходимости тактично притворяться, что ты ничего не заметила.
Она явно недоумевала.
- Дэвид, но я и вправду ничего не заметила. Почему ты так говоришь?
Его ответный взгляд не выражал ровно ничего.
- Никак я не говорю.
Эллен присела рядом с ним на диван.
- Нет, я вижу, что с тобой что-то происходит.
- Что именно?
- Ну, я вижу… - Она нахмурилась, будто ответ был совершенно очевиден и не нуждался в объяснениях. - Ты хочешь сказать, что это не так?
- Вот именно. - Он прерывисто вздохнул. - Со мной все в порядке.
Дэвид попытался придумать, что бы такое сказать еще, но ничего не придумал. Его мозг был как непрерывно меняющаяся картинка калейдоскопа: обрывки мыслей складывались в какие-то странные комбинации и снова распадались. Она не отводила внимательного взгляда от его лица, и он поспешно ухватился за одну из таких комбинаций:
- Скажи, почему ты не носишь ночной рубашки?
- Что?
- Ты слышала, что я сказал?
- Нуда.
- Так ответь, пожалуйста.
- Я… я не понимаю, какое это имеет отношение к…
- На мой взгляд, все на свете в конечном итоге имеет отношение ко всему на свете. - Он на мгновение отвернулся, затем бросил на жену сердитый взгляд. - Ты просто не хочешь отвечать?
- Послушай, это что, так жизненно важно выяснить прямо сейчас?
- Представь, важно.
- Хорошо, отвечаю. Я не ношу ночные рубашки потому, что тебе это не нравится.
- С чего ты взяла?
- Раньше я всегда носила их, Дэвид. Носила их очень долго, пыталась выглядеть как можно лучше. - Она помолчала. - Для тебя. Но когда между…
Она замолчала.
- Что дальше?
- Ничего.
- Ты собиралась что-то сказать.
- Дэвид, сейчас не время и не место для этих разговоров. Нам нужно отправляться домой.
Он почти слышал, как скрипнули его зубы.
- Я жду. Между чем и чем?
Эллен закрыла глаза и глубоко вздохнула.
- Между теми ночами, когда тебе вообще не было ни малейшего дела до того, как я выгляжу, и теми, когда ты хотел, чтоб я выглядела как непотребная женщина, надевать ночную сорочку не имело ни малейшего смысла.
- Я хотел, чтоб ты выглядела как непотребная женщина? - Он был ошеломлен до глубины души.
- Ты этого не помнишь? - Ее глаза широко распахнулись и с вызовом уставились на него. - Черные корсеты? Слишком пикантное белье? Черные подвязки? Шелковые чулки тоже, конечно, должны были быть черными. Туфли на высоченных каблуках? Как ты сам считаешь, кому пристал подобный гардеробчик?
- Очень волнующей женщине. А может, и нет. - Он холодно оглядел ее. - Ты ведь носила все это едва ли не каждый день. Разве не так?
- Носила, потому что ты меня об этом просил.
- Иногда и без моих просьб.
- Да. Иногда. Потому что я знала, что тебе нравится.
- Но тебе это было омерзительно, да?
- Совсем не омерзительно. Не надо делать из меня высохшую ханжу.
- Ты сама сказала, что тебе это было неприятно.
- Но это ты так сказал! - Она вся дрожала от подавляемого гнева. - Я лишь сказала, что время от времени мне нравилось лежать рядом с тобой в постели в пикантном белье. Просто лежать и чувствовать твои руки. Спокойные любовные объятия. Чувствовать себя твоей. Твоей женой. Твоей любимой. - Голос ее надломился, и она резко поднялась. - Я еще не приготовила тебе завтрак.
- К черту мой завтрак!
- Ты не станешь завтракать? - Ее голос был лишен всякого подобия эмоций.
- Сейчас мне этого не хочется.
Эллен кивнула.
- В таком случае нет никаких причин откладывать наш отъезд, не так ли?
Дэвид почувствовал, как все его тело вздрогнуло.
- Ты не передумал уезжать отсюда?
Он промолчал.
- Так ты едешь или нет?
Мстительная улыбка обнажила его зубы.
- Как только решу, обязательно сообщу тебе.
Внезапно наступившее молчание показалось ему таким глубоким и полным, что он будто слышал каждую каплю шелестящего за окном дождя, шорох каждой набегающей на берег волны. Он не отводил взгляда от ее лица, пока оно неожиданно не стало расплываться.
Вздрогнув, Дэвид увидел, что она вдруг принялась оглядывать комнату.
- Ты что-то ищешь?
- Я спросила тебя, где моя куртка. - Голос ее звучал совершенно спокойно.
- Она в машине.
- А ключи от машины?
Он сглотнул.
- Там же.
Она вежливо кивнула, давая понять, что слышала его.
- Спасибо.
Когда она отвернулась и направилась к входной двери, он почувствовал, как спазм боли пронзил его сердце. "Только не уходи сейчас!" - мысленно молил он.
Эллен обернулась.
- Я пойду поищу ближайший телефон. Позвоню домой, спрошу, как дела у Марка и Линды. Потом позвоню в аэропорт и закажу билеты на ближайший рейс. Когда вернусь, хотелось бы, чтоб ты был готов к отъезду. - Она помолчала. - Если нет, я отправлюсь домой одна.
Дверь хлопнула, и Эллен исчезла.
Он едва подавил желание кинуться вслед за ней с криком: "Я совсем не то хотел сказать! Поедем домой прямо сейчас!" Но послышался шорох шин отъезжающей машины, и он понял, что опоздал.
Дэвид остался один.
- Нет, - пробормотал он едва слышно. Вдруг Марианна уже здесь? Или приближается, охотясь за ним? Он сидел, боясь шелохнуться. Лишь когда миновали долгие минуты и ничего не произошло, сумел расправить онемевшие плечи и закрыть глаза.
Но облегчение было недолгим. Какое может быть облегчение, если ситуация остается тяжелейшей? Он попытался доискаться до причин этого, но они ускользали от него. Все происшедшее словно не имело смысла. Он ведь хотел уехать, так почему же попросил Эллен готовить завтрак? Он ведь собирался как можно скорей отправиться домой, тогда почему действовал так, будто хочет здесь остаться? Он хотел произнести одно, но произносил совсем другое. Самым же непостижимым было то, что его действия полностью противоречили его желаниям, а слова были неожиданными для него самого. Проще говоря, он казался себе личностью, утратившей самоконтроль и полностью подчиненной кому-то постороннему. Кому? Марианне? Но такую мысль даже допустить всерьез невозможно. Она слишком противоречила его убеждениям. В таком случае возможно только одно объяснение - его внутренний конфликт происходит на уровне подсознания. Значит, разум ускользает от него? Нет!
Дэвид принудил себя встать и пойти на кухню, не обращая внимания на боль в ногах и во всем теле и на изменившуюся походку. С ним все в полном порядке. Просто чувствует себя немного виноватым перед Эллен, отсюда и все проблемы.
Он вдруг застыл на месте, затем стремительно повернулся к окну. Послышался шум подъезжающей машины. Она вернулась! Тревожная улыбка возникла на его лице. "Прости, пожалуйста, Эллен. Немедленно едем домой! Прямо сейчас. Не откладывая". Его пальцы сжались, плотно охватили ручку двери и повернули ее…
Не двигаясь, он смотрел на стремительно возникшую на пороге миссис Брентвуд. Она остановилась.
- Ожидали меня? - Улыбка просилась на ее губы.
- Я… - Он не смог окончить фразу.
Она вошла в дом, ее плащ скользнул по его ногам, заставив его отшатнуться.
- Вы могли бы закрыть за мной дверь?
Рывком он захлопнул входную дверь.
- Я встретила вашу жену.
Он молча ждал.
- Она решила вернуться домой? Я права?
- Правы.
- И вы вместе с ней?
Дэвид не мог отвечать.
- Вы уезжаете отсюда, мистер Купер?
- Да. Уезжаю.
Облегчение на ее лице стало очевидным.
- Когда сегодня утром я увидела, что ваша машина все еще припаркована возле коттеджа…
Он сам не понимал истоков своей явной враждебности к этой даме.
- Мистер Купер?
- Я вас слушаю.
- Но вы мне не отвечаете. Вы тоже уезжаете?
У него заходили желваки.
- Я должен дать вам письменное обязательство?
Женщина беспомощно моргнула.
- О боже, как вы грубы со мной.
Его пальцы судорожно сжались с такой силой, что ногти впились в ладони.
- Моя грубость не беспочвенна, миссис Брентвуд.
- Ее причина абсолютна ясна. Если вы не оставите этот дом сегодня же, то вы вообще не оставите его никогда. По крайней мере - здоровым.
Мгновение он постоял, размышляя, затем ухмыльнулся и пошел прочь.
- Послушайте же! - Она схватила его за руку. - Вами владеет наваждение, и не так уж важно, что вы сами в это не верите. Оно становится вашим хозяином. Ваша воля теперь лишь пустой звук. - Она впилась пальцами в его предплечье. - Мистер Купер, вы не имеете причин не доверять мне, так выслушайте же меня. Нет на земле существ более враждебных людям, чем духи мертвецов, которые остаются "на привязи". Марианна всю жизнь была порочной и злобной, не думала ни о чем, кроме удовлетворения своей похоти. Терри Лоуренс был для нее только живой, сочной плотью, которую она могла использовать, как хотела. То же касается и вас. Она лишь использует вас. Мне это известно точно, - добавила она, заметив, что Дэвид застыл неподвижно. - При жизни Марианна имела бесконечную череду любовников, и каждый последующий был еще более отвратительным, чем все предыдущие. Незадолго до своего конца она связывалась с такими мужчинами, которые были скорее животными, нежели людьми. Жестокие, дегенеративные типы. Последний из них - алкоголик, арестант, который сидел в тюрьме не менее десятка раз за преступления на сексуальной почве. Он был более чем жесток с нею. Мне больно об этом говорить, но побои были настолько зверскими, что, теряя разум, она покончила с собой. Разбила одно из окон в студии этого коттеджа, вынула осколок, перерезала себе вены и истекла кровью. Таково то существо, которое поработило вас. Даже очаровало. О, не отрицайте, прошу. Избавьте меня от этого. Оставьте коттедж, это все, что от вас требуется.
Дэвиду показалось, что он медленно падает навзничь, земля уходила у него из-под ног.
- Вас так обижает ее молодость? Да, она много моложе вас. И много красивей. - Обороняясь, он перешел в наступление. - Как сильна ваша ненависть. Причем к собственному чаду. Она же ваша дочь, вы бы хоть об этом подумали.
- О-о! - Его собеседница простонала, словно от боли. - Боже мой, неужели опять? Почему это мне неприятно? Мне следовало бы привыкнуть. Это происходит не в первый раз. - Она с горечью улыбнулась. - Вы, конечно, поверили ей, Дэвид? Естественно, как же иначе! Она умеет плести небылицы. Как же вы могли не поверить ей!
- Лично я все-таки допускал мысль, что вы не мать этой девушки.
Смех миссис Брентвуд прозвучал натянуто.
- Дорогой мистер Купер, Марианна - это моя сестра.
И опять земля словно поплыла у него из-под ног, а перед глазами все закачалось. Он зажмурился, чтобы побороть это чувство и не свалиться с ног перед своей гостьей.