- Знаешь, Джо, даже у меня есть предел терпения. Даже у меня, девушки, с которой ты даже не можешь спать!
Она вешает трубку. Могу ли я винить ее в чем-то?
Итак, одним делом в моем списке больше. Хотел бы я, чтобы оно было единственным, да только возможно ли это? Сейчас мне надо разобраться со следующим:
1. Найти носителя.
2. Найти девчонку Хордов.
3. Найти того, кто шпионит за мной.
4. Позвонить Терри.
5. Расправиться с Предо.
6. Приласкать подругу.
Ах да, забыл. Список можно озаглавить так: СРОЧНО НАЙТИ КРОВЬ!
Пункт "Позвонить Терри" в данный момент мне нравится больше всего. Поэтому я звоню Терри.
- Джо, я действительно хотел сегодня утром поговорить с тобой, друг.
- Мы и так разговариваем, Терри.
- Да, но все эти линии и провода… не совсем то, что посидеть друг с другом лицом к лицу, ну, ты понимаешь.
- Мы могли бы встретиться сегодня вечером.
- Нет, сегодня вечером не пойдет. Мне срочно нужно выбраться в верхнюю часть города.
- Верхнюю часть города?
- Где-то в район Сто десятой.
- Худ?
- Один дурень вздумал там опять мутить воду, так что пойду навещу, вдруг мне удастся усмирить его пыл.
- Тогда завтра.
- Может получиться так, что я буду пропадать там несколько ночей подряд. Туда меня отвезут на лодке, однако про обратное путешествие мой капитан ничего не говорил. Что же касается сухопутного пути, не думаю, что в свете произошедших событий Коалиция будет рада видеть меня на своей территории.
В этом он прав. И в спокойные-то времена Коалиция бы просто так Терри не оставила, а сейчас, когда все это произошло, они будут к нему более чем непреклонны. При всем при этом, в Коалиции даже не подозревают, что он собирается навестить Худ.
Худ - территория, ранее входившая в Коалицию. Вернемся назад, в шестидесятые. Примерно в это же время Терри организовывал свое Общество. А Лютер Десятый собрал всех латиноамериканцев и черных, входивших в Коалицию, и вместе с ними отделился от нее, отвоевав контроль над территорией выше Сто десятой. Заключенное было перемирие развалилось на части. А Коалиции пришлось отдать территорию, но ей это, конечно, пришлось не по душе.
Однако прошлые годы, благодаря умелому сотрудничеству и компромиссам, прошли между всеми ними под знаком более-менее реального перемирия. Пока в прошлом году кто-то не всадил по ножу в глаза Лютера, и его военачальник Диджей Грейв Дигга не взял весь Худ в свои руки. Он развернул программу зачисток и во всю глотку заявлял, что нашел агентов Коалиции, проникших на Худ и прикончивших Лютера. Организовав небольшие группировки, он посылал их вниз, за границы собственных владений, чтобы с их помощью привлечь на свою сторону Терри и его Общество и вместе с ним разгромить Коалицию. Так, я в этом не участвую.
- Тогда, думаю, нам надо поговорить прямо сейчас. Что ты хочешь от меня?
- Просто хотел пообщаться с тобой. Обсудить все, что произошло в последние дни.
- Я говорю про Ликвидаторов. Что ты хочешь взамен на оказанную помощь?
- Брось, Джо. Это лишь проявление гуманности с моей стороны. Твоя девушка звонит мне и рассказывает о том, что ты ушел на встречу с одним клиентом и не вернулся. Затем она говорит, что встреча должна состояться где-то в верхних районах города. Как я, по-твоему, должен был поступить? Махнуть на тебя рукой? Кинуть? Я сразу понял, что помощь тебе не повредит. Позже Кристиан рассказал, что ты в полном беспамятстве ночевал где-то на тротуаре в окружении бездомных, которые уже почти принялись делить свою богатую добычу.
- Ясно. Итак, чего же ты хочешь?
- Чего я хочу. Вернее, чего я хотел. Я хотел лишь пообщаться с тобой, пусть даже самую малость, и убедиться, что ты в полном порядке. Не захотел повидаться со мной - дело твое. Все мы свободны поступать так, как нам хочется.
- Ненавижу оставаться у кого-то в долгу. Чего ты хочешь, Терри?
Он довольно посмеивается.
- Я уже давно это знаю. Джо никогда ни от кого не принимает подарков. От друга ли, от врага. Я всего лишь хотел помочь парню, который некогда был моим хорошим другом. Парню, которого я и по сей день считаю своим другом.
- Очень занятно, конечно. Да только, когда этот друг в последний раз тебя видел, все завершилось парой сломанных ребер и несколькими ушибами. Так ты поступаешь со всеми своими друзьями? Кстати, твой головорез хорошо поработал.
- Ничего личного, Джо. Так диктует политика. Мне пришлось уступить Тому, иначе он в беспамятстве порешил бы всех нас. Таким образом, твои ребра послужили всеобщему благу. И мне было бы приятней, если бы ты воздерживался от таких словечек, как "головорез".
- Хорошо, Терри. Дай мне знать, как придумаешь, что с меня получить. Пока отплачу лишь этим: Том оказался прав. В школе действительно кто-то шатается и что-то вынюхивает по поводу случившегося с этими вонючими тварями.
- Жертвами…
- Этими ходячими трупами, мне плевать, как вы их там называете. Кто-то всерьез этим заинтересовался.
- Есть идеи?
- Я знаю лишь, что этот кто-то тщательно оберегает себя и свое личное пространство. Он действует, не оставляя следов. Не оставляя даже запахов. Есть ли кто на примете по этим характеристикам?
Пауза. Я тоже не нарушаю молчания.
- Нет, не думаю, Джо. Не знаю никого подходящего.
- Гляди в оба, Терри. Кто бы то ни был, он играет в свои игры на твоей территории.
Я кладу трубку. Пусть пока переварит эту информацию. Может, он поговорит с кем надо, и ему удастся напасть на след этого призрака. Что ж, ощущение непередаваемое, когда перекладываешь на другого часть своей грязной работенки.
У меня еще есть немного времени, которое нужно как-то убить, пока не сядет солнце, и я отправлюсь убивать двух зайцев одновременно: искать девчонку и носителя.
Девчонку и носителя.
Что-то щелкает у меня в голове.
Ох, черт!
Я принюхиваюсь к своей руке. Нет, его больше нет. Я же смыл его в душе. Я направлюсь к куче грязного белья, сваленного в углу. Откидывая солнцезащитную маску, я хватаю черные джинсы, которые мне пришлось надеть на встречу с Хордом, поскольку мой костюм был замочен в крови Лепроси. Я тщательно принюхиваюсь к ним: запах сигарет. Грязный тротуар, мой собственный пот. То же самое и на рубашке. Но он же прикасался ко мне, точно это знаю. Пожал мне руку, а свободной так сердечно похлопал по спине. Где же мой пиджак? Я раздвигаю двери своей гардеробной. Вот он, аккуратно висит на плечиках. Это очень приличный пиджак, из легкой кожи в спортивном стиле. Его мне купила Иви. Он немного потерся на рукаве оттого, что я улегся вчера ночью на асфальт. Я подношу к носу правое плечо пиджака и глубоко вдыхаю.
Вот он. Этот запах. Тот же самый, что преследовал меня, оставшись на моей правой руке после рукопожатия с Хордом. Тот самый запах из школы. Этот мускусный аромат, которым были пропитаны картонные лежаки в подвале и та девица-зомби. Это его запах. Запах Хорда. В тот вечер я не почувствовал его, потому что меня все время сбивал с толку запах крови Лепроси, оставшийся у меня на волосах.
У них есть имена. У зомби из школы. Парней звали Джоуи Бойлз и Зак Блейк. А девицу - Уитни Вейл. Она-то мне сейчас и нужна.
Ей было девятнадцать. Она родилась и выросла в Нью-Йорке. Ее мать говорит, что она ушла из дома, как только ей исполнилось восемнадцать. И она лишь пару раз видела ее в прошлом году, когда та приходила просить деньги. Отца девушка так никогда и не видела, он сбежал, когда она только родилась. Сама она работала на неполной ставке в одном из магазинов подержанных дисков на улице Святого Марка. Менеджер говорит, что она не появлялась уже около двух недель. Всю эту информацию мне удалось добыть, пока я штудировал в Интернете сайты газет "Тайме", "Ньюс" и "Пост". Также я попробовал ввести ее имя в поисковике, однако там вышла та же самая информация от "Ассошиэйтед пресс", что и в газетах. Еще один придурок заявил, что у него есть несколько снимков этой девицы в обнаженном виде и он готов их продать.
Я смотрю на часы: сейчас девять одиннадцать вечера. Достаточно темно, чтобы отправиться на охоту. Я встаю из-за компьютера и натягиваю кожаный пиджак поверх футболки. На улице удушливая жара, однако мне нужно спрятать револьвер, который я заткнул за пояс джинсов.
Голова еще кружится и побаливает после того, как головорез Терри отделал меня. Я открываю чулан и приглядываюсь к своему мини-холодильнику, на котором, между прочим, все висит цепь со здоровенным замком. Последний раз я пил кровь в субботу. После выходных я обычно выпиваю пинту по понедельникам, но в этот раз у меня была Иви, а затем я отправился на встречу с Хордом, и кто-то залез в мой тайник.
Может, я упустил что-то в самом холодильнике?
Я мог бы открыть его и заглянуть внутрь. Да только я прекрасно знаю, что он пуст.
Чувствую, как вены мои начинают тихонько покалывать - это Вирус репетирует то, как я себя буду чувствовать в следующие двадцать четыре часа, когда он начнет меня пожирать изнутри.
Я поднимаюсь наверх.
Сейчас еще рановато, тем более сегодня вторник. Думаю, улица Святого Марка - не самое популярное у всяких придурков и бездомных место, однако на дворе лето, и здесь тоже будет на что посмотреть.
Бомжи посасывают из бутылок пиво, купленное на мелочь, что им удалось собрать за день; постаревшие хиппи, живущие в тех же самых квартирах, которые снимают еще с шестидесятых годов; малолетки, облепившие небольшие павильоны-магазинчики и выбирающие дешевые солнечные очки и прочую всячину. Когда-то на эту улицу было опасно выходить, сейчас же здесь разбросаны мелкие лавки, торгующие всяким дерьмом.
Магазин музыки располагается на первом этаже кирпичного дома между второй и третьей авеню. Магазин представляет собой один большой зал, где в ведра рассованы диски, а для любителей классической музыки - старые виниловые пластинки. Прямо у входа, где находятся ячейки для хранения сумок посетителей, стоит белый парень, в расшнурованных кроссовках "Найк", мешковатых джинсах, свитере и кепке, козырьком повернутой к затылку. С деревянного ящика из-под молока, на котором он стоит, ему видно почти всех посетителей, что одновременно входят в магазин и тех, кто уже больше часа торчит в зале и не может ничего выбрать. Я подхожу к нему и жду, пока он проверит сумочку у девицы в мини-юбке, которая уже запустила руку в первую корзину с дисками, стоящую у входа.
- Простите.
Его глаза на секунду отрываются от ног этой девицы и мимолетно скользят по моему лицу.
- Здорово!
- Менеджер сейчас здесь?
Он отрицательно вертит головой.
- Знаешь, когда он будет здесь?
Он пожимает плечами.
- Могу я с кем-нибудь поговорить?
Он вновь вертит головой.
- Нету.
- Ясно. Здесь давно работаешь?
Девица проходит в зал, и парень, пользуясь своим выгодным положением, пытается сверху заглянуть ей в майку. Однако девицу тут же цепляет один из студентов-продавцов. Выбрав диск, она подходит обратно к нашему проверяющему и протягивает ему потрепанную игральную карту. В ответ он роется среди сумок и вынимает ту, карта на которой совпадает с картой девицы. Протягивая сумку, он как ни в чем не бывало пялится на ее грудь, чуть ли не вываливающуюся из майки с глубоким вырезом.
- Я просил, давно ты здесь работаешь?
- Что вы купили, леди?
Она забирает сумку, кидает туда диск и направляется к выходу.
- Музыку, придурок.
Он некоторое время провожает ее взглядом.
- Пошла ты…
Он смотрит на меня.
- Что тебе?
- Я вообще-то уже сказал. Ты давно тут работаешь?
- Какая тебе, к черту, разница?
- Мне? Никакая. Просто я подумал, может, ты знаешь Уитни Вейл.
Он широко улыбается.
- Черт!
Он обращается к парню, стоящему за стойкой рядом с ним.
- Слышь, Джи… Один придурок спрашивает про Уитни Вейл.
Парень не поднимает головы от тетради с тощими щенками на обложке, что держит в руках.
- Скажи, чтоб вставал в очередь.
Парень поворачивается и, все так же улыбаясь, смотрит на меня.
- Слышал, что сказали? Вставай в очередь.
- Да, слышал. У вас тут есть перерыв?
- Ну да. А тебе то что?
- Ничего. Просто хотел убедиться, что здесь не наживаются на детском труде.
Я направляюсь к выходу.
- Проваливай, придурок. Иди к своим мерзким приятелям, что все ошиваются в округе.
Я выхожу.
Самое замечательное в улице Святого Марка то, что здесь можно сколько угодно слоняться без дела. Можно просто прохаживаться взад и вперед по нескольким мощеным ярдам, и никто даже внимания на тебя не обратит. Я перехожу дорогу и в гастрономе покупаю пару пачек "Лаки страйк" на случай, если вечер затянется. Затем, обосновавшись на углу, курю и жду.
Он пару раз выбегает на крыльцо, чтобы закурить сигарету, но только часа через два уходит на перерыв. Он пересекает дорогу и направляется прямиком ко мне на угол. Я оглядываюсь вокруг и вижу лавку одного парня, который продает превосходные биты. Парень с молочного ящика проходит мимо меня. Он шлепает по руке швейцара у отеля "Континентал", а затем скрывается за соседней дверью "Макдональдс". Я иду за ним следом и в окно наблюдаю, как он покупает еду на вынос. Затем он появляется в дверях и направляется обратно к своему магазину. Я следую за ним по пятам и хватаю его за руку.
- Эй, парень!
- Чего тебе?
Я разворачиваю его, и мы идем к девятой.
- Черт возьми, Джи! Сколько лет, сколько зим! Чем ты тут занимаешься?
- Какого хрена?
Он пытается высвободить свою руку. Я еще крепче сжимаю ее и шепчу ему на ухо:
- Еще раз пикнешь, и я отведу тебя в магазин и суну в одну из ячеек, а карту сожгу, так что никто никогда тебя там не найдет.
Он молча шагает. Еще немного я веду его за руку и только затем отпускаю. Он сильно напуган и что-то бессвязно лепечет:
- Слушай, чувак… я ничего не имел в виду такого, ну. Про тебя. Ты не придурок. Я не хотел.
- Да мне плевать, что ты там сказал.
- Тогда что тебе нужно? А то мне в магазин пора.
Я молча смотрю на него. Он вдруг начинает кивать.
- Да, верно. Ты спрашивал про Уитни.
- Когда ты в последний раз ее видел?
- Ну, где-то недели две, может, три назад. Мы тогда вместе работали.
- Она уволилась?
- Не-а. Мы тут с работы не увольняемся, а просто перестаем на нее ходить.
- У нее был парень, друзья?
Он ухмыляется.
- Эта девчонка не совсем стандартного разлива. Парни ее не интересовали. Да она чокнутая. Совсем чокнутая.
- Когда-нибудь видел ее в компании одного пожилого парня? Он еще весь при деньгах.
- Черт! Да нет же. У нее и бабок-то никогда не было. Ей и пальцем-то пошевелить было лень!
- Видел фото в газетах? На них парни, с которыми она тогда была.
- Конечно, кто ж не видел.
- Видел когда-нибудь их в ее обществе?
- Ты меня уже достал. Что тебе еще надо? Мой ужин остывает.
- Ах, да. Вот, держи.
Я достаю из кармана двадцатку.
- С меня обед.
- Отлично.
Он хватает банкноту. Только я, о чем-то задумавшись, продолжаю держать ее с другого конца.
- Ты знаешь парня, который продает ее фотографии в обнаженном виде через Интернет?
- Вот дерьмо! Нет, ничего я об этом не знаю, но говорю же, девчонка была того, свихнутая. Знаю только, что она подхватывала мелочь от одного парня, проворачивая для него какую-то грязную работенку.
- Какой еще парень?
Он тянет банкноту. Я отпускаю ее.
- Его зовут Толстяк Фриз. И тебе его ни за что не найти, ты и на дешевого детектива-то не тянешь.
Он разворачивается, а я не двигаюсь с места. На углу, в добрых двадцати ярдах от меня, он оборачивается и, указывая на меня пальцем, кричит:
- Ты понял меня, козел! Еще раз увижу тебя в магазине - засуну свою кепку тебе в задницу!
Он посылает мне подобие воздушного поцелуя и спешит за угол - рассказать своему приятелю у "Континентал", как я домогался его и как он меня отшил. А я иду своей дорогой, к дому Толстяка Фриза. Потому что иначе он окажется прав: если я не найду Толстяка Фриза, то не потяну даже на самого дешевого детектива. А этого я допустить не могу.
- Здорово, Толстяк.
- Джо! Какими судьбами?
Толстяк Фриз на самом деле не толстый. Может, он когда и был толстым, но только в первые несколько минут своей жизни, сразу же после рождения. Сейчас же он жирный. Он походит на короткий лоснящийся бочонок. Это единственный знакомый мне жирный черный человек, у которого рост и толщина практически совпадают друг с другом. Он сидит за массивным, но изрядно потрепанным столом красного дерева, а его жиры тучно сгрудились на сиденье такого же потертого кресла, обитого красным вельветом. Кажется, еще несколько секунд, и кресло разлетится на части.
Я указываю ему на парня, сидящего на подлокотнике его кресла.
- Может, ему пора прогуляться?
Толстяк улыбается.
- Какие проблемы, Джо! Прогулки - одно из самых любимых дел Далласа. Это у него очень хорошо получается. Не так ли, Даллас?
Парень пожимает плечами и сверлит меня своими холодными глазами.
- Покажи ему, Даллас. Покажи этому уважаемому человеку, как ты умеешь гулять.
Даллас вздыхает, спрыгивает с подлокотника и плавно проходит мимо меня к дверям. Этот накачанный и натренированный парень своей экипировкой и простотой меня не обманет. Не просто так Толстяк держит его у себя в офисе - не сдвигать же ему стол с жирных колен Фриза всякий раз, как тот решит встать. Нет, причина здесь в другом. Парень на самом деле опасен. Я пристально оглядываю его, пока он проходит мимо. Толстяк на него просто любуется.
- Хорош, да?
- Странная у тебя к ним любовь.
- Видишь ли, Джо. Я люблю всех их, но по-разному. А от особенно привлекательных я и вовсе без ума. Они - мое слабое место.
Он указывает мне на стул, покрытый лопнувшей красной кожей.
- Садись, Джо. Расслабься. Сколько лет прошло с тех пор, как мы с тобой вот так беседовали.
Я сажусь.
- С чем ты ко мне пришел?
- С Уитни Вейл.
Он склоняет голову, закрывает глаза и похлопывает себя по груди жирной ладонью с хорошим маникюром. Жир вибрирует под тканью его костюма. Затем он поднимает голову и смотрит на меня.
- Джо, это такая прискорбная утрата.
Он вынимает шелковый платок из нагрудного кармана.
- Такая милая девочка.
- Значит, вы были знакомы?
Он продувает нос и сует платок обратно в карман.
- Прежде чем мы зайдем с этим слишком далеко, Джо, хочу, чтобы ты знал: я несказанно рад, что человек такой доблести и чести интересуется делом о детской смерти. Хочу заверить тебя: я сделаю все возможное, чтобы содействовать тебе в любом расследовании. И могу ли я рассчитывать на то, что, пройдя вместе через весь этот ужас, мы будем с тобой квиты относительно моей последней просьбы?
Квиты относительно последней просьбы.