Эш нагнулся к столику между креслами и налил две чашки.
- Черный, - сказал викарий, когда Эш потянулся к кувшинчику со сливками.
Когда сутулый священник взял протянутый Эшем кофе и зажал блюдце между указательным и большим пальцем, другой рукой придерживая чашку, его скрюченная рука тряслась.
- То песнопение, что вы якобы услышали из школы, - вы узнали его? - спросил он, усевшись обратно в кресло.
- Я не разбираюсь в церковных гимнах, - ответил Эш, пригубив свой кофе. - Впрочем, он звучал знакомо. Где-то я слышал его раньше.
- Припомните какие-нибудь слова?
Эш на мгновение задумался, потом медленно покачал головой:
- Забыл. Теперь я даже не уверен в мелодии, хотя знаю, что раньше слышал этот гимн. А почему вы спрашиваете?
- Я подумал, насколько старым он мог быть.
- Знаете, я думал об этом за ленчем Может быть, Грейс была права, и он доносился откуда-то по радио. Сегодня жарко, и кто-то мог открыть окно.
Викарий улыбнулся, но не поднимал глаз, глядя себе в чашку.
- Здравый смысл всегда ищет рациональных объяснений. Это способ избежать умственных страданий.
Эш слишком хорошо понимал истинность сказанного, но ничего не ответил. Вернулась Грейс со стеклянной пепельницей и поставила ее на столик рядом с подносом.
- Пожалуйста, чувствуйте себя свободно, - сказала она Эшу, прежде чем подойти к окну. - Я открою, пока отец не начал жаловаться. Бог знает, почему окна закрыты в такой чудесный день.
Она подняла шпингалет и распахнула раму. Снаружи повеяло сладким ароматом жимолости, и вскоре затхлый запах гостиной выветрился. Эш наблюдал за Грейс в профиль, когда она сделала глубокий вдох. Грейс закрыла глаза, ее грудь натянула ткань футболки, на губах заиграла полуулыбка.
Эш вытащил из пачки сигарету и закурил, подавив легкое чувство вины за то, что загрязняет свежий воздух, которым только что наслаждался.
- Мистер Эш почти убежден, что это было радио, а не голоса призраков из начальной школы, - сообщил преподобный Локвуд, когда дочь повернулась к ним.
Ответ Грейс предназначался Эшу:
- Интересно.
- Но вы сами сначала так подумали, - напомнил он.
- Да, но потом я вспомнила о других происшествиях, которые недавно случились в Слите. Если бы вы знали о них, чудесный хор не показался бы вам столь удивительным.
- Так давайте начнем.
Эш вытащил из кармана миниатюрный магнитофон и пододвинул его к Грейс и ее отцу.
- Если не возражаете, я бы хотел записать наш разговор. Это избавит от необходимости впопыхах делать пометки во время беседы.
Грейс кивнула, но викарий смотрел с сомнением.
- Не скажу, что люблю такие штуки, мистер Эш, - сказал он.
- Это будет строго конфиденциально. Все, сказанное в этой комнате, останется между нами - вами, мною и Институтом экстрасенсорики.
- А вам можно верить?
Грейс была смущена прямотой отца:
- Институт много раз имел дела с церковью, отец. Его репутация зависит от щепетильности в подобных делах - так же как и от беспристрастности. Мы уже говорили об этом перед моим обращением к мисс Маккэррик.
Тон викария остался ворчливым и по-прежнему выражал сомнение.
- Ну, ладно. Но я так и не уверен, что это правильно.
- У нас нет выбора.
Ее голос был тверд, лицо решительно.
Вмешался Эш, включив магнитофон и проговорив:
- Можно мне начать с вопроса: почему вы не обратились в Институт через иерархов церкви?
Колебаний не последовало:
- Я не хотел, чтобы на данном этапе в дело оказался вовлечен кто-то третий. Архиепископ будет обо всем проинформирован в зависимости от результатов ваших поисков. Зачем вы прибыли, не знают даже прихожане.
- Они скоро догадаются, когда я начну расспросы и расставлю оборудование. Может быть, в процессе расследования мне даже придется вызвать подмогу из Института.
- Мы решим эту проблему, когда столкнемся с ней. Но даже тогда цель вашего появления в Слите не должна стать известна за пределами самой деревни.
Эш покачал головой:
- Я не могу этого гарантировать. Люди сплетничают, а сплетни разлетаются.
- За пределы этого прихода - редко.
- Значит, Слит - изрядная диковина.
Грейс и ее отец молчали, и Эш перевел взгляд с одного на другую.
- Хорошо, верю вам на слово, - сказал он. - Во всем, что касается меня и Института, это строго секретное расследование. Однако мы не можем ручаться за остальное общество.
- Понятно.
Эш затянулся сигаретой, стряхнул пепел в пепельницу и поставил магнитофон на кофейный столик. Потом объявил время, дату, место и назвал имена присутствующих в комнате.
- Расскажите о первом видении, - обратился он к викарию.
- Насколько я понимаю, вы под этим подразумеваете первое появление призрака, - сказал преподобный Локвуд и, когда исследователь кивнул, продолжил: - Это случилось вскоре после того, как одна из моих прихожанок, женщина, которая много перенесла в жизни, потеряла своего единственного сына.
- Нельзя ли чуть поточнее? - деликатно попросил Эш. - Когда именно умер этот мальчик?
Локвуд обернулся к дочери.
- Саймона похоронили три недели назад, - ответила за него Грейс. - Он умер за неделю до того.
Лицо Эша выразило вопрос.
- Его нельзя было похоронить раньше, пока не установили причину смерти. Видите ли, он утонул в ванне. Нужно было выяснить, почему это произошло.
Эш осведомился о возрасте мальчика, а потом быстро сопоставил даты смерти и похорон. Он записал все это, прежде чем задать следующий вопрос:
- Смерть произошла при подозрительных обстоятельствах?
- Нет, никто не был замешан. Заключение патологоанатома таково, что мальчик играл в ванне и, возможно, задержал дыхание под водой - вы знаете детей, особенно когда они остаются одни. Вероятно, он не дышал слишком долго и потерял сознание.
Эш прищурился:
- Это довольно странно.
- Коронер вынес вердикт о смерти от несчастного случая. Никаких свидетельств чего-либо иного не было.
- А мать…
В голосе преподобного Локвуда послышался еле сдерживаемый гнев, словно скептицизм исследователя исчерпал терпение священника:
- Эллен Преддл в сыне души не чаяла. Она любила его как никого и ничто на свете.
- Вы сказали, что эта женщина многое перенесла. Может быть, слишком многое? Мальчик мог плохо вести себя, вывести ее из равновесия, когда жизнь была для нее особенно невыносима. Она могла поддаться секундному порыву. А с другой стороны, бывало, что мужчины убивали свою семью, а женщины душили детей из ложного представления о том, что должны защитить своих любимых от неприглядных реальностей жизни.
Гнев не покидал викария.
- Мне хорошо известны подобные трагедии, мистер Эш, но смерть мальчика не подпадает под эту категорию. Эллен Преддл и ее сын Саймон были счастливы в последний год жизни мальчика - по сути дела, гораздо счастливее, чем когда-либо раньше. - Голос Локвуда стал спокойнее. - Видите ли, отец мальчика был жестокий, порочный человек и гнусно обращался с женой и сыном. Молю Бога простить меня за эти слова, но когда Джордж Преддл в прошлом году умер, единственным наследством, что он оставил семье, были покой и счастье.
- А как умер он?
- Несчастный случай на ферме. Совершенно ужасная смерть. - Викарий поставил недопитую чашку с кофе на столик и согнулся в кресле, сцепив руки перед собой и положив на них лоб. Он вздохнул, прежде чем снова поднять голову: - Полагаю, вас интересуют все подробности?
Его нежелание говорить было очевидно.
Ответ Эша прозвучал бесстрастно:
- Я скажу вам, если вы начнете говорить лишнее. - Но, увидев удивление на лице Грейс и раздражение на лице священника, он быстро пояснил: - Когда расследование касается сверхъестественного и аномального, лишние знания порой мешают, а не помогают - они могут подменить то, что исследователь должен открыть сам, или даже заранее определить его точку зрения. И теперь, учитывая это, поскольку, по всей видимости, призраки обитают не в одном месте - если меня правильно проинформировала моя коллега мисс Маккэррик, - мне понадобится больше исходной информации, чем обычно.
- Понятно, - сказала Грейс и добавила: - Ваш кофе стынет.
Эш улыбнулся и потянулся к чашке.
Взгляд преподобного Локвуда по-прежнему выражал тревогу.
- Я буду помогать вам всеми средствами, мистер Эш, но должен поставить вас в известность, что сотрудничество с Институтом экстрасенсорики - это целиком идея моей дочери. Я не хотел в этом участвовать.
- И какую вы видите альтернативу?
- Не уверен, что понял ваш вопрос.
- Я полагаю, вы не хотели информировать и вашего епископа. Так что же вы собирались предпринять? Вы надеялись, что эти проявления в конце концов исчезнут сами собой, до того как в дело окажется вовлечено много людей?
Локвуд уклонился от ответа:
- Так вы в самом деле считаете, что это призраки?
- Я не говорил этого. И должен подчеркнуть, что в девяти случаях из десяти институтские расследования выявляют не более чем исключительные природные обстоятельства или жульничество, не имеющие ничего общего с потусторонними силами.
- И все же в одном случае из десяти?..
- Даже об этих случаях можно спорить. Они таинственны, но это не значит, что мы имеем дело со сверхъестественным.
- Мы поняли вас, Дэвид, - сказала Грейс, подойдя и забрав у отца чашку. - Тебе долить, отец?
Не дожидаясь ответа, она налила из кофейника горячего кофе. Викарий взял чашку и откинулся в кресле; казалось, он пребывал в смятении. Грейс пододвинула кресло с прямой спинкой поближе к магнитофону.
Эш вывел викария из задумчивости:
- Вы собирались рассказать мне, как умер муж Эллен Преддл.
Прежде чем заговорить снова, Локвуд отхлебнул кофе.
- Вы когда-нибудь видели, как горит стог сена, мистер Эш?
- Я думал, стога сена - это предметы из прошлого. Неужели на фермах и сегодня по-прежнему складывают стога?
- Это Слит. Некоторые фермеры здесь предпочитают старые методы. Иногда стог загорается изнутри. Снаружи вы можете увидеть небольшие язычки пламени и дым, много дыма; но настоящий ад внутри, выгорает самая сердцевина стога. Там невероятный жар, просто невероятный, и в конце концов все вдруг вспыхивает.
Он замолк, словно представив адское пламя.
- Джордж Преддл работал на ферме - когда там была работа. Впрочем, большую часть времени он бездельничал. Это был грубиян и пьяница, бивший жену и истязавший сына.
Эш слегка удивился, что человек в сутане говорит об умершем в таких выражениях. Очевидно, этот пастырь не был терпим к грехам своей паствы.
- Ему повезло, что родители его жены Эллен оставили ей в наследство коттедж, иначе у семейства Преддл не было бы почти никакой собственности. - Чашка кофе задребезжала на блюдце, и Локвуд поставил ее на столик. - Он работал на ферме у Ганстоунов, всего в миле от деревни, и в тот день - помнится, день был, как сегодня: солнечный и страшно жаркий - сын помогал ему. Мальчик зарабатывал за каникулы несколько шиллингов, выполняя вместе с отцом случайную работу на ферме. Никто не видел, как стог загорелся, мы лишь знаем, что Преддл был заядлым курильщиком и выпивал в обеденное время. Очевидно, он работал рядом со стогом и не туда выбросил окурок или спичку. Как бы то ни было, из стога повалил дым, и все рабочие быстро выстроились в цепочку, чтобы передавать ведра от ближайшего крана, который был не так далеко. А этот болван Преддл приставил к стогу лестницу и залез наверх, настояв, что будет тушить огонь сверху.
Эш поморщился:
- Стог загорелся изнутри?
Локвуд расправил плечи, как бы сбрасывая с них боль и тяжесть, и посмотрел на поленья в камине.
- Наружу пробивалось лишь несколько язычков пламени, в основном валил дым. Отчего бы стог ни загорелся, он горел изнутри. Причуда судьбы, нелепый несчастный случай: нашу судьбу решают такие капризы. Преддл только смеялся над предостережениями других сельских рабочих. Мне говорили, что даже его сын кричал, чтобы он спустился. Заносчивость или алкоголь - кто знает, что двигало этим человеком? Несчастный дурак угодил в стог.
На этот раз Эш заморгал и перевел взгляд на Грейс, которую, казалось, тоже взволновала эта история, хотя и известная ей раньше. Он вскоре понял причину ее волнения, поскольку дальше последовало самое страшное.
- Было бы лучше, если бы он сразу провалился, - продолжал викарий. - Но он застрял на верхушке стога, зацепившись за что-то руками, в то время как нижняя половина его тела оказалась в огне. Его ноги горели, и он страшно вопил Люди могли лишь наблюдать, никто не решился залезть на стог и вытащить несчастного. А если бы кто-то и рискнул, стог провалился бы под двойным весом.
Эш побледнел, вспомнив другой огонь, в другом месте. Он вынул изо рта сигарету и смотрел на дым, погрузившись в свои мысли.
- Говорят, его последний крик, прежде чем он наконец исчез, был ужаснее всего.
Слова викария вернули Эша к действительности.
- Когда пожар закончился, от Джорджа Преддла мало что осталось. Огонь фактически кремировал его.
- Вам нехорошо, Дэвид? - Грейс заметила, что Эш замер и побледнел, и решила, что причиной этому рассказанная отцом история.
Он отрешенно взглянул на нее и проговорил почти рассеянно:
- Что? Нет, со мной все в порядке. Неприятная смерть.
- Неприятная? - усмехнулся священник. - Да ни один человек, как бы он ни грешил, не заслуживает такого наказания.
"Это все наш Бог", - чуть было не ответил Эш, но решил, что глупо нарываться на конфликт с викарием - тот и так казался достаточно взвинченным, - и вместо этого спросил:
- И мальчик видел все это?
- Боюсь, что да, - ответила Грейс.
- И как на него это подействовало? - Эш мысленно выругал себя. - Простите, довольно дурацкий вопрос. Несомненно, он был глубоко травмирован.
На этот раз ответил преподобный Локвуд. Он повернулся к Эшу, хотя глаза его были обращены куда-то внутрь, и проговорил:
- Странно, но мальчик как будто вовсе не был травмирован. О, конечно, происшедшее каким-то образом на него повлияло, но где-то в глубине души и внешне никак не проявлялось. Пожалуй, в последующие недели Саймон как-то притих, но он и так был робким мальчиком и не отходил от матери - в этом отношении ничего не изменилось. Заметно было только - и, по-моему, это вполне естественно, - что мать и сын стали еще ближе друг другу.
- Судя по вашим словам, довольно естественно. Эллен Преддл потеряла мужа, мальчик потерял отца: им пришлось искать утешения друг в друге.
- Вы не поняли. Они обрели счастье. Видите ли, они оба ненавидели Джорджа Преддла, пока тот был жив, и никто из знавших его в деревне не мог бы упрекнуть их. Это было низкое подобие человеческого существа.
И снова Эш удивился отсутствию сострадания в викарии. Видимо, этот Преддл представлял собой нечто особенное, если даже приходской священник хулит его после смерти.
- Может быть, в конце концов мальчик осознал постигшее его горе?
- Вы предполагаете, что в таком случае Саймон мог сознательно утопиться в ванне? - недоверчиво проговорила Грейс.
- Просто пришла такая мысль - несомненно, ошибочная. Вы убедили меня, что он не был так расстроен. - Нагнувшись, Эш затушил сигарету. - Так что из всего этого следует? Чей призрак якобы являлся Эллен Преддл - мужа или сына? - Прежде чем ему ответили, Эш добавил: - Вы, конечно, понимаете, что обстоятельства способствовали самообману. Две трагедии, обе потрясающие, и тем более утрата любимого сына оставили женщину в полном одиночестве. Горе могло сделать ее восприимчивой к чему угодно.
- Циничный взгляд, мистер Эш, - сказал Локвуд с некоторой неприязнью.
- Это приходит с профессиональном опытом, ваше преподобие, - без обиды ответил Дэвид. - Хотя я предпочел бы рассматривать такое отношение как здоровый скептицизм - необходимое, качество в моей работе. И если бы я рассказал вам, что крылось за некоторыми моими расследованиями, вы бы поняли почему. Так расскажите мне, пожалуйста, чей дух явился женщине, по ее словам?
- Это был ее сын, - торжественно проговорил Локвуд. - После похорон мальчика Эллен сразу, ни с кем не разговаривая, отправилась домой. Попозже я зашел к ней предложить свое утешение и посмотреть, нельзя ли чем помочь. Бедная женщина не впустила меня. Она даже не открыла мне дверь.
- Но вы говорили с ней?
- Я позвал ее, но она велела мне убираться. Ее голос звучал… я бы сказал, странно.
- Как именно?
- Как-то отдаленно, и не потому, что она была за дверью. Сначала я подумал, что она пьет.
- Может быть, так оно и было.
- Раньше я не знал случая, чтобы она пригубила хотя бы каплю спиртного.
- Печаль, потрясения. Кто упрекнет ей?
Священник покачал головой.
- Только не она, не Эллен. Возможно, я плохо описал ее голос. Он звучал счастливо, мистер Эш, но рассеянно, словно ее ум был занят чем-то другим. И она казалась уклончивой, почти что скрытной.
- Она вела себя так и следующие две недели, - сказала Грейс. - Эллен не покидала своего коттеджа, а соседи, проходя мимо, слышали ее пение. Я сама его слышала, зайдя к ней через несколько дней после похорон, но оно прекратилось, когда я постучала в дверь.
- Вы видели ее? - спросил Эш.
- Нет. Она даже не ответила мне. Притворилась, что ее нет.
Отец перебил ее:
- Грейс, ты не принесешь мне аспирин?
Дочь встревоженно посмотрела на него:
- Опять головная боль?
Он кивнул:
- Но пока не слишком страшная.
Грейс поднялась и вышла из комнаты. Преподобный Локвуд потер рукой лоб.
- Может быть, мы отложим разговор? - спросил Эш, потянувшись к магнитофону, чтобы выключить.
- Нет, нет. Давайте продолжим. Я не хочу, чтобы вы теряли много времени.
- Терял время? Почему вы так говорите?
- А разве нет? Бессмыслица, пустая трата времени.
- Нет, если будет результат - тот или иной.
Локвуд нахмурился.
- Вы искренне верите, что сможете доказать существование призраков?
- Или несуществование.
Викарий чуть заметно покачал головой, изданный им звук можно было принять за короткий смешок или внезапный кашель.
- Тогда продолжим. Мы обеспокоились насчет Эллен, глубоко обеспокоились. Однако каждый раз, когда я подходил к ее дому, она или отсылала меня обратно, или притворялась, что ее нет. Но в прошлое воскресенье она пришла в церковь, как делала регулярно, сколько я ее знал. Я был удивлен и обрадован.
Вернулась Грейс с водой и таблетками.
- Ты принесла три, дорогая? - спросил отец.
- Да, - ответила она с неодобрением. - Знаешь, с этой головной болью тебе надо показаться врачу.
- У доктора Степли и без меня есть кусок хлеба, не стоит беспокоить его еще и тем, что со временем пройдет само, как всегда бывает.
- Это повлиял разговор о привидениях, да? - спросила Грейс, садясь напротив. - Такое случается с тобой от сильного стресса.