– Что "а"? Отсутствие алкоголя ничего не доказывает. Может, его и не было, а может, давным-давно усвоился. Растворился в крови и побежал к мозгу, к сердцу, печени.
– То есть выяснить напился ли он сам или ему вкололи лошадиную дозу спирта невозможно?
– Насчет "вкололи" – я тебе говорил. Следов нет. Но могли силой в рот влить. Или подмешать куда-нибудь. Но предупреждаю сразу – здесь ты ничего не докажешь. Даже если опять потребуешь эксгумацию.
– Лады, Миха, все понял. Пиво с меня.
– А то! – эксперт хмыкнул. – И сауна!
– Помню, помню… Как только – так сразу позвоню. Идет?
– Жду. Не пропадай.
Арсений сделал в блокноте пометку: "Пиво для Жадовского и договориться насчет сауны". Поставил в конце три восклицательных знака и подчеркнул.
Потом открыл чистую страничку и быстро набросал схему: от фамилии Круковский, обведенной кружочком, в разные стороны тянулись стрелочки: "свидетель с перестрелки", "Движение пенсионеров", "Лин Шаллек", "студенты", "Алина". Почти все они были перечеркнуты. Кроме двух последних. Арсений положил перед собой блокнот и задумался.
– Вот сорвался один… – повторил он.
"Алина – редкое имя. Сколько работниц детсада носят его?"
– Вот сорвался один и слетел, увлекая других за собой…
"Братки из Балтийске, раненый Ковалечик, всего на двое суток переживший "коллег", Круковский, Шаллек, Левера…"
Кто-то упорно обрубает все ниточки и связи этого дела. Но кто? Кому выгодна смерть одинокого пенсионера и дряхлеющего певца имперской мощи?
За окном бушевал июнь, солнце припекало от души, и не помогал даже легкий ветерок, что доносился со стороны моря…
8
Ксюхе неожиданно повезло: хлипкий студенческий бюджет удалось немного подлатать. Экзамены экзаменами, надо готовиться, раз уж сама постановила сдать сессию без троек, но отсутствие денег имеет один неприятный побочный эффект – начинаешь только о них и думать.
Шарясь по интернету, в поисках материалов к грядущему экзамену по физиологии человека, Ксюха зашла на сайт Имперского государственного университета. Нужную информацию можно было найти только там или на ойкуменских ресурсах, поскольку в Североморье никаких новых исследований давно уже не вели, ограничиваясь перепечаткой научных статей с Запада и Востока пяти-шестимесячной давности.
Быстро скачав все, что было нужно, она уже хотела отключиться и спокойно все просмотреть. Но совершенно случайно забрела в раздел "Студенческая жизнь", ткнула в закладку "Частные объявления". Очень хотелось посмотреть, чем же живут далекие коллеги – имперские студенты.
Как оказалось, тем же, что и она: зачетами, экзаменами, сессией, тусовками, концертами и фантастичекими планами, как бы все это совместить.
Ксюха полистала странички, зевнула и подумала, что спать – это, конечно, хорошо, но надо еще и поготовиться немножко. И тут ее внимание привлекло одно объявление.
"Срочно ищу технического переводчика на североморский со знанием медицинской терминологии. Необходима помощь в переводе статей. Оплата договорная. Владимир Игоревич". И адрес.
Конечно, Ксюха тут же скинула ему письмо. Написала, что студентка третьего курса Североморского высшего медицинского института готова помочь с переводом, если ее устроит вознаграждение.
Отозвался Владимир Игоревич довольно быстро.
"Здравствуйте, Ксения!
Спасибо за столь оперативный отклик – не успел оставить сообщение и вот уже читаю ответ. Ситуация следующая: Североморский научный вестник "Neues Wizen" в апрельском и майском номерах за этот год опубликовал подборку статей Ойкуменского центра генетики по использованию стволовых клеток. Материал пересекается с темой моей диссертации, поэтому мне крайне необходимо с ними ознакомится. У нас эти статьи еще не публиковались и вряд ли будут, поскольку у Имперской академии наук и Ойкуменского центра генетики серьезные расхождения в вопросе приоритета по некоторым открытиям. Если бы вы смогли мне помочь, я был бы очень признателен. К сожалению, я несколько стеснен в средствах и потому не могу предложить обычные расценки за перевод, – иначе я бы просто обратился в соответствующую фирму. Но, думаю, мы сможем договориться".
Сумма, предложенная в конце письма, Ксюху устроила. В перерасчете на североморские деньги – что-то около ста пятидесяти кредитов, не ахти как много, конечно, зато можно спокойно дотянуть до стипендии. А в случае хорошей сдачи экзамена по фиче – побаловать себя какой-нибудь новой шмоткой.
Статьи, кстати, оказались не такие уж и сложные – Ксюха справилась с ними за один вечер. Ойкуменские ученые привычно хвалили себя, рассказывали, что уже сделано (совсем немного), что будет сделано, если не урежут финансирование (планы разворачивались один грандиознее другого), и в весьма обтекаемых выражениях предлагали коллегам из других стран обменяться наработками.
Только после того, как перевод статей ушел Владимиру Игоревичу, Ксюха поняла, что его, скорее всего, интересовало именно последнее предложение ойкуменских коллег. Судя по статьям, добились они не слишком многого, имперские ученые наверняка их опережали. Только вот бюджетных средств, как обычно, не хватало – североморское телевидение любило позлорадствовать на подобные темы, – вот яйцеголовые с Востока и искали, кому подороже продаться. Может, никакого Владимира Игоревича и в природе не существует, а за невинным псевдонимом стоит целая лаборатория.
Ну, Ксюху вся эта научная политика мало интересовала. Через сутки одновременно с благодарственным письмом на ее кредитку пришла обещанная сумма. Она даже не успела поволноваться, что ее могут кинуть, не заплатив.
Повезло.
Следующим утром Инна, завидев ее в институте, отчаянно замахала руками:
– Ксюшка, лети сюда! Что-то скажу!
– Что случилось? – обеспокоенно спросила Ксюха: подруга вечно влипала в какие-то истории, поэтому девушка заранее приготовилась к самому худшему.
– Ничего не случилось. С чего ты взяла? Просто хотела сообщить: у меня предки в пятницу сваливают в Ойкумену, квартира свободна, я думаю, надо что-нибудь замутить.
– Инка, ты не о том думаешь! В пятницу, в десять – экзамен по фиче!
– Я помню. Только причем здесь экзамен? Сдадим как-нибудь. На трояк-то уж всяко. Тем более – предки уезжают с утра, часам к двенадцати мы уже все закончим, и вечером вполне можно собраться. Или ты снова ботаничить собралась?
– Но я…
– Никаких "но"! Клим придет…
– Ого! Уже?
– Не "уже", а "еще", – отрезала Инка, – не перебивай. Мартин будет с четвертого курса. Ну, тот, который на гитаре играет. Помнишь? Он обещал еще пару друзей привезти. Чтоб была как штык! И еще Кэтти позовем, Марьянку и Кристину… А то что же я, одна буду их развлекать?!
– Почему одна? С Анжелкой.
Инкина сестра Анжела, вечно буйное существо шестнадцати лет производила на мужчин неизгладимое впечатление. В ее присутствии они почему-то сразу тушевались, замолкали и старались забиться в какой-нибудь темный угол.
– Ага! И что тогда будет? Все парни под диваны попрячутся! Нет уж, лучше я пожертвую ей сотню кредитов на клуб – пусть производит разрушения вне дома.
Ксюха с грустью подумала, что для нее сотня – почти половина месячного бюджета. Но промолчала.
– Ну что, придешь?
– Куда я денусь? Только вот экзамен…
Инна всплеснула руками. Миниатюрная сумочка, в которую кроме стандартного женского набора каким-то чудом умещались еще маленький блокнотик и ручка – в институт подруга больше ничего с собой не брала, угрожающе подпрыгнула, едва не заехав Ксюхе в висок.
– Да наплюй ты на экзамен! Неужели тебя больше ничего не заботит?
Да уж. Ксюха и сама уже не раз думала, что со своей зацикленностью на учебе вполне можно попасть в категорию ботаничек, чего, конечно, совсем не хотелось. Но разве объяснишь, что она просто очень соскучилась по родителям и старается сдать сессию получше, не оставляя хвостов на лето?
– Инка, прекрати возмущаться, всех перепугаешь, – улыбнулась Ксюха. – Я приду, обещаю. Кровь из носа, крест на пузе. А сейчас извини, надо бежать.
И, оставив подругу в некотором изумлении, поспешила в третий корпус. Еще вчера она договорилась с одной четверокурсницей взять на сутки прошлогодние билеты по физиологии человека.
Крытый переход между корпусами тянулся, казалось, бесконечно. Ксюха шла быстро, здороваясь со знакомыми и незнакомыми – времени не было разбираться. На самом выходе она с трудом разминулась с высоким парнем в черном джинсовом костюме. Едва не налетев на него, Ксюха пробормотала невнятные извинения и побежала дальше. Он еще долго смотрел ей вслед, потом развернулся, почему-то пошел обратно в третий корпус следом за Ксюхой. Но наверх подниматься не стал, переговорил о чем-то с охранником и вышел из корпуса.
А она уже переминалась с ноги на ногу у дверей триста сорок третьей аудитории, где четвертый курс сегодня сдавал экзамен. На подоконниках сидело несколько человек, разительно отличавшихся друг от друга. Первые, с мрачными выражениями лиц грызли ногти и нервно озирались по сторонам, – судя по всему, экзамен они еще не сдавали. Зато вторые беззаботно болтали, с жаром размахивали руками, перебивали, что-то доказывая собеседнику.
Ксюха выбрала парня из второй группы, подошла поближе. Она немного знала его, как-то встречала на Инкиных посиделках.
"Как же его зовут? А, Карел!"
– Карел, привет!
Он остановился посредине весьма экспрессивной фразы:
– И тут этот гад сушеный мне говорит, а что вы можете сказать о…
Обернулся. На короткое время Ксюха увидела в его глазах недоумение: а это еще кто такая? Но тут Карел вспомнил ее имя и с облегчением улыбнулся:
– Ксения! Какими судьбами?
– Да вот, случайно. Шла, понимаешь, мимо, заглянула на огонек. Скажи, а где Ивола?
– У-у, Ивола сейчас… – Карел выразительно чиркнул ладонью по горлу и указал на дверь аудитории.
– Сдает?
– Мучается, бедняжка, – подтвердил он с самым серьезным выражением лица. – А что?
– Да так… Не бери в голову. Лучше скажи – у тебя-то что?
– Честно заработанная четверка.
– Поздравляю. Говорят у вашего Зловреда тяжело отхватить больше трояка?
Не успела Ксюха договорить, как дверь с табличкой "343" открылась, выпустив из пыточного застенка Иволу с еще одной девушкой. Обе они выглядели усталыми и измученными.
– Следующие, кто там? Прохановский и Рапкорт! – донесся из-за двери сварливый голос преподавателя.
Вызванные студенты обреченно оглянулись по сторонам, словно в последний раз, как приговоренные к смерти, вздохнули практически в унисон и поплелись в аудиторию.
– Ну, Зловред зажигает сегодня! – сказал Карел. – Двенадцать "пар" уже влепил.
– Мне тоже, – сказала вновь прибывшая девушка.
– Не расстраивайся, пересдашь. Месяц впереди. Иволка, а тебе что?
– Трояк.
– Ну, не так плохо, – Карел со своей четверкой чувствовал себя вправе раздавать покровительственные советы.
Ксюха выглянула из-за его плеча:
– Ивол, привет. А ты на что рассчитывала?
– А-а, – девушка махнула рукой, – разве можно с ним на что-то рассчитывать. Ладно, пусть хоть трояк, слава богу, не пересдача. Я, кстати, принесла, что ты просила; как ни странно – не забыла. Меня с утра такой мандраж взял, только держись!
Она поставила на подоконник сумку и стала в ней копаться. Заинтересованный Карел сопел над ухом, и Ксюха деликатно отодвинула его плечом.
– Вот! – Ивола извлекла на свет немного помятую черную тетрадку. – Там все отмечено, не пропустишь.
– Ой, спасибо! Ты даже не представляешь, как меня выручила.
– Да ладно, пользуйся на здоровье.
Ксюха взяла тетрадку, быстренько пролистала. Названия и номера билетов действительно были отмечены красным цветом, а некоторые даже заложены.
– Бескорыстная помощь молодому поколению? – веселясь, спросил Карел. Сейчас, после тяжелейшего экзамена, ему все вокруг казалось смешным. – Можно посмотреть?
– Чего там смотреть? Экзамен по фиче прошлогодний, – сказала Ивола.
Ксюха расстегнула рюкзак, стала запихивать в него тетрадку, и в этот момент из нее вывалились какие-то бумажки. Часть их рассыпалась по подоконнику, две или три, кружась, опустились на пол.
– Надо же! – удивилась Ивола. – До сих пор лежат!
Карел нагнулся, поднял упавшие листочки.
– Что это? Любовная записка? Кому?
– Ну конечно же не тебе! – Ивола ткнула его кулачком в живот. – Это шпоры, умник!
– Шпоры? – Ксюха развернула одну бумажку. На ней очень мелким шрифтом теснился какой-то текст.
– Угу. Помнится, три ночи над ними корпела. Возьми тоже, пригодится.
Ксюха на мгновение задумалась.
– Нет, не возьму. Большое тебе спасибо, Ивол, но лучше – оставь у себя. Чтоб не было соблазна ими воспользоваться. А то понадеешься на шпоры, ничего не выучишь, а на экзамене так получится, что и достать не сможешь. Лучше уж я сама.
– Верно рассуждаешь, Ксюшка! – восторженно завопил Карел.
Ивола кивнула, соглашаясь, спрятала шпаргалки в кармашек сумки.
– Мы сейчас в "Эпицентр", пойдешь с нами?
– Нет, простите, ребята, не могу. Вы свое сдали, а мне завтра в десять еще предстоит…
– Можешь не продолжать. Экзамен – это святое! – со смехом заключил неугомонный Карел. – Ну, пойдем, что ли?
Экзамен по физиологии человека группа сдала на удивление легко – без единой "пары" и всего лишь с тремя трояками. Даже Инка получила четверку. Наверное, теплые солнечные деньки, пришедшие в Североморье с началом июня, расслабляли не только студентов. Суровые и требовательные внешне преподаватели тоже хотели побыстрее разделаться с летней сессией, рвануть в отпуск, в Ойкумену или на южные курорты.
Победно потрясая своей четверкой, Инка провозгласила:
– Ну, это надо отметить с удвоенной силой!
Ксюха не спорила – пусть подруга порадуется.
– Эй, Ксюш, я тебя спрашиваю: надо отметить или не надо?
– Конечно. Фейерверками, артиллерийским салютом и танцевальной программой.
Инка засмеялась:
– Ну, первое и второе обещать не могу, а вот ритуальные пляски мы сегодня точно устроим. Ты, кстати, не забыла?
– Нет, я все помню, – рассеяно ответила Ксюха, думая о своем. Сейчас ее больше всего заботила мысль о том, что одеть на Инкину вечеринку. Свободные средства вроде бы появились, да и за хорошую сдачу она хотела сама себя побаловать, а ведь в ее зачетке напротив краткого "ФЧ" сегодня красовалась жирная пятерка. Может, зайти в "Kosmoshauff", поискать что-нибудь…
– Не спи, подруга! Запомни – в половину десятого собираемся у "Голодной собаки" и всей толпой едем ко мне. Ау-у! Слышишь?
– Инка, прекрати! Я прекрасно слышу! В половину десятого.
Ксюха подхватила рюкзак, закинула за плечо.
– Вечером увидимся.
– Не опаздывай, – посоветовала Инна напоследок. – Вечно тебя ждать приходится.
Ксюха ее уже не слушала. Она думала, что надо бы еще заглянуть в галерею на Морской. "Kosmoshauff" – это, конечно, хорошо, но на ее скромные полторы сотни там можно купить разве что заколку для волос. А времени в обрез. Ведь если ничего подходящего найти не удастся, дома придется не только наносить боевую раскраску перед вечеринкой, но и состряпать что-нибудь сногсшибательное из своего небогатого гардероба.
Простучав каблучками по лестнице, Ксюха толкнула тяжелую дверь и выскочила на улицу.
Теплый летний ветер дохнул ей в лицо, взъерошил волосы. Да и солнце тут же напомнила о себе: пришлось снять курточку, завязать на поясе рукава.
Ксюха перешла на другую сторону улицы, нырнула в узкий проулок, носящий гордое название Институтского проезда. Пешком до "Kosmoshauff"а минут десять, не было никакого смысла ждать автобус.
Она не заметила, как от бровки тротуара медленно отъехала темно-синяя "астра" и тронулась следом за ней.
Бутик "Kosmoshauff" производил впечатление даже снаружи – мраморные ступени с золоченной полоской, зеркальные двери, здоровенная ручка из мореного дуба с начищенным до блеска набалдашником. В витринах красовалось ни на что не похожее совершенно чудо – среднего пола манекен, облеченный в текучее одеяние, больше всего напоминающее греческий хитон. В яростном неоновом свете фирменной вывески на ткани вдобавок посверкивали блестки.
Ксюха от такого великолепия даже заробела. Несмело потянула на себя дверь, на цыпочках проскользнула внутрь.
Демонстрационный зал бутика был оформлен в стиле "техноромантика". В четко распланированном беспорядке тут и там из пола поднимались колонны, увитые светодиодными шнурами и искусственными цветами из металлической проволоки. Художник намеренно сделал бутоны грубоватыми: лепестки топорщились заусенцами, а у завязи цветка отчетливо проступали заклепки. В дальнем углу негромко журчал офисный фонтанчик – вода неспешно лилась из ржавой трубы в мраморную чашу. Чтобы усилить эффект к трубе был приделан обычный водопроводный кран.
Надо признать, выглядело это все весьма концептуально.
Наверное, из-за огромного количества металла, в магазине отсутствовали магнитные турникеты. Вместо них входную дверь могучим плечом подпирал секьюрити самой что ни наесть неандертальской внешности. Под его бдительным взглядом Ксюха почувствовала себя совсем неуютно.
– Чем могу вам помочь?
Из глубин магазина к ней уже бежала девушка в серебристом облегающем комбинезоне, больше всего напоминающим костюм астронавта из фантастических фильмов шестидесятых годов. Макияж соответствовал – фиолетовые тени, сиреневые ногти, губная помада цвета индиго. Бейджик на груди "космической" продавщицы гласил: "Моника, старший консультант".
"Да, – подумала Ксюха, – раньше я сюда не ходила, и сегодня не надо было. Нечего здесь делать".
Но отступать было поздно, да и… несолидно как-то. Раз уж зашла, надо поизображать из себя искушенную покупательницу. Может, по виду она и не выглядит ходячей золотой кредиткой, но ведь по одежке только встречают.
– Понимаете, – сказала она доверительно, – мне нужно что-нибудь не слишком строгое, стильное… Что-нибудь такое свеженькое и приметное, для активной вечеринки в кругу близких друзей. Сможем найти нечто подобное?
– Конечно! – консультант Моника загадочно улыбнулась. – У нас как раз есть то, что вы ищете.
Следуя в кильватере серебристой фигурки, Ксюха прекрасно понимала, что ее игру ни на секунду не приняли за чистую монету. Продавщицы в бутиках, если они не новички, конечно, и не подруги хозяйки, которых просто некуда больше пристроить, неплохие психологи, с первого взгляда вполне могут оценить кредитоспособность клиентки. На дочь имперского олигарха или подругу криминального авторитета Ксюха никак не тянула.
Но… желание клиента – закон. Мало ли. В тихом омуте известно что водится, а вдруг обычная студентка достанет сейчас толстую пачку кредитов и начнет скупать магазин на корню? А вдруг? Да и потом – любая девчонка мечтает заиметь хотя бы одну вещицу солидного брэнда. Чтобы носить, выставив наружу ярлычок: и я, мол, не лыком шита. А что копить на нее пришлось полгода, так не обязательно об этом кричать направо и налево.