– Вот здесь, – Моника указала рукой на демонстрационный стенд, уступами спускавшийся с двухметровой высоты прямо к ногам Ксюхи. Сверху красовался простой и понятный всему миру лэйбл "Ricci". – Большой выбор легкой одежды для активных пати и танцполов.
И Ксюха пошла на приступ. Первый же ценник – "1340 кредитов" – породил в голове звенящую пустоту и головокружение, но она твердо решила не сдаваться. Купить – это, конечно, вряд ли за такие зверские деньги, но хотя бы померить…
Как в старой присказке: "Не съем, так хотя бы понадкусываю".
Минут через двадцать копания в ассортименте, во время которых Ксюха больше боролась с двумя противоречивыми желаниями – немедленно уйти и перемерить все, что вообще есть в магазине, она отобрала несколько легких блузок, два изумительно красивых топика и изящную безрукавку. Моника невозмутимо стояла рядом, сохраняя на лице дежурную улыбку.
– Где можно примерить? – спросила Ксюха, уверенная, что уж теперь-то ее точно пошлют.
– Пожалуйста, – старший консультант откинула в сторону незаметный полог, за которым обнаружилась небольшая кабинка с овальным зеркалом невероятных размеров. Космический костюм Моники от каждого движения брызгал во все стороны серебристыми бликами.
Ксюха проскользнула в комнатку, аккуратно разложила вещи, задернула шторку.
"Ну, начнем!" – с детским восторгом подумала она.
Да, мужчинам, наверное, никогда не удастся понять, почему женщины так много времени проводят в магазинах. У них все функционально: пришел покупать, скажем, ботинки… Алгоритм чрезвычайно прост – быстро выбрал удобные, чтоб нигде не жали, заплатил в кассу, ушел. В крайнем случае – попросил консультанта, чтобы подобрал подходящие по цвету, размеру или цене. Все. Радость выбора, феерически ощущения, когда видишь, что вещь идет, да еще вдобавок отлично сочетается вот с той сумочкой, которая валяется без дела уже три месяца, мужчинам недоступна.
Несчастные.
Ксюха мерила блузки, крутясь перед зеркалом, как вентилятор.
В этой она, конечно, выглядит несколько вызывающе, да и цвет не совсем подходит…
А эта наоборот слишком консервативна, впрочем если не застегивать вот эту пуговичку, эффект будет вполне сногсшибательным.
– Почему это я не могу войти в магазин с собакой!! – возмущенно спросила какая-то невидимая Ксюхе дама. Вслед за вопросом последовал злобный лай и повизгивание. – Это комнатная порода, поймите – ком-нат-на-я! Она живет в квартире, чистая и ухоженная. Это не какой-нибудь дворовый кабыздох, который питается отбросами, это, между прочим, анальбекский терьер! И если вы не пустите мою Ласочку, вы не пустите меня, а я таких обид не прощаю!
Виноватый бас, немедленно забубнивший что-то примирительное, явно принадлежал охраннику, пытавшемуся уладить конфликт.
– Извините, – проговорила Моника из-за ширмы, – я вам пока не нужна?
– Э-э… нет, – ответила Ксюха, подумав: "Да ты мне вообще не нужна. Встала над душой, как статуя Коммандора".
– Тогда я отойду на минутку, посмотрю, что там происходит. Если понадоблюсь – зовите.
"Иди-иди… и не приходи подольше. Я еще не все померила".
Безрукавка не понравилась. Вроде бы немного полнит.
Ксюха натянула первый топик, расправила складки, оценивающе посмотрела на собственное отражение. Да уж, выглядит что надо – такую красивую грудь еще поискать. Чертовски соблазнительно. Жалко, что в конце примерочной сессии придется отказаться от всего этого великолепия, заявив не моргнув глазом: ничего, мол, не подошло, сидит плохо.
На ценнике значилось "669,99 кредитов". Топик за семь сотенных – это явный перебор.
Следующий топик стоил чуть меньше – шестьсот семьдесят, а выглядел не менее потрясающе. Точнее – не менее потрясающе в нем выглядела Ксюха. Ну почему, почему у нее нет собственного таможенного пункта на ойкуменской границе! Разве нормальная женщина в состоянии расстаться с такой красотой?
Впрочем, нет, в состоянии. Достаточно взглянуть на ценник.
И тут, как всегда в самый неподходящий момент задергался телефон. Ксюха вздрогнула, чуть не уронила одежду на пол.
– Алло!
– Ксю-юха-а-а, – пропела трубка голосом Инки. – Ты где?
Вот дурацкий вопрос! Зачем было тогда подсаживать весь мир на сотовую связь, если в итоге самая первая фраза звучит у всех одинаково: "Ты где?" В чем тогда смысл маленьких пластиковых коробочек с дисплеями, именуемых мобильными телефонами именно потому, что связь – мобильна, человек может разговаривать из любого места, где бы он ни находился.
Впрочем, здесь явно замешана склонность к экономии. Мол, где ты, есть ли у тебя рядом обычный телефон? Если есть – перезвони…
– В магазине.
– В каком? Не в винном случайно?
Голос у Инки звучал подозрительно весело. Ксюха сказала с укором:
– Ты что – уже начала отмечать?
– Не, – ответила подруга, – мы тут с Климом сидим, народ собираем. Слушай, у меня к тебе просьба, – можешь прихватить бутылочку "бейлиса"? Я тебе деньги верну. А то уже семь часов, мы не успеем до магазина сбегать.
– Как семь?!! – Ксюха едва не выпустила трубку из рук. – Я тут что, уже третий час торчу?
– Не знаю где, сколько и от чего ты торчишь, – грозно начала Инка, – но если тебе придет в голову опоздать…
– Не волнуйся, уже бегу!
Прикинув, что домой ехать минут сорок, столько же обратно, да полчаса на сборы, Ксюха отчетливо поняла, что времени в обрез.
Она натянула свою футболку, выскочила наружу, быстренько рассовала модные шмотки по местам, в свободные ячейки уступчивого стенда. Рюкзак на спину и – вперед.
В главном зале дым стоял коромыслом. Вальяжная дама в заказном костюмчике за многие тысячи кредитов нещадно гоняла из угла в угол сразу трех серебристых девушек-консультантов. Эксклюзивные вещи мелькали калейдоскопом, к их переноске привлекли даже охранника. У ног дамы злобно скалилась лохматая собачка размером в полтора кулака.
Ксюха по стеночке прошла мимо, стараясь не попасть под ноги мечущимся продавщицам.
Тряпки на сегодня закончились. На Морскую она сегодня уже никак не успевает, иначе Инка ей сделает харакири без наркоза. Придется пережить без обновки.
Слава богу, автобуса ждать не пришлось, и Ксюха добралась до дома даже раньше, чем рассчитывала.
Влетев в квартиру, она стащила с верхней полки в прихожей чемодан и поволокла его в комнату. Он да еще вешалка в шкафу, едва заполненная на треть, – вот и все гардеробные залежи. Ежеминутно поглядывая на часы, Ксюха вытаскивала на свет ту или иную шмотку, прикидывала подойдет ли.
В общем, минут через двадцать униформа для сегодняшней вечеринки все-таки нашлась – узкие светлые джинсы и обтягивающая водолазка. Мама всегда говорила, что ей идет светлое. Убирать все обратно не было времени.
"Завтра разберусь", – подумала Ксюха.
И помчалась в ванную. Включила воду, потянула через голову футболку и замерла.
Топик, великолепный сиреневый топик из "Kosmoshauff" кокетливо прикрывал грудь, впрочем, скорее подчеркивая, чем маскируя.
Ксюха поняла, что в суматохе скоростного побега из бутика забыла снять последнюю из перемеренных вещей.
Получается, что она ее просто украла. Вынесла, воспользовавшись моментом, когда и консультантки, и охранник отвлеклись на буйную даму с собачкой.
Невесело кивнув своему отражению, Ксюха пробормотала:
– Ловко сработано, дорогая!
Горячая вода из крана все лилась, ванную заполнил пар, осел на зеркале. Через пару минут отражение затянула мутная пелена.
Денек выдался еще тот. Обычно на свою работу Моника не жаловалась – "Kosmoshauff" платил хорошо, любые издержки компенсировались солидными деньгами. Но сегодня все как-то не заладилось. Сначала позвонила напарница Истра, сказала, что не придет, сославшись на головную боль. Так что Монике пришлось обслуживать сразу два отдела, потом – в два – привезли новинки осенней коллекции, и надо было все должным образом расставить, ничего не перепутать, не помять и не испачкать. А к вечеру приперлась эта противная бабища, жена министра социальных программ, и со свойственной ей въедливостью строила всех до седьмого пота. Удалилась совсем недавно, так, между прочим, ничего и не купив. Впрочем, это тоже в ее характере. Завтра наверняка пришлет водителя, чтобы взял "это, это, вот это и еще это три пары".
Форменный бардак, в общем. Покурить и то удалось всего два раза.
Только Моника хотела попросить девчонок из "кожного", как выражались в магазине, отдела последить за посетителями, чтобы свистнули, если что, как в дверь неожиданно влетела изящная девушка. Она несколько запыхалась, да и прическа от бега растрепались, но старший консультант сразу приметила со вкусом подобранные джинсы, водолазку, так удачно оттенявшую светлые волосы… Лицо показалось Монике смутно знакомым.
Девушка сразу же направилась в ее отдел. Продавщица мигом нацепила приветливую улыбку.
– Извините, – сказала покупательница, – я была у вас два часа назад…
И тут Моника узнала ее – действительно приходила сегодня, покопалась в вещах и ушла. В цене не сошлись. Бывает. Правда, в прошлый раз она была одета попроще.
– Да-да, чем могу вам помочь? Все-таки решили что-то приобрести?
Покупательница неожиданно покраснела, глаза стрельнули куда-то в сторону, но заметным усилием она заставила себя не отводить взгляд.
– Понимаете, я стояла в кабинке, мерила веши, а тут мне позвонила подруга… мы встречаемся сегодня… в общем, я поняла, что ужасно опаздываю, подхватилась и побежала. Вы были заняты… ну и… словом, так получилось… я случайно унесла с собой вот это.
С этими словами девушка достала из сумки сверток, развернула его.
"Сиреневый топик "Ricci", лето 2 005 670 кредитов", – всплыло в голове у Моники.
– Извините меня, пожалуйста. Я совсем не хотела.
Девушка беспомощно улыбнулась, сунула топик в руки старшему консультанту, повернулась и ушла.
Моника хотела что-то сказать ей вслед, возможно поблагодарить, ведь недостачу вычли бы из ее зарплаты, но не успела. Хлопнула дверь, и в зале вместе с ней остался лишь Марат, охранник. Правда, кто-то еще ходил в отделе кож – отсюда было плохо видно.
Машинально положив топик на место, Моника нащупала в нагрудном кармане сигареты. Страсть как хотелось курить.
– Что за девчонка? – издалека спросил Марат. – Второй раз приходит. Понравилось, что ли?
– Да нет, скорее наоборот.
– В смысле?
– Помнишь мегеру министерскую с собачкой?
– А то! Всем устроила веселую жизнь.
– Ну вот, пока мы с ней носились, эта девчонка вынесла под рубашкой эксклюзивную вещь от "Ricci" ценой почти в семьсот кредитов.
– Да ну!!! – охранник аж подпрыгнул. – Так чего ж ты молчала?! Я б ее живо…
– В том-то и дело, Маратик. Только что она с извинениями принесла все обратно. Честная попалась… Торопилась, говорит, не заметила.
– Ага! Как же! Ваши бабы по три часа вокруг зеркала пляшут и никогда не торопятся. Да ей небось денег не хватило, вот она и стащила, чтоб перед кем-нибудь покрасоваться. Напрокат, так сказать.
Моника с Маратом не замечали, что высокий мужчина в черном, еще совсем недавно увлеченный изучением кожаных сумочек и ремешков, теперь внимательно прислушивается к разговору.
Потом он достал телефон, набрал номер и встал рядом с фонтаном из ржавой трубы. Журчанье воды заглушило слова, и о чем он говорил, никто не услышал.
Ксюха все-таки успела купить "бейлиса", и даже почти не опоздала – подумаешь, пятнадцать минут! Инка, конечно, начала что-то шипеть, но сразу же отстала, услышав причину:
– Твой любимый "бейлис" искала, три магазина оббегала. Если хочешь, чтоб все было вовремя, не давай трудновыполнимых поручений.
– Ладно, не кипятись. На-аро-од!! – зычно провозгласила Инка. – По коня-я-ям!
И первая же бросилась выполнять собственную команду, ухватив Клима за локоть. Компания зашевелилась, потянулась к выходу.
Марьянка с Кристиной уже взяли на копье каких-то незнакомых парней, судя по всему – старшекурсников, друзей гитарного Мартина. Сам он, взвалив на плечо инструмент, шел отдельно, насвистывая смутно знакомую мелодию.
Ксюха прислушалась. Ну точно! "Машина времени". Что-то везет ей на имперский рок в последнее время.
Она пристроилась сзади и начала вполголоса напевать:
– …он на взводе – не подходи, он уходит всегда один… Но зато мой друг лучше всех играет блюз, круче всех вокруг он один играет блюз…
Мартин обернулся.
– Знаешь эту песню?
– А то! – Ксюха подмигнула. – Сыграешь?
– А то! – в тон ей ответил он и улыбнулся. – Не могу отказать даме.
На выходе Мартин галантно пропустил Ксюху вперед, и даже придержал дверь.
– О! – вдруг сказал он. – В первый раз вижу "астру" такого цвета.
– Какую астру?
Он указал рукой куда-то в дальний конец улицы. Ксюха не очень хорошо видела в сумерках, поэтому она успела разглядеть только какую-то темную массу. Через мгновения масса двинулась и исчезла за поворотом.
– "Астра", ойкуменская марка, – объяснил Мартин. – Никогда не видел темно-синих. Машина подается как агрессивный драйвкар для настоящих мачо, потому бывает кроваво-красной, серой, сербристой или черной. Интересно.
– Не слушай его, – сказал Ксюхе один из друзей Мартина, Алан. – Он о тачках может часами распространяться. Любимый бзик.
– Почему – не слушать? Мне интересно.
Вечеринка удалась на славу. Инка с Кристиной блеснули кулинарным талантом, парни принесли с собой хорошего вина, потом танцевали, а совсем поздней ночью, когда особо буйные уже заснули, а самые любвеобильные – уединились, Мартин отыграл настоящий концерт.
Так же как и Ксюха, он больше всего любил имперский рок: "Чайф", "Кино", "Машину времени", "Арию"… Они пели негромко, но на звук пришла Кристина со своим кавалером, откуда-то проявилась Инка (и почти сразу исчезла), и даже Анжелка неожиданно возникшая на пороге комнаты в шесть утра, мирно сидела вместе со всеми, подпевая, когда попадалась знакомая песня. Ей больше нравилось что-нибудь посовременней, но гитара Мартина заворожила и ее. А играл он отлично. Может быть, не совсем чисто, но зато открыто, с душой. Видно было, что он не заучивал аккорды, а подбирал сам к тем песням, которые ему нравились, которые он хотел вспоминать почаще.
Утром он вызвался ее провожать, правда, до дома Ксюха не разрешила – далеко, как он поедет обратно в полусонном и не совсем трезвом состоянии. Так, до остановки. На улице Мартин переключился на любимую тему – автомобили – и рассказал Ксюхе немало интересного. По крайней мере, ждать автобус было не скучно.
И конечно в самом конце он попросил у нее телефончик.
– Хочешь сходить на концерт?
Ксюха вспомнила, как совсем недавно ее уже приглашали на один концерт, и несколько погрустнела. Неужели на тот же?
– Какой? На ойкуменский фолк?
– Нет, в клубе одном будет – бардовский, авторской песни. Тридцатого числа.
– Хочу! Только билеты, наверное, дорогие…
Мартин улыбнулся.
– Мне бесплатно. Я тоже буду играть.
– Здорово! Тогда точно идем!
– Давай ближе к делу созвонимся – числа двадцать восьмого. У вас когда последний экзамен?
– Двадцать шестого.
– Ну вот, и у нас двадцать шестого. Значит, никаких проблем.
Мартин достал свою трубку, пощелкал по клавишам и сказал:
– Диктуй.
Наверное, именно тот разговор с Мартином больше всего помог Ксюхе. Так она бы и внимания не обратила, пока не стало бы слишком поздно. Но на следующее утро, садясь в автобус, Ксюха приметила в дальнем проулке темно-синий передок с летящей буквой "А". Тогда, у института она толком не успела ничего разглядеть, потому совсем не насторожилась. Но когда та же "астра" мелькнула еще несколько раз, а потом и вовсе простояла два часа под окнами института – Ксюха то и дело выглядывала, проверяя на месте ли, – ей стало немного не по себе.
Ничего противозаконного она никогда не совершала, с североморской полицией и уж тем более – Минбезом – не сталкивалась, богатых родственников за границей не имела.
Кому вдруг понадобилось за ней следить?
А может это все от экзаменационного переутомления? Надумала себе проблему, а на темно-синей "астре" просто ездит кто-то из профессуры, вот и все. Правда, Мартин бы тогда ее раньше приметил, но с другой стороны – а вдруг машину просто недавно купили?
В общем, Ксюха почти уговорила себя, что все ее страхи беспочвенны.
Но двадцать третьего июня, вернувшись домой, Ксюха обнаружила, что квартира сноровисто и профессионально обыскана. Именно профессионально – посторонний взгляд ничего бы не заметил. Да, наверное, и она сама бы не заметила, если бы не укоренившаяся с детства привычка раскладывать вещи в определенном порядке. Когда Ксюха думала или читала или учила что-нибудь, руки жили своей жизнью: расставляли по размеру чашки на кухонном столе, так же четко, по росту, – ручки и карандаши.
Так что Ксюхе с первого взгляда стало ясно – в доме кто-то побывал.
Но следов почти не оставил – все лежало на своих местах, никакого беспорядка в ящиках и на полках не наблюдалось. Если бы в квартиру проникли воры, то они бы, понятное дело, не церемонились, разбросали бы, порвали и поломали все, до чего бы добрались.
И только в дневнике неизвестный посетитель "засветился" – некоторые страницы были слегка измяты, как будто его листали в дикой спешке, опасаясь прихода хозяйки. Не читали – а именно листали, бегло просматривая записи в надежде найти что-то важное.
"Господи! Кому мог понадобиться мой дневник? Что здесь искали? – подумала Ксюха. – Зачем?"
9
Как и предполагал Арсений, старший прокурор Каневский на следующий день вызвал его к себе. Наверняка, нашелся доброхот, который рассказал Каину, что следователь Догай мотался куда-то за сто километров. А вдруг служебное положение для личных нужд использовал? Теще мебель перевез?
– Арсений Юльевич, зайди на минутку.
Сказал – и отключился. Словно команду отдал.
Значит, не в настроении сегодня. В хорошем расположении духа, Каневский здоровался всегда, шутил, изъяснялся многословно. А такая краткость ничего хорошего не сулила.
"Неужели, дело Круковского хотят прикрыть? Может, с самого верха сигнал пришел?"
Но Арсений волновался зря. Старший прокурор собирался на прием к Генеральному и потому – торопился. Хотел побыстрее разделаться с текучкой, ну и быть во всеоружии, если высокое начальство начнет задавать неудобные вопросы.
У самых дверей Каиновского кабинета Арсений столкнулся с таким же, как и он, рядовым следователем Юргеном Вакатисом.
– Оо! Привет кооллеге! – сказал он с характерным акцентом. – Тооже сдаваться пришел?
– Сдаваться? А! Генрих Львович к суверену собрался, с вассалов дань собирает?
– Именноо. И сдается мне, сейчас твоя оочередь.
Выслушивать полный доклад Каин не стал – времени не было. Справился, что нового по делу Вокулика, поинтересовался результатами экспертизы взрывного устройства из Рыбинского переулка, а под самый конец, собирая документы в папку, спросил:
– Что у тебя по старику этому… как его… ну, которого в Балтийске подстрелили.