- Премного благодарен, - сказал я, мрачно улыбаясь, - рад был пообщаться.
Выкинул обломок кафеля в глубину подъезда, и, вытерев руку прямо об джинсы, вернулся к себе. Итак, я нормален. Точнее - психически нормален, а вот насчет остального - утверждать не стану.
С ладони никак не оттиралось ощущение чего-то влажного и маслянистого, я обдумывал свое положение в свете последних новостей, продолжая с остервенением тереть ладонью джинсы. В районе заднего кармана под ладонью ощущался какой-то прямоугольник, я машинально вытащил его двумя пальцами и поднес к лицу. Так-так. Поначалу я только усмехнулся - как она вовремя под руку попала, это ж надо! Потом нахмурился и присмотрелся к визитке получше. Легкий озноб пробежал у меня между лопаток. Визитка выглядела свежей и аккуратной, словно вчера отпечатанной, хотя лежала в кармане не меньше месяца. В заднем кармане джинсов! Я однажды в этом кармане зарплатную карточку пару недель носил. Так она потом выглядела, словно я ей тоннель под Ла-Маншем прокопал. И банкомат её принимать отказался, а ведь карточка - она все же не бумажная. А у этой визитки даже самые тонкие буковки не смазались. Она что, заговорённая?
Я хмыкнул и побрел в комнату, вертя в руке визитку. Интересно устроен человек, однако. Еще вчера мысль о заговорённой визитке показалась бы мне просто идиотской, недостойной даже осмеяния; а сегодня я не нахожу в ней ничего странного. Надо будет завтра позвонить этой Аделаиде, и - чего уж рядиться - съездить к ней. Я задумчиво посмотрел на кровать. Завтра? Интересно, в каком состоянии будет квартира, когда я проснусь завтра? Если вообще проснусь. А то так и буду себе плавать в океане темноты, кушая слепых глубоководных рыбок. Я посмотрел еще раз на визитку и потянулся к телефону. Появилась у меня надежда-опасение, что никто мне не ответит - десять часов вечера, как-никак, а телефон на визитке городской. Но трубку сняли сразу - я даже начала гудка не услышал.
- Добрый вечер, - тягуче зазвучал в трубке густой женский голос, - я - Аделаида. Говорите, прошу вас, я внимательно слушаю.
Я сглотнул. Она что - круглыми сутками с трубкой в руке сидит? Или... или она ждала моего звонка?
- Э..., - сказал я, - здравствуйте. Я... это... у меня проблемка небольшая.
- Здравствуйте, - ответила Аделаида, причем ее голос звучал почему-то в другой интонации, и явно быстрее - я с удовольствием вам помогу. Говорите, я слушаю.
- Понимаете, мне кажется, - начал я, собираясь рассказать про Голос, но испугался, что Аделаида тут же скажет: 'Это не мой профиль' и пошлет меня к С.Ю.Шрайберу. Поэтому решил опустить вводную часть и перейти сразу к делу, - мне кажется, во мне... у меня завелся этот, как его - полтергейтс.
- Полтергейст, - мягко поправила меня Аделаида, - и как же он проявляется?
Я вдохнул.
- Жуть, как проявляется. У меня вся ванная разгромлена вдребезги. Чугунную ванну проломило, представляете? Насквозь! И кафель...
- Скажу вам сразу, силы той стороны очень редко проявляют такую мощь в местах, где живет много людей, - перебила Аделаида, - Такое может произойти где-нибудь в центре аномальной зоны, но не в городе. Так почему вы решили искать причины случившегося вне нашего среднего мира?
- Я был там в это время. В ванной. Я... вроде как задремал, потом мне что-то приснилось. Или не приснилось. Как будто я был кем-то другим, каким-то очень странным существом. А потом я очнулся и вот. Все вдребезги.
- Ага, - после небольшой паузы, сказала Аделаида, - интересный случай. В квартире в это время был кто-то? Жена, дети?
- Нет. Я один живу. В съемной квартире.
- Дом старый? - моментально последовал вопрос, и собственно вопроса в нем было совсем немного. Скорее утверждение.
- Очень, - согласился я, - я не выяснял точно, но не удивлюсь, если он дореволюционный.
- Это многое объясняет, - сказала Аделаида тоном следователя, узнавшего от хозяина ограбленной квартиры некоторые подробности об увлечениях подростка-сына, - давайте пока не будем давать какое-либо название вашему явлению. Вам известны какие-нибудь легенды о вашем доме? Возможно, в нем происходило что-нибудь трагичное?
Я пожал плечами и состроил виноватую физиономию, хотя моя собеседница никак не могла видеть.
- Я не знаю. Я почти не общаюсь с соседями... как-то недосуг.
- Зря, - отрезала Аделаида, но я как-то почувствовал, что она скорее обрадовалась моему ответу. И вообще, я весь разговор тихо удивлялся происходящему - обычно при телефонном общении пропадает множество нюансов - мимика лица, жесты, непроизвольные движения. Да и голос, проходя через телефонные провода, многое теряет. Зря, что ли, многие люди неприятные разговоры предпочитают вести по телефону. А то и вообще - по Сети, это уж просто стопроцентное отсечение невербальной части разговора. Но на этот раз всё было по другому - чем дальше, тем больше мне казалось, что я вижу, как меняется лицо моей собеседницы, чувствую ее настроение и реакцию на мои слова. Мне даже казалось, что я вижу, в какой позе она сидит...
- Скажите пожалуйста, - выпалил я, - вы сейчас сидите полулежа в кресле и курите сигарету?
В ответ послышалось удивленное хмыканье. Но не испуганно-удивленное, скорее одобрительно-удивленное. Словно у учительницы, на глазах которой самый недалекий из её учеников вдруг с ходу решил олимпиадную задачку.
- Далеко дело зашло, - мягко сказала Аделаида, - приезжайте ко мне. Прямо сейчас. Посмотрим на ваш дом. Адрес свой, надеюсь, знаете?
- Да, - сказал я, недоумевая, - конечно.
- Не удивляйтесь. Если человек недавно переехал, бывает, что и адрес не помнят. Всякое бывает с вашим братом. Снимут задешево квартиру, а потом и удивляются, что это такое с ними происходит.
- Так мой случай не первый? - не скрывая облегчения, спросил я.
Аделаида негромко засмеялась, и от звука ее смеха у меня мурашки побежали по коже.
- Эйн хадаш тахат а-шемеш. Три тысячи лет назад сказаны эти слова, и с тех пор мало что изменилось. Ничто не ново под солнцем, друг мой. Записывайте адрес.
- Ага, - сказал я, нащупывая на тумбочке блокнот, - говорите.
Она что-то диктовала, но я не слушал. Я видел ее явственно, словно находился даже не рядом с ней, а вокруг неё. Средних лет женщина в просторной одежде типа кимоно. Она уже не сидела в кресле, она ходила по комнате, хмурясь и вглядываясь в углы, держа одной рукой трубку радиотелефона, а другой двигая предметы интерьера. Вот она заглянула под маску идола, и, недовольно нахмурившись, провела рукой по слою накопившейся пыли. Потом заглянула под невысокий журнальный столик. Что она ищет? Уж не меня ли? Мне почему-то захотелось до нее дотронуться, я чувствовал, что могу это сделать. Могу даже... хлоп! Видение пропало. Я сидел на кровати, прижав к уху трубку телефона, и слушал короткие гудки. На тумбочке лежал листок с написанным адресом.
Блин. Я даже не удивился - надоело. Не многовато ли всякой мистической фигни для человека, который в нее раньше вообще не верил? Как там этот фокус называется, когда видишь на расстоянии? Теле-что-то-там, не помню. Алёнка бы визжала от счастья. Хорошо, что я с ней уже расстался, теперь хрен бы она меня отпустила. Я вздохнул и полез в шкаф за верхней одеждой. Надо одеться потеплее, на улице мороз, а мне добираться через полгорода.
Одевался я быстро - не потому, что время позднее и лучше поторопиться, и даже не потому, что хотелось поскорее встретиться с Аделаидой и разобраться в этом странном деле. Хотелось просто выйти из этой квартиры. Ежу ж понятно, все дело в доме, как я сам не догадался? Не удивлюсь, если в тридцатых годах тут какие-нибудь зверства творились. Все знают, они тогда везде творились. Я намотал на шею шарф, схватил с подоконника ключи и, быстро проскользнув мимо закрытой ванны, выскочил в подъезд. Перевел дух и закрыл замок. Предложи мне сейчас кто-нибудь миллион баксов за то, чтобы вернуться и зайти в ванную - отказался бы... Впрочем, за миллион еще может и не отказался бы, но за сто тысяч... ну ладно, десять - точно бы не взял. Пусть сами идут - за десять тысяч. Нашли дурака! Натянул перчатки и вышел на улицу.
Ветер тут же набросился на меня, моментально выдув из одежды все тепло. Я втянул голову в плечи и съежился. Ну что за свинство? Ладно, мороз за двадцать, так еще и ветрище! Это уже чересчур, по-моему. Так нельзя.
Глава 3.
До дома Аделаиды я добрался намного быстрее, чем рассчитывал - где-то за полчаса. Машин было мало - мороз расчистил улицы получше гайцов, подготавливающих трассу для важной шишки. Номера квартиры в адресе не было, и я решил, что Аделаида живет в частном доме. Мне это показалось очень логичным - где же еще жить мастеру чёрной и белой магии? Только в родовом домишке, ушедшем в землю по самые окна за тысячу лет. Домик со всех сторон окружен высотками, жители которых недоумевают, почему эту избушку еще не снесли. Некоторые - недоумевают, а некоторые - очень даже догадываются. Сидят на скамейках, шепчутся, косятся недобро. А как извести кого задумают, то идут вечерком тихонько, завернув подношение в платочек... Ага, в ситцевый. Но шутки шутками, а думал я так почти серьезно, поэтому, обнаружив по искомому адресу стандартную панельную девятиэтажку, даже расстроился. Может, я дробь какую не записал в своем мистическом припадке? Перепроверил номер; несмотря на мороз, обошел дом вокруг - вдруг под каким сугробом скрывается та самая избушка? Но никакой избушки, разумеется, я не нашел. Снял перчатки, достал телефон и коченеющими пальцами выбрал последний исходящий вызов. Трубку опять сняли моментально:
- Аделаида. Говорите, слушаю.
- Это... - я вдруг понял, что не представился в свой прошлый звонок, - ну... я звонил полчаса назад. По поводу... случая в ванной. Вы сказали, чтобы я приехал. Я приехал...
Мне снова чудилась женская фигура, держащая в руках трубку. И я опять нематериальным облаком вытекал из телефонной линии в комнату Аделаиды. Даже холод слегка отступил.
- Так заходите.
- У меня номера квартиры нет.
- Разве я не сказала? - удивилась Аделаида. Но как-то ненатурально удивилась. Квартиру она не называла, более того, она это помнит. Не знаю, как я это понял, но ошибок тут быть не могло. Почему она врёт?
- Нет, не говорили, - холода я уже не чувствовал совсем и тяжелое шевеление моих губ оказалось непривычно-неприятным - словно их новокаином укололи.
- Сорок девять, - сказала Аделаида, - наберите на домофоне, я открою.
И положила трубку. Уже набравшая четкость, картинка комнаты со стоящей посредине женской фигурой, тут же пропала. Как будто телевизор выключили. Зато включился мороз. Я поежился, сунул вконец окоченевшую руку с телефоном в карман и побрел к подъезду. 'А она переоделась', - вдруг подумалось мне, и я усмехнулся. Деталей я разглядеть не успел, но теперь она явно была одета в длинное платье. Небось, впечатление произвести хочет.
С какой стороны от лифта находится квартира сорок девять, я бы понял, даже если бы на ней не было большой блестящей таблички, и не доносилась бы от двери заунывная музыка. Я поискал кнопку звонка, не нашел и просто толкнул дверь. Дверь открылась в темноту.
- Заходите, - позвал откуда-то женский голос. Я закрутил головой - ощущение было, как будто звучал он не из квартиры, а сверху и даже сзади. Динамики, что ли, установила?
- Здрасте, - сказал я, шагнув в темноту и притворив за собой дверь.
- Здравствуйте, - сказал тот же голос, - можете не разуваться. Проходите, садитесь.
Глаза у меня немного привыкли к полумраку, и я разглядел небольшую комнатку и стоящее у самого входа деревянное кресло. Над дверью слабеньким огоньком мерцал ночник, в зыбком свете которого все предметы казались расплывчатыми и бесформенными. В глубине комнаты угадывался массивный стол, за которым кто-то сидел.
Я пожал плечами, шагнул вперед и устроился на кресле. Тут же на столе загорелся красным светом небольшой круглый светильник, выхватив из темноты похожее на жуткую маску лицо. Я испуганно вздрогнул, но испуг мой длился с полсекунды, не больше. Потом я уже с трудом сдерживался, чтобы не начать ржать в голос. Она меня что, за школьницу из деревни держит? Эти дешевые фокусы с лампой, разрисованное лицо... ей самой не смешно?
- Для начала - откуда вы узнали про меня? - спросила Аделаида мрачно-торжественным голосом.
Я вздохнул.
- Э-э... мне вашу визитку врач дал, - начал я и отметил, как вздрогнули густо начерненные брови Аделаиды, - Святослав Юрьевич... Шр... э-э...
- Шрайбер, - сказала Аделаида, недовольно морщась. Щелкнул выключатель, и в комнате стало совсем темно. Но как-либо отреагировать я не успел - свет зажегся. Нормальный свет от нормальной люстры на потолке.
- Чё ты сразу-то не сказал? - досадливым тоном спросила Аделаида, - с этого надо было начинать. Думаешь, мне больно нравится клоуна тут из себя строить?
Она вытащила из-под столешницы круглое зеркало и поставила его на стол.
- Я пока в порядок себя приведу, - сказала она, стирая ваткой черные тени под глазами, - а ты давай рассказывай.
Я, пользуясь улучшившимся освещением, быстро осмотрелся. Комнатка оказалась меньше, чем казалась на первый взгляд - да и то, откуда в квартире стандартной планировки взяться большой комнате сразу от входа? Хотя без перепланировки и тут не обошлось - правая стена явно была сдвинута метра на полтора в сторону, видимо, в ущерб другим комнатам. По стенам в художественном беспорядке развешаны какие-то чучела, маски, пучки трав, странные картины и прочая ерунда, долженствующая настраивать клиента на правильный лад. Сначала я удивлялся, почему вид этой комнаты кажется мне знакомым, а потом сообразил - мое видение во время телефонного разговора! Точно, эта комната, только наблюдал я ее не то, чтобы с другого ракурса, но как-то по-другому.
- Я вот не понял, - сказал я, - какая разница, кто меня к вам отправил?
Она отложила в сторону ватку и посмотрела на меня пренебрежительным взглядом.
- Принципиальная. Если человек сначала к психиатру пошел, а только потом - ко мне, это что-то значит, или нет?
Я подумал и согласился, что, пожалуй, значит.
- Ну ладно. А почему вы на 'ты' перешли, когда узнали, что я после психиатра к вам пришел?
Аделаида поджала губы.
- Ты у меня интервью брать пришел или проблему решать? Считай, что мне так проще. Могу на 'вы', но тебе это обойдется дороже.
- Упс, - сказал я, - понял. На 'ты', так на 'ты'.
- Да все просто, на самом деле, - Аделаида придирчиво осмотрела свое отражение в зеркале, потом сложила его и убрала под стол, - если человек к мистике склонен, то его надо в этой склонности утвердить. Чем сильнее он проникнется духом потустороннего, тем лучше, ему это в кайф, понимаешь? Он ждет черепов на столе, - она с отвращением ткнула рукой, и я только сейчас заметил служащий подсвечником череп, - хрустальных шаров, чучел летучих мышей, и его нельзя в его ожиданиях обманывать. Уйдет. А ты пришёл, потому что идти тебе уже больше некуда, а потусторонним ты сыт по горло. Еще менжевался небось пару недель, не хотел к ведьме идти, да нужда заставила. Не так?
- Так... А вы - на самом деле... ведьма?
Она вздохнула.
- Ты не думай, что я их обманываю. Работаю я честно. Может иногда и схалтурю, когда повод есть, а деньги у клиента явно лишние. Ну да как в бизнесе без этого? Но таким, верящим, мои кривляния не во вред - человек видит, что перед ним натуральная ведьма, в успех моих действий верит, и вера эта на пользу идет. Научно доказанный факт, кстати - эффект плацебо называется.
Я усмехнулся.
- А что-нибудь, кроме этого эффекта, у вас есть?
- Вот на себе и проверишь, - серьезно откликнулась Аделаида, - что ж ты ко мне пришел, раз такой неверящий?
- Нужда заставила.
Теперь усмехалась уже она.
- Ладно, обнюхались и будет, давай ближе к делу. Время - деньги, и мое - не исключение. За первый визит я с тебя тысячу возьму, с последующих - как договоримся, но обычно я беру тысячу в час плюс расходы. Не нравится - до свидания.
- Тысячу чего?
- Рублей, яхонтовый мой, рублей, - Аделаида насмешливо улыбнулась, - Мы ж по старинке работаем. An mass.
- Ну... ладно. Давайте попробуем. Что мне делать?
- Рассказывать, чего ж еще. Я, скажу тебе по секрету, вовсе не ясновидящая: у меня другие таланты. Так что ты говори всё, как есть. Когда вселился в свой дом, как вселился. Как хозяин квартиры твоей себя вел? Не намекал ли на всякие странности? И вообще - духи сразу и во всю силу редко когда себя показывают. Не было ли тебе видений каких до этого? Голосов?
Я вздрогнул. Аделаида посмотрела на меня внимательно и кивнула.
- Если вспомнишь, что эти голоса тебе говорили, вообще хорошо. И не смущайся, ты ж от Свята ко мне пришел, значит - не псих. Психа бы он не выпустил.
- Я... я не помню, - я облизнул вдруг пересохшие губы, - незнакомый мне язык. Только... мне показалось...
- Ну? - подбадривающе кивнула Аделаида.
Я пожал плечами.
- Ну, как будто он на индийский похож. Я в индийском ни в зуб ногой, ну вообще. Английский еще более-менее, а в индийском только имена кой-какие знаю... там Джавахарлал Неру и Рабиндранат Тагор типа. Ну там словечки кой-какие, типа 'махараджа', ну и все. Но вот все равно на индийский похоже было. Такие... сочетаньица, понимаете?
- Нишамья бхубхрич аребхаяшчирам азицавицмайя, - вдруг заявила Аделаида. Я вытаращил глаза.
- Че?
- Похоже? На твои голоса?
- А, - я усмехнулся, - я же не понял. Повторите?
Аделаида повторила, и, на этот раз, меня проняло. Почудились даже подушка, одеяло, завывания ветра за окном и жаркий шепот в оба уха.
- Похоже, - сказал я, - черт возьми, сильно похоже, аж мурашки...
Аделаида сделала в мою сторону странный жест, потом сложила из пальцев самую натуральную фигу и ткнула ей в разные стороны.
- Извини, забыла сказать, - холодно произнесла она, - одно непременное условие: нечисть здесь не поминаем.
- А я что? Я же ничего...
- Ты сказал одно слово, на букву 'Ч'. Больше не говори. Кстати, 'блины печь' тоже не надо, хочется ругаться, лучше выматерись. Оно и душевнее и безопаснее.
Я хлопнул глазами.
- Вот уже не думал... это разве не из этих - выдумок для тех, кто верит в мистику?
- Нет. Можешь и дальше не думать, раз не умеешь, но в моем доме за языком следи. Договорились?
Я молча кивнул.
- Вот и ладненько. А что до твоих голосов, то говорили они, похоже, на санскрите. Потому что я тебе кусочек из древней поэмы прочитала, как раз на санскрите, если ты еще не догадался.
- И что это значит?
- Да ничего, в общем-то. Духи, они вполне себе интернациональны. Чисто русского происхождения призрак запросто может пугать жильцов дома песнями на староирландском, так что язык нам сильно не поможет. Если бы ты вспомнил, что именно тебе говорили голоса... не мотай головой, вполне возможно, мы к этому еще вернемся. Пока давай свой адрес, я его по базе пробью.
- По какой базе? - я удивился, - у вас и базы свои есть?