- На помощь, чудовище меня убьет!
Лалнак насторожился. Косые лучи солнца, пробивавшиеся в сумрачную хижину, сверкнули на лезвии его кинжала.
- И это друзья? - прорычал он.
Чи выхватила револьвер.
- Это недоразумение, - оптимистично сообщила она. - Истинно говорю вам, мы ваши друзья, и я застрелю любого, кто обвинит меня во лжи. - Басовитый голос Адзеля невнятно что-то пробормотал, заглушая лязг металла. - Вы же слышите, он не участвует в сражении.
- Конечно нет, - протянул Лалнак. - Он просто закусывает.
Чи выпрямилась на крышке стола.
- Я ухожу, - сказала она, - и советую мне не препятствовать.
К ее удивлению, Гудженги, которого она считала просто болтливым профессором, выхватил меч и спокойно произнес:
- Я - деодах, и, если я не попытаюсь тебя остановить, меня выгонят из братства.
Чи заколебалась. Ей совсем не хотелось его убивать. Это тоже не пойдет на пользу будущим торговым контактам. Может быть, слегка ранить?
Гудженги отвлек ее внимание от Лалнака. Рука воина взметнулась. Его нож мелькнул в воздухе и ударил по револьверу. Оружие вылетело из руки Чи, а Лалнак кинулся на цинтианку. Она вскрикнула и оказалась прижата к полу.
- Ххахх, - выдохнул Лалнак. - Не дергайся, ты!
Он сильно ударил Чи по голове, вырвал у нее рацию и отшвырнул в сторону.
- Ну, ну, - мягко упрекнул его Гудженги. - Не нужно насилия, благороднейший, не нужно насилия, пока мы не решим, что это необходимо. Как все неудачно вышло. - Он поклонился Чи, которую по-прежнему держал Лалнак. Одновременно он раздавил ногой ее рацию. - Я немедленно отправлю гонца. Пока все не прояснится, с тобой будут обходиться с должным почтением.
- Подожди! - прервал его Лалнак. - Командир здесь все-таки я!
- Но, мой дорогой друг, вполне возможно, что нам еще удастся договориться.
- Сомневаюсь. Эти чудовища - демоны или одержимы демонами. Но согласен: держи ее под стражей, где тебе будет угодно, я только проверю, чтобы все было надежно. Я же начну с того, что выставлю часовых у этого их летающего дома. С катапультами, на случай если появится дракон, и с приказом убить его немедленно.
- Ну что же, - ответил Гудженги, - идея недурна.
7
Фолкейн не потерял сознания. Скорее, сознание его сделалось фрагментарным, как при сильном опьянении. Его мысли разбежались по дюжине различных дорожек, ни одна из которых не вела к тому месту, куда скрылась его сила воли.
Привалившись к стене там, где его оставили эршока, он смутно ощущал твердость камня за спиной, давление всей массы планеты на подошвы, холод и сухость воздуха, слышал собственное отдающее наркотическим снадобьем дыхание и стук своего сердца, видел красные отблески на голом полу и затянутое пыльной дымкой небо за окном, которое почему-то было наклонным.
Фолкейн осознавал присутствие здоровенного белокурого детины, который напал на него сзади, и не менее здоровенного рыжего, который его поддерживал; форма носа рыжего явно имела скрытое космическое и, возможно, зловещее значение… Дэвида посетила мысль о том, что отрава, которую он вдохнул, могла бы завоевать фармацевтический рынок; эти приятные размышления сменились воспоминанием о родительском замке на Гермесе и раскаянием в невнимании к родителям (можно бы писать им письма и почаще); но через полсекунды он уже переключился на пирушку у Ито Ямацу в Токио, что, по очевидной ассоциации, напомнило ему о некоторых девушках, а это, в свою очередь, заставило его задуматься о…
- Помоги мне, Оуэн, - прошептала Стефа Карле. - Его слуга скоро вернется, а то и еще кто-нибудь заявится.
Она начала раздевать Фолкейна. Это могло бы его смутить, не будь он таким одуревшим, или доставить удовольствие, если бы Стефа не была столь безразлична. И конечно, если бы не участие белокурого детины. Несмотря ни на что, Фолкейн все-таки попытался оценить некоторые виды, открывшиеся ему в результате близости Стефы, но ему никак не удавалось сфокусировать зрение.
- Порядок.
Стефа кивнула в сторону лежащего на полу узла. Оуэн развернул сверток, в котором оказалась грубошерстная с кожаными заплатами одежда воина-эршока, предназначенная для езды верхом. Теперь Стефа стала одевать Дэвида. Это оказалось не таким уж легким делом: Фолкейн никак не удерживался в сидячем положении, даже несмотря на поддержку рыжего.
Впрочем, оцепенение понемногу проходило. Фолкейн собрался было позвать на помощь, но вдолбленная годами обучения осторожность остановила его. Это ничего бы не дало - пока. Однако силы постепенно возвращались к нему, комната перестала вращаться, а как только они наденут на него пояс с кинжалом…
Стефа надела на него пояс. Теперь он мог бы выхватить кинжал и ударить ее в спину: она как раз опустилась на корточки перед ним. Но ему было жалко девушку. Фолкейн дернулся, выскользнул из рук рыжего, его пальцы сомкнулись на рукояти кинжала. Резким движением он направил оружие в грудь воина.
А-ах! У кинжала не оказалось лезвия - только короткий тупой обломок, достаточный, чтобы удерживать кинжал в ножнах. Эршока, несомненно, заработал синяк - он отшатнулся от Фолкейна со сдавленным проклятием. Дэвид, все еще нетвердо держась на ногах, заковылял к двери. Он уже открыл было рот, чтобы позвать на помощь, но белокурый детина схватил его за руку, а Стефа, быстрая как тигрица, всунула кляп - все ту же тряпку с наркотиком.
Снова погружаясь в состояние безволия, Фолкейн увидел, как она улыбнулась, и услышал ее довольный шепот:
- Здорово сделано. Ты многое умеешь. Но мы это предвидели.
Девушка нагнулась, поднимая с пола бластер и станнер. Отблеск света скользнул по ее заплетенным в косы волосам.
- Эй! - вмешался белокурый. - Брось это!
- Но это же его оружие, - возразила Стефа. - Я говорила вам, как много можно им сделать.
- Мы не знаем, на что еще оно годится, что за черная магия в нем заключена. Брось его, я сказал.
Рыжий, потирая ушибленный бок, согласился с ним. Стефа была явно недовольна, но времени на споры не оставалось. Она вздохнула и выпрямилась.
- Тогда спрячь все это в шкаф, чтобы слуга подумал, будто он просто вышел на минутку. Нам пора.
Поддерживаемый с каждой стороны воинами, Фолкейн, шатаясь, вышел в холл. Он был слишком не в себе, чтобы интересоваться тем, что происходит, и механически повиновался своим спутникам. В этой части дворца, занятой жилыми покоями, почти никого не было. У пандуса, ведущего в нижний этаж, они встретили слугу, который нес заказанный кувшин с крепким пивом. Икрананкец не узнал Фолкейна в его новой одежде. Не узнал его никто и в многолюдных коридорах в другой части дворца. Только какой-то чиновник задал вопрос:
- Куда ведут этого эршока?
- Он напился перед тем, как заступить на пост, - ответила Стефа. - Мы ведем его в казарму.
- Безобразие! - возмутился бюрократ, однако в присутствии троих вооруженных и вполне трезвых эршока воздержался от дальнейших комментариев.
Через некоторое время Фолкейн достаточно пришел в себя и понял, что они приближаются к воротам для вылазок в северной стене. Вид на город отсюда был закрыт рядом строений. Десятка два эршока, в основном одетые в доспехи мужчины, нетерпеливо ждали их появления. Четверо воинов братства тирут, часовые у этих ворот, лежали связанные и с кляпами в клювах, бросая яростные взгляды на эршока. Люди выскользнули из ворот.
К западу от города река Яндже протекала в глубоком каньоне. Густая зелень и чистое журчание воды остались позади, когда дорога вывела путников на нагорье. Здесь уже начиналась пустыня, выветренные скалы, осыпи, рыжие от окислов железа. В этом диком краю эршока ничего не стоило затеряться.
- Шевелись, ты! - Белокурый детина дернул Фолкейна за руку. - Действие наркотика давно кончилось!
- Ух, почти, - признал Фолкейн.
Он приходил в норму с каждым шагом по перекатывающимся под ногами камням. Особого прока от этого, правда, не было - со всех сторон его окружали проклятые бандиты.
Вскоре они добрались до устья ущелья, где их ждало полсотни зандар под присмотром двух всадников-икрананкцев. Некоторые животные были вьючными, большинство - верховыми. Эршока лихо вскочили в седла, Фолкейн последовал их примеру более осторожно. Туземцы отправились обратно в город.
Стефа скакала впереди. Они ехали по ущелью, пока не выбрались на склон, поднимающийся над скалами. Здесь не было ничего живого, кроме нескольких чахлых кустиков. Позади них остались текущая на север Яндже, раскинувшийся на берегах озера город и протянувшаяся до горизонта плоская и затянутая пылью долина Чакоры. Всадники повернули на восток и пустили своих скакунов галопом.
Нет, пожалуй, это слово тут не подходило! Зандара Фолкейна развила такую скорость, что он едва не вылетел из седла. Он ощутил головокружение свободного падения, затем седло Ударило его снизу. Дэвид начал валиться направо. Скакавший рядом эршока умудрился перегнуться через шею зандары и подхватить его. К этому моменту его скакун снова взвился в воздух. Фолкейн качнулся назад. Ему удалось удержаться, обхватив шею зандары.
- Эй, ты собираешься ее задушить? - крикнул кто-то.
- По правде говоря… это… было бы… неплохо, - выдохнул Фолкейн в промежутках между толчками.
Вокруг него сверкали шлемы, копья, расписные шиты, развевались плащи. Звенел металл, скрипела кожа, барабанную дробь выбивали ноги зандар. Запахи пота и мускуса наполняли воздух, пыль и песок облаком окружали отряд. Перед глазами Фолкейна мелькнула Стефа. Эта чертовка смеялась!
Он стиснул зубы. Точнее, он хотел это сделать, но не смог - его рот был полон песка. Если он хочет остаться после этой скачки в живых, то требуется как-то освоить технику езды.
Постепенно ему это удалось. Нужно слегка приподниматься на стременах в момент, когда зандара касается земли, чтобы смягчить толчок, и наклоняться вперед в такт с движениями животного. При этом выясняется, что, хоть ты и считаешь себя атлетом, мускулы, о существовании которых ты никогда не подозревал, возражают против гимнастики на зандаре. Физические мучения вскоре вытеснили размышления о том, что значит вся эта эскапада.
Несколько раз отряд останавливался, чтобы передохнуть и сменить верховых животных. Наконец после нескольких веков скачки эршока расположились на ночлег. Были розданы походные рационы из седельных сумок, по глотку воды из фляг, одеяла. Воины выставили караул, завернулись в плащи и улеглись.
Фолкейн не знал, как долго он наслаждался горизонтальным положением, когда Стефа разбудила его.
- Уйди, - промямлил он, пытаясь снова укрыться в благословенной темноте.
Она вцепилась ему в волосы и дернула. Этот метод дал результат: через некоторое время он был готов завтракать.
Теперь они скакали не так быстро, и боль в мускулах несколько поутихла. Фолкейн начал замечать происходящее вокруг. Пустыня стала более холмистой и несколько более плодородной. Солнце стояло ниже, и впереди всадников, к горам Сундрадарты, тянулись длинные тени. Сине-серый горный массив медленно выплывал из-за горизонта. Эршока расслабились, начали шутить, смеяться и петь довольно кровожадные песни.
Ближе к концу "дня" их догнал всадник с несколькими запасными зандарами. Фолкейн вытаращил на него глаза. Проклятье, это же Хью Падрик! Воин дружелюбно помахал ему и проехал в голову отряда, чтобы что-то обсудить со Стефой.
Эти двое все еще продолжали разговаривать, когда отряд остановился на второй ночлег на вершине холма среди ярко-желтых кустов. Воины не сразу завалились спать, а разожгли костры и устроились вокруг них дружескими компаниями. Фолкейн предоставил кому-то из эршока расседлать его зандару, стреножить ее и отправить пастись. Сам же он с хмурым видом уселся в сторонке. Однако его одиночество продолжалось недолго.
На него упала чья-то тень. Это оказалась Стефа. Фолкейн не мог не признать, что смотреть на высокую, полногрудую, с внешностью королевы девушку было по-прежнему приятно. К тому же, более привычная к местному прохладному климату, она сбросила плащ и осталась в легкой блузе и юбке, что делало зрелище еще более соблазнительным.
- Присоединяйся к нам, - пригласила она.
- А есть ли у меня выбор?
Серые глаза серьезно смотрели на юношу. Стефа коснулась его руки и произнесла смущенно:
- Мне очень жаль, Дэвид. Конечно, не следовало так с тобой обращаться, и не только после всего, что ты для меня сделал. Ты и сам по себе заслуживаешь лучшего. Может быть, ты позволишь мне все объяснить?
Он последовал за ней к костру с меньшим неудовольствием, чем постарался изобразить. Падрик жарил над углями кусок мяса, насаженный на палочку.
- Привет. - В его спутанной бороде блеснули белые зубы. - Надеюсь, тебе понравилась наша поездка.
- Что случилось с Адзелем? - требовательно спросил Фолкейн.
- Не знаю. Когда я видел его последний раз, он направлялся во дворец, пьяный в стельку. Мне лучше было смыться из города прежде, чем начнется заварушка, так что я отправился к озеру, где оставил своих зандар, и поскакал за вами вдогонку. Ну и пыль же вы подняли - ее было видно издалека! - Падрик протянул Фолкейну кожаную флягу. - Глотни-ка - хорошее вино!
- Уж не думаешь ли ты, что я стану пить с тобой после…
- Дэвид, - умоляюще сказала Стефа, - выслушай нас. Вряд ли твой друг-великан попал в такую уж беду. Они не рискнут причинить ему вред, пока та малышка все еще на корабле. К тому же Джадхади может решить, что ты похищен, а не удрал по своей воле.
- Сомневаюсь, - ответил Фолкейн. - Так подумал бы представитель галактической цивилизации, но подозрительные икрананкцы видят заговорщиков под каждой кроватью.
- Ну, мы ведь и нашим собственным товарищам, тем, кто остался в Железном Доме, устроили веселую жизнь, - напомнила ему Стефа. - Дело может дойти до стычки между ними и этими клювастыми, если учесть, как напряжены нервы с обеих сторон.
- Удружили же вы своему братству, - заметил Дэвид.
- Нет! Это все для их же блага. Ты только послушай!
Стефа показала на расстеленную у огня попону. Фолкейн пожал плечами и опустился на нее, приняв позу римского сенатора. Девушка уселась рядом, Падрик остался по другую сторону костра, довольно хмыкнув:
- Скоро будет готов обед. Так как насчет выпивки?
- Ну ладно, черт возьми, - согласился Дэвид. Термоядерный огонь, зажженный содержимым фляги в его горле, немого выжег накопившийся там песок и приглушил тревогу за Адзеля. - Вы ведь люди Роберта Торна, верно?
- Теперь да, - ответила Стефа. - Сначала только я была на его стороне. Видишь ли, Торн рассылает лазутчиков-икрананкцев. Жители Рангакоры, если уж от завоевания им никуда не деться, предпочитают эршока братству деодах: мы лучше находим с ними общий язык. Так что некоторые их отряды сражаются на нашей стороне, да и купцы тоже, и… Так или иначе, не особенно трудно выбраться из Рангакоры и смешаться с осаждающими, притворившись горцем-торговцем или еще кем-нибудь в этом роде.
"Никуда не годится служба безопасности, - подумал Дэвид. - Интересно, как же так получается, ведь эта раса не доверяет никому, кроме кровных родственников? Ну да, плановость ведет к разобщенности между отрядами и облегчает если не шпионаж, то уж разведку точно".
- Когда Джадхади узнал о вас, - продолжала Стефа, - он, наверное, разослал гонцов к командирам, и кто-то из них проболтался. - Фолкейн хорошо мог себе это представить: чтобы офицер, принадлежащий к братству тирут или яндаджи, да сохранил новость в секрете от своих собственных родственников по приказу какого-то деодах! - До рядовых, как ты понимаешь, доходили только смутные неопределенные слухи, но они дошли и до наших разведчиков. Мы не знали, что же на самом деле происходит, и обязательно должны были это выяснить. Мне удалось проскользнуть сквозь посты незамеченной, раздобыть пару зандар и отправиться к Хайякате. Там часовые все-таки засекли меня и подстрелили мою запасную зандару. Меня тоже чуть не укокошили. - Стефа засмеялась и взъерошила волосы Фолкейна. - Если бы не ты, Дэвид!
- Понятно: ты порасспросила нас, выяснила, что мы на стороне Джадхади, и притворилась тоже его сторонницей, - кивнул Фолкейн; при этом ее рука еще раз очень приятно прошлась по его волосам. - Но как же ты рискнула возвратиться с нами вместе в Катандару?
- Я же должна была что-то предпринять, не так ли? Вы собрались разбить нас. Я не знала заранее, что мне удастся сделать, но в Катандаре осталось много воинов, которые хотели бы попасть в Рангакору. И, конечно, никто в Железном Доме не выдал бы меня икрананкцам. - Стефа озорно улыбнулась. - Ох и разозлился же старый Гарри Смит! Он хотел немедленно отдать меня под трибунал. Но слишком многие возражали. В конце концов он велел мне оставаться в казарме, пока все не прояснится. Это была его ошибка. Пока я там сидела, я вовсе не молчала, когда его не было поблизости; к тому же я знала, к кому обратиться, - к старым друзьям и любовникам, которым можно доверять.
- Э-э? - поперхнулся Фолкейн.
Падрик самодовольно улыбнулся.
- Так что мы организовали заговор и ждали возможности действовать. Хью нанял парочку своих собутыльников в Старом Городе, чтобы те купили нам зандар и припасы. Деньги на это у нас были. Потом он познакомился с вами. Конечно, у нас ничего бы не вышло, пока Адзель был с тобой. Мы думали, все окажется проще, если ты отправишься с Хью в город. Но когда вместо тебя с ним пошел Адзель, мы решили, что больше терять времени нельзя. Нашим людям по одному удалось выбраться из казармы, а Оуэн и Росс провели меня через заднюю дверь во дворец. Мы проскользнули в твои комнаты. Ну и встряску же мы получили, когда тебя там не оказалось! Но мы решили, что ты на приеме у императора, и стали ждать. Хорошо, что мы это сделали.
Фолкейн для успокоения отхлебнул еще разок из фляжки, оперся на локоть и строго посмотрел на Стефу:
- И какова же цель всего этого фантастического предприятия?
- Помешать тебе помочь Джадхади, - ответил Падрик, - а может быть, даже побудить помочь нам - ведь мы же твои соплеменники, в конце концов.
- Эршока в Катандаре - тоже мои соплеменники.
- Но наша затея и им на пользу, - настаивала Стефа. - Почему наше братство должно оставаться подчиненным, жить по законам, соблюдать традиции, не для нас придуманные, когда мы можем быть хозяевами в своем собственном королевстве?
- И к тому же лучшем королевстве, чем это, - добавил Падрик.
- Так считает и Роберт Торн, - согласилась Стефа. - Он надеялся, что все эршока порвут с Джадхади и присоединятся к нему, как только узнают о его восстании. Конечно, мы понимаем, что пробиться сквозь императорскую армию будет нелегко. Будут потери. Но сделать это возможно, - голос ее зазвенел, - а ради победы можно и не постоять за ценой!
- Похитив меня, вы могли поставить эршока в такое положение, когда им ничего другого не останется, - с горечью признал Фолкейн. - И ради чего? Разве я не говорил тебе, Стефа, что вы все сможете вернуться на Землю?
Глаза девушки расширились, она поднесла руку ко рту.
- Ох! Я совсем забыла об этом!
- Теперь уже поздно, - засмеялся Падрик. - К тому же когда еще твои корабли сюда прибудут, а, Дэвид? И что тем временем случится в Рангакоре? Да и вообще… Я не уверен, что мне так уж хочется отсюда улетать. Обычаи на Земле могут оказаться очень уж непривычными, хуже, чем в Катандаре.