Страховое мошенничество - преступление наказуемое в любые времена.
Поэтому службы безопасности страховых компаний всегда приглядывают за клиентурой и, в случае необходимости, расследуют обстоятельства подозрительных аварий.
В этот раз аварийных комиссаров Чен Ли Юня и Никиту Володина отправили на поиски бесследно исчезнувшего транспортника…
Комиссары искали корабль с лабораторным оборудованием, а нашли новую цивилизацию, на голову которой рухнул корабль под завязку набитый боевыми киберами…
Владимир Перемолотов
Тесные контакты четвертого рода
Искусство ждать Бомплигава освоил уже давно, и от этого вынужденное бдение не было для него тягостным. Коротая время, он поглядывал на пустые стены, да смотрел вниз, во двор, отмечая, как неспешно движутся тени на освещенной половине двора.
Тихо… Скучно… Спокойно…
Дворец эркмасса хоть и строился как крепость, уже давным-давно престал быть ею. Старая каменная кладка местами расшаталась, поросла лошадиной травой и требовала внимания каменщика.
Хотя, с другой стороны, зачем? Один Карха знает, сколько лет стоял Игон-га посредине Империи и не видал даже тени неприятеля. Лет двести назад, когда предки нынешнего Император расширяли свои земли огнём и мечом, может быть и случались тут сражения, но сейчас - нет… Враги сидел тихо и далеко.
Бомплигава с осторожным кряхтением пересел.
С другой стороны не сносить же стены только из-за того, что рядом нет врагов?
Он лучше многих других знал, что враги, они то нет то есть, и нет в жизни ничего более неожиданно, чем враг. Особенно враг затаившийся.
К тому же стена ему даже нравилась. На её светлом фоне цель должна смотреться четче, не то что на соседней….
На другую стену смотреть было не за чем.
Вторую половину двора заливала плотная, словно хорошая смола, темнота. Тень от южной стены закрывала землю так надежно, что невидно было ни кустов, ни поварни, ни даже караулки, где отдыхала не обремененная нынешней ночной службой дворцовая стража. То, что он не видел двери, было неприятно, но не опасно.
Бомплигава отложил лук, и в который уж раз прикинул расстояние от караулки до себя. Шагов сто двадцать, если не сто тридцать. Далеко! Даже если караульщики успеют выскочить во двор и увидеть его, то у него будет время сбежать, пока те станут забираться на башню.
Он потрогал веревку, что привязанная одним концом к кованому крюку, ввинченному в трещину между камнями, другим концом терялась в темноте за стеной башни. Путь бегства у него имелся только один. По веревке вниз, к лошадям, в туман…
Другого хода отсюда не было. Брат по Вере, что сопроводил его сюда, уходя, запер за собой дверь и заложил засовом. Лучник слегка ударил по двери кулаком, та даже не дрогнула. Хорошо… Этим путем ему все одно не идти. Если уж сорвется все, то лучше сразу головой вниз. На камни.
Боясь пропустить выход Императора, Бомплигава снова посмотрел вниз. Никого. Взгляд его пролетел над зубцами стены, над деревьями парка и ушел в небо.
Пока он тут стоял, звезды из Ожерелья Кархи сдвинулись почти на два пальца, да и Лао, висевший над краем земли, успел подняться на высоту деревьев. Сейчас главной опасностью был именно он. Тень от башни, в которой сидел Бомплигава, удлинялась, и могло получиться так, что в самый нужный момент она закроет выход из дворца, через который Император Адента должен выйти и пройти свои последние шаги под этим небом. Император пойдет вторым и тут главное не промахнуться. Хоть первый, хоть третий, хоть седьмой - те пусть живут. А вот второй…
Наконец!
Он поднялся, одним движением накладывая на тетиву стрелу и оттягивая её к правому уху. Чуть слышный скрип изогнувшегося дерева потерялся в скрипе открывшейся двери.
Сквозь полукруг окна Бомплигава рассмотрел кусок дворцовой стены с заветной дверью. Тень от башни уже заползла на порог, но слава Кархе, он отлично видел все, что нужно. Сперва появился факел. Первый человек нес его перед собой, освещая дорогу четверым, что шли позади него. Тетива в глазу Бомплигавы на мгновение разделила второго надвое и не колеблясь, он отпустил стрелу.
Какие могли быть колебания, если за эту стрелу он получит 3000 золотых?
"Первым делом куплю себе кость!" - подумал человек. Пальцы в перчатке сжали подлокотник, ощутив упругое сопротивление пластмассы - подлокотник цвета хорошо пропеченного мяса пружинил, ходил вверх-вниз, но не ломался. - "Крепкую такую, с полосками жесткого мяса, что бы жевать, жевать, жевать… И что бы жилы в мясе!" Он представил, как упругие волокна потрескивают, рвутся под острыми зубами и от этих мыслей десны у него нестерпимо зачесались. Машинально он стиснул зубами мундштук пищепровода, а тот словно только и ждал этого, тут же влил ему в рот десять кубиков надоевшего уже до чертиков бульона. Человек сглотнул, закашлялся и вернулся в реальный мир.
В реальном мире, мире коварных мундштуков и куриного бульона, все оставались по-прежнему, как и две недели назад - ни мяса, ни жареных кур, ни сухариков.
Две недели - срок сам по себе вполне достаточным для того, что бы сделать из человека философа, а уж если человек безвылазно сидит в скафандре такое превращение произойдет с ним наверняка гораздо раньше. "Тут хоть как считай, а меньше 14 дней не выходит", - подумал человек, скосив глаза на пластмассовый мундштук, что словно змея, стерегущая его голод, торчал у подбородка. Он мог бы произнести это вслух, но не стал. Все равно слушать его было некому, да и дальше лицевого щитка скафандра звук никуда не ушел бы, кроме того, и смотреть-то на что-нибудь другое никакого смысла не было. Все одно каждая вещь вокруг была осмотрена, ощупана и изучена.
Глаза Джо Спендайка, инженера-ядерщика, привыкшие за две недели к виду рубки управления, пробежались по плотным рядам огоньков и цифровых табло.
Каждый из присутствующих тут приборов был придуман, несомненно, умным человеком и сообщал о вещах очень важных, только толку от этого было чуть. Синие, красные, ядовито-зеленые на серебристых панелях, собранных впритык друг к другу огоньки большую часть времени просто горели и лишь изредка издевательски мигали. Уже на пятый день Джо стало казаться, что они общаются между собой и словно бы посмеиваются над ним.
Собственно почему "словно"? Так оно и было на самом деле. Корабль был сам по себе, а он - сам по себе.
Отражаясь во множестве экранов, человек уже даже не думал, зачем он тут и для чего все это. Через это он тоже прошел.
Первые пять дней полета он еще строил какие-то предположения, но потом в голове уже не осталось места возвышенным мыслям. Маета от безделья становилась все нестерпимей, и он все острее ощущал, что его присутствие на корабле имеет вид чистой формальности. Со всеми сложностями (если они, конечно, имели место быть) корабль справлялся сам, а иногда даже выкидывал штуки, которые человеку никогда в голову бы не пришли. Человеческие глаза и руки на его борту были не более чем дублирующей системой управления. И не самой надежной, между прочим.
Конечно, был контракт…
Он вспомнил плотный лист желтоватой бумаги с золотым обрезом по большой стороне, с гербом "Двойной оранжевой" - двумя переливающимися оранжевыми кругами, заходящими один за другой, и то ощущение удивления оттого, что предстояло сделать по контракту. По бумаге, которую Джо подписал с "Двойной Оранжевой" ему полагалось обеспечивать нормальную работу энергетической установки корабля до посадки его в Шелауа, но до сих пор реактор прекрасно справлялся и без него, а он просто сидел тут и скучал. Он подумал об этом и запнулся на слове "скука".
Нет… Состояние, в котором он сейчас пребывал, нельзя было назвать скукой. Скуку он прошел еще неделю назад. Теперь те чувства, которые он испытывал, глядя на панели индикаторов вокруг себя, он мог назвать только лютой тоской.
Правда, к счастью, бывали и исключения из этого правила и сейчас был как раз такой случай.
Огоньки ходили по пульту разноцветными волнами, схлестывались, потухали и опять разгорались. Жизнь кипела - корабль готовился выйти из прыжка в обычное пространство.
Огоньки на пульте вздрогнули и разбежались. "Сколько же до следующего?" - подумал человек. - "Пять дней? Или четыре? Нет четыре. Четыре!". Для верности он спрятал большой палец в ладонь и растопырил оставшиеся. В сравнении с тем временем, что уже проползло через эту кабину, оставшиеся дни были мелочью, пылинкой… Но они все равно казались бесконечно длинными. Он представил себе все эти 576000 минут, а потом всю ту бездну времени, что следовала за этими четырьмя днями и содрогнулся. От этой мысли губы свело саркастической улыбкой, во рту стало кисло и он, все-таки, решил нарушить тишину рубки.
- Деньги, черт их дери!
Да. Дело было в деньгах. Именно из-за них он тут и сидел.
Грузовой танкер серии ДТ-75 "Солнечная корона" хоть и числился по документам старой развалиной, но в действительности таковой не был! Джо собственными глазами видел, что во время ремонта на него не пожалели не только краски. Множество примет, говорили знающему человеку, что корабль перед рейсом перебрали, чуть ли не по винтику. Коснулось это и энергохозяйства.
Конечно, энергетика всегда была ахиллесовой пятой любого корабля, а уж тем более, любого типа автоматических транспортников. Если что и случалось, то именно из-за нее да еще, может быть, из-за навигационных ошибок, но на "Солнечной короне" о навигационных ошибках можно было забыть. Ему показали не так много, но то, что Джо успел увидеть до старта, его сильно успокоило. Навигационное оборудование на танкере стояло самое новейшее. Хорошее зрение и любопытство позволили ему разглядеть военные клейма на навигационной рубке. С одной стороны это, конечно, было удивительно - военное оборудование на гражданском судне, но с другой ничего удивительного как раз в этом и не было. "Двойная оранжевая" много чего делала и для армии, а уж если делаешь для других, то уж для себя не сделать не просто глупость, а грех.
С его хозяйством тоже все было в порядке.
Военных клейм тут, конечно, не было - откуда там военные клейма - но его собственного житейского опыта хватило понять, что тут к чему и почему.
Реактор тут стоял хоть не самой последней модификации, зато проверенный. Как следовало из документов, те два года, что прошли с момента его постройки, он простоял на испытательном полигоне Компании на Уртану, и только поэтому имел не стандартные, а персональные графики кривых насыщения потока. Едва Джо вспомнил это, как где-то в глубине задавленной тоской души, шевельнулся отголосок того восторженного удивления, которое он испытал, узнав об этом. До этого он и не знал даже, что такое вообще может быть - персональные графики-то, а вот на тебе… Век живи - век учись!
Вообще тем, кто готовил корабль в этот рейс, нельзя было отказать в здравомыслии - за два года исследований все, что могло отказать по мелочи уже отказало, а крупных неприятностей у такой отлаженной машины быть просто не должно.
Эти же достойные люди позаботились и о безопасности груза так, словно в трюмах лежали слитки ирридиума или валенсианской платины.
Это, кстати, тоже был интересный вопрос - что там теперь лежит. Джо машинально оглянулся, но взгляд традиционно уткнулся в стальную стену.
При отлете с Ганзы представители "Двойной оранжевой", как и полагается, опломбировали все три трюма, и сдали отчет портовому начальству, что везут лабораторное оборудование. Наверное, так оно и было на самом деле. В тот момент сам Джо пребывал в полной уверенности, что везет научные клистирные трубки, но вот три дня назад кое-что изменилось.
После второго прыжка корабль встал и почти шесть часов неподвижно висел в пространстве. Реактор "замерз", автоматически выйдя в ждущий режим, и кошки едва не проскребли душу ядерщика до костей, но тут появился другой корабль. Корабль-близнец. Систер-шип, как раньше выражались моряки. Спендайк насторожился, и, как оказалось, не зря. Именно тут и начались неожиданности.
Ни с того ни с сего, вдруг, управляющая часть корабля отстыковалась от трюмов с лабораторным оборудованием и пристыковалась к трюмам пришельца. Джо вспомнил, как он возмущенно орал и плевался, не в силах помешать этим эволюциям, но на него не обратили внимания. Скорее всего, одарить его вниманием было просто некому. Уже потом, в полете, он собразил, что все, что тогда происходило, корабельные вычислители делали сами по себе, в автоматическом режиме.
Глядя на точные перемещения сотен тысяч тонн легированной стали, он впервые почувствовал, что вляпался во что-то очень серьезное. Спустя еще полчаса, когда на его глазах отсоединенные трюмы с лабораторным оборудованием разнесло на части, он уже был в этом совершенно уверен.
Три часа после этого "Солнечная корона" неподвижно висела, готовясь к третьему прыжку, а он, глядя на тающее облако газа, и время от времени пролетающие рядом осколки, размышлял о своей жадности, и превратностях судьбы, приведших его в это время и в это место. Где-то глубоко в подсознании билось желание поскорее узнать разнесет Судьба в куски его корабль или нет…
Обошлось. Не разнесло.
Корабль с новым грузом разогнался и ушел в прыжок. Судя по тому, в каком направлении шел разгон пункт назначения его не изменился….
Но все это случилось неимоверно давно, чуть не десять дней тому назад, а сейчас все было иначе. Главный вычислитель бегущей строкой отрапортовал о готовности к переходу.
- Ну и что? - спросил у него царь природы. - А если я возражаю?
В его словах было больше гнева, чем юмора. Он не мог повлиять на решение. То, что сделал вычислитель, нельзя было назвать иначе, чем вежливостью, переходящей в утонченное оскорбление.
Ведь формально Джо тут и не было.
Изюминка ситуации заключалась в том, что танкеры серии ДТ-75 являлись бесплотными, и изначально человеку там места не было. Корабль и в этот раз должен был идти в автоматическом режиме, но кому-то пришло в голову, что если на нем, вдобавок к автоматике, окажется и человек, то шансы на удачное окончание полета только возрастут. Наверное, ставки были очень высоки и именно поэтому для него нашли местечко, пристроив к танкеру стандартную аварийную капсулу.
Это было не только не по правилам, но даже вопреки им, но "Двойная Оранжевая" умела решать такие вопросы. Он кое-чего повидал в этой жизни и представлял, как это могло произойти.
"Деньги", - подумал человек. - "Презренный металл…"
На мгновение он и себя ощутил купленным, но, представив, какая сумма ожидает его на счету в "Третьем Галактическом банке" отбросил эти мысли и воодушевился. За такие деньги он вполне мог выкупить свое достоинство обратно и вдобавок прикупить еще чье-нибудь.
Пока он думал над этим, за панелями Главного вычислителя шла невидимая работа. Столбики света вырастали и опадали, цвет переходил от красного к фиолетовому и обратно. Надеясь хоть как-то развлечься человек, закрыл глаза и попытался угадать момент выхода корабля в пространство. Он загадал открыть глаза, когда досчитает до сорока восьми, но едва он добрался до семнадцати как корабль тряхнуло так, что зубы у него клацнули, прикусив язык. Джо открыл глаза и с удивленным интересом огляделся и открыл рот. Прежнего терзающего душу однообразия уже не было. Безинерционный полет кончился, едва "Солнечная корона" вышла в трехмерное пространство, и с ним кончилось спокойствие. Корабль содрогнулся, и тут же какая-то сила попыталась выбросить человека из кресла. Его спасли только привязные ремни, да годами выработанная привычка привязывать себя везде, где только можно. Экраны только-только успели вспыхнуть, и по ним кубарем прокатилось что-то вроде планеты. Он не успел разобраться так это или нет, как экраны показали звездный водоворот. Уже через мгновение человек почувствовал себя термосом, в котором свободно переливается ртуть, ритмично ударяя его то в пробку, то в донышко. Кровь крутилась в нем вместе с мыслью, что хоть сейчас плохо, но ведь все может стать еще хуже. Через несколько секунд, привыкнув к этому ритму, он сообразил, что корабль не просто вращается вокруг оси, а позорно летит в пространстве, словно брошенная дикарем палка.
Ему даже не нужно было представлять, чем это может кончиться - порядочные и уважающие себя корабли так не летают.
Превозмогая тяжесть, человек бросил руки в перчатках на пульт, надеясь успокоить разбушевавшегося под бронированной обшивкой зверя, но тут же убрал их. Реактор работал, как и полагалось оглаженной и надежной машине. По крайней мере, то, что он видел на индикаторах (если они не врали, конечно) говорило именно об этом. Причиной нынешних и маячивших невдалеке неприятностей определенно было что-то другое.
Пока он раздумывал, корабль вздрогнул и человек ногами, словно кузнечик, уловил грозный гул. После этого стало не до размышлений. Липкий страх прокатился по спине и стек в колени. Он уже понял, что для него означает этот звук - корабль входил в атмосферу. Планета ему не почудилась.
Еще надеясь на счастливый исход, он посмотрел на экран прямо перед собой, и мгновенно пожалел, что сделал это. Садиться корабль не собирался. Он собирался упасть…
Да что там "собирался" - он уже падал.
Температура за бортом скачком зашкалила за две тысячи градусов и телеобъективы расплавились. Панорамный экран, только что показывавший стену огня вокруг корабля, на его глазах вспыхнул и почернел. Индикаторы на пультах непрерывно мигали, и человек на мгновение отвлекся, представив себе как по тонким, тоньше волоса золотым проводникам мечутся электроны и, сталкиваясь лбами, передают команды отчаянно боровшегося за жизнь корабля.
Тяжесть, которая уже казалась непереносимой, вдруг стада еще больше. Она диким зверем прыгнула на плечи, обрывая привязные ремни, и человек, только что вмятый в кресло, выскользнул из него, словно вишневая косточка из пальцев.
А тем временем, семьюдесятью километрами ниже…
Южная окраина Империи.