Остальные благородные сидели полукругом возле костра, Марна со связанными руками находилась чуть дальше. Голова ее была поднята, глаза внимательно вглядывались в темноту за огнем, словно ища кого-то. Кого? Конечно, его. Браслет сообщил ей, что Гарри где-то близко. Ему очень хотелось дать ей какой-нибудь знак, но это было невозможно. Он приглядывался к благородным: один был альбиносом, другой макроцефалом, третий горбуном. У остальных Гарри не заметил видимых физических недостатков, за исключением одного, выглядевшего старше других членов группы. Он стоял, опершись о колено, и был слеп, но в его глазницы хирургически вживили бинокль с электронным управлением. На спине у него находился аккумулятор с усилителем, от которого провода тянулись к биноклю и закрепленной на куртке антенне.
Гарри осторожно прошел по краю леса на ту сторону костра, где находилась Марна.
- Сначала пир, - разглагольствовал альбинос, - а потом развлечение.
Тот, что вращал вертел, возразил:
- А я считаю, что сначала нужно повеселиться - тогда будет хорошо, и мы проголодаемся.
Они начали спорить, сначала добродушно, потом, по мере того, как в дискуссию включались все новые участники, все более яростно. Наконец альбинос обратился к человеку с биноклем:
- А ты что считаешь, Глазастый?
Глазастый ответил глубоким, низким голосом:
- Девушку продать. Молодые части ценятся выше всего.
- Да, - согласился альбинос, - но ты же не видишь, какая она красотка. Для тебя это просто картинка из белых точек на сером кинескопе, а для нас она белая, розовая, черная и…
- Когда-нибудь, - спокойно сказал Глазастый, - ты зайдешь слишком далеко.
- Но не о ней. Я не…
Под ногой Гарри хрустнула ветка, все замолчали и начали прислушиваться. Гарри вынул пистолет из кобуры.
- Это ты, Ральф? - спросил альбинос.
- Да, - ответил Гарри, выходя на освещенное место и стоя так, чтобы костер не освещал его лицо. Пистолет он держал у самого бедра.
- Представь себе, - сказал альбинос, - эта девушка говорит, что она дочь губернатора.
- Да, - с нажимом вставила Марна. - И отец велит сорвать с вас шкуру.
- Но это я губернатор, дорогуша, - фальцетом зашипел альбинос, - и мне…
- Это не Ральф, - прервал его Глазастый. - У него здоровая нога.
Гарри мысленно выругался - вот невезенье! Бинокль был настроен на прием не только радарного сигнала, но и рентгеновского излучения!
- Беги! - заорал он, используя мгновение тишины, воцарившейся после слов Глазастого.
Он выстрелил, целясь прежде всего в Глазастого, и попал в усилитель. Благородный пронзительно вскрикнул и схватился за вживленный в глазницы бинокль, но Гарри уже не обращал на него внимания. Он опустошил магазин в нависающий над костром склон. Разогретая огнем глина обрушилась на чих, засыпав костер и сидевших ближе к склону благородных.
Гарри метнулся в сторону, а там, где он только что стоял, просвистело несколько пуль.
Углубившись в лес, он побежал, налетая на деревья, но все-таки продолжал бежать. Фонарь где-то потерялся. За его спиной звуки погони становились все слабее и наконец совершенно стихли.
Внезапно Гарри со всего разгону налетел на что-то мягкое и теплое, подавшееся под его напором и упавшее на землю. Спотыкаясь, он упал, занося кулак, готовый к удару.
- Гарри, - позвал вдруг голос Марны.
Занесенная для удара рука замерла, потом мягко опустилась.
- Марна! - вздохнул он. - Я не знал, что это ты. Не думал, что у меня получится. Я думал, ты…
Их браслеты лязгнули друг о друга, и мягкое тело Марны вдруг напряглось. Девушка сильно оттолкнула его.
- Не распускай сопли, - сказала она. - Я знаю, почему ты это сделал. Кроме того, нас услышат.
Гарри глубоко вздохнул. Марна начала вставать.
- Сиди! - рявкнул он. - Подождем, пока нас перестанут искать.
Они сидели в темноте и ждали, вслушиваясь в звуки ночного леса. Прошел час, и Гарри хотел уже сказать, что можно идти, как вдруг услышал шелест. Зверь или человек? Марна, которая до сих пор ни разу не коснулась его, изо всех сил ухватилась за его руку.
- Доктор Эллиот! Марна! - услышали они шепот Кристофера.
Гарри облегченно вздохнул.
- Вот дьяволенок! Как ты нас нашел?
- Дедушка помог, он это чувствует. Я тоже немного, но он лучше. Идемте. - Гарри почувствовал, как маленькая ладонь берет его за руку.
Кристофер вел их долго, пока они не оказались на небольшой полянке. Под прикрытием шалашика из листьев горел небольшой костерок, возле которого сидел Пирс, медленно вращая вертел, сделанный из свежесрубленной ветки, лежащей на двух рогатинах. На вертеле шкворчали золотисто-коричневые тушки кроликов.
Когда они оказались на полянке, Пирс повернулся к ним.
- Добро пожаловать, - сказал он, и Гарри вдруг подумал, что это напоминает возвращение домой.
- Спасибо, - хрипло сказал он.
Марна присела перед костром, грея над ним руки. С ее запястий свисала перетертая веревка, которую она старательно расщепляла перед тем, другим костром.
Когда Кристофер снял кролика с вертела, мясо почти рассыпалось на куски. Обернув задние части влажными зелеными листьями, он сунул их в холодное углубление между двум корнями.
- Это на завтрак.
Все четверо принялись за еду. Даже без соли это был самый лучший ужин, который Гарри приходилось есть. Закончив, он облизал пальцы, вздохнул и опустился на груду старых листьев. Он был счастлив, как никогда прежде. Слегка донимала жажда, поскольку он не хотел пить из протекавшего от их импровизированного лагеря ручейка, но он мог и потерпеть. В конце концов, человек не должен отказываться от всех своих принципов. Было бы иронией судьбы умереть от тифа в двух шагах от бессмертия. Он не сомневался, что губернатор дарует ему бессмертие или по крайней мере даст должность, на которой его можно будет добиться.
Ведь он спас его дочь.
Марна красивая девушка, жаль, что она еще ребенок. Гарри снова вздохнул и вытянулся поудобнее. Этой ночью он будет спать хорошо.
Марна умылась в ручейке, лицо ее светилось чистотой.
- Ты будешь спать рядом? - спросил Гарри, указывая на сухие листья. Потом извиняющимся жестом поднял руку с браслетом. - Он не дает мне спать, если ты слишком далеко от меня.
Она холодно кивнула и села рядом с ним - так, чтобы случайно не дотронуться.
- Не понимаю. - сказал Гарри, - почему мы встретили так много случаев уродства? Во время практики в Медицинском Центре я не видел ни одного.
- Ты работал в клинике? - спросил Пирс, и, не дожидаясь ответа, продолжал: - Медицина все больше переключается на лечение чудовищ. В городе они умерли бы, но в пригородах им поддерживают жизнь и позволяют размножаться. Дай я посмотрю твою руку.
Гарри вздрогнул. Пирс сказал это таким обычным тоном, что он на мгновение забыл о слепом старике. Осторожные пальцы развязали повязку и осторожно убрали свалявшуюся траву.
- Это тебе больше не нужно, - сказал он.
Гарри удивленно коснулся раны ладонью. Уже много часов он не чувствовал боли, а сейчас на этом месте был только шрам. Чувствуя рядом Марну, он лег на подстилку. Ему хотелось вытянуть руку и коснуться ее, но он не сделал этого, иначе исчезнут закон и безопасность, исчезнет бессмертие.
Разбудил его браслет. Запястье начало зудеть, потом болеть, и Гарри вытянул руку. Постель из листьев была еще теплой, но Марна исчезла.
- Марна! - шепнул он и приподнялся на локте. В проникающем между ветвями деревьев свете звезд он заметил, что кроме него на поляне никого нет. Места, где спали Пирс и мальчик, тоже опустели.
- Где вы? - сказал он немного громче.
Тишина.
Гарри вполголоса выругался. Выбрали момент и ушли. Но в таком случае, почему Кристофер нашел их в лесу и привел сюда? И на что рассчитывает Марна? Что доберется до дворца одна?
Гарри вздрогнул, слыша чьи-то шаги, и замер неподвижно. В следующий момент его ослепил яркий свет.
- Не двигайся, - сказал кто-то высоким голосом. - Иначе мне придется тебя застрелить. А если потребуется удрать, Искатель тебя найдет.
- Я не двигаюсь, - ответил Гарри. - Кто ты? Ответа не последовало.
- Вас было четверо. Где остальные?
- Они услышали, как ты идешь, и сейчас ждут случая, чтобы напасть.
- Лжешь, - презрительно ответил голос.
- Послушай, - напористо сказал Гарри. - Судя по голосу, ты не гражданин. Я врач - если не веришь, можешь задать мне вопрос из области медицины - и несу срочное сообщение губернатору.
- Какое сообщение?
Гарри проглотил слюну.
- Груз похищен. Следующий будет готов не раньше, чем через неделю.
- Какой груз?
- Не знаю. Если ты благородный, то должен помочь мне.
- Сядь. - Гарри сел. - У меня для тебя тоже есть сообщение: ты не передашь своего.
- Но… - Гарри вскочил.
Где-то за фонарем раздался тихий хлопок, - чуть громче резкого выхода, и что-то кольнуло Гарри в грудь. Он посмотрел вниз: между полами его рубахи торчала маленькая стрела. Он попытался дотянуться до нее, но не смог, вообще не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой. Гарри повалился набок, не чувствуя падения, ему казалось, что только зрение, слух и легкие продолжают работать. Он лежал парализованный, и мысли переполняли его голову.
- Да, - спокойно произнес голос, - я вампир. Некоторые из моих друзей охотятся за головами, но я предпочитаю тела и доставляю их живыми. Это интереснее и выгоднее. Головы стоят всего двадцать долларов за штуку, тела - более сотни. Некоторые, с органами такими молодыми, как у тебя, стоят гораздо больше. Иди, Искатель, ищи остальных.
Свет погас, что-то затрещало в кустах и удалилось. Привыкнув к темноте, Гарри увидел черную фигуру, сидевшую на земле ярдах в десяти.
- Ты, конечно, хочешь знать, что тебя ждет, - сказал вампир. - Найдя твоих товарищей, я парализую их и вызову свои носилки. Потом доставлю вас к вертолету и, учитывая, что вы пришли из Канзас-Сити, отвезу в Топеку.
Гарри почувствовал, как гаснет в нем последний лучик надежды.
- Я убедился, что это лучший способ, - продолжал высокий голос.
- Позволяет избегать осложнений. Больница в Топеке, с которой я связан, купит ваши тела без лишних вопросов. Ты парализован навсегда, а потому, не теряя сознания, не будешь испытывать боли. Таким образом органы не будут портиться. Если ты действительно врач, то знаешь, что я имею в виду. Может, ты даже знаешь научное название яда, используемого в этой стрелке. Я же знаю только, что он выделен из яда осы-могильщицы. Благодаря внутреннему питанию, эти банки органов можно хранить годами, пока не придет их время…
Голос говорил дальше, но Гарри уже не слушал. Ему казалось, что он сходит с ума. Так бывало часто. Он видел людей, лежащих на полках в банках органов, с глазами, полными безумия. Тогда он говорил себе, что они оказались там именно из-за своей болезни, но теперь понял правду. Скоро он сам станет одним из них.
Может, ему удастся задохнуться, прежде чем его доставят в больницу, воткнут в горло трубку, положат на грудь респиратор и подсоединят к руке капельницу. Иногда они задыхались, несмотря на присмотр.
Нет, с ума он не сойдет, его психика слишком сильна. Он выдержит много месяцев.
В зарослях что-то шевельнулось, и в глаза ему ударил свет. Послышалась возня, кто-то охнул, кто-то другой вскрикнул, раздалрсь тихое - пуфф! После этого во внезапно воцарившейся тишине слышно было лишь чье-то учащенное дыхание.
- Гарри! - обеспокоенно произнес голос Марны. - С тобой все в порядке?
Когда приземистый Искатель, приволакивая ноги выбрался на полянку, снова стало светло. Через полосу света проковылял Пирс, за ним Кристофер и Марна. Недалеко от них на земле лежало скрюченное тело. Гарри никак не мог сообразить, что это такое, и лишь через некоторое время понял, что это карлик, человек с маленькими, тонюсенькими ножками, изогнутой спиной и большой головой. На ее макушке росли черные волосы. Глаза его горели ненавистью ко всему миру.
- Гарри! - на этот раз голос Марны прозвучал как стон.
Юноша не откликнулся, просто не мог этого сделать. На мгновенье мысль, что он не в силах ответить, доставила ему удовольствие, но тут же его охватила жалость к самому себе.
Марна подняла с земли стреломет и зашвырнула его далеко в кусты.
- Отвратительное оружие!
Значит, они не сбежали, подумал Гарри, а, как он и сказал вампиру, исчезли, чтобы прийти к нему на помощь, как только появится возможность. Но они вернулись слишком поздно: он парализован навсегда. От этого яда нет противоядия. Может, теперь они убьют его. Как бы дать им знать, что он хочет этого?
Он часто заморгал.
Марна придвинулась к нему, положила его голову себе на колени. Пирс осторожно вынул стрелку и втоптал ее в землю.
- Не теряй головы, - сказал он, - и не сдавайся. Постоянного паралича не существует. Если ты попытаешься, то поймешь, что можешь шевелить мизинцем. - Он поднял ладонь Гарри и осторожно похлопал по ней.
Гарри попытался шевельнуть пальцем, но напрасно. Чем занимается это старый шарлатан? Почему не его убьют, покончив со всем этим? Пирс говорил что-то еще, но Гарри не слушал его. К чему напрасные надежды? Это причиняет еще большую боль.
- Ему может помочь переливание, - сказала Марна.
- Да, - подтвердил Пирс. - Ты согласна?
- Ты знаешь, кто я?
- Конечно. Кристофер, обыщи вампира. У него должны быть иглы и катетеры. - Пирс вновь обратился к Марне. - Кровь будет немного смешиваться, и яд проникнет в твой организм.
Голос Марны был полон горечи.
- Мне не повредит даже цианистый калий.
Начались приготовления. Гарри не мог на них сосредоточиться, предметы перед ним расплывались, время ползло, как ледник.
Когда серый свет наступающего утра пробился сквозь ветви деревьев, Гарри почувствовал, что жизнь болезненно дрогнула в его мизинце. Это было хуже всего, с чем он до сих пор сталкивался, во сто крат хуже боли, причиняемой браслетом. Боль перетекала в другие пальцы, потом проникла в тело. Он хотел попросить Пирса вернуть состояние паралича, но, прежде чем смог говорить, боль почти исчезла. Сумев наконец сесть, Гарри поискал взглядом Марну.
Она сидела, прислонившись к стволу дерева, закрыв глаза, и была очень бледна.
- Марна! - позвал он. Ее глаза медленно открылись, в них сверкнула радость, и девушка снова опустила веки.
- Со мной все в порядке, - сказала она.
Гарри почесал место, где была воткнута игла.
- Не могу понять… ты и Пирс… ты вытащила меня из этого… хотя…..
- Не пытайся этого понять, - посоветовала она. - Просто прими к сведению.
- Это невозможно, - буркнул он. - Кто ты?
- Дочь губернатора.
- А кроме этого?
- Картрайт, - с горечью ответила она.
В голове у него все перепуталось. Одна из бессмертных! Ничего удивительного, что ее кровь победила яд. Кровь Картрайтов особым образом воздействовала на посторонние вещества.
- А сколько тебе лет?
- Семнадцать, - ответила она и окинула взглядом свою фигуру. - Мы, Картрайты, созреваем поздно. Потому-то Вивер и отправил меня в Медицинский Центр, - проверить, могу ли я рожать. Зрелый Картрайт не должен терять времени, отпущенного на размножение.
Сомнений не было - она ненавидела своего отца.
- Он заставит тебя рожать, - угрюмо сказал Гарри.
- Сам попробует это сделать, - спокойно ответила девушка. - Он не очень-то плодовит, и потому мы там только втроем - моя бабка, мать и я. Мы можем контролировать процесс зачатия, особенно, когда уже созреем. Мы не хотим его детей, даже если после этого станем ему менее нужны. Но боюсь, - голос ее задрожал, - боюсь, я еще недостаточно созрела.
- Почему ты не сказала об этом раньше? - настойчиво спрашивал Гарри.
- Чтобы ты относился ко мне как к Картрайту? - Глаза ее зло сверкнули. - Ты же знаешь: Картрайт не человек. Это ходячий банк крови, живой фонтан молодости, то, что можно иметь, использовать, сохранять, но что не может жить самостоятельно. А кроме того, - она опустила голову, - ты не веришь тому, что я говорю о Вивере.
- Но ведь он губернатор! - воскликнул Гарри, увидев выражение ее лица, и отвернулся. Как объяснить ей это? У человека есть своя работа и обязанности, он не может выйти за их пределы. Кроме того, браслеты. Только у губернатора есть ключ. Соединенные ими, они не протянут долго. Их снова разделят - случайно или силой, и тогда он умрет. Гарри поднялся. Лес некоторое время кружился у него перед глазами, потом успокоился.
- Я снова твой должник, - обратился он к Пирсу.
- Ты очень тверд в своих убеждениях, но в тебе есть доля здравого смысла, которая помогла мне. Говорят, что лучше здоровый человек с искалеченными взглядами, чем калека с твердым убеждением.
Гарри испытующе посмотрел на старика. Или он действительно целитель, который не может объяснить, как совершает свои чудеса, или мир еще более безумен, чем считал до сих пор Гарри.
- Если мы выйдем немедленно, - сказал он, - доберемся до дворца к полудню.
Дворец губернатора стоял на вершине холма, напоминающего букву L и расположенного в месте слияния двух рек. Когда-то на этом месте размещался большой университет, но в свое время ассигнования, предназначенные на его содержание, были переданы на более важные дела. Число финансирующих его людей уменьшалось по мере того, как рос интерес к медицинским исследованиям и врачебной опеке. Вскоре научными пустяками перестали интересоваться вообще, и университет умер.
Губернатор построил здесь свой дворец семьдесят пять лет назад, когда в Топеке стало невозможно жить. Задолго до этого должность его стала пожизненной - а он мог жить вечно.
Штат Канзас являлся владением барона. Этого определения Гарри не понимал, поскольку его знания истории ограничивались исключительно историей медицины. Губернатор был феодальным бароном, его дворец - замком, а вассалами были благородные из пригородов, которым он платил бессмертием или надеждой получить его. Как только кому-то из них делали укол, у него оставалась только одна альтернатива - быть лояльным по отношению к губернатору и жить вечно (если не случалось несчастного случая) или умереть через тридцать дней.
Губернатор уже четыре недели не получал посылки, и благородные оказались в отчаянном положении.
Дворец был, собственно говоря, крепостью. Его внешние стены толщиной в пять футов были сделаны из уплотненного бетона, усиленного пятидюймовыми броневыми плитами. Вокруг стен тянулся ров, полный пираний.
За первой линией стен вздымалась вторая. Пустое пространство между ними, покрытое плитами, в любой момент можно было залить напалмом, в стенах скрывались дистанционно управляемые снаряды.
Сам дворец поднимался как зиккурат - уступами. На каждой крыше находилась гидропонная ферма, а на самом верху здания размещалась стеклянная надстройка. На торчащей недалеко от нее мачте вращалась тарелка радара.
Большая часть дворца, подобно айсбергу, скрывалась под землей, вгрызаясь в известняк и гранит на милю вглубь. Здание было почти живым существом, автоматы следили за ним, подводили воздух и воду, обогревали и охлаждали, защищали от врагов и убивали их, когда они подходили слишком близко.
Всем дворцом мог управлять один человек, да так оно и было на самом деле.