– Вперёд, – кивнула Света, – можешь заодно и мою часть марганцев забирать – тащи на здоровье.
– Ещё чего! Пусть тягловая сила тащит.
– Можно поинтересоваться, – очень вежливо осведомился Глеб, с интересом разглядывая Юлю – та немедленно выставила согнутую в колене правую ногу и чуть прогнулась в спине, эффектно выпячивая бюст.
Ничего себе! Света не помнила, чтобы грудь у подруги торчала пятым размером, действительно – буфера. Она машинально потёрла свою, уже довольно давно больно стиснутую бюстгальтером, и мысленно охнула. Не веря себе, ощупала ещё раз. Конечно, будет жать! Судя по ощущениям, грудь у неё выросла размера до четвертого. Причём, с довеском. Какого чёрта!
"И как теперь таскаться с такими дынями? – подумала она мрачно. – Будут трястись, как кокосы под пальмами, и до колен свисать. В трамвай вообще хоть не садись – придавят. Вот интересно, а как Анна Семенович ездит? Хотя она и не помнит, наверное, что такое трамвай".
Она снова ощупала внезапно выросшую часть тела – нет, вроде бы не свисают, торчат только – вперёд и вверх, распирая бюстгальтер, и услышала насмешливое покашливание Аристарха.
– Помочь? Что ты там меряешь?
Света заалела и зарылась лицом в его куртку.
– Что за тягловую силу вы всё время поминаете? – продолжал тем временем Глеб.
– Ослиную! – сердито сказала Юля, и вкратце описала договор с парнями и чемпионатом мира по футболу. – Наши давным-давно проиграли, и эти осл…мм…бяки нехорошие должны были нас догнать.
– Юля, – улыбнулся Глеб, – вы не поверите, но…
– Только не говори, что наши выиграли, – перебила Юля. – Это не Светкины жизневеи и не пропажа пика, такого просто не может быть!
– Наши выиграли, – торжественно объявил Глеб под удивлённое восклицание Оксаны. – И теперь будут играть в полуфинале.
Света высвободилась из рук Аристарха и отошла на шаг, недоверчиво оглядывая спасателей. Чудеса, конечно, случаются, но чтоб такие… Понятно, почему нет парней, вторую игру ждут.
Юля вдруг как-то сникла и села, скрестив длинные ноги.
– У всех праздник, – сказала она расстроенно. – Оксанка с парнями обнимается. – Оксана быстро отскочила от Дэна и приняла независимый вид. – Светка, вон, вообще замуж выходит, наши даже в футбол выиграли. И всё на мой День рожденья…
Свете стало очень жалко подругу. В самом деле, со всеми этими потерями и пропажами из головы как-то вылетело, зачем они вообще в горы пошли. Она хотела подойти, утешить, но внезапно запуталась в неожиданно поползших вниз штанах, едва успев придержать их руками.
Что за новости?
Она подтянула штаны, отпустила – те снова сползли, хорошо не до земли на радость мужской половине; ремень застрял на раздавшихся бёдрах. Света проверила его: нет, он оставался застёгнут, как был, на третьей дырке от конца. Зато между пряжкой и животом спокойно входили два кулака. Талия стала осиной.
Света вздохнула. Теперь придётся менять весь гардероб, и где только денег взять? Разве что… Она посмотрела было на Аристарха, но сразу стало стыдно: не успела замуж выйти, как перекладывает свои проблемы на чужие плечи.
Она застегнула ремень на последнюю дырку и решительно направилась к Юле, возле которой столпились спасатели во главе с Глебом. Последний опустился на колено и целовал ей руку. Юля мило хлопала ресницами, как бы ненароком подставляя щёку. Судя по виду, она немного утешилась. Оксана стояла рядом.
Вспомнив, Света похлопала себя по карманам. Нет, листик с записанными стихами остался в лагере на седловине. Сочинять новую поздравлялку не было ни сил, ни желания. Да тут и простым стихом не обойдёшься, скорее, ода нужна, с таким царственным видом сидела, то есть, восседала подруга, принимая знаки внимания. Она сделала непонятный жест и надменно кивнула, взяв что-то из рук пилота Михалыча.
Фляжку.
"Не дай бог, привыкнет и потом будет себя так же вести", – мрачно подумала Света. Перед ней так и замаячил вид высокой, стройной фигуры с развевающимися медузообразными локонами возле рабочего стола вещающей глубоким голосом: "А ты принесёшь мне горячий кофе", – причём указывающей перстом на Свету.
"А вот фиг тебе! – рассердилась Света. – Даёшь "Либертэ", "Эгалитэ", "Фратермитэ"! Хотя нет, последнее, пожалуй, лишнее".
Юля тем временем отпила из фляжки и часто-часто задышала, затем передала фляжку Оксане. Та только понюхала и уткнулась носом в рукав.
Догадываясь, что последует дальше, Света безропотно приняла фляжку и, стараясь не дышать, сделала крохотный глоток, кивнув Юле.
– Разве вам можно самогонку? – спросила она пилота, передавая емкость Аристарху.
– Нельзя, – серьёзно ответил Михалыч. – Я ей суставы иногда натираю, но пить не пью. Просто сейчас случай такой – День рожденья у человека всё-таки.
Питьё подействовало: когда в животе улеглись рвотные позывы, на душе стало веселей. Предстоящий спуск на седловину казался незначительным пустяком в компании спасателей, а оттуда до цивилизации ребята наверняка подбросят на вертолёте. Вот только как быть с подарком?
Света задумалась, рассматривая омытую звёздными струями вершину пика.
Потом проказливо хихикнула и, воровато оглядевшись по сторонам – не видит ли кто? – сплела в бутон несколько струй и осторожно отделила от звёздной завесы, любуясь созданной бледно-серебристой тиарой.
В наступившей тишине подала её Юле.
– Сегодня ты королева.
Юля зачарованно встала.
– Какая красота, – шепнула она благоговейно, рассматривая изящные завитки, оплетающие чуть голубоватый серебристый камень звёздного света. И надела.
Постояла немного и счастливо рассмеялась.
– Это мой самый лучший День рожденья! Спасибо вам! Спасибо вам всем!
Света осторожно кашлянула.
– Ты только учти, что завтра всего этого, скорей всего, не будет, – предупредила она. – Мы исцелили рану, и всё возвращается на круги своя. Всё-таки Земля живёт по своим законам, и её константы никто не отменял. Пока.
Юля беспечно махнула рукой.
– Да пускай! Мой праздник – сегодня! – И посмотрела на пилота. – Так что, – продолжила она капризно, – кто-нибудь пригласит на танец именинницу?
Света хотела было сказать, что именины и День рожденья разные вещи, но не успела. Принимая галантно поданную пилотом руку, Юля небрежно бросила ей через плечо:
– А ты давай организуй нам музыку.
Свет тиары тихими бликами скатывался по челу на лицо Юли и исчезал, отчего фигура девушки казалась чёрной, как у негритяночки.
"Негритянищи, – подумала Света беззлобно, проводя жизневеем по натянутым звёздным струям. – У, дылда длинноногая, вечно на себя работать заставит".
Струи зазвенели капелью, сплелись в причудливую вязь и взметнулись в небо веером золотых полотнищ. Света потянулась к ним, мягко касаясь незримым смычком и растворяясь в накатывающей песни жизни среди танцующих пар: Глеба с Яной, Оксаны с Дэном, а чуть поодаль – Юли с пилотом.
"А как же я?" – подумала она растерянно. Рука дрогнула, сбиваясь с ритма и внося диссонанс, и тут же на пальцы легла чужая ладонь, помогая восстановить звенящую гармонию.
– По-моему, – произнёс голос Аристарха, – теперь мы всё делаем вместе.
– Да, – шепнула Света, не оборачиваясь. – Вместе.
Она подняла руку, указывая на сгустившийся над пиком световой вихрь, истекающий вверх переплетёнными золотыми лентами, словно тропками, уходящими в небо.
– А как ты насчёт звёздно-свадебного путешествия? – спросила она.