– В принципе, – вмешалась молчавшая до сей поры Яна, – в советское время вполне могли построить здесь что-нибудь подобное. Сами говорите, тут полно связанных пещер; большой плюс для строительства.
– Как сказать, – не согласился Глеб. – Что такое вообще коллайдер? Многокилометровое подземное кольцо, напичканное электроникой.
– И воспроизводящее физические процессы.
– И средства нужны колоссальные.
– Хорошо. – Глеб посмотрел на Свету с Аристархом. – Не будем гадать. Вернёмся на базу и организуем поиски и в горах, и в архивах…
Свете стало неинтересно. Она поудобнее откинулась спиной на грудь Аристарху; руки спасателя немедленно переместились с её плеч на бедра. Пусть его, решила Света, глядя на красные уголья костра. Покрывающий головёшки седой пепел время от времени с лёгким треском пробивали искры, тлеющая древесина вспыхивала на миг и снова угасала, дымя белесоватыми струйками. Завораживающее зрелище вгоняло в уютный транс, не хотелось ни разговаривать, ни шевелиться и уж тем более участвовать в разгоревшемся споре Яны с Глебом и Дэном. Все трое так и сыпали цифрами, примерами, ссылались на какие-то формулы и поминая какого-то Хиггса с его бозоном.
"На физмате, что ли, этих горноспасателей набирают? – отстранённо скользнула мысль. – Толку-то от их выкладок".
Искры прыгали крохотными пятнышками, помаленьку сливались друг с дружкой под негромкий и неясный гул, словно ткали полотнище на звёздном станке.
– А почему вы всё стараетесь объяснить с научных позиций? – вдруг неожиданно сама для себя спросила она. – Ну, да, запустили процесс случайно, совпало там что-то, но дальше, может быть, надо по-другому?
– Это как? – запальчиво осведомился Дэн. Уши его казались большими красными пельменями в угасающих отсветах.
– Как раньше. Может быть, нужно не высчитывать, а поверить и просто принять? – Света остро чувствовала, как ей не хватает слов.
– Если бы мы просто верили, так бы и сидели на пальмах, – возразил Дэн. – Даже огня бы трением не добыли.
– Вот именно, – Света одобрительно кивнула, не отводя взгляда с костра. – Человек увидел, как горит дерево, и поверил, что в нём сидит огонь. Поверил! И принял эту веру. А уж потом стал экспериментировать, палками друг о друга стучать, тереть.
– Это ты глядя на огонь придумала? – поддела Юля без куртки.
– Во что поверить, Света? – негромко спросил Аристарх. – И как?
– Просто поверить, не разумом – сердцем. Поверить, что нашу вселенную удерживают от распада полотнища света – от галактик, звёзд, жизни, сплетённые в невообразимую вязь света в, на, вне и вокруг тьмы той же самой вселенной. Что вязь эта пульсирует музыкой золотых полотнищ, дышит жизнью, прокатываясь жизневеем по себе самой, чтобы за мельчайший миг обратить в тьму себя саму и обратить себя в свет.
Света отвела глаза от взвившейся над костром золотистой вязи, и посмотрела на семь светящихся золотом абрисов и один исходящий тьмой.
– Теория мигающей вселенной не нова… – начал Дэн, но Света оборвала его, вскочив на ноги.
– Вы не видите! Пока не видите! Но вы сами сияете не меньше галактик, сияете жизнью. Хотя и не все. Юля! Тебе пора вернуться к себе. – Света толкнула жизневеем темный силуэт. Юля в куртке отчаянно замотала головой и стала отползать от кострища. Юля без куртки застыла, оцепенев. – Не бойся. Ты сейчас думаешь, что вы разные, а это не так. Вы один человек, одна наша Юля, твой жизневей просто распался на два ручья, и если его не соткать, ты иссякнешь, как иссякли те несчастные женщины…
– К…какие женщины? – стуча зубами, подала голос Оксана.
– Чёрные, – всё также отстранённо ответила Света, мягко сжав вырвавшимися из-под сердца золотистыми лучами подруг и плеснув на них жизневеем. – Ходилки.
По золотистой вязи над костром прокатилась дрожь, сопровождаемая льдистым звоном, и обе Юли растворились в сотворённом золотом смерче.
Покружив краткий миг, он распался на светлые локоны, на нити, на лучики света и угас, оставив на земле Юлю. Одну-единственную. Светина куртка лежала рядом.
Света машинально подобрала её и накинула на плечи. Огляделась.
Все, кроме Юли, таращились на неё.
– Вы чего? – испугалась Света.
– А вы не знаете? – после продолжительной паузы отозвался Глеб.
– Чего не знаю? Юля вот одна, не две, как это случилось?
– Но ведь это ты сделала, твои штучки. – Оксана на четвереньках подползла к Юле, боязливо косясь на Свету.
– Я? – поразилась Света. – Я вообще ничего не делала.
– Ага, конечно! – Оксана приложила ухо к груди Юли, послушала. – Дышит. А кто нам тут золотой смерч организовывал? Кто насчет каких-то полотнищ вещал и вселенной? Светик, ты – пришелец? Скажи прямо, мы тебя всё равно любим.
– Ничего я не пришелец! – возмутилась Света. – И ничего я вам не вещала. Я просто на огонь засмотрелась, там такая сеточка звенящая показалась, ну, может, я чуть подпевала под её звон. И всё.
– И всё? – передразнила Оксана, усаживаясь на землю и заботливо укладывая Юлину голову на колени. – Ну, ни фига себе, горный соловей! Не дай бог, в следующий раз ты во весь голос запоёшь, что тогда будет?
Света в растерянности пожала плечами и окинула взглядом пялившуюся на неё тройку спасателей с вертолётчиком и замершего, будто перед прыжком, Аристарха.
Яна вдруг тряхнула головой, наклонилась, пошарив в лежащем рядом мешке, и, встав, направилась к Оксане. В руках она держала белую коробку аптечки. Пойдя, опустилась на колени, и обе принялись хлопотать над Юлей.
– Ты, правда, ничего не помнишь? – Аристарх развернул Свету к себе и пристально всмотрелся в её глаза.
– Да что я должна помнить? – Света всхлипнула и попыталась отстраниться, но потом сдалась и уткнулась в грудь парня, шмыгая носом. – Что вы на меня все таращитесь? Я ничего не делала, только напевала чуть-чуть.
– Хорошо-хорошо, – Аристарх погладил её по голове. – Просто ты нам говорила о полотнищах света, связывающих миры, о том, что мы светимся жизнью…
Света рывком высвободилась из мужских рук.
– Но вы и правда светитесь. – Она удивленно оглядела всех присутствующих. – Я не понимаю, почему вы не видите.
– И как мы светимся? – Аристарх снова потянулся к ней, Света отстранилась. – Как огонь, фонарики, вывески…
Света отчаянно замотала головой.
– Нет! Это просто светлость. В ней и дыхание, и покой, и боль, и радость, и готовность идти дальше…
– Куда?
– По жизни. В жизни. Недаром же нам дано творить жизнь: пока в детях, потом в звёздах, потом в мирах. И вселенную нашу удерживают от коллапса потоки жизни, жизневеи, сплетённые в жизненную вязь. И мне кажется, что некоторые из нас могут создавать и новые вселенные, отдаваясь стремлению творить жизнь. Это наше предназначение – творить жизнь, и жизнью удерживать вселенную от распада и гибели. И сама наша вселенная родилась из потоков жизни кого-то, жившего или живущего в другом мире.
– И снова теория Бога-Творца, – пробормотал Дэн негромко, но Света расслышала.
– Не обязательно, не обязательно искать кого-то. Жизнь может быть и просто процессом. Да мы сами тому подтверждение.
– Света, – вдруг перебил Аристарх, – что ты видишь?
– Вас. И пульсирующую золотую вязь вокруг. Если бы вы слышали, как она поёт.
Она напела несколько тактов.
Аристарх тихо выругался. Оксана ойкнула.
Света медленно поднялась в воздух и застыла, истекая золотистыми прядями, которые разматывались в тончайшие лучики, оплетая седловину, ледяную реку, неясную громаду кальдеры и небо, изгоняя мрак.
– Но вязь на то и вязь, и меж нитями остается пустота, – напевала Света. – Но пустоты нет, ячейки эти заполнены тенями угасших жизневеев, угасших от боли, страданий, просто от нежелания жить. И когда их становится много, замедляется жизненный процесс. Количество переходит в качество, и вместо золотых, поющих жизнь полотнищ, появляются чёрные вуали нежизни с золотистыми вкраплениями. И тогда в живых мирах возникают раны, рушится в нежизнь сначала низкоорганизованная материя, потом разум. И это началось у нас на Земле, на нашей живой Земле. Но мы с Землёй – одно целое, и раны, нанесённые ей, ранят и нас, а свои раны мы заживляем сами. А потому…
Опутавшая всё вокруг золотистая вязь ярко вспыхнула, наливаясь светом и подбрасывая девичью фигурку ввысь над кратером. Лучи, на которые расплетались истекающие от девушки золотые пряди, бледными полосками взметнулись вверх, уходя в бесконечность, чтобы соединиться с ярким блеском звёзд и вернуться потоком света.
И от этого света граница резко очерченной тени от восточного края гигантского цирка тихо скользила вниз по склонам, понемногу начиная клубиться и напоминая вязкий блеклый туман, медленно перемешивающийся с более тёмными слоями ниже. И каждый поднимавшийся из глубины слой словно пропитывался светом и стекал закрученными желтовато-белыми завитками в кратер и где-то там сливался с такими же, сотворёнными противоположными склонами, рождая нарастающую вверх бликующую массу. Она казалась прозрачной насквозь, но взгляд тонул в её глубине, растворялся в кажущейся пустой бесконечности, которая тянула к себе, манила окунуться, искупаться в этом озере звёздного света.
Блики постепенно стянулись к центру, вытягиваясь к небу подрагивающей колонной и обрушиваясь назад раз за разом, словно им не хватало сил. Золотистые пряди беспомощно плясали по кратеру, по склонам, по седловине. Коснулись тёмных силуэтов у костра, окутали их и взметнулись вверх, неся с собой семь засветившихся золотом фигур. Они поднимались и расходились в стороны. И от каждой к кратеру потянулись светлые лучи, оборачиваясь вокруг вспучивающейся колонны, вздымая её и разделяя на несколько дымных струек, растворявшихся в тёмно-синей вышине. Как протянутая к звёздам рука с раскрытой ладонью. А под прозрачной массой начинало проступать что-то смутное, серое, с чернеющими провалами. Казалось, что уходящий в небо свет тянет за собой дно звёздного озера, поднимая его изломанным пиком над склонами кальдеры, заполняя пустое пространство. Всё выше, выше, выше. Пальцы-струи призрачной ладони сомкнулись "лодочкой", от невидимых кончиков вниз прокатилась волна бликов, и вытянутая к звёздам рука вдруг взорвалась искрами света, осыпавшими небо.
И с последним сполохом на месте кальдеры проступил тёмный склон исчезнувшего пика.
Золотистое свечение погасло, забрав с собой удерживающую в воздухе силу, и восемь фигур рухнули на относительно ровную площадку у самой вершины. Благо, было невысоко и всё обошлось. Во всяком случае, на первый взгляд, как заметила Света, полулёжа на покрытой редкой бурой травой площадке и растирая ушибленное плечо.
Тем временем народ с оханьем и руганью начал подтягиваться к ней поближе, и Света занервничала – очень уж вид был у них нехороший. То есть, не вид – выражение на лицах, сам-то вид был как раз… обновлённый, что ли. И подруги, и спасатели выглядели так, словно окунулись в источник молодости и здоровья. В звёздно-лунном свете кожа казалась упругой и гладкой, как младенцев, без малейших признаков морщин. У потерявшей где-то бейсболку Оксаны блестела копна перепутанных волос взамен привычных мышиных хвостиков, а чуть склонная к полноте Юля сделалась стройной и гибкой. Но всё это были мелочи по сравнению с глазами, ставшими большими и такими яркими, будто светились изнутри. Глубоко-чёрные у Юли и аквамариновые у Оксаны.
Вот выражение этих глаз Свете и не понравилось: отчего-то возникало стойкое ощущение, что сейчас ей достанется, и сильно.
– Ой, девчонки, какие вы красавицы, глаз не отвести! – быстренько выпалила она, поспешно отступая назад и упираясь, к сожалению, в скалу, вдоль которой тянулась тропа снизу. – А глаза вообще блеск!
– Давай-давай, – хищно оскалилась Юля, явив безупречно ровный ряд зубов, – отбрехивайся!
– Нет, правда! Вы только на себя посмотрите!
Девушки остановились.
– Продолжай, – сказала Юля.
Света лихорадочно собиралась с мыслями, не зная, как описать происшедшую с подружками перемену, и ляпнула:
– Да каждой из вас теперь за любого олигарха замуж выйти – раз плюнуть! В очередь будут выстраиваться.
– Ну-ну, и где они тут? – Но на всякий случай Юля огляделась. В поисках олигархов, наверное, не нашла и снова уставилась на Свету. – Ты что с нами сделала?
– Я? – удивилась Света, старательно вжимаясь в твёрдую скалу. – Ничего.
– Да? А почему мы летали? Откуда пик вылез? Твои штучки?
– Ой! – перебила Оксана, и выплюнула что-то в ладонь. – Пломба выпала. – Она провела языком по рту. – А зубы все целые. Ой, даже тот, который выдернули. – Голос у неё стал глубже и мягче.
Юля повернулась в её сторону, и Света, воспользовавшись моментом, выскользнула на площадку, угодив прямиком в знакомые руки.
– Ничего я не делала, – быстро заговорила она, чувствуя себя надёжно защищённой, – вы всё сделали сами.
– Как же! Никогда я раньше не летала, – буркнула Юля, но совсем не сердито.
– Я тоже, – кивнула Света, стукнувшись макушкой в мужскую грудь. – Ну и что?
– Действительно, – поддержала её Яна. – Полетали и полетали, а если нельзя что-то объяснить, надо принять это как данность.
– Почему нельзя? – Света вырвалась из объятий и развернулась. Грудь чувствительно сдавил бюстгальтер – "Что за новости?" – удивилась она про себя. – Просто все мы связаны. Жизнью.
Юля вздохнула, пробормотав: – Опять за своё! – Но Света не обратила внимания.
– Связаны между собой, связаны с Землёй, с галактикой, со всем миром, как нити в прядях, где, если потянуть за одну, всколыхнётся всё плетение. Не знаю, почему вы не видите, но ваши жизневеи растворяются в жизневеях этих гор, трав, звёздном свете, и подняться на таких потоках проще простого…
– Стоп! – Аристарх положил ладонь ей на плечо, пресекая новый полёт. – Света, ты выйдешь за меня замуж?
– А?.. – Света впечаталась кроссовками в камень площадки, отбив пятки. Оказывается, она ухитрилась подняться на полметра в воздух.
– Выходи за меня замуж, – повторил Аристарх. Голос у него был серьёзный и очень напряжённый.
– Э…хм…можно, я подумаю? – пролепетала Света, чувствуя, как краснеет, и торопливо добавила: – Выйду. – А то, кто этих мужиков знает, что у них на уме, вдруг передумает.
– Ура! – крикнула Оксана, и отыскала взглядом Дэна. – А ты, случаем, не олигарх?
– Избави бог! – открестился несостоявшийся спасатель. – А тебя теперь только олигархи интересуют?
– Да нет, – Оксана притворно вздохнула. – Просто дороги наши жалко, так и останутся яма на яме.
– Какие дороги? – удивился Дэн, остальные тоже посмотрели на Оксану, как на сумасшедшую.
– А, не обращай внимания. Наши дороги, российские. Она вот знает. – Оксана кивнула в сторону Светы, увлечённо целующейся с женихом. – Разговор один вспомнила.
И сказала переводящему дыхание Аристарху:
– Ты её крепче держи, а то ишь наповадилась туда-сюда порхать, бабочка горная, голубянка дафнис!
"Сама ты – носатка листовидная, – подумала Света. – Обзывается ещё!"
– Ничего, – улыбнулся парень. – Я её буду за верёвочку привязывать, как шарик.
– Что? – возмутилась Света. – По-твоему, я такая круглая? Вот сейчас как улечу, домостроевец несчастный!
Она начала было подниматься, но сразу опустилась обратно, уставившись на спасателя округлившимися глазами.
– Попробуй, – усмехнулся тот, глядя на девушку с двухметровой высоты. – Никуда ты от меня теперь не денешься.
– А ну назад! – приказала Света. – Полетай тут у меня ещё, мотылёк.
– Вот-вот, – поддержала Юля горько, – мужики! Жениться не успеют, сразу порхать! Где они вообще, наша ослиная тягловая сила? Пропали не хуже пика.
Улыбаясь во весь рот, Аристарх плавно, к зависти Светы, опустился вниз.
– Действительно просто. А о какой тягловой силе речь? Если что нести, мы поможем, да, мужики? – Он посмотрел на спасателей и пилота.
Последний, похудевший и помолодевший – выглядел он лет на тридцать пять, не больше, – сидел, недоверчиво ощупывая собственное лицо. Потом встал, несколько раз подпрыгнул и весело засмеялся.
– Конечно, поможем. Только что именно? У них ведь и нет ничего, разве только их самих. Или клад какой нашли?
Юля вдруг пристально посмотрела на Свету, и та попятилась. Знала она такие взгляды: опять Юльку идея осенила, а ей отдуваться.
– Ничего не знаю, ничего не видела и вообще, меня тут нет, – быстро предупредила она.
Юля напустила на себя подозрительно кроткий вид и невинно спросила:
– Свет, ты ведь в горе ходила?
Света осторожно кивнула.
– И что?
– А ничего там такого не видела? Ну, жилы какой-нибудь золотой, например?
Света потеряла дар речи, уставившись на подругу. Аристарх шагнул к ней и прижал к себе.
– Ничего мы там такого не видели, да и вряд ли мы сможем золотоносную жилу от породы на глаз отличить. Мы не геологи.
Юля на миг задумалась.
– А олова?
– Зачем тебе олово? – пискнула Света из-под мышки спасателя.
– А не важно! Главное, что одна треть нам пойдёт, как нашедшим. Это ж такие деньги…
– Да конечно! Будем на них дороги ремонтировать!
– Девушки, вы вообще себя хорошо чувствуете? – озабоченно спросил молчавший до их пор Глеб. – Какие здесь дороги в горах?
– Не в горах, – моментально отреагировала Оксана на наболевшее, – в России.
Пилот и пятёрка спасателей переглянулись. Юля не обратила на них внимания, продолжая сверлить взглядом Свету.
– Ну что тебе? – не выдержала та. – Не видишь что ли, я замуж выхожу.
Её поцеловали в макушку.
– Ну, не сейчас же, – Юля отмахнулась. – А вообще здесь золото есть?
– Есть, наверное. – Света пожала плечами. – И олово тоже. Может быть, и марганцы, только я твою треть марганцев не потащу.
– Ага, – Юля кивнула, – от золота, значит, ты не отказываешься?
– Ты его найди сперва, своё золото.
– Да легко, – Юля ободряюще улыбнулась, и Свету пробрала дрожь. Она теснее прижалась к мужской груди. – Ты этот пик теперь, как свои пять пальцев чуешь… – И, отметая лепет Светы: "Ничего я не чую", – выдала: – Давай мы тебя как радиолокатор используем. Привяжем к чему-нибудь, чтоб не упала, и будем поворачивать туда-сюда на разной высоте, а ты, когда что-нибудь почувствуешь, скажешь. В том направлении и будем искать.
Света вздохнула, нечто подобное она от Юльки и ожидала, но вот спасатели и пилот впали в ступор. Кроме Аристарха – тот с Юлей был уже знаком.
– Разбежалась! – сказала Света. – Себя привязывай. За шею. Зачем тебе вообще олово? И почему одна треть.
– Как нашедшей, – быстро вставила Юля.
– Но ведь это не кошелёк! – возмутилась Света. – С чего ты взяла, что наше государство такие бабки отвалит?
– Тогда мы свою треть натурой унесём.